Мой папа недавно ушел от нас.
Удивительно, как при эмоционально недоступном для меня отце я оказалась так близка к нему душой. За все годы детства мы только три-четыре раза разговаривали обо всем и ни о чем. Но моя душа всегда тонко чувствовала его.
Помню, когда я переплывала реку на даче, мой папа плыл рядом на лодке под палящим солнцем, нервно курил и ворчал: «Что придумала! Давай-ка в лодку». А я его не слушала, отдыхала, лежа на воде перед очередным рывком, знала, что он ворчит из-за сигарет — пачка почти опустела. Я чувствовала, что он хотел бы, чтобы я доплыла до другого берега. И я доплыла.
Так сформировалось мое глубокое убеждение: мужчина говорит не то, что он чувствует. И сейчас я не меняю своих целей из-за их слов. Мой муж поступает так же, и моя чувствительность только укоренилась.
А еще папа был великолепным столяром. Он вырезал деревянную посуду, красивые наличники для окон, перила, мебель. Я хотела быть на него похожей, училась у него творчеству. Тяга к дизайну мне пришла от него.
Мой папа интересовался музыкальной техникой. Если бы вы пришли к нам на праздник в моем детстве, то оказались бы в настоящем диско-клубе с цветомузыкой и последними модными хитами.
Он был интровертом. Сидел себе на дачном крыльце, курил и тихо читал книгу. Но при этом видел, кому воды принести, кому подушечку для удобства. Он был словно сторонним наблюдателем жизни, играя при этом очень важную роль в жизни каждой из семи женщин. Сам о себе он не давал заботиться, ругал нас при любой попытке его покормить.
Он не был идеальным. Иногда ругался, выпивал, уходил из дома. Смотрю на это уже человечно и с пониманием.
Вот так, прожив свою тихую жизнь, полную заботы о других, он сказал мне перед смертью: «Я сделал все, что мог. Я ухожу». И я с любовью поблагодарила. Отпустила с уважением к его решению.
Спасибо тебе, папа.