4 августа в российский прокат выходит «Убойный монтаж» — новый фильм обладателя «Оскара» Мишеля Хазанавичуса («Артист»), открывавший 75-й Каннский фестиваль. Это ремейк японской хоррор-комедии «Зомби одним планом!» о том, как во время съемок бюджетного хоррора на площадке внезапно появляются настоящие живые мертвецы, однако режиссер (Ромен Дюрис) продолжает работу, и вскоре зрителей ждет любопытный сюжетный поворот. Накануне премьеры режиссер рассказал, как он решился на ремейк, каково это — снимать намеренно плохое кино, а также какую реакцию он ждет.
О том, как возник фильм
Я сначала работал над фильмом с особенной структурой. Сценария еще не было, но был синопсис, к которому я делал заметки. Я давно хотел снять комедию о том, как снимается кино, где было бы много юмора и неадекватных ситуаций, которые зачастую происходят на съемочной площадке. В общем, я начал работать над этой историей, и случайно мне повезло пообщаться с продюсером Венсаном Маравалем. Я рассказал ему, чем занимаюсь, на что он сказал: «У меня для тебя кое-что есть». Он дал мне сценарий, я прочел его и совершенно в него влюбился. Мне показалось, что его структура, то, как история была сложена в единое целое, — это какой-то магический фокус. И этот сценарий был значительно лучше того, над чем я работал. Так что я не стал отказываться от представившейся возможности: это действительно было именно то, что я искал.
О том, насколько ремейк близок к японскому оригиналу
Я с самого начала знал, что нет смысла менять то, что прекрасно придумано. Напротив, мне казалось, что некоторые приемы были очень грамотными, так что я их использовал, раз уж у меня есть права на ремейк. Например, Ромен Дюрис и его гавайская рубашка — именно по ней можно определить главного героя. Зачем менять что-то хорошее только ради того, чтобы что-то поменять? Взять хотя бы костюм Беренис Бежо, которая играет гримершу на съемках хоррора. Он отличается от оригинального, но у нас была бандана, и это очень пригодилось.
О живых мертвецах
Мне совершенно не интересны зомби сами по себе, они не являются главной темой фильма. Это просто одна из сюжетных линий. Главное в этой истории — команда, которая попадает в водоворот событий и пытается как-то доснять свой фильм, несмотря на то что это не кино, а полная катастрофа. Мы могли бы снимать такой сюжет в обычной французской семье, но с зомби получилось смешнее и энергичнее. К слову, и громче. (Смеется.)
О 32-минутной сцене одним дублем, с которой начинается кино
Мы не обсуждали это заранее с Беренис и Роменом. Мне казалось, что для них такой длинный кадр будет идеальным. И мы говорим не о двух-трех минутах, а о получасовом дубле. Это практически небольшая театральная постановка. Когда вы снимаете стандартный дубль с одним или двумя актерами, ставки не так высоки и есть поле для маневра. Но если кто-то делает ошибку на 27-й минуте такого большого дубля, всем придется остановиться и начать с самого начала. Так что давление было невероятное. Именно поэтому мне и казалось, что Беренис и Ромену этот эксперимент должен понравиться. После долгих репетиций у съемочной группы появилась настоящая солидарность, люди стали очень близки друг другу.
Мы снимали этот проект в 50 километрах от Парижа, в прекрасном заброшенном месте, и провели там пять недель. Все невероятно перезагрузились и были на позитиве, даже наши операторы. Это была просто настоящая хореография: длинный дубль разбили на множество мельчайших элементов, и все должны были сработать синхронно, включая специалистов по визуальным эффектам, художников по костюмам, гримеров, каскадеров.
Признаюсь, это тяжело. Куда проще было бы сократить все сцены и добавить шуток, но для меня важно было сохранить ощущение «очень плохого кино», чтобы его было сложно смотреть, не критикуя. При этом у нас снимались очень известные актеры, что по моему плану должно запутать зрителя. Мне хотелось, чтобы люди начали думать: «Нет, не может быть! Неужели все будет так плохо еще полтора часа?» Поскольку наша сцена длилась целые 32 минуты, зрители должны были начать спрашивать, действительно ли фильм будет таким до самого финала. Мне очень понравился этот прием! Сначала вы видите на экране историю с позиции критика. Затем сюжетная линия меняется, меняется перспектива, и зритель начинает критиковать уже свое первоначальное суждение о фильме, потому что фильм из плохой пародии с шутками, над которыми никто не смеется, превращается в нечто абсолютно феноменальное с великолепными актерами. Что-то подобное происходило у нас и в «Артисте»: люди приходили на фильм с ощущением того, что им будет скучно, потому что это черно-белое кино, которое вызывает ассоциации с походом в музей, но очень скоро они были так захвачены происходящим на экране, что забывали свой изначальный настрой.
Об артистах
В этом фильме было задействовано много актеров из разных поколений, как минимум двух. У нас была целая группа молодых актрис в возрасте от 20 до 24 лет, были более опытные актеры, которые уже снимались в комедиях, актеры, которые привыкли сниматься в более серьезных фильмах, и так далее. Своего рода мясо под майонезом, и это отлично сработало. Было очень трогательно наблюдать за тем, как молодежь внимательно слушала актеров постарше, наблюдая за тем, как они работают.
Была одна занятная история: мы снимали сцену, в которой герои Ромена Дюриса и Грегори Гадебуа сидят на ступеньках, и Грегори рассказывает о своем враче и об алкоголизме. Мы сняли два или три дубля, затем я решил сменить ракурс и заметил этого паренька, который наблюдал за процессом издалека. Я пригласил его подойти поближе к камере и дал ему наушники, чтобы он мог слышать, что происходит. А надо сказать, что эта сцена очень эмоциональная. В итоге мы сняли еще пару дублей, я поворачиваюсь к этому актеру и вижу, что он рыдает. На самом деле, было трогательно, что этот юноша так эмоционально отреагировал на работу своих коллег по площадке.
О реакции зрителей
Признаюсь, любое отношение зрителей меня устроит. Каждый поймет мой фильм так, как ему или ей захочется. У «Убойного монтажа» действительно много разных аспектов. Было сложно снимать плохое кино, которое должно вызывать у зрителя ужас. Иногда приходилось снимать смешные дубли. К примеру, Ромен совершенно не хотел делать комедию, он хотел, чтобы мы снимали максимально серьезный фильм, и в его роль я не мог добавить никаких шуток.
В фильме также много экшена, чтобы зритель не уснул. Были сцены, в которых все бесконечно молчали, усиливая интригу ожиданием того, что же все-таки будет сказано. Я пытался совместить несколько разных видов комедии. В итоге мне хотелось зацепить зрителя какой-то эмоцией. Сначала я хотел их заинтриговать, затем заставить гомерически хохотать, а уже к концу — испытать неожиданные эмоции.
О комедии
Я уверен, что кинематограф умирал уже тогда, когда только появился. Он постоянно находится в процессе смерти и перерождения — так было всегда. Надеюсь, что мы сможем найти баланс, и в индустрии будет место для разных фильмов, которые будут делиться не только на блокбастеры и провальные картины. Поэтому необходимо снимать для удовольствия, особенно сейчас, когда мир находится в состоянии катастрофы. Приятно снимать кино, которое вызывает у зрителя улыбку, и я счастлив это делать.
Автор: Юлия Лоло
Фото: Laurent KOFFEL / Getty Images