Исламская мода в России появилась в начале нулевых — женщины поняли, что им недостаточно уже существующей одежды, и теперь индустрия выделилась в отдельное направление в Татарстане, пришла на Кавказ и постепенно идет на экспорт — в арабские страны. Как появилось это явление и что главное в моде для исповедующих ислам — «Лента.ру» поговорила с председателем Союза мусульманских дизайнеров России Наилей Зиганшиной.
«Лента.ру»: Можно ли исламскую моду выделять как отдельное направление в индустрии?
Наиля Зиганшина: В России эта тенденция появилась в 2006 году, когда мы впервые провели показ в Казанском кремле в центре «Эрмитаж». Это было самое первое и для многих еще непонятное мероприятие — об этом никто еще даже не мечтал. Мы решили показать модели, которые соответствуют нравственной моде. И был большой ажиотаж: зал был на 200 мест, а пришли более 500 человек, которые не смогли разместиться даже на улице. В этот момент я поняла, что над этим надо работать — ежегодно начали организовывать фестивали, показы, конкурсы, лучшее мероприятие для начинающего дизайнера.
С этих пор в Татарстане среди женщин стала очень популярна эта профессия: они стали поступать на факультет дизайна заочно, молодежь стала выбирать эту профессию, многие открыли швейные мастерские и бутики. В Татарстане это наше производство уже полноценно обеспечивает население. Это сегмент бизнеса.
Хорошо, что женщина имеет такое призвание — она может заняться этим и дома, но с популярностью начинает открывать свои офисы, бутики, мастерские. Мы начали, интуитивно почувствовав, потом и Чечня подхватила, и мусульманское направление в индустрии распространилось на другие регионы.
Как вы сами пришли к этой работе?
Я сама по натуре человек, чувствующий стиль. В моем понимании женщина всегда должна быть разной, иметь свой стиль, менять образ. Я сама с детства такая. Я имею огромный гардероб, но сталкиваюсь с тем, что чего-то не хватает. В начале 2000-х найти хорошую одежду было практически невозможно, потому что не было соответствующих моделей и возможностей. Приходилось самим выдумывать и кроить.
Я видела во многих наших женщинах изюминку, желание работать, вкус, трудолюбие. Предложила поработать над тем, чтобы создавать одежду. Когда в России еще только почувствовали, что появилась закрытая мода, многие ринулись в Саудовскую Аравию, в Турцию, стали привозить вещи. Но у нас, у татар, есть такой менталитет — мы должны свое носить, иметь свои традиции, культуру, все национальное. Что-то арабское нам не к лицу. Многие об этом часто говорили, и поэтому возник интерес в своем текстильном направлении.
Когда свое появилось, многие стали предпочитать этот стиль. Даже те, кто не придерживается основ религии. Закрытая одежда — это таинственно, по-королевски
Нас обрадовал и тот момент, что появились православные дизайнеры. У них это больше соответствовало дореволюционным образам. Они подхватили нашу идею и начали реализовывать. Мне симпатичен их стиль — женщина становится барышней, с элементами таинственности и дороговизны.
К чему стремятся молодые дизайнеры?
Сейчас начали разрабатывать одежду для полных женщин. Когда показы организуем, стандартные коллекции, конечно, радуют глаза, но многие не видят в этой одежде себя, на себя не примеряют — думают, что не по фигуре.
Начали работать в этом направлении, и это очень радует. Женщины размера «50 плюс» заинтересовались, примеряют глазами.
Одежда должна быть практичной, удобной, отдельно — для молодежи, ведь длинный подол им будет мешать в повседневной жизни. К тому же не все могут позволить себе носить «вечерний» наряд на работу. Поэтому у нас стали активно разрабатывать модели деловой одежды. Есть, конечно, и домохозяйки, но в основном женщины предпочитают активный образ жизни, работу.
У нас хорошо развивается и детская мода. Дети тоже должны красиво выглядеть и выделяться. Обычные китайские товары — брюки, шортики, маечки — поднадоели, дети выглядят одинаково. Должно что-то выделять наших детей.
А мужчин?
Тоже. Наш президент Рустам Минниханов предпочитает именно татарский стиль — он специально заказывает свои пиджаки с воротником-стойкой. Такие были востребованы в дореволюционный период, и сейчас это популяризируется, ведь такое носит первое лицо республики, и остальные влюбляются в эту модель. Я вижу сейчас многих бизнесменов, деловых людей, которые заказывают одежду именно в таком стиле. Наши дизайнеры делают пиджаки уже и по заказу, и для оптовиков.
Очень хорошо работают над стилем для мужчин кавказские дизайнеры. У них свой мужской стиль — одежда делает мужчину сильным, он приобретает вид богатыря, образ становится мужественным.
Тренды меняются. Что было трендом раньше, а что сейчас?
Сначала тренды были такие — главное, было бы что надеть. Были длинные платья в пол, платок длинный. Сейчас, когда жизнь меняется, ритм, у наших девушек популярен молодежный и деловой стиль. На это сейчас делается очень большой акцент — на удобство.
Нет претензий со стороны более консервативных сограждан?
Относятся с пониманием, потому что в обществе не могут все быть одинаковыми. У каждого должен быть выбор. Женщина должна быть женственной, а так претензий нет.
У нас есть женщины-наставницы более старшего поколения — у них свой стиль, который сохраняется с дореволюционных времен. Это обязательно платье с воланами, рюши или вышивка на груди, обязательно камзол, калфак, сверху шаль или платок. Меняются ткани и цвета, но образ остается. Прабабушки носили, так и остается. Это излюбленный, привычный и удобный образ, они не хотят в этом возрасте его менять. И если человек хочет — надо эту потребность удовлетворять.
Еще меняются свадебные тенденции. У нас есть никах, это как венчание, и для этого события выбирают закрытую национальную одежду как мужчины, так и женщины. Вся одежда должна быть в татарском стиле. И так готовятся все родственники — на никах никто не может прийти в обычной одежде или в той, которая была популярна в 80-90-х годах.
Можете подробно рассказать, как вы работаете над отдельными видами одежды, например, над хиджабом?
Хиджаб — одежда, которая закрывает какие-то части тела. То есть нет конкретного определения, что это — платье или штаны. Это целый лук. Но у нас сейчас есть понятие национального направления — здесь выступает калфак, чтобы прикрыть волосы, платок, молодежные камзолы, специальные платья со штанами или брюками обязательно женского кроя, чтобы отличались от мужских.
Современный хиджаб у молодежи — белый верх обязательно с женственными брюками или туники по колено. При этом нет такого, чтобы все одевались в одном стиле. Хотя, конечно, все в национальном колорите. Каждый гордится, если в его гардеробе есть что-то национальное.
Как думаете, заинтересуются ли исламской модой регионы, где намного меньше мусульман?
Кавказ очень интересуется — Чечня, Дагестан, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия. Они уже все ходят в национальном стиле и в повседневной жизни, и на свадьбы.
Именно по центральным регионам стиль тоже становится востребован. Нам рассказывают — если девушка появляется в стильной одежде, у нее спрашивают, где это можно приобрести. Это могут быть совершенно посторонние люди, которым нравится стиль, удобство, то, как женщина защищена. Это привлекает внимание.
Я очень часто слышу, как наши бизнесвумен рассказывают, что это популярно во всех регионах — нигде нет застоя, везде спрос.
У вас нет опасений, что ислам станет модным в плохом смысле — что люди перестанут понимать суть одежды.
Если одежда красивая, из натуральных тканей, вызывает ощущение, что женщина в ней хорошо себя чувствует и расцветает — такого опасения нет.
Кто впереди планеты всей в исламской моде?
Турция заполнена такими фабриками, которые специально выпускают закрытую одежду. Они работают в этом плане как лучшие и передовые во всем мире. Я была в ОАЭ — все официальные лица говорят: «мы отвезем вас в турецкий магазин». Даже там Турция считается лучшей. Арабские страны в основном сами не выпускают, несмотря на то, что у них есть собственный колорит.
А Европа?
Недавно моя хорошая подруга вернулась из Италии, центра моды. В прошлом году она долго жила там и может себе позволить дорогие бутики. И вдруг в них она видит узбекские штаны на резинках. Но мы в России себе такое не позволяем, это же не наше, не имеет никакого отношения к нам. А там — это тренд, они платят огромные деньги за такие штаны, тогда как для нас это непонятное что-то. И в Париже то же самое.
Что касается нас, то сейчас мы объединяемся с ОАЭ, у нас уже есть заказы — они хотят примерить на себя российскую моду. Да, у них были разные поставщики и дизайнеры, но сейчас они хотят чего-то российского. То же самое и в других арабских странах.