Работала тогда в "вечерке". Был мальчик... ну как мальчик... лет 23-24. Он отслужил срочную службу и остался по контракту, но ему рекомендовали получить аттестат о среднем общем образовании. И пришел Саша к нам.
Неглупый. Успевал на "3" и "4" легко, с учетом постоянной работы это, поверьте, нормальный показатель. Год проучился так в 10 классе, школу почти не посещая. У нас были разнообразные формы обучения, индивидуальные маршруты, что для работающих людей огромный плюс.
В 11 классе стал ходить каждый день. Психея Соломоновна грозно спросила: " Ты что, УВОЛИЛСЯ?!". Любой бы в обморок упал. А Саша радостно стал нести какую-то ахинею, что ему дали автомат, а он "не туда стрелял". Это жесть, по-другому не скажешь. Тогда возникли первые подозрения о странностях Саши.
У нас учеба не по четвертям, а по сессиям, так в следующую сессию Саша вернулся совсем другим человеком. Он был явно агрессивный. Сам с собой говорил и без повода на людей почти кидался. Я подошла с этим разговором к директору.
"Я вижу, - сказал Илья Семенович Мельников (очень похож на персонаж Тихонова в фильме "Доживем до Понедельника"), -но что с этим делать - ума не приложу".
Илья Семенович очень переживал, посезонно "одевал" Сашу, интересовался ел ли он, где ночевал, с кем вчера общался. Последний пункт волновал особенно, потому что вокруг проблемного ученика часто стали происходить опасные события. То на какую-то теплотрассу Сашу привели новые друзья (его круг общения теперь был сплошь из маргиналов и юродивых), где его немного обварило - обработали руку в волдырях. То он с кем-то подрался, лицо в кровоподтеках, неумытое даже через пару дней после происшествия. То вещи у него отобрали. Беда, да и только.
Мы искали родственников, он же совершеннолетний, документы от семьи не требовались при зачислении. Нашел Илья Семенович старшую сестру Саши. Они воспитывались в детдоме, сестра вышла замуж, есть дети. А парню дали малосемейку, он ее потом продал (может, отняли), никаких концов не найдешь. Пока Саша был военнослужащим, он жил по месту службы в казенном жилье, а теперь ему идти некуда, "квартировал" у сердобольных знакомых, но пускали все реже. Он пришел как-то с опозданием, в учительской что-то делал, его спросили, он ответил "Чая хочу", ему налили, даже покормили.
-Саша, на уроки пойдешь?
-Пойду.
А сам сидит, смотрел по сторонам, как будто пытается понять где он вообще. Не понимал кто он и зачем.
Потом активность наступала временная, много говорил (чушь всякую), но хотя бы себя иденцифицировал.
Еще через пару дней захожу в методкабинет, он находился на одном этаже со школой. Там шум, женские истеричные возгласы.
-Что стряслось?
- Сама посмотри!!!
За окном болтался трупик крупной птицы.
Это Саша фазана где-то поймал и подвесил, чтобы "не протух". Потому что методкабинет находился над козырьком, залезть было проще.
Илья Семенович беседовал с сестрой Саши. Она говорила, мол, своя жизнь, брат умом двигается и достал ее уже, ничего делать не будет.
Тогда директор поехал в психдиспансер и прямо все объяснил. Ему показали свежевыжатый, ой, простите, свежепринятый, закон о том, что без согласия самого больного они ничего не имеют права делать. Мы этот самый закон стали искать, оказалось, он принят еще в 1992 году, но изменения, ограничивающие возможности окружающих определить на обследование нездорового человека без его на то согласия, были внесены как раз в том году, когда и происходили описываемые события.
"Психиатрическая помощь оказывается при добровольном обращении лица или с его согласия, за исключением случаев применения принудительных мер медицинского характера по решению суда в отношении лиц, страдающих психическими расстройствами, совершивших общественно опасные деяния, и других случаев, предусмотренных законом" (Закон РФ № 3185-I "О психиатрической помощи").
Болезнь прогрессировала, знакомые его больше ночевать не пускали.
Саша столовался в церкви. И к нам приходил иногда, ученики возмущались (запах!), шпыняли его, а он в ответ агрессировал, это была бомба замедленного действия.
Зачеты уже не сдавал, конечно, но его перевели в 12 класс (у нас была 12-летка) с задолжностью. Мы не имели права его отчислить. Управление отвечало "нет оснований, работайте индивидуально".
Вы скажете " не может быть" - может! Так у нас числился сумасшедший ученик до тех пор, пока не стукнул свою сестру, только тогда, по решению суда, его в психбольницу и определили.
Отчислили, перекрестились.
Очень жалко бедного детдомовского парня. Ясно, что не "вдруг" люди с ума сходят. Он как-то учился, служил, производил впечатление приятного молодого человека. Что-то в нем дремало, может если раньше помощь профессиональную начали оказывать, не дошло бы то края.