«Он пнул свинью ногой», а «Подгорный обладал ворохом очевидных достоинств»
Читать Часть 1: Как нельзя говорить по-русски
Эта коллекция точно имеет смысл. Она показывает, как нельзя говорить по-русски.
Михаил Веллер
Кто сегодня не знает писателя Михаила Веллера. Живой классик. Но вот как отозвался о его творчестве другой классик — Сергей Довлатов. В письме своему другу из Нью-Йорка он писал:
«Что делается с советской литературой? У нас тут прогремел некий М. Веллер…
Я купил его книгу, начал читать и на первых страницах обнаружил:
- «Он пах духами» (вместо «пахнул»)
- «продляет» (вместо «продлевает»)
- «Трубка, коя в лавке стоит 30 рублей» (вместо «коия», а еще лучше «которая»)
- «снизошёл со своего Олимпа» (вместо «снизошёл до»)
Разнос этот дошёл до Веллера. Тот страшно обиделся и написал по этому поводу целый рассказ «Ножик Довлатова», где (надо отдать ему должное) и процитировал критические замечания Довлатова.
Но у нас есть к М. Веллеру свои вопросы.
Открываем его рассказ «Моё дело». И что же читаем!?
- «Продавец, молодой пацан лет двадцати четырёх-пяти, с долей неловкой вины пожал плечами».
Что тут не так? Прежде всего, слово «пацан». «Пацан» — от еврейского ругательного «потц» — то есть х… или поцен — то есть недоразвитый пенис. А ещё беспризорников так звали… Юных воров, проходящих обучение у воров опытных. К тому же «пацан» — это совсем малец, парнишка. А тут двадцать четыре года… «Неловкая вина» — тоже как-то странно читается… Короче, многовато неточностей для одного предложения, написанного мастером.
Читаем другой рассказ М. Веллера — «Первая ночь».
- «Бреду по тёмным тротуарам домой, грея батон под левой грудью».
Автор пишет о себе, то есть — о мужчине. Но тогда непонятно, почему он делит свою грудь на правую и левую?
Оказывается, даже мастер, тщательно подбирающий слова, может давать маху. Между прочим, сам Довлатов не составляет исключения. У него, например, есть такая строка:
- «Он пнул свинью ногой». А чем ещё человек может что-то или кого-то пнуть? Рукой, что ли?
Виктория Токарева
А вот ещё один признанный мастер — Виктория Токарева. На обложке её книги «Розовые розы» читаем: «Если в сердце нет любви, человек мёртв. Живым он только притворяется. Такова своеобразная точка отсчёта для всего творчества Виктории Токаревой, лучшей, тончайшей исследовательницы этого прекрасного чувства».
Обычно подобные отзывы пишут не издатели, а сами авторы. Ну, чтобы не утруждать издателей. То есть эти строки — мнение самого автора о себе.
Читаю рассказ, ожидая найти в нём подтверждение, что писательница действительно тонко исследует прекрасное чувство любви. И глазам не верю.
Ну, посудите сами.
- Ничто так не ржавеет, как первая любовь.
- Лилёк пошла лицом в отца. Мать говорила: не удалась. А первая свекровь произносила: «не красива», с ударением на последнем «а». Аристократка сраная. (?)
- Лилёк и Женька вместе учились в медицинском. Но Лилёк — терапевт, а Женька — ухо, горло, нос. Он был красивый и сексуально активный. Его звали: «в ухо, в горло, в нос».
- Ленка громко пукнула, огляделась по сторонам и расхохоталась.
- Каждая думала: если он польстился на такую каракатицу, то уж за мной побежит, писая от счастья горячим (?) кипятком.
- Несколько раз Лёня являлся с синяком на губе, кто-то высасывал его из семьи.
- Дети выжирают жизнь, хотя и являются её смыслом.
- Лилёк хотела ребенка, готова была родить от кого угодно, но… как говорит пословица: «Бодливой корове бог рогов не даёт».
- У Зины — своя эстетика: волос должно быть много — коса. И грудей много, и зада.
- Зина — большая, уютная. Две (?) большие груди и большой живот походили на три засаленные подушки.
- Если разобраться — все цели ложные: любовь, которая всё равно кончается. Успех, который — не что иное, как самоутверждение.
В этих перлах нет ни одной грамматической ошибки. Но читателю вполне достаточно, что В. Токарева смотрит на мир глазами своей героини, говорит её языком. И настолько увлеклась этим приёмом, что совсем слилась с героиней, пошлой бабёнкой. А эта ошибка — посерьёзней промахов в грамматике.
Александр Хинштейн
И последняя в этом разделе персона.
Александр Хинштейн приобрёл известность, когда работал в газете «Московский комсомолец». Его огромные разоблачительные материалы вызывали удивление и восхищение. В информированности, пронырливости и бесстрашии ему не было равных. Завистники приписывали ему близость к полиции и спецслужбам. Что отчасти подтвердило время. Сегодня А. Хинштейн — советник директора Росгвардии. А до того немало лет был депутатом Госдумы…
Хинштейн издал уже немало книг. Одна из них, «Сказка о потерянном времени», попалась однажды на глаза. Начал читать и уже не мог оторваться, стал выписывать перлы. Их было так много, что даже появилось сомнение: а сам ли Хинштейн писал? А вдруг какой-нибудь плохо знающий тонкости русского языка «литературный негр»?
Здесь цитируется только часть перлов. Причем, без комментариев. Каждый перл говорит сам за себя.
- Удивительная эта метаморфоза — историческая память.
- Жили Брежневы бедно, если не сказать жутко.
- Своё истинное лицо Леонид Ильич скрывал ещё с юности, когда понял, что особливая яркость — кратчайший путь на нары.
- Ещё до техникума Брежнев успел убежать из дома — помогать угнетённым туземцам делать в Индии революцию, но был пойман на полпути; довольно странная для конъюнктурщика рьяность.
- «Добрежневский» Союз воспринимался на Западе скорее в облике соседа-уголовника.
- В СССР государство доминировало во всех областях жизни, довлея над каждым и указывая, что читать, слушать, носить, даже — с кем спать.
- Серая обёрточная бумага начисто проигрывала блестящей «фирменной» упаковке, а капиталистическая оборотистость — совковому ненавязчивому сервису с грудастыми продавщицами и километровыми очередями.
- Каждый, кто хоть раз побывал в заграничном супермаркете… не мог потом без слёз входить в гастроном и бакалею: всё равно что из борделя перенестись в дом престарелых.
- Своего апогея схватки достигли летом.
- «Комсомольцы» окончательно перешли Рубикон.
- Подгорный обладал ворохом очевидных достоинств.
- Генсек старается быть серьёзным, он смотрит чуть в сторону, видимо, не решаясь поверить, что эта взрослая и 40-летняя дама — его единоутробная дочь.
- Юрий Чурбанов, красавец-военный (вообще-то, Чурбанов был работником МВД — Виталий Ерёмин) стремительно из подполковников обернулся генерал-полковником.
- Долгие годы брежневской семейственностью было принято возмущаться и гневаться.
- Конечно, искусством манипулировать слухами на Лубянке обладали давно.
- На 220-миллионную (?) страну, гордящуюся лучшим в мире здравоохранением, не нашлось пары (?) врачей, чтобы в нужный момент отбить лидера у старухи с клюкой.
- Долгих возражал против перевода Ельцина в Москву.
- России никогда не везло с царями-созидателями.
- Эти люди… будут о подобных упрёков отпираться (открещиваться?).
- Да и Наина Иосифовна не прочь была давать советы соратникам мужа; это не без её участия к президентскому телу подлез Борис Абрамович Березовский.
- По степени жестокости… мало кто годился тогда ему в подмётки.
- Путин ошибку эту учтёт заранее.
- Путин лично отправился в Гватемалу… где с жаром … убедил МОК в примате России над Китаем.
- Мы все любим порядок, но непременно на расстоянии, издалека, лет эдак через 50, а ещё лучше — пару веков спустя.
- Вот только не хотел бы я оказаться в 1937-м. Великие преобразования — это, конечно, хорошо, но желательно — с далёкого расстояния.
- Увы, машины времени даже самые передовые в мире советские учёные придумать не смогли.
Можно было бы процитировать здесь и других наших знаменитых журналистов, тоже пишущих книги.
Но — не всё сразу. Оставим на потом…
Продолжение следует
Виталий Ерёмин