Есть у меня один друг, ну, как друг, бывший одношкольник. Очень хотел жениться, но вел себя противоположным образом. Девушек менял как перчатки, выпивал, гулял, поэтому замуж никто из порядочных дам за него не хотел. Была одна особа, готовая на свадьбу из каких-то своих корыстных соображений, но он отказывался. Георгу подавай молодую, красивую, без детей и бывших мужей, чтобы хорошо готовила и его любила. Такие ему не встречались, даже во сне.
Шли годы, Георг стал не так хорош собой, и женщины на него больше не смотрели, хотя ему было не больше сорока. Он запил и втайне надеялся, что какая-нибудь мать Тереза сжалится над ним и будет выволакивать его забредшую душу из алкогольной пучины. Для этого плана никак нельзя было бросить пить самому, хотя иногда уже хотелось. Но если сам перестанешь пить, то и мать Тереза не найдется.
Прошло еще время, лет пять, Георг совсем погибал, план его не сработал. Никто бы, вероятно, ему не помог бороться с алкоголизмом, если бы не я, а вернее, мой путь. Именно на этом отрезке своей жизни мне было необходимо кому-то помочь. Я начал исповедовать религию, название которой мало кому что скажет, одно из ответвлений буддизма, и одним из моих послушаний, которое я сам для себя установил, была помощь ближнему.
Встретив как-то в ближайшем продуктовом магазине Георга (поникшего, с мешками под глазами, с тележкой, полной бутылок пива) и узнав его историю, я увидел в нем свой потенциал для личного духовного развития. Задача была сложной, но поскольку я был увлечен высокими моральными идеями, мне казалось море по колено.
Для начала я взял его номер телефона и уточнил, где он живет. Жил он там же, где и в школьные времена, только теперь один, потому что родители умерли довольно давно.
Я был так рьяно настроен помочь, что на следующий день после работы пришел к нему домой, прихватив всякой всячины для уборки и побольше мусорных мешков. В этом плане я не прогадал — квартира требовала тщательной уборки: везде валялись банки и бутылки из-под алкоголя, да и просто много всякого мусора. Когда я позвонил в звонок, Георг еще не был осведомлен о моем грандиозном плане. Я все-таки понимал, что нельзя человеку вот так с бухты-барахты объявить, мол, «с этого дня ты больше ни капли в рот», хотя если честно, именно так мне и хотелось сделать.
Я присел на диван, стараясь не обращать внимания на бардак вокруг, и спокойно стал беседовать с Георгом. Сначала про погоду, потом про положение стариков и бедняков, про общую ситуацию в стране. Потом потихоньку стал переходить на личности, а в конце концов и на Георга самого.
— Да и ты сдал позиции, братец, — старался мягко говорить я.
— Виталь, и не говори, — повесил голову он. — Что я, не вижу что ли? Жены нет, детей нет, работы нет, так только, халтура иногда подворачивается, раз в полгода.
— Ну, дорогой, кто ж в этом виноват-то? — пожурил я.
— Понятно кто, я и не виню никого, кроме себя. Да только и сделать ничего не могу. А как выпью, так хоть настроение появляется, я телевизор смотрю, там люди еще хуже живут, да и мне не так тошно становится.
— Постой, да так ты себя в могилу сведешь, если будешь равняться на тех, кто ниже упал.
Беседа в таком стиле продолжалась часа два. Я чувствовал себя батюшкой на исповеди, который по-отечески добродушно ругает грешного в том, что он чревоугодничал в новогоднюю ночь. В конце нашего разговора моя энергия полностью иссякла, я даже не успел выкинуть мусор, потому что все мои силы ушли на спокойный, но очень утомительный разговор. В конце я встал и обещал, что приду завтра, чтобы помочь Георгу убраться в квартире, потому что как он сам знает, нельзя жить в таком гадюшнике. Он даже уверил меня, что завтра сам начнет уборку, раз уж я все для этого принес. Мне было отрадно слышать его позитивный настрой и в итоге я ушел выжатый как лимон, но довольный.
На следующий день прийти мне не удалось из-за работы. Я предупредил Георга по телефону, что не приду вечером, но он, казалось, только обрадовался. Мне показалось это странным, хотя я и не придал значения. На следующий день я освободился вовремя и сразу с работы направился к своему алкоголику. Кстати, я не упоминал, что разговаривать с ним было тяжело из-за паров, которые исходили от него, поэтому по дороге я захватил побольше мятного лимонада, чтобы его угостить, а заодно и себе скрасить «часы общения».
Когда я позвонил в дверь, мне никто не открыл. Я позвонил еще раз, опять тишина. На третий раз я услышал возню в квартире и спустя несколько минут дверь отворилась. Георг был в плачевном состоянии. Было видно, что идет он с трудом. Судя по стойкому амбре, дело было все в том же, хотя сначала я боялся, что он еще и чем-то заболел.
— В чем дело, друг, — набросился я на него. — Позавчера ты обещал, что хотя бы уберешься в квартире!
— Я думал-думал, о том, что мы говорили, но в конце концов понял, что не смогу, нечего даже и пытаться. Слишком сильно затянул меня змей зеленый! — унылым замогильным голосом поведал он.
Я расстроился: мои наставнические речи возымели обратный эффект. Вместо того, чтобы замотивировать своего подопечного, я уронил его веру в себя. С точки зрения моей религии это было недопустимо, да и по-человечески мне стало обидно. Я трачу время на него, думаю об этом разгильдяе, а он, такой-сякой, запил еще сильнее.
Моментально я пронесся в квартиру и стал выливать недопитые бутылки в раковину. Мне хотелось еще и поколотить их, но здоровый разум остановил меня: мне же самому и придется собирать осколки. Яростно я собирал мешки с мусором, еще яростнее разливал средства для уборки по всем освобождавшимся поверхностям. Мне хотелось за раз навести в доме порядок, но это было невыполнимо. Я убрался только в трети квартиры, хоть она и была крошечной. Все это время Георг лежал на диване, приложив тыльную сторону ладони ко лбу, и следя за мной глазами. Он даже не говорил ничего, только уныло наблюдал. Еще несколько дней подряд я приходил к Георгу и убирался. В конце недели был вынужден оставить его на выходные одного, без присмотра. Хотя я и сам не мог сказать, что особо его опекал, я просто механически наводил порядок. Беседы наши не складывались. Новые бутылки пива появились на столе, но хотя бы грязные кружки были в раковине, а не расставлены по всем дому как неделю назад.
Отдохнув в выходные от своего послушания, позанимавшись особыми духовными практиками, я зарядился энергией для новой рабочей недели. К алкоголику не хотелось идти совершенно, но мои духовные убеждения заставили и дальше преследовать свою благородную цель. Вечером в понедельник с некоторой неохотой я пошел к Георгу. Он выглядел не так плачевно, но все-таки за выходные мало что изменилось. Сильного беспорядка не было, что не могло не радовать. Это значило, что Георг не до конца опустился.
— Ну вот, Виталь, — сказал он мне, — я тут особо не мусорил.
— Лучше бы ты не пил, — усмехнулся я, но в качестве одобрения все же хлопнул его по плечу.
На этой неделе я приходил раз в два дня, беседовал с ним, старался «заразить» правильным подходом к жизни, постепенно уменьшать количество алкоголя и проводить больше времени на улице. Стояла теплая осень, на улице красиво падали цветные листья. Дворники не справлялись с опавшей листвой, и мне пришла в голову идея заставить Георга помочь местным дворникам собирать листву. Мы вышли вечером во двор, уже было темно для работы, но я показал ему, где он может взять инвентарь утром, а сам на следующий день перед работой договорился с дворниками, что если придет «алкаш Георг», как они его называли, то пусть дадут ему метлу и покажут, где убрать. Они посмотрели на меня как на умалишенного, но лишние бесплатные руки не могли их не заинтересовать. К тому же я пообещал что-нибудь, если они будут его вовлекать в процесс.
Георг пришел ближе к обеду, зашел в каморку дворников, как раз когда был перерыв. Его встретили с подозрением, но разве сложно дать метлу? Дали ему старенькую метелку и выдали черный пакет для листьев. Сами же продолжили трапезу.
Медленно поплелся Георг к школьному забору, где ему велели убраться. Стал махать метлой в разные стороны. Листва летела во все стороны, казалось, он ее больше разбрасывает, чем собирает.
— Да, не сразу у меня получалось листья-то собирать, — говорил он мне вечером за столом. Я пришел к нему с целым пакетом готовой правильной еды из своей рабочей столовой. — Потом как помахал метлой минут пятнадцать, второе дыхание открылось что ли. У меня сил прибавилось, получаться стало. Медленно, конечно, но все равно.
Георг явно гордился своими успехами, а я его подбадривал. Свежий воздух и физическая активность пошли его организму на пользу. Он хорошо поел, выпил много воды, а к бутылке не прикладывался. Сказал, что даже не тянет.
Несколько дней прошли прекрасно. Он приходил к дворникам, брал свою метелку и убирал территорию. Дворники переменили свое отношение к нему и перестали пренебрежительно называть его «алкашом». Теперь он был просто Георг. В качестве благодарности я принес им фруктов и конфет. После этого они чуть ли не за ручку провожали Георга к месту, где надо убирать, и развлекали его разговорами.
Говорят, бывших алкоголиков не бывает. Не знаю точно, за всех сказать не могу, но про своего подопечного могу ручаться, что спустя полгода пить он стал совсем редко. Пару месяцев я приходил к нему регулярно: сначала через день, потом два раза в неделю, потом один раз в неделю. Я приносил ему готовую еду, старался помочь с уборкой, мимоходом незаметно выливал припрятанные бутылки. Разговаривал с ним, выслушивал его, утешал и ободрял. Иногда мне хотелось все бросить, особенно когда я видел пустые бутылки в мусорке, но в другие дни, когда он держался, я снова чувствовал веру в его силу воли. Я не старался приобщить его к своей религии, хотя если он интересовался, я рассказывал. Он увлеченно слушал, но самому совершать практики медитации или дыхания ему не хотелось, я и не настаивал.
Спустя месяца четыре я подыскал ему работу. Не самую престижную и высокооплачиваемую, конечно, но для начала вполне неплохо. Самым сильным толчком к выздоровлению было то, что он почувствовал себя нужным. Он стал ответственным за небольшой участок работ на металлообрабатывающем заводе. Осознание пользы, которую он приносит общему делу, помогало ему вставать с постели каждый день. Он потом делился, что его временами ломало: не хотелось ничего делать, так и подмывало сбегать «за пузырем», но он держался, в том числе и благодаря моей помощи. Мне было лестно. Казалось, я выполнил свое духовное послушание, которое сам себе назначил. Мой наставник же велел мне сильно не гордиться, а найти новое послушание. Вот тут и случился некоторый спад, когда я отошел от своей религии. Мне уже не хотелось взваливать на себя такую ношу. На Георга я потратил много сил, энергии душевной и физической, и мне не хотелось испытывать это вновь. Наверно, так должно было произойти, что наши пути пересеклись в тот момент, когда я был полон сил и энергии, а он — в низком душевном, духовном и физическом состоянии. В любом случае, история эта случилась не зря, чему я очень рад. К тому же, вы не поверите, год спустя я встретил его под руку с женщиной. Они были увлечены беседой и прошли мимо меня в парке не заметив. Я хотел было окликнуть его, но мне стало неловко. Я-то как будто из его прошлой жизни, а здесь он идет гуляючи, довольный жизнью человек. Я был жутко рад за него. Кто знает, может Георг вспомнит про меня, если будет свадьба?
Подписывайтесь на канал и оставляйте комментарии!
Читайте и другие мои истории!
А чем я могу гордиться в жизни?
Книжный клуб
Дело было в Милане