Доктор ночевал в лесочке, в котором погибли не все деревья. На полянке он развёл огонь и механически пожевал содержимое контейнера, включив на планшете очередную песню с накопителя электронной памяти:
"Мы живём для того, чтобы жить,
Поиск смысла бессмысленен сам,
Наши домыслы ближе ко лжи,
Этот путь весь от горя к словам.
Мы живём, только чтобы прожить,
Прокормиться - здесь главное нам
В пирамидах у самых вершин,
Этот путь весь от горя к словам.
От горя к словам,
Ложь потерпят,
От горя к словам -
A vae verba.
От горя к словам
Без ущерба,
От горя к словам -
A vae verba.
Мы живём, размножать чтобы жизнь,
Сводится всё к любовным делам,
В репродукции суть же лежит,
Этот путь весь от горя к словам.
Мы живём, лишь бы как бы прожить,
По возможности больше урвав,
Чтобы есть и любить от души,
Этот путь весь от горя к словам.
От горя к словам
Очень терпким,
От горя к словам,
A vae verba.
От горя к словам,
Непотребно,
От горя к словам,
A vae verba.
Мы живём, чтоб расхваливать жизнь,
И считаем жизнь вроде за храм,
На других при том точим ножи,
Этот путь весь от горя к словам.
Мы живём, рассуждая про жизнь:
Вывод - бездоказательный хлам,
Много нас в безрассудной глуши,
Этот путь весь от горя к словам.
От горя к словам
Через дебри,
От горя к словам -
A vae verba.
От горя к словам,
Словно в дерби,
От горя к словам,
A vae verba.
Мы живём все, не ведая жизнь,
Так в конце ничего не узнав,
Вот и стоило разве возни -
Этот путь весь от горя к словам?
Будь слава словам,
Силы черпать,
Будь слава словам!
Ave, verba!
Будь слава словам -
Те волшебны,
Будь слава словам!
Ave, verba!"
Он вытащил из сумки все свои заработанные железяки (их накопилось около сотни) и принялся пересчитывать, бережно раскладывая и вспоминая, какую за что получил. Вот эта - как он однажды принимал роды. Сперва всё шло стандартно: ярко-розовый слизкий плод родился практически самостоятельно, доктор вытер серой простынёй кричащего новорождённого, перерезал и перевязал бечёвкой пуповину и положил сразу потускневшего ребёнка на живот усталой матери. Она прижала его к себе, и врач подталкиваниями заставил родильницу приложить малыша к груди. Тот обхватил сосок и принялся вяло сосать. Через несколько минут должен быть родиться послед, но он что-то запаздывал. Периодевт провёл наружный осмотр и понял, почему. Ещё через несколько минут потуги возобновились. Мама из-за них чуть не выронила новорождённого. Период изгнания проходил неплохо, но при прорезывании головки второго плода пепельного цвета прогноз врачу стал видеться очень неблагоприятным. Близнец родился безнадёжно мёртвым. Врач даже не пытался предпринимать реанимационные действия, так как это было бессмысленно и бесполезно. Отрезав пуповину, он хотел уже унести трупик куда подальше, но мамаша принялась истерично вопить и тянуть руки к мертворождённому, отталкивая от себя первого здорового ребёнка. Лекарю пришлось уступить. Женщина схватила неживой плод и крепко сжала его в своих объятиях, пока рядом заливался громким плачем брошенный младенец.
Странствующий доктор вздохнул и аккуратно сложил очередную железку в сумку. Здесь не хватало только той, которую он не забрал у жены больного сердцем. Но как раз её он помнил очень хорошо и ярко безо всякого напоминания. Мало женщин до сих пор так западали в его душу. Давно никто и ничто его так не волновало. А тут сразу, и она, и случай в бывшей библиотеке. Скиталец понял, что нужно развеяться, последние дни вывели его из душевного равновесия. С этими мыслями под песни из садящегося планшета, он в тревоге задремал.
Продолжение следует...