Та красота, сотворённая природой вокруг, отвлекала, не хотелось никуда спешить. Хотелось просто остановиться и любоваться этим не по-осеннему ярким небом, перекатами золотого и пурпурного леса. Искрящимся на солнце озером вдали.
Несмотря на то, что Никите нужно было на дежурство, он остановился, чтобы полюбоваться этим богатством красок. Он торопился с праздника, который байкеры устраивали каждую осень перед закрытием спортивного сезона. Обычно его проводили позже, но хотелось именно праздника, а не нечто его подобие в мокрую холодную погоду, хотя непогода мало пугала его собратьев, но всё же решили провести немного раньше ,пока стоит столь прекрасное время.
Ещё раз вдохнув легкими плотный осенний воздух, молодой мужчина завёл своего «мустанга», и помчался в сторону огромного города.
Теперь приходится поторопиться. Заведующий отделением так и не разрешил ему использовать отгулы, чтобы побыть на празднике дольше.
На одном из перекрёстков с нетерпением дождался зелёного света
светофора, и когда он переключился, набрал скорость.
Не обращая внимания на правила дорожного движения на него летела с большой скоростью автомашина. Мгновение на размышление, заметил в машине ребёнка на переднем сидении рядом с водителем… Или смести мотоциклом семью с коляской и ещё одним ребёнком… Или… Уложив байк на бок, Никита заскользил, пытаясь хотя бы чуть-чуть снизить скорость. Но было слишком мало расстояние! Колёса ударились о край тротуара, а он отлетев на несколько метров спиной о стоящий на нём железобетонный столб, упал. Шлем смягчил удар головой об асфальт, но не настолько…
Он видел себя майором, служившим в особом отряде по борьбе с терроризмом. Отряд был переброшен на юг в начале весны, как и говорил ему Валерка. Валерка? Странно! Среди его знакомых нет человека с таким именем. Они гонялись за довольно многочисленными бандами, состоявшими в основном из местных, но были среди них и залётные, и не только из арабских стран. Банды терроризировали и мелкие, и крупные населённые пункты, устраивали взрывы, засады на дорогах и в жилых массивах. Попадал под огонь и их отряд, но обходилось без потерь. Однако двое из бойцов всё же получили ранения.
Сами же террористы несли ощутимые потери, но их не становилось меньше. Это он знал совершенно точно. Мысли проносились мгновенно, и тот день он помнил совершенно ясно…
Группа из четырёх человек с ним во главе выдвинулась на разведку. Таких групп было несколько.
Данным местных осведомителей они верили, но было решено проверить всё основательно – планировалась масштабная операция.
Всё шло гладко, пока они не заметили хорошо замаскированную засаду. Вдруг выяснилось, что рация оказалась неисправной. Радист клялся, что сам лично проверял перед выходом: она отлично работала. От мысли, что в подразделении завелся «крот», похолодела спина. Теперь они не могли предупредить об этой засаде, и он принял решение вступить в бой, тем самым обнаружить её и задержать, до подхода подкрепления.
В группе противника они насчитали двенадцать человек. Трое на одного! Обычное дело. Только в его группе оказались все новички.
Пользуясь внезапностью, было уничтожено около половины бандитов. Остальные приняли бой, и отступать не собирались.
Положение разведывательного отряда осложнилось тем, что один из бойцов получив тяжёлое ранение осколком мины, и лежал теперь за валуном с зажатой в одной руке гранатой, во второй держал заряженный пистолет. Он знал, лучше погибнуть от собственной пули, чем попасть им в руки живым. Второй боец хотя и был ранен, но после перевязки из боя не выходил.
Увидев это, Никита приказал бойцам скрыться в «зелёнке», как те не протестовали, не желая оставлять командира. Ему пришлось надавить на них. Остался прикрывать их отход, хотя и сам получил лёгкие ранения.
Убедившись, что их больше не преследуют, поторопился догнать своих ребят. Нужно было, чтобы бойцы получили опыт, и он взял с собой совсем молодых!..
Раздвинув густые ветви, командир увидел жуткую картину.
Два длинноволосых иноземца стояли над измождёнными потерей крови связанными ребятами. Третий боец лежал без сознания, к нему нагнулся долговязый араб. Хозяева положения говорили на своём языке, смеялись. Какие-то слова Никита разбирал среди шума листвы. Он немного знал этот язык, часто приходилось сталкиваться с этими л… (нет, слово людьми не подходит этому зверью). Тот, что нагнулся над парнем, лежавшим без сознания, картинно выхватил из-за пояса кинжал, взял его за ухо. Что он хотел с ним сделать – не вызывало ни малейшего сомнения. На раздумье не оставалось даже мига. Запущенный Никитой нож, достигнув цели, вонзился в шею мучителя. Он дёрнулся и рухнул на землю рядом с бойцом…
…Двое других, изумлённые произошедшим, мгновенно повернулись в его сторону, у него в автомате не осталось патронов. Их оскал напугал бы любого. Никита на их языке обратился к ним:
– Что, мрази, с мальчишками легко справиться! Возьмите-ка меня сначала.
Отбросив пустой автомат, он вышел из кустарника.
Увидев его пропитанный кровью камуфляж, они захохотали: показалось, что очень громко, снова оскалив пасти с белыми, как снег, зубами.
Он знал, что узкой полосой кустарника скрыт крутой глубокий обрыв. Ожидая их приближения, медленно отступал, боялся только одного, что они метнут в него кинжалы, и тогда ему не удастся спасти своих бойцов, даже ценой собственной жизни.
Но жажда крови этих извергов была ему в помощь. Они медленно приближались, весело поигрывая кинжалами, вращая выпученными белками глаз.
Вот он, край! Почувствовал, что грунт под каблуком обмяк и сыпался.
За мгновение до того, как два лезвия вошли в упругую плоть, сильные и крепкие пальцы вцепились в кадыки, ходившие под смуглой кожей.
Усилием воли, силы и всего того, что составляло сущность этого человека, он увлёк чужеземцев за собой. Туда, где они найдут свой жуткий конец, растерзанные орлами падальщиками, которые почуяв добычу, уже кружили где-то рядом.
А он? А он обретёт бессмертие! Об этом он, конечно же, не думал. У него не было времени, чтобы об этом думать. Всё это время он думал о ней…
– Прости-и-и-и! – разнеслось по округе. Эхо многократно повторило это слово и затихло стыдливо где-то в густой листве.
Всё это Никита видел непрерывно, как многосерийный фильм почему-то раз за разом повторяемый. Удивляло только то, что снилось это почему-то только сейчас.
Просыпался совершенно измученным, как будто на самом деле только что участвовал в боевых действиях, передвигаясь по горной местности.
Он знал совершенно точно, что это он. Знал, где служил в звании майора. И знал-то, что он не служил нигде даже в качестве рядового. А тут майор! Но это точно он! Майор? Стоп! Он? Но почему у него другое лицо…
Открыв глаза увидел незнакомую женщину с обескровленным лицом и вымученными заплаканными глазами. Она сидела рядом, всё время шептала молитвы и обращалась к нему.
– Сыночка, сыночка, очнись. Мне невозможно будет без тебя…. Сыночка… сыночка…
Девушка в странном наряде увидев, что он открыл глаза, сузив свои, ехидно и с надрывом сказала:
– Очнулся! А я думала, что ты сдохнешь! Что братец? За всё надо отвечать! По жадничал, купил себе игрушку! Теперь она сгниёт в гараже! А ты! Ты будешь до конца дней кататься на другой машинке!
– Инга! – крикнула женщина, с ужасом в глазах глядя на девушку. – Ты с ума сошла! И в кого ты такая д...?
Не давая, матери договорить, ответила:
– В папашу незабвенного! Вы же у нас ангелочки!
Продолжить перепалку им не позволил врач, вошедший в палату, и тут же выпроводил «чужих» родственников.
Мать умоляла оставить её с сыном, но доктор был непреклонен.
– Завтра приходите, – сурово сказал он, посмотрев на странную девушку, добавил. – А вам, «красавица», я запрещаю здесь появляться!
– Да пожалуйста! – откликнулась та, криво усмехнувшись. – Больно надо. – Закинула ремень сумки на плечо и пошла, удаляясь по длинному больничному коридору.
Начало -------------------------------------------------------------- Продолжение