Так уж получилось, что значительная часть моей жизни в священстве прошла под благодатной сенью Троице-Сергиевой Лавры. Здесь с 2002 и по 2016 я проходил обучение на заочном секторе сначала МДС, а потом и МДА. За время учебы мне посчастливилось познакомиться со многими замечательными священниками из разных епархий Русской Православной Церкви, в том числе и находящихся за рубежом.
Кроме собственно корпоративной солидарности, в короткие две недели сессий нас всех объединяла любовь к Лавре и ее святому Преподобному основателю. Излишне напоминать, что никто из священно-студентов не начинал и не заканчивал сессии без молебна у раки Преподобного Сергия, что находится на солее с южной стороны Свято-Троицкого храма. Все свои успехи мы приписывали только благодатной помощи Преподобного и его прославленных и непрославленных духовных чад, мощи и могилы которых также были обязательны к посещению, как и лекции уважаемых профессоров и преподавателей.
И если вы думаете, что вера в благодатную помощь Преподобного это всего лишь плод воображения, распаленного религиозными фантазиями, то глубоко ошибаетесь. Я не встречал более трезвомыслящих в религиозном плане людей, твердо стоящих на почве здоровой рациональной критики, чем студенты лаврских школ. Но фактов мистического присутствия Преподобного в жизни семинаристов и академистов было так много, что перед ними скоро склонял голову любой самый пытливый человеческий разум.
Настоящий рассказ об одном таком удивительном, в буквальном смысле слова - чудесном случае, произошедшем с одним моим собратом по семинарской жизни. О нем мне рассказала одна благочестивая женщина, жившая недалеко от Лавры, и у которой я останавливался на постой первые два курса учебы в семинарии. Священник, о котором пойдет речь, закончил семинарию раньше меня, и тоже останавливался у этой гостеприимной женщины в особо отведенной для этого комнате, которую при первом нашем знакомстве, женщина назвала "благодатной".
Я вначале не обратил внимание на этот особый статус моего временного жилища - ну почитает хозяйка священство, вот и считает, что вместе с нами ее скромное жилище Сам Господь посещает. Но как оказалось, дело было совсем не в священном статусе ее гостей, а в одном чудесном событии, которое в этой комнате произошло.
И связано оно было с одним священником, имени которого, к сожалению, я не запомнил. Помню только, что служил он где-то в средней полосе России, и, как многие из нас, свое служение на приходе батюшка совмещал с учебой на заочном секторе семинарии. И также как и у многих священников рукоположенных в 90-е гг., было у него послушание - восстанавливать старинный храм в каком-то селе. Этому делу он отдавал все свои силы, так что бывало приезжал на сессию совершенно неподготовленный. И тогда то он начинал усердно учиться и не менее усердно молиться Преподобному, чтобы он помог ему сдать сессию, обещая при этом непременно исправиться, и впредь готовиться к сессии заранее.
И Преподобный действительно слышал искренние молитвы священника - наипаче же его покаяние - , так что сессию обычно батюшка сдавал благополучно. Двигалось дело и со строительством храма, да так хорошо, что оставалось только попросить архиерея совершить положенный чин освящения. Была, правда, одна загвоздка: несмотря на проведенную исследовательскую работу, никак не удавалось узнать прежнее название храма. Мысль о том, что придется давать храму не то название, с которым он был построен в XIX веке, казалась батюшке неприемлемой. "Восстанавливая древние стены, нужно и память народную восстанавливать", - так думал священник, но его благочестивое желание все никак не исполнялось.
С такими мыслями приехал батюшка на очередную сессию и к своей обычной молитве Преподобному об успешной сдаче экзаменов присовокупил и молитву о вразумлении - как назвать готовый уже к освящению храм?
И вот, в одно хмурое осеннее утро, батюшка проснулся от необычного ощущения. Обычно погруженная в сумрак небольшая гостевая комнатка, была сплошь залита ярким светом, источником которого не могло быть ни солнце - его в этих краях даже днем в эту пору практически не бывает, ни старая трехрожковая люстра, лампочки в которой "из экономии" были настолько слабыми, что даже читать при них было проблематично. Свет просто БЫЛ в комнате, наполнял ее, как некая живая субстанция, которая проникала не только в отдаленные уголки комнатки, но, казалось, в самые глубины твоей души.
От удивления батюшка не сразу обратил внимание на фигуру человека, который стоял, а вернее, парил в воздухе не касаясь пола, прямо у дверного проема. Но когда, наконец, он оторвал голову от подушки и медленно уселся на своей кровати, то оказался прямо напротив необычного гостя, в котором он по внешнему виду сразу же опознал священника. Был он в игуменском одеянии, а седые волосы на голове и бороде говорили о довольно почтенном возрасте священного Старца. Еще не совсем понимая кто перед ним, и что вообще происходит, батюшка молча смотрел на гостя не в силах произнести что-либо вразумительное.
Молчание прервал сам необычный гость. "Ты все спрашиваешь, как тебе храм назвать?", - спокойно спросил старец растерявшегося священника. "Угу", - только и смог произнести батюшка, мотнув утвердительно головой. "Тогда вставай и иди в Лавру. Спроси об этом у первого, кто встретится тебе на пути. Как он скажет, так храм и назовешь", - также спокойно произнес Старец и растворился в воздухе как и не бывало. Вместе с ним исчез и необычный свет, лучики которого, однако, в виде тихой радости и благодатного мира, продолжали теплиться в душе ошеломленного батюшки.
Только теперь он понял, кем был его утренний посетитель, и, не в силах сдержать священного восторга, батюшка побежал к хозяйке дома, чтобы сообщить ей о том, "какая у нее благодатная комната". Ведь именно в этой комнате ему явился сам Преподобный Сергий Радонежский!
Потом, вспомнив наказ Преподобного, батюшка наспех оделся и пошел - нет, буквально полетел по дороге в Лавру. Утро было раннее, так что первым, кто попался ему на пути, был некий пожилой лаврский иеромонах. С ним батюшка повстречался аккурат у памятника Преподобному, и, поздоровавшись, тут же выпалил: "Батюшка, скажите, пожалуйста, как мне назвать храм?" Задумавшись на мгновенье, монах воздел руки к небу, молитвенно произнес: "Что может быть выше Святой Троицы!", и отправился дальше, оставив восторженного батюшку проливать благодарные слезы на гранитное подножие памятника Преподобному Сергию.
Так исполнилось задушевное желание нашего собрата, вера которого была такой искренней, а молитва такой горячей, что Преподобный сам явился ему. Но для меня в этом явлении удивительнее всего то, что Преподобный не сам ответил на молитвенную просьбу священника, а перепоручил это своему духовному чаду, простому лаврскому иеромонаху. Это еще одно свидетельство необычайной кротости Игумена земли Русской, которой он светил людям при своей земной жизни, и которой продолжает светить нам через многочисленные свои благодатные явления и чудеса.
К сожалению, священник, который сподобился видеть и слышать самого Преподобного Сергия, в то время, когда я услышал эту историю, уже перешел в мир иной: возвращаясь на автомобиле из больницы, где он причастил своего тяжело больного отца, он попал в смертельное ДТП.
Я не знаю, почему лучшие из нас покидают этот мир так рано и таким образом. Но я верю, что такие, как этот батюшка, видевший неизреченный райский свет и лично беседовавший с небожителем еще в этой жизни, непременно увидят славу Христа и Его святых, среди которых яркой неугасающей звездной уже более 600 лет сияет миру великий русский святой - Преподобный Сергий Радонежский!
