Из множества публикаций века прошлого и нынешнего у меня складывалось однобокое впечатление о массовых гонениях на церковнослужителей в сталинскую эпоху, о закрытии церквей, ссылках и заключениях священников. Не так давно при чтении воспоминаний ленинградцев 30х годов я узнала о необычных событиях, о которых хотелось бы рассказать подробнее. Оказалось, что часто замалчивается тот факт, что гонения распространялись не на всех церковнослужителей и не на все церкви.
Любопытный факт: дедушка одной моей знакомой был священником, его репрессировали, но затем вся деревня написала письма Сталину, после чего его освободили, затем он всю жизнь прожил в родном месте, не подвергаясь гонениям.
Моя бабушка также рассказывала, что детей в сталинские годы крестили, и на мой вопрос: где??? – она отвечала, что не все церкви были закрыты. Далее я ее расспрашивала, почему не все, но она не могла ответить - они просто жили и не вникали.
Раскол в церкви в 1927г. как источник основного конфликта
В 1927 году, с одной стороны, произошли благоприятные для церкви события: заместитель Местоблюстителя патриаршего престола митрополит Сергий и члены Временного Патриаршего Священного Синода издали «Послание» («Декларацию») от 29 июля 1927 года. Принципы данной декларации легли в основу отношения Московской патриархии к советской власти в последующий период. Воззвание означало полное признании митрополитом Сергием Положений Собора 1923 года, декларировавших нормальное отношение церкви к советской государственности и совершившейся социальной революции. Церковь также признавала необходимость уплаты налога.
Однако, с другой стороны, многие священнослужители отказались признавать «Послание», считая, что они не могут признать советскую власть. Десятки епископов и значительная часть духовенства и мирян в России не приняли Декларацию.
К концу 1927 года основная организованная оппозиция курсу митрополита Сергия сложилась вокруг Ленинградского митрополита Иосифа, находившегося тогда в Ростове: его сторонники часто именуются иосифлянами.
За этим действительно последовали гонения, закрытия церквей, репрессии священнослужителей - иосифлян.
Более того, в 1930 г. в «Известиях» и других советских газетах было опубликовано интервью представителям советской печати с митрополитом Сергием Страгородским и его Синодом. В опубликованном тексте решительно отрицался факт каких бы то ни было гонений на Церковь в СССР. Вдобавок, там было сказано:
«Репрессии, осуществляемые советским правительством в отношении верующих и священнослужителей, применяются к ним отнюдь не за их религиозные убеждения, а в общем порядке, как и к другим гражданам, за разные противоправительственные деяния».
18 февраля 1930 г., на пресс-конференции с иностранными корреспондентами, Сергий Страгородский подтвердил, что "интервью представителям советской печати " действительно давал он и его Синод. Он не лгал: репрессии были не за убеждения, а за осуществление раскола церкви, а через нее – общества.
Те, кто считают, что священнослужители имели право пойти против руководства страны, лукавят: ведь, к примеру, сейчас подобные вещи недопустимы, и стоит кому-то выступить с оппозиционными речами и призывами свергать власть, как этот кто-то теряет сан и подвергается гонениям. Вот только тогда подобные призывы вспыхнули по всей стране, и оставить их без внимания было тем более никак нельзя.
Что же было дальше? Репрессии 1937-38гг
В 1934-37 гг. Сталин руководил составлением самой демократической в мире Конституции, которая должна была положить начало всеобщим тайным и открытым выборам – то есть без привязки к принадлежности партии (!) Однако на этом фронте он и его сторонники потерпели поражение: усилиями и ультиматумами партократов выборы стали открытыми лишь на четверть, а с возможными конкурентами в регионах партократы решили разделаться заранее, чтобы не потерять на выборах занимаемые ими места. Характерно, что тогда у Сталина спросили, не боится ли он, что в деревнях люди будут просто избирать попов, на что он ответил, что это будет не так уж и плохо.
И действительно, авторитет у священнослужителей, действующих или бывших, был в массе своей столь высок, что они одними из первых попали под каток репрессий, развернутых Эйхе, Хрущевым, Кабаковым и иже с ними.
Церковь и Сталин
В партии невозможно было прямо поддерживать православную церковь и не вызывать резкой критики, потому Сталин, если и имел убеждения, отличные от атеистических, вынужден был молчать. Ему пришлось долго скрывать свое истинное отношение к православной вере, но лишь только возможность представилась – в 1943 году, когда авторитет Сталина был на пике – он пошел на смелый шаг.
Встреча между Сталиным и патриаршим местоблюстителем митрополитом Сергием состоялся зимой 1943 года. 25 февраля из Ульяновска в Кремль Сталину Сергий написал:
«Верующие в желании помочь Красной Армии охотно откликнулись на мой призыв: собрать средства на постройку танковой колонны имени Дмитрия Донского. Всего собрано около 6 ООО ООО рублей и, кроме того, большое количество золотых и серебряных вещей... Примите эти средства как дар от духовенства и верующих русской православной церкви в день юбилея Красной Армии».
Ответ Сталина Сергию был направлен в тот же день:
«Прошу передать православному русскому духовенству и верующим, собравшим 6 ООО ООО рублей, золотые и серебряные вещи на строительство танковой колонны имени Дмитрия Донского, мой искренний привет и благодарность Красной Армии».
...Как отметит впоследствии будущий первый председатель Совета по делам Русской православной церкви Г. Г. Карпов, Сталин пригласил его к себе на дачу в субботу 4 сентября 1943 года, где уже присутствовали Г. М. Маленков и Л. П. Берия. После расспросов Карпова, в том числе, что собой представляет митрополит Сергий, и каково положение церкви Русской православной зарубежом, Сталин поинтересовался внутренним положением православной церкви. Он спросил, сколько в СССР православных приходов, каково положение епископата. Затем Сталин сказал Карпову, что назрела необходимость создания специального государственного органа, который бы осуществлял связь между правительством и руководством православной церкви.
Поинтересовался, есть ли у него какие-либо предложения по этому поводу. Карпов признался, что он не готовился к разговору в таком русле, но вообще, по его мнению, такой орган желательно было бы создать при Президиуме Верховного Совета СССР. Сталин не согласился и сказал, что нужен специальный Комитет или Совет по делам Русской православной церкви при СНК СССР. «Совет должен осуществлять связь между правительством и патриархом. Совет сам решений не принимает, а докладывает обо всем правительству и от него передает государственные решения церкви», — сформулировал он свою мысль.
Встреча Сталина и митрополитов
Чрез два часа Сталин принял митрополитов Сергия, Алексея и Николая в Кремле. На беседе, кроме Карпова, присутствовал В. М. Молотов. Сталин начал беседу с того, что высоко отозвался о патриотической деятельности православной церкви, отметил и тот факт, что с фронта поступает немало писем с одобрением такой позиции духовенства и верующих. Затем поинтересовался проблемами церкви.
Митрополит Сергий отметил, что главная проблема — это вопрос о патриархе, подчеркнув ненормальность ситуации, когда 18 лет не занимается этот высший церковный пост, а также длительное время отсутствует Синод. Все это, заключил Сергий, ставит как первоочередную задачу скорейшее проведение Поместного Собора. Митрополиты Алексий и Николай согласились с ним.
Сталин одобрительно отозвался о проведении Собора. Спросил, как будет называться патриарх, когда может быть созван Собор, нужна ли помощь правительства с транспортом, доставкой участников, размещением. Предложил финансовую поддержку.
Сергий высказался, чтобы патриарх назывался Московский и всея Руси, а не всей России, как было при Тихоне. Сталин согласился с этим. Затем Сергий сказал, что для подготовки Собора потребуется никак не менее месяца: время военное, а собрать необходимо всех епископов, существуют трудности в передвижении по стране и т. д. Финансовую помощь Сергий отклонил.
Следующий вопрос, который поднял Сергий, был о кадрах священнослужителей. Поделившись трудностями их подготовки, когда перестали существовать духовные школы, семинарии, академии, он сказал, что было бы неплохо открыть несколько епархиальных библейских курсов. Сталин согласился с этим и предложил открыть не курсы, а духовные академии и училища. На это Сергий и митрополит Алексий ответили, что на открытие академий и училищ пока у церкви нет сил. К тому же в училища надо принимать молодежь лет с восемнадцати. Однако прежний опыт показал, что в этом возрасте выбор жизненного пути часто бывает случайным. Поэтому надо в будущем создавать новую систему подготовки кадров духовенства, а пока следует ограничиться открытием библейских курсов в епархиях. Выслушав, Сталин сказал:
«Как хотите, но правительство не будет возражать и против открытия семинарий и академий».
Патриарший местоблюститель коснулся и такой проблемы, как освобождение архиереев, духовенства, находящихся в ссылках, лагерях, тюрьмах, а также о возможности нести службу, свободно передвигаться по стране тем священникам, которые отбыли наказания в местах лишения свободы. Сталин предложил Карпову изучить этот вопрос, а Сергию подготовить список священников, находившихся в заключении.
Митрополит Алексий обратил внимание Сталина на необходимость отчисления церковными организациями, епархиями, приходами части средств на содержание православного центра, отметив, что, например, Ленгорисполком не разрешает этого делать. Сергий и Николай высказались за избрание священников в состав исполнительных органов приходов. Сергий особо остановился на важности открытия в епархиях свечных заводов, мастерских по изготовлению церковной утвари. Сталин не возражал и против осуществления всех этих мер. Он заверил, что церковь вполне может рассчитывать на помощь СНК СССР.
Так Сталин не только предпринял действия по оказанию поддержки церкви, но и предложил помощь в финансировании священников, а главное, в организации академий и семинарий - то есть показал, что церковь должна иметь продолжение в виде учеников и последователей, настаивал на мерах, которые не позволили бы кадрам священнослужителей иссякнуть. В эти сложные времена для страны церковь жила, функционировала, оказывала материальную помощь фронту, а митрополиты были готовы к диалогу со Сталиным и через него - государством.