Четвертый эпизод авантюрно-идиотического цикла алкогольно-исторического фанфика о карьере агента почти всех разведок мира без двух нулей
В предыдущих сериях:👇
Сэр Роберт Ходжсон проснулся один в своём номере в бывшем особняке сахарного короля Харитоненко на Софийской набережной.
И пока мистер Ходжсон недоумевает, куда запропастилась его дражайшая миссис Ходжсон, которая вот уже 20 лет заваривала к моменту пробуждения супруга чай с молоком, надобно вкратце поведать справедливо негодующему читателю, что это за буржуйская Цаца такая, которая во времена угара НЭПа и голода в Поволжье проживает в таких хоромах внутри Садового кольца за счёт советского пролетариата.
Роберт Маклеод Ходжсон являлся временным поверенным Великобритании в СССР, а так как до открытия постоянной британской дипмиссии оставались ещё пара-тройка лет и один разрыв дипотношений, свою резиденцию ему было иметь не положено. Поэтому куковал наш Ходжсон в одном из шикарных многокомнатных номеров спецотеля для гостей правительства при наркомате иностранных дел, где в те времена не брезговали останавливаться такие известные деятели, как американский бизнесмен (а по слухам и агент Коминтерна) Арманд Хаммер и английский писатель-фантаст (а заодно и публицист) Герберт Уэллс.
Компанию же ему в проживании тут неизменно составляла его русская жена Ольга, с которой он познакомился сразу после русско-японской войны будучи коммерческим агентом британской торговой палаты в Российской Империи.
Но сейчас Ольги Ходжсон в номере не было.
Не было её и в холле-гостинной с огромной люстрой, и на лестнице, и в вестибюле. Швейцар так же подтвердил, что Ольгу Петровну они за утро никак-с не встречали-с.
"Win some lose some..." - философски пробормотал сэр Роберт, быстренько предположив, что супруга могла вполне узнать, зачем ему ключи от явочной квартиры на Кропоткинской улице, и уехать к родителям во Владивосток. После чего попросил подать чай ему в кабинет и вернулся в свои аппартаменты.
В кабинете он отпер один из ящиков письменного стола, где находился работающий миниатюрный телеграфный аппарат, из которого вынул отпечатанный рулон ленты с информационной сводкой за прошедшие день и ночь, ибо супруги - дело наживное, а задания Вестминстера выполнять надо.
Так как азбуку Морзе выучить проще, чем "этот ужасный русский", проблем в чтении "с листа" у временного поверенного никогда не возникало. Зато когда вместо супруги с чаем зайдёт горничная, в попыхах прятать секретную информацию было необязательно.
Сначала из хаоса точек и тире он узнал о покушении на турецкого агента, затем пошли какие-то явно зашифрованные поручения для других секретных резидентов о разлившей масло Аннушке и погрузке апельсинов бочками - у Ходжсона не было кодового ключа для таких сообщений, поэтому они его не волновали, ибо меньше знаешь - дольше живёшь. Но наконец он что-то нащупал:
предводитель уездного дворянства зпт отец русской демократии зпт председатель союза меча и орала зпт бывший внештатный сотрудник иногпу тчк очень много информации зпт скоро вас познакомлю тчк опб
- God damned!!! - в изумлении выкрикнул временный поверенный, не обращая внимание на горничную с чаем, которая не без интереса наблюдала за странным англичанином, завернувшимся в телеграфную ленту словно мумия.
Тайна исчезновения супруги частично объяснялась, так как "опб" в конце сообщения являлись девичьими инициалами Ольги Петровны Беллавиной, а ныне миссис Ольги Ходжсон, которыми она подписывала для него свои послания, когда не было других способов связаться конфиденциально, ведь до появления первой версии приложения Telegram оставалось терпеть ещё целых 86 лет.
Тем временем в одной из множества квартир на Кропоткинской улице Ольга Петровна, повязав халат и убрав в потайной шкаф старенький шведский аппарат, взяла из ведра с растаявшим льдом очередную бутылку шампанского и вернулась в спальню, где на огромной кровати под балдахином безмятежно посапывал скрывающийся от агентов ГПУ Ипполит Матвеевич Воробьянинов.
