С легкой руки профессора Ивана Петровича Иволгина дело по расследованию уничтожения автомобиля у воинской части вблизи поселка Фаустово в Воскресенском районе Московской области получило название «Зевс».
За три недели после совещания ничего не изменилось, подростков с видеозаписи происшествия так и не нашли. Начальнику 13-го отдела Управления ФСБ России полковнику Егору Данилову не оставалось ничего другого, кроме как ругать своих подчиненных. Основной удар принимал на себя Денис Рощин — начальник группы спецопераций.
— Денис, я не понимаю, что происходит! Ты работать разучился? Три недели прошло! Три не-де-ли! Где результат?! Где хоть что-то!
— Можно доложить о предпринятых поисках?
— Нельзя!!! Меня не интересуют поиски, мне нужен результат! Вы где работаете, майор Рощин? В районном ГУВД участковым?!
— Никак нет.
— А при такой работе скоро там окажетесь!
— Так точно.
— И не надо дерзить. Я что наверх буду докладывать? Что мы три недели человека найти не можем?! Ну, лица мальчишек не видны на видео, но лицо девочки-то есть!
— Одной нечеткой фотографии мало, Егор Николаевич. Мои ребята с этим фото уже обошли городок Белозерск, четыре деревни и несколько десятков дачных поселков. Сейчас расширили зону поисков. Наверняка дети не местные и приезжали с родителями на дачи в майские праздники. В следующий раз они могут там появиться только в июне, после окончания школьных занятий. С московскими школами мы тоже работаем.
— Плохо работаете!
Данилов понимал, что делается все возможное, и остается только надеяться на удачу. Денис Рощин тоже понимал начальство и не обижался. Раздался сигнал внутренней связи.
— Да?
— Егор Николаевич, к вам капитан Захарова.
— Пусть заходит.
Юля Захарова от дверей, без доклада, огорошила новостью.
— Я их нашла!!!
— Кого?
— Как?!
Мужчины сразу не поверили, что Удача в лице капитана Захаровой поставила точку в их трехнедельных поисках. Юля достала свой айфон и настроила нужный ролик.
— Смотрите сами!
Данилов с Рощиным, который склонился за его спиной, впились глазами в происходящее на экране.
— Они за дальним столиком?
— Да. Девочку можно узнать, а у одного из мальчишек, если приглядеться, глаза синие-синие. В отделе экспертизы распечатали увеличенные фотографии с этого ролика.
Юля достала из папки несколько цветных фотографий и положила на стол. Девочка действительно была та же самая, что и на видео у воинской части. Мальчишек рассматривали с любопытством. Один темный и кареглазый, рыхлого телосложения. Второй повыше и русоволосый. На увеличенных фотографиях было заметно, что глаза у него становились то серыми, то синими. Данилов выбрал несколько фотографий со вторым мальчиком и положил их в ряд перед собой.
— Очень любопытно! Юлия, вы думаете, что это и есть наш «Зевс»?
— Вне сомнения, Егор Николаевич! Я проанализировала поведение подростков на втором видео. Он один абсолютно спокоен, его друзья напряжены и нервничают. Мужчина, который сидит с ними за столиком, в коричневом пиджаке и очках в золотой оправе, сначала находился в возбужденном состоянии, а в конце встречи — в состоянии шока.
— Кто бы это мог быть?
— Коллекционер, нумизмат, скупщик старых монет. Обратите внимание, на одной из фотографий заметны настольные электронные весы и увеличительное стекло. На столе перед ним едва различимы несколько монет. Скорее всего, он проводил их экспертизу, проверяя подлинность.
— А что за шоу с полицейским?
— Думаю, что оно связано с нашей компанией, и устроил его Зевс.
Данилов внимательно посмотрел на улыбающуюся Юлю и ожившего Дениса.
— Не понимаю, как ты нашла этот ролик!
— Совершенно случайно, Егор Николаевич.
— Значит, удача на нашей стороне! Денис, слушай новые вводные. Всех сотрудников из области возвращай в Москву. Срочно найдите мне этого нумизмата. Через него выйдем на подростков.
— Егор Николаевич, у меня есть предложение. Надо привлечь к этому делу в качестве консультанта Миронова Александра Васильевича.
— Не знаю, Юля, удастся ли. Он давно ушел из конторы. После смерти жены живет на даче в Хотьково и ни с кем не общается. Сейчас ему… около шестидесяти?
— Ровно шестьдесят. Разрешите попробовать. Он мой учитель и сильнейший парапсихолог. Без него я не справлюсь.
— Хорошо. Попробуй!
Уже через час Юля Захарова мчалась в потоке машин по Ярославскому шоссе в сторону Хотьково. Пятнадцать лет назад, когда она училась на последнем курсе психфака в МГУ, именно Миронов, преподававший у них курс прикладной психологии, обратил на нее внимание и пригласил в свою группу на дополнительные занятия по парапсихологии. Тогда Юля не знала, что он работает в ФСБ, но, когда у неё проявились способности в экстрасенсорике, её саму пригласили на службу в контору. Так она попала в 13-ый отдел. Работа была очень интересной и ей нравилась.
Юля проехала вдоль зеленого забора из штакетника и припарковала машину у ворот небольшой дачи. Каменный дом был окружен яблоневым садом, вдоль дорожек зеленели кусты роз. На удивление, Миронов стоял у открытых ворот, как будто ждал её. Юля вышла из машины и обняла его.
— Как я рада вас видеть, Александр Васильевич!
— Я тоже рад тебя видеть, стрекоза!
— Давно меня так никто не называл. Как приятно!
— Заезжай на участок, я ворота закрою.
— Я вам не звонила. Когда вы поняли, что к вам приеду?
Юля с интересом посмотрела на Миронова. Он всегда её удивлял своим предвидением.
— Что ты приедешь, я понял три недели назад. Точное время определил сегодня утром. Заезжай, ставь машину и пошли чай пить.
На большой веранде на столе стояли розетки с земляничным и вишнёвым вареньем, овсяное печенье и её любимые конфеты «Коровка» — Миронов, действительно, подготовился к встрече.
— Так что случилось? Не вспомню, когда тебя видел такой взволнованной.
— Мы сейчас расследуем одно необычное дело.
— Насколько я помню, дела у вас там все необычные.
— Это не то, Александр Васильевич. Совсем другое…
Юля достала планшет и стала показывать ролики, давая свои пояснения. Она рассказала о двух эпизодах с участием подростков, о выводах экспертов, изучивших останки расплющенного автомобиля, и о допросе свидетелей по первому эпизоду.
— При допросе Евгения Прохоренко, это тот бритоголовый верзила, который на первом ролике стоит справа, мне удалось увидеть картину происшествия и услышать их разговор. Когда я попыталась рассмотреть лица мальчиков, на видеозаписи мы их видим со спины, меня «обнаружили» и «остановили», заблокировав сознание Прохоренко.
— Кто мог это сделать?
— Зевс — мы так назвали этого мальчика. На видеозаписи мы видим его со спины, а вот увеличенные фотографии из кафе. Обратите внимание на его глаза. На некоторых снимках они серые, на других — синие.
— Любопытно, конечно, но откуда такая уверенность, что именно он прервал твой сеанс? Сколько времени прошло с момента, когда случилось происшествие, до допроса Прохоренко?
— Трое суток. Я понимаю, что это выглядит невероятно, но это сделал он.
Миронов озадаченно перебирал в руках фотографии.
— Мало ли по какой причине может прерваться контакт с объектом. Юля, мне кажется, что ты зря паникуешь, если только не случилось что-то еще…
— В своём рапорте я так и написала, что просто прервался контакт.
— А что же произошло на самом деле?
— На самом деле я очутилась в июле 1991 года. Мне восемь лет. Папа за своё изобретение в НИИ получил премию, и мы вместе с мамой поехали гулять в парк Горького. После аттракционов мы катались на теплоходе по Москве-реке, а потом мне купили новое платье. Вечером мы все вместе ужинали в ресторане. Это был самый счастливый день в моей жизни! Папа и мама любили друг друга и любили меня, я любила их, и мы были вместе! За те минуты сеанса, в течение которых длился допрос свидетеля, я снова прожила весь этот день.
— Извини меня, Юля, кажется, твой отец погиб в начале 90-х?
— В 94-ом. Вскоре после того памятного дня, за который мы потратили всю его крохотную премию, он бросил науку и ушел в бизнес. Вы же помните, как в то время жила страна? Прокормить семью с ребенком на зарплату научного сотрудника было невозможно. Институты и заводы закрывались, половина людей занималась торговлей, а другая половина — рэкетом. Отец принял это решение ради нас с мамой. Вскоре дома стали появляться деньги, но у папы не было способностей к бизнесу. За каждым взлетом следовало падение…. И так повторялось многократно. Наша спокойная и счастливая семейная жизнь закончилась. А в 94-ом году его застрелили: отказался платить бандитам за «крышу».
— Печальная история. Но вам с мамой винить себя не в чем. Это был его выбор.
— Да, разумеется. Александр Васильевич, я прошу вас мне помочь!
— Чем же могу помочь, Юленька?
— Очень прошу присутствовать на допросе контактера со второго видеоролика в кафе. Он сидел рядом с подростками за столиком. Попробуйте через него выйти на Зевса.
— Кхм…
— Я хотела всего лишь прикоснуться к его «тени», но он отвернулся от меня, заставив при этом испытать безмерное счастье и глубокую печаль. Мне страшно. Не наломала бы дров наша контора.