«Я не верю в радугу, но я верю в то, что мы все когда-то обретем покой.
Я не верю в радугу, но верю в то, что Мухтара не стало лишь физически, своей энергией он останется со мной до конца дней.
Как только я познакомилась с Мухтариком и Стрелкой, было понятно — это любовь.
Я влюбилась в их стать, в их пронзительный, но такой домашний и уютный, взгляд. Их глаза, их взгляд в мои глаза — это что-то нереальное и случающееся как вспышка.
Я оберегала их особенно, я думала о них больше, чем о других. Не потому что другие были не важны, а потому что Мухтар и Стрела были очень сильно важны.
Я забрала Стрелу к себе домой, а Мухтар остался в приюте. Почти лежачий, отходящий от острого расширения желудка, слабый и очень безжизненный. Но я готова была поклясться своей жизнью — Мухтар должен был встать и жить. И я помогала ему в этом изо всех сил. Процитирую слова Ларисы:
«Рита запретила тебе умирать»
Так и случилось. Мухтар помахал хвостом всем прогнозам, всем опасениям. Он научился снова самостоятельно ходить, он начал хорошо кушать и рецидивов острого расширения не было с февраля.
Тогда Мухтар и все, кто в него верил, отбились от этой болезни, а сейчас она его забрала.
Случилось это либо вчера поздно вечером, либо ночью. Именно тогда, когда он остался совсем один. Именно тогда, когда я никак бы не смогла ему помочь.
Мухтар умер в одиночестве. Рецидив случился коварно, когда никого не было рядом.
Я пишу это, а сердце не верит. Оно понимает, что Мухтар не ушел, ведь он всегда будет жить в памяти и мыслях.
И кто-то может спросить:
— Рита, ты знала его не десять лет, почему так убиваешься?
А мне и не нужно знать его десять лет, чтобы так сильно полюбить.
Я не верю в радугу, но я верю, что мой Мухтар обрел покой, но все равно остался рядом.»
(с) Рита, друг Мухтара
