Рыжий кот в поисках чёрного человека. Часть 1. Глава 1.

Трёхэтажный роман-фэнтези.

Часть 1. Мальчик и кот.

Глава 1. Город мрачных теней

– Вот же угораздило…

Мальчик стоял в свете фонаря у входа в местное отделение почты, где он только что выбирал марки для своей коллекции. Почтальону-то было хорошо – он жил на втором этаже, и выхо­дить в это время ему не имело никакого смысла. А засиделся в почтовом отделении мальчик, потому что почтальон много наборов марок привёз в этот раз из столицы. Тут тебе и экипажи разных стран, и рыцарские доспехи, и батальные фрегаты, наборы с породами собак, ломовыми лошадьми и бойцовыми петухами. Мальчик сразу исключил из возможных вариантов наборы с васильками-цветочками – пусть девчонки такое кол­лекционируют. К большом сожалению мальчика, после утрен­ней встречи с Костоломом, местной шпаной, денег хватало только на один набор, и он никак не мог выбрать между фрега­тами с надутыми белоснежными парусами и прекрасными вьет­намскими речными лодками.

Когда мальчик обнаружил себя в пятне света почтового фонаря, окружённого темнотой, то оторопел. Хотел было рва­нуть обратно, на почту, но закрывшаяся за ним дверь лязгнула железным затвором изнутри: почта закрыта до завтра.

«Сейчас выключит лампочку, старый скряга – подумал мальчик. – Экономит, о людях не думает. И на приказы город­ского главы ему плевать. Всем же велено было уличное освеще­ние держать включённым…». И точно – через несколько секунд светлое пятно исчезло. Мальчик рванул к соседнему.

После молниеносной перебежки он стоял под светом из окна гостиной тётушки Евы. Так быстро бежал, что чуть не расшибся о кадушку, в которой тётушка Ева собирала дождевую воду для полива своих фиалок. Оставаться под окнами было бессмысленно, потому что тётушка ложилась спать, наверное, раньше всех в городе. Значит, нужно было двигаться дальше.

Мальчику было не понятно, почему же так сегодня темно. Июнь месяц, заход солнца в девять вечера, наступление темноты только через час. Почему же так темно, ещё восьми нет. Мальчика передёрнуло от мысли, что в декабре уже в четыре часа дня будет приходить ночная тьма. Сегодня темнота будто специально пришла раньше – ещё только восемь – тогда, когда он остался в квартире один и ещё решил до закрытия почты сходить за марками. В голосе промелькнула мысль: «Это тени сгущаются.» Нужно было быстро бежать домой.

До подъезда дома, где он жил с родителями, было мало пятен от света из окон. Повсеместное уличное освещение городской глава обещал сделать уже давно, но все новые фонари были там на туристических улицах и торговых площадях в центре города. А здесь, на набережной, у входа в арку их двор, только старый фонарь. Неоценимое преимущество фонаря была лампа накаливания, которую не меняли с тех пор, как фонарь впервые был зажжён как символ прихода в квартал электрификации. За все эти многие десятилетия лампочке удалось уцелеть, и, что больше всего удивляло мальчика, даже сменявшие друг друга поколения дворовых хулиганов не тронули её. Ночная бабочка, которую тоже застала темнота не по расписанию, привлечённая светом старой лампы накаливания, билась в раскалённое стекло лампы, пытаясь пробиться в сердце источника света и тепла.

Под лампой было здорово, а вот в самой арке было беспросветно темно. Нужно было её преодолеть, чтобы пробраться к четырём световым пятнам. Первое – с правой стороны сразу после арки – окна кухни первого этажа: к булочнику опять приехал коллега из соседнего городка, а значит, утром за свежими круассанами для мамы придётся бежать три квартала, потому что этот будет сидеть со своим приятелем половину ночи и спорить о том, чьи булки пышнее и сдобнее, и проспит. Второе пятно – в центре двора: маленький кружок света от окна на третьем, чердачном этаже, где живёт молодой учитель истории из школы, где учится мальчик, и то ли пишет, то ли читает допоздна. Третье – на другом краю двора, самый надёжный вариант. Сегодня день рождения старшей дочери «фабриканта» Ткачёва, значит будет свет от широкого окна первого этажа ярко освещённой гостиной, где его семейство весело отмечает праздник. «Фабрикантом» называла Ткачёва мама, хотя у него и была швейная мастерская, но до фабрики ей было очень далеко. Праздновали в кругу большой семьи, без гостей. Кто же придёт, когда на дворе август, и одноклассники разбежались подальше из города для сбора материала к сочинению «Как я провёл лето»? Бережливый Ткачёв, правда, совсем по этому поводу не расстраивался. И последнее – самое опасное место – окна родного подъезда, световое пятно из квартиры на первом этаже, где жил краевед Тимофеев с гостившей у него внучкой. Окна комнаты внучки выходили на другую сторону, поэтому рассчитывать на них не имело смысла, а краевед был ненадёжен. Мог в кабинете читать, а мог и в чулане проявлять фотографии – был страстным фото­графом-любителем. Остальные окна квартир во дворе были тёмными: либо квартиры на время покинуты отпускниками, либо окна были наглухо зашторены, свет через них не пробивался, даже если жители квартир бодрствовали.

Мальчик приготовился. Главное – быстро прошмыгнуть сквозь тёмную арку. Дальше проще – знакомый двор. Он мыс­ленно прикинул в голове план своего продвижения вглубь к спа­сительному свету внутри подъезда: «Семнадцать широких шагов через арку, потом шаг наискосок к пятну булочника, две­надцать прыжков к пятну историка, спринт на нашу сторону двора к окну фабриканта, рывок к окну краеведа и последний бросок до дверей подъезда».

– А я тебе говорю, что сливочное масло из деревни Осташ­кино делает их вкуснее, – послышалось из окна кухни на первом этаже, когда мальчик открыл глаза, отсчитав семнадцать через арку плюс один широкий шаг в сторону окон булочника.

– Ха! Ничего не делает булки пышнее, чем яйца из курят­ника Галины Рябой, – безапелляционно выпалил оппонент.

Двенадцать прыжков к круглому пятну. Чудом мальчик попал в небольшой кружок света. Главное – смотреть только на освещённый кусочек мостовой. Никуда больше.

Он закрыл глаза и рванул к тротуару, залитому светом из гостиной фабриканта. Споткнулся о высокий бордюр и кубарем полетел вперёд. Наверное, разбил коленку. Но ничего, что больно, главное – остался под светом из окон.

Дальше – к свету из окон квартиры краеведа. К счастью для мальчика, Тимофеев был сегодня дома и читал гостиной. Вдруг в прямо­угольном световом пятне от окна гостиной мальчик увидел затемнение. «Тень!» – по позвоночнику пробежали нехорошие мурашки. Он поднял глаза, и у него сразу отлегло: тень отбра­сывал тот, кто смотрел из окна на тёмную улицу. Судя по росту, это была внучка краеведа. Мальчика смутила мысль о том, что она могла наблюдать за ним с самого начала его перебежек. Но он сам себя успокоил, что он с этой девчонкой не общался – только, может быть, пару раз поздоровался.

Последний рывок, в ладони знакомая на ощупь ручка двери подъезда, скрип петель, щипки колец натягивающейся пружины о косяк. Его сковал ужас – внутри подъезда было темно. Дверь, подгоняемая пружиной, с грохотом ударила о косяк, чуть ли не по затылку мальчику, застывшему на входе.

Судорожно забилось сердце – мальчик почувствовал голо­вокружение, ему не хватало воздуха. Он начал в темноте разма­хивать руками, будто хотел ухватиться за воздух, который от него ускользал. Сердце застучало в висках.

– Дыши… Дыши спокойно… Раз, два… Раз, два, – вдруг обратилась к нему темнота. Волна ужаса поступила к горлу. Он замер. – Дыши. Дыши размеренно. Вдох – выдох, вдох – выдох.

Мальчик, сам не понимая почему, подчинился голосу темноты и под её команды начал дышать. Сердце все ещё билось в тревоге, но уже не выскакивало из груди. Головокружение отступило. Мальчик вспомнил, что всего носил с собой фонарик. Он достал его из внутреннего кармана джинсовки; сделать это было не просто, потому что карман начинался на уровне груди, и заканчивался в само низу куртки – большой поклон дизайнеру. Дядя Саша, сантехник местного розлива, был не согласен с мальчиком, утверждая, что такие карманы незаменимы при посещения футбольных матчей местного клуба. Извлёкши фонарик их глубины кармана мальчик нажал на кнопку. Лампочка вспыхнула спасительным светом, но тут же погасла. Он пощёлкал несколько раз – бесполезно, батарейка сдохла. Сердце мальчика забилось чаще.

– Здесь темно, – сказала темнота.

«Да, уж, я заметил», – подумал мальчик, продолжая клацать по кнопке фонарика. – «Нужно было брать со встроенной динамомашиной. Поработал ладонью – есть свет. Никаких батареек не надо.»

– Тебе нужно подняться на второй этаж, там горит свет.

«Да, там дверь в нашу квартиру». Свет на лестничной клетке второго этажа горел всегда. Папа даже переделал выклю­чатель, вставил пружину – чтобы выключить освещение, нужно было нажать на клавишу, которая тут же возвращалась в обрат­ное положение, если её отпустить.

– Справа от тебя стена. Ты возьмись за неё, чтобы не упасть.

– Вот ещё! – возмутился мальчик. Тень! На стене могла быть Тень. У него мурашки побежали по коже от мысли, что можно дотронуться до Тени. «Темнота заманивает меня!» – мысль вспыхнула в голове и начала кружиться, отчего мальчик опять почувствовал головокружение. Дыхание снова сбилось.

– Дыши. Вдох, выдох, вдох, выдох. Не хочешь держаться за стену, сделай два шага влево и два вперёд. Хватайся за перила.

Мысль о том, что придётся следовать инструкциям тем­ноты, пугала мальчика не меньше, чем сама темнота. Но это был шанс выбраться из ужаса. Он сделал два шага вперёд и почув­ствовал, как носки ботинок упёрлись в лестничный марш. Два осторожных шага влево, и мальчик махнул левой рукой, пыта­ясь поймать невидимые перила, но ничего не нащупал.

– Ещё пол шажка, – подсказала темнота.

Немного ещё влево, и рука легла на тёплые деревянные перила. Мальчик выдохнул: темнота не обманула. Он начал осторожно подниматься по лестнице. Рука скользила по старым, дубовым перилам. Лак в некоторых местах облупился, оставлял зацепки на штанах того, кто пытался с ветерком соскользнуть вниз. Поднявшись на площадку первого этажа, мальчик посмотрел на площадку между первым и вторым и с облегче­нием увидел, что на неё падает свет.

Мальчик побежал к нему. Развернувшись на площадке между пролётами, он увидел плафон светильника, освещавшего второй этаж, и уже не отрывал от него глаз, поднимаясь выше. Сердце билось спокойно, голова была в норме, оставалась только лёгкая отдышка от бега по лест­нице.

– А как же я? Меня тут оставишь? – послышалось за спи­ной, когда он вступил на площадку второго этажа. Темнота не унималась. Мальчик нервно сглотнул. Обора­чиваться было боязно. – Я могу и здесь переночевать, мне не привыкать. Но хотелось бы в тёплой компании на мягком ков­рике после плотного ужина. Ну, если не плотного, то хоть како­го.

«Зубы заговаривает. Какого ещё ужина? Какой коврик?» – подумал мальчик о Темноте, не отрывая глаз от освещённой двери квартиры. Вот она – в двух шагах – самое безопасное место во всем городе. «Обернёшься, а там Тень», – подумал мальчик, но любопытство взяло верх, и он всё же обернулся.

Кот.

Пролётом ниже сидел кот. Рыжий кот. Крупный рыжий кот, небрежно подёргивающий кончиком своего пушистого хвоста. Он смотрел на мальчика. Тот выдохнул, развернулся, чтобы войти наконец в квартиру.

– Вот так? Ни привет, ни здрасьте, ни спасибо, ни пожалуй­ста? – донёсся опять голос снизу. Мальчик обернулся. Там не было никого, кроме всё того же крупного рыжего кота.

– Я к тебе, мальчик, обращаюсь!

Он почувствовал, как его глаза и рот округляются в изум­ле­нии.

– Ну, чего смотришь? Говорящих котов не видел?

– Нет, – честно признался мальчик.

– Что это я? Я и сам никогда говорящих котов не встречал, пока с тобой не заговорил. Пустишь переночевать? – пушистый кошачий хвост уже бросало из стороны в сторону от нетерпения.

– Мама мне не разрешает животных домой приводить, – пролепетал мальчишка, но вдруг вспомнил. – Но их с папой нет дома, они уехали на три дня в деревню бабушку проведать. Она одна живёт, – мальчик сказал это и тут же подумал, что такие подробности говорящему коту, может, и не к чему, но остановиться не смог. – У неё там дом большой, сад вишнёвый и поросёнок, курицы, две. А я не поехал, потому что у меня летний лагерь в школе, я туда днём хожу.

– Славно, – по интонации кота мальчик понял, что кота не интересовали подробности об отъезде родителей, и он ждёт приглашения в квартиру.

– Проходите, пожалуйста, – сказал мальчик, неуверенно показывая обеими руками на дверь.

Кот ловко вскочил по лестнице, прошёл мимо мальчика, присел у двери. Мальчик, не отрываясь, следил за тенью кота. Она разделилась на две: одна послушно скакала по лестнице вместе с хозяином, другая осталась сидеть на месте. «Тень», – застучало в голове.

Тут мальчик поймал себя на мысли, что все ещё держит руки в жесте, указывающем на дверь. Он спохватился, быстро вынул из-за пазухи ключ, висевший на шее, и вставил его в замочную скважину. Заглянул ещё раз за угол – посмотреть на Тень внизу на стене. Ничего не было. Рыжий кот важно, даже как-то величаво вошёл в квартиру, выставив хвост трубой.

– Меня, между прочим, Арчи зовут, – бросил кот, не обо­рачиваясь. Почему «между прочим», мальчик не понял.

– Меня зовут Максимка.

– В школе учишься?

– Учусь, во второй.

– Это хорошо.

«Согласен,» – мысленно согласился мальчик, потому что во второй лучше учиться, чем в первой.

– Простите, пожалуйста, я не знал, что бывают говорящие коты.

– Сам не знал. Пока не заговорил. Есть чем перекусить? С утра ничего не ел, как в город пришёл. Странные у вас тут порядки. По дороге мне попался небольшой такой домик с жёлтой крышей и вывеской, на которой нарисован толстый жирный окорок – очень даже аппетитно нарисован. Вижу – окно открыто. Я в окно вскочил. А на меня там какой-то человек начал кричать: «Проклятье! Откуда он взялся? Сгинь, нечистая сила! Брысь!». Что такое «брысь»? Заклинание какое-то?

— Да, что-то вроде. Когда хотят прогнать, так говорят, — мальчик знал это место под вывеской, на которой был изображён окорок. Это мясная лавка. Хозяин очень не любил кошек, утверждал, что они у него постоянного воруют сосиски. Но никак не мог поймать. Только Максимка был уверен, что это тени, а не кошки.

— Да? Странное слово. Никогда не слышал. Это неприятный тип замахнулся, чтобы в меня чем-то запустить! Я не стал выяснить чем и пулей вылетел оттуда. Чего он так на меня, обыкновенного рыжего кота? Ну, не совсем, конечно, обыкновенного. Но я ведь и рта не раскрыл. Даже мяукнуть не успел. Убежал в общем. А тут свора каких-то мальчишек подбежала, начала в меня камни кидать. Я бросился наутёк, а они за мной. Забежал через арку, оказалось – тупик. Спрятался за бочку с водой. Мальчишки окружили, давай палками в меня тыкать, выманить хотели. Тут вошёл через арку опрятно одетый человек в очках и с книгой в руках, которую он прямо на ходу читал. Споткнулся обо что-то, отвлёкся от чтения, поругал мальчишек и прогнал. А подмышкой он целую стопку потрёпанных книг нёс.

– Это, наверное, Тимофеев, местный краевед, – проком­ментировал Максимка, а про себя подумал: «Интересно, быва­ют ли не местные краеведы?». – Он в нашем доме живёт на первом этаже. К нему внучка приехала. Она живёт с родителями в столице, а к нам приезжает летом на каникулы. Не к нам, само собой, к дедушке. Но я с ней не общаюсь. Я вообще с девчонками не очень, они какие-то заносчивые. Правда, сейчас вообще ни с кем особо не пообщаешься, все разъехались на каникулы. У меня тоже путёвка в детский лагерь на озере, но через неделю.

Мальчик замолк, потому что вдруг подумал, что подробностей слишком много. Кот помолчал секунду, видимо ожидая продолжения рассказа, и спросил:

– Так как насчёт перекусить?

– Ах, простите! – мальчик открыл холодильник. – Есть варёная колбаса, макароны, грибной суп. В морозилке есть пельмени, могу сварить. Мама оставляла ещё котлет, но мы их щенятам в соседнем дворе скормил.

– Так себе меню. — фыркнул кот. — Колбаса. Куда деваться – давай колбасу. Колбаса в текущих обстоятельствах очень даже неплохо. Даже варёная. Но давай на «ты». Мы же с тобой почти подружились. Ты же хотел бы подружиться с говорящим котом, Максимка?

– Хотел бы, – совершенно искренне сказал мальчик.

– А после того, как этот краевед прогнал мальчишек, он опять в книгу уткнулся и пошёл дальше, открыл дверь в дом, я через неё и проскользнул. Я ему: «Товарищ, по стечению скорбных обстоятельств, не пустите в свой дом шикарного, но скромного, кота на ночлег и пропитание?».

– А он?

– Даже не обернулся.

– Он с внучкой живёт в нашем подъезде на первом этаже.

– Ты уже говорил. А расскажи–ка мне лучше, Максимка, почему люди злые такие? Чего это на меня все набросились? Потому что я – кот? – Максике показалось, что фраза кота прозвучала с каким-то философским оттенком, но он решил ответить:

– Да, то есть, нет, — вырвалось у Максимки, потому что ему не хотелось, чтобы кот подумал, что он в этом виноват.

— Так да или нет?

– Хозяин лавки не любит котов, потому что считает, что они у него воруют. А пацаны из соседнего двора, это они из-за Костолома. Это он науськивает охотиться за бродячими собаками и котами. – Максимка испугался, что мог обидеть гостя, назвав его бродячим котом. Но Арчи не подал виду и продолжал жевать колбасу.

— А ты чего там внизу застрял? Стоишь, тяжело дышишь, не можешь двинуться. Я решил, что без моей помощи тебе не подняться. Темноты боишься что ли?

– Это всё из-за Теней.

– Каких теней?

Мальчик отвернулся и замолчал. Ему строго-настрого было запрещено с кем-то говорить про «тени».

Впервые он встретился с тенью три месяца назад. Обычным солнечным утром шёл в школу. Снег ещё не сошёл, но во всю ощущалось приближение мартовской весны. Настроение было прекрасное. Шёл переулком, посмотрел на стену, удивился тому, какие замысловатые могут быть тени: «Вот, например, очень похожа на кота.» Посмотрел и пошёл бы дальше, и ничего бы не случилось, но оглянулся. Стало любопытно, что же отбрасывает такую тень. Оглянулся, а тени нет. Подумал про себя, что почудилось. Прошёл вперёд по переулку шагов десять. А тут опять тень, той же формы. Отвернулся, чтобы найти, что её отбрасывает – ничего. Глянул, а тень опять исчезла. Вертел головой всю дорогу к школе, но в то день уже ничего особенного не увидел.

Но с того дня начал встречать Тень каждый день. Глаза на миг закрыл – Тень перескочила на другое место. Отвернулся – совсем пропала.

Рассказал маме – она только улыбнулась, папе – он посмотрел так внимательно, будто понимал Максимку, и сказал, чтобы Максимка особо не распространялся о том, что видел, объяснил, что люди не любят тех, кто видит больше других.

Но мальчик не выдержал и рассказал приятелям в школе, они начали все над ним смеяться, разболтали по всей школе. И тогда Максимку стали донимать старшеклассники, которые отлавливали его в коридоре и просили рассказать про тени, а сами хихикали и крутили пальце у веска.

Когда дошло дело до драки в школе, мама восприняла «фантазии» серьёзно и потащила к психологу. Максимка после подслушал разговор родителей, когда мама рассказала, что психолог сделал вывод, что мальчик требует к себе внимания, потребовала, чтобы папа больше проводил к времени с ребёнком. Папа ответил на мамины требования своим обычным: «Угу,» – и несколько дней подряд приходил с работы раньше обычного и докучал Максимке предложениями о совместном делании домашнего задания. Но когда становилось известно, что всё сделано, ещё и насколько это возможно вперёд на несколько дней, то предлагал собрать макет какой-нибудь архитектурной достопримечательности из кусочков объёмного пазла. Обычно заканчивалось это тем, что Максимка уходил спать, а папа до двух часов ночи увлечённо складывал макет, несмотря на мамины протесты. На следующий день собранный макет отправлялся на полку, а вечером папа приходил с новой коробкой. Закончилось такое трепетное отношение к отпрыску в ближайшую субботу, то ли потому что в магазине номенклатура объёмных пазлов была исчерпана, то потому что Максимку отвезли к бабушке в деревню на весенние каникулы.

Там бабушка выслушала мамины жалобы на фантазии сына, особо упиравшей на его агрессивное поведение в школе, выдала кисть и белила и со словами «лучшей нет терапии, чем трудовая» отправила красить стволы деревьев в саду. Кроме этого в список заданий попали новые скворечники и снегозадержание на грядках. Если не считать трудотерапии, то неделя каникул прошла почти беззаботно, за чтением «классики», потому что вся приключенческая, фантастическая, а тем более детективная, литература была временно изъята из библиотеки «на всякий случай».

Когда родня убедилась, что «теней» в деревне и её окрестностях не наблюдается, Максимке разрешили вернутся в город, взяв с него честно-пречестное, что никогда он не будет обращать внимание ни на какие тени, а главное никогда не будет об этому никому рассказывать.

Первое обещание – не видеть тени – было нарушено тут же по возращении. Тень ждала Максимку у подъезда. Когда количество теней и частота их появления увеличились, тогда мальчику в голову закралась идея, что тени его преследует за то, что он видит их, хотя не должен. Тогда же она начал боятся, что Тень может быть предвестником чего-то очень плохого. А может быть и сама является злом.

Теперь наступил черёд нарушить второе обещание: рассказать коту о тенях. «Рассказать коту, простите, говорящему коту, о тенях, которые никто не видит и в них не верит?» – сама мысленная постановка вопроса решила дело, и мальчик решился:

– Я вижу тени.

– Я тоже вижу тени, – ответил кот и схватил новый кусок колбасы.

– Не просто тени, – мальчик не мог поверить, что кто-то может видеть тени, кроме него, и решил, что кот говорит про обычные тени, –Мне никто не верит, а я видел не один раз. Идёшь, бывало, по улице, вдруг рядом тень на стене или тротуаре. И все бы ничего, но нет ничего, кому бы эта тень принадлежала. Только тень. Я сам видел.

– Может просто мокрое пятно? – усомнился Арчи.

– Куда там? Никакое не мокрое пятно, – настаивал мальчик.

– Не может же пустота тень отбрасывать. Если это что-то прозрачное, значит, сквозь него лучи проходят.

– Знаю, мы пока в школе не проходили, но я в энцикло­педии читал. Но тут наука бессильна. Вот только вчера иду по улице в школу. Вдруг справа от себя замечаю – Тень. Я глаза отвёл и обратно на неё посмотрел. А она переместилась.

– Да ну?!

– Вот тебе и «ну». Сначала подумал, что мне показалось. Глаза закрыл и тут же открыл. И точно, Тень сместилась в сто­рону.

– А если дотронутся?

– Ага, ищи дурака, «дотронуться».

– А может это тебе кажется? Может теней не существует?

– Все так говорят. Ты мне тоже не веришь?

– Почему? Верю. А на что эти тени похожи?

Максимка замялся. Ему никак не хотелось обижать своего нового приятеля. В школе все предпочитали избегать его компании, а во дворе вообще дразнили и бросались камнями. И поговорить не с кем. А тут целый говорящий кот. Но мальчик решил быть честным с новым другом:

– Тени принимают формы, очень напоминающие котов. Голова, тело, четыре ноги, острые уши, длинный хвост трубой, – сказал мальчик и испугался, что обидел Арчи, но тот не подал виду, дожевал последний кусок колбасы начал, как ни в чём не бывало, стал облизываться. Отвлёкшись на несколько секунд этого от занятия, он произнёс:

– Нужно разбираться. Здесь скрывается какая-то тайна.

– А Вы, то есть, ты как попал в наш двор? Я никогда про говорящих котов не слышал.

– А я до сегодняшнего дня ни с кем и не разговаривал. То есть я-то говорил, и много, но ты первый, кто меня понял. Из людей. Со своим знакомыми бездомными котами не раз вступал в диалог. Но скажу тебе откровенно, с ними не о чём разговаривать, кроме где помойка богаче и на каком чердаке голуби жирнее. Правда и с домашними тоже особо не наговоришься, и слушают они невнимательно – всё норовят сбежать то за залетевшим мотыльком, то за бантиком на верёвочке. Ты пойми меня правильно, я же тоже не против поиграться. Но всему есть мера. Я вот жил раньше у девочки, она очень много сказок читала мне вслух, а иногда и сама сочиняла. Я теперь очень много сказок знаю. Она вот рассказывала мне сказку будто её папа, потомственный волшебник, катал её на драконах, когда они гостили у папиных родственников на далёком северном острове. Рассказывала, что драконы бывают разные…

Какие драконы бывают Максимка не дослушал. Он спал прямо за кухонным столом, изморённый впечатлениями прошедшего дня.

***

Рыцарь в блестящих на солнце доспехах и двуручным мечом выходит на пригорок над полем битвы. Рядом с ним стоит тигр с оскаленной пастью. Рык тигра разносится над полем, и из расщелин в земле кусками выползает Тень. Она сте­лется по земле, куски её соединяются между собой. И вот Тень срастается в один большой клубок. У неё появляются четыре лапы, хвост трубой, острые уши. Рыцарь вступает в схватку с Тенью, своим длинным мечом он разрубает её попо­лам. Но тень снова срастается. Рыцарь ещё раз рубит, но Тень срастается и растёт. Она становится всё больше и больше. И вот Тень заполо­няет собой все вокруг рыцаря. Он отбивается от неё, но все усилия тщетны. Тень проникает под забрало и душит рыцаря…

***

Максимка проснулся тяжело дыша, весь в поту. Придя в себя, он с радовался, что это был сон. Тут же следом промелькнула и другая мысль: «Может быть, вчера тоже был сон? Может, не было никакого кота?»

Мальчик вскочил, выбежал из кухни, где уснул, не раздеваясь – вот мама бы ругалась, если бы знала – стал обегать все остальные комнаты в поисках вчерашнего гостя, но и в спальне родителей он никого не нашёл, и в своей комнате тоже. Он проверил входные двери – закрыто надёжно. Осмотрел все комнаты – форточки на окнах застёгнуты на шпингалеты. Дымохода в доме не было, на вентиляции – решётки. Никак из квартиры кот сбежать не мог. Не запер же он за собой дверь, когда уходил. «Все-таки это был сон», – Максимка разочаро­ванно поплёлся на кухню готовить себе завтрак.

Яичницу на сковородке он передержал, пригорелый край тостов пришлось срезать, чай он пролил на стол, когда двигал чашку – папа всегда говорит, что готовить с плохим настро­ением нельзя. А настроение было паршивое.

Вдруг в кухню вошёл вчерашний рыжий кот. Он потянулся, зевнул, почистил немного шёрстку и вско­чил на табурет напротив. Стал принюхиваться к яичнице. Мак­симка перестал жевать, уставился на кота, держа на весу тост с маслом. Кот молчал и смотрел на мальчика.

– Может, чего позавтракать дашь? – вдруг спросил кот. В голове мальчика, глядящего на молчавшего до этого кота, уже начала зарождаться мысль, что рыжий кот-то, может быть, и был, но то, что он говорит, ему почудилось. Но нет, кот всё-таки был говорящим. Или мальчику это опять чудится?

– И чего ты бегал по квартире? Искал что-то?

– Тебя.

– Прости, я не понял. Ты бы позвал – я бы откликнулся. Обосновался на шкафу на ночлег. Ты, кстати, пыль протёр бы. И как же насчёт завтрака?

Максимка бросил свою яичницу, вскочил и быстро приго­товил новую для своего гостя. Яичница откликнулась на хоро­шее настроение и получилась идеальной.

– Ну, какой план? – спросил кот как-то совсем буднично, справившись с яичницей и облизав усы. – Как будем загадку разгадывать? Нам бы побольше информации по истории, так сказать, вопроса.

– Может, нам наведаться к краеведу? Вдруг он знает, откуда появились тени? Он всё про наш город знает.

– Ну, пойдём.

***

За дверью звонок спел какую-то мелодию на трёх нотах. Никто не открыл.

– Звони ещё раз, – потребовал Арчи и дёрнул хвостом.

– Подожди, мне кажется, я слышу шаги за дверью, – успокоил его Максимка.

Щёлкнула задвижка и дверь распахнулась. Арчи без приглашения забежал в квартиру. Сосед не заметил, потому что не отрывался от книги, продолжая на ходу читать. Поправил указательным пальцем большие очки с толстыми линзами в роговой оправе, тот же палец лизнул и перевернул страницу:

– С кем имею честь? – спросил Александр Леонидович, не отрываясь от чтения.

– Я ваш сосед с верху, с третьего этажа, – старичок, казалось, не слушал, и Максимка решил ещё раз повторить, но краевед ответил:

– Очень рад, молодой человек, что зашли, но макулатуры у меня больше нет, всё забрали ваши коллеги, ещё неделю назад, – сообщил сосед, всё ещё читая, рука его потянулась к ручке двери, чтобы закрыть за собой.

– Я хотел вас расспросить, – мальчик замялся, дверь закрывалась перед его самым носом, в уже узкую щель он быстро выпалил. – Не известная ли вам легенда про чёрные тени?

Дверь распахнулась снова. Старик поправил пальцем очки на большом носу. Посмотрел внимательно на мальчика.

– А это тот, который вчера по тупику прыгал? – прыснула за спиной у дедушки его внучка.

Максимка в этот момент почувствовал досаду в том, что на глазах у этой девчонки прыгал по двору между световых пятен, которая быстро сменилась страхом: вдруг всё вчерашнее ему всё же померещилось, и он всё ещё охвачен фантазией о тенях и говорящем коте? И он решил, что пока не станет этим двоим рассказывать про кота, чтобы они не подумали, что это он про вымышленного друга, которого в реальности не существует.

– Оленька, пожалуйста, не обижай молодого человека. Дет­ское воображение – это удивительная вещь. Ты иди к себе, я пока пообщаюсь с молодым человеком.

Девочка фыркнула, окинула мальчика надменным взглядом и скрылась в своей комнате, хлопнув дверью. Лицо мальчика пылало.

– Это я – детское воображение? – возмутился Арчи, потёрся об косяк одной из комнат дальше по коридору. – Это просто возмутительно! Такого уникального кота назвать воображением? Может, мне ему в тапки нагадить, чтобы я стал реальным?!

– Ты, Максимка, не бойся своего воображения, – вдруг негромко заявил Тимофеев. – Не пугайся того, что ты замечаешь то, что другим не дано. В этом мире столько удивительных вещей происходит, которых наука не может объяснить. Взять хотя бы таинственные тени, которые никто не видел в городе, ты ведь встречался с ними?

– Да, - ответил мальчик, а про себя подумал: «И этот даже в курсе. Наверное, тоже думает, что у меня «кукуха» поехала».

– А я вот не видел, – сказал краевед, а мальчик подумал:

«Не видел. Это понятно, кроме меня никто не видел»

– Но мне случайно удалось на фотоснимке запечатлеть тень.

«Так, вот с этого места по подробнее», – подумал Максимка.

– Да ты проходи. В кабинет.

Максимка сбросил в прихожей сандалии и пошлёпал по паркету босяком за краеведом. Кабинет оказался скорее книжным шкафом, чем кабинетом: абсолютно всё все стены были заставлены полками от пола до потолка, маленький письменный стол со всех сторон подпирали книги, на полу стояли стопки книг, даже окно было наполовину закрыто книгами в стопках. Мальчику вместо стула была предложены тома Большой Светской Энциклопедия с 7 по 16 тома – от «Гоголя» до «Моршанска».

Краевед пошарил в стопке фотографий и протянул одну из них. На снимке отчётливо была видна тень именно так, как видел её Максимка.

– Я подумал сначала, что это какой-то дефект снимка, но так не смог разобраться, что это такое. Если это действительно тень, то научно это объяснить невозможно.

Краевед поправил очки, встал и начал шарить по полкам в поисках какой-то книги.

– Здесь у меня был блокнот с моими записями сказок и ска­заний, которые я собирал, будучи студентом, когда ездил во время практики по деревням нашего района. Удивительные, знаешь ли, сказки. – Тимофеев нашёл нужную книжку, сел в кресло и стал листать. – Каких я только удивительных людей не встречал, пока путешествовал по здешним местам, по дальним деревням, хуторам. Вот, скажем, про чёрные тени тоже есть легенда.

– О чём? Спроси, о чём? – потребовал Арчи у Максимки. Он умудрился как-то взобраться на верхнюю книжную полку и занял место между бюстом какого-то лысого старичка с бородой и толстой книгой в кожаном переплёте.

– А о чём эта легенда? – спросил мальчик краеведа.

– Легенда о том, что давным-давно в городе жили самые обыкновенные коты, серые с зелёными глазами. И однажды появился в городе человек с тёмной душой и стал всем нашёп­тывать, что всё плохое в городе – от серых котов, что стоит только коту перебежать человеку дорогу, так жди страшной беды. Сначала люди просто боязливо обходили котов стороной. Но человек с тёмной душой не унимался. Как кто руку сломает или кошелёк потеряет, он тут как тут, всё нашёптывает, что это всё из-за котов. И горожане стали злиться. Начали прогонять котов, кидать в них камнями, швыряться палками, ругать их самыми страшными словами. И так продолжалось день за днём, неделя за неделей. Жизнь котов превратилась в настоящий кошмар: им было страшно показываться на улице днём, они выходили только по ночам, и очень скучали по спокойной жизни. В отчаянии они обратились к волшебнику, который жил за городом. Попросили они его сделать так, чтобы из никто не мог обидеть. Волшебник выполнил их просьбу: от котов остались одни только тени. И теперь они живут на городских стенах и тротуарах – снуют везде, где им захочется. Стоит тебе отвести от тени взгляд, как она ловко ускользает на новое место. А по ночам, говорят, тени начинают бегать и прыгать так стремительно, что могут сбить прохожего с ног или – самое жуткое – утащить тебя самого в мир теней. Вот такая легенда.

– То есть, нам нужно найти волшебника, который котов расколдует? – спросил Максимка.

– Максимка, это просто легенда. Хотя… – краевед посмотрел на него, будто раздумывал, стоит ли такому впечатлительному мальчику рассказывать свою историю. И всё-таки решился. – Была со мной однажды такая история: шёл я как-то мимо Лебяжьего озера – я тогда все уголки нашего края облазил в поисках сказок, песен, легенд, смотрю – мост на остров.

– На озере нет моста, – возразил мальчик.

– Сейчас нет и раньше никогда не было. А в тот день был. Слушай. Канатный мост, добротный. Я на него встал – надёж­ный. Перешёл я на остров на озере, от моста камнем дорожка вымощена в лесу. Пошёл я по ней, и привела она меня к избушке. Изба красивая, большая, наличники раскрашены яркими цветами. Рядом с домом на лавке сидел старичок. Подле него – ворон на жёрдочке. Старик обращается к ворону: «А в овраге что видел и слышал?» А птица ему в ответ что-то по-вороньи кряхтит. А он ей: «Слетай–ка к заячьей норе, покричи там, коли лиса не одумается и не уйдёт, приду и накажу её. Велено же ей было на зайчат не охотиться, пока не вырастут». Ворон улетел, а он мне, не поворачивая на меня головы: «Ты, Шурик, не пужайся. Я дедушка смирный, запросто так никого не обижу. Проходи в избу. Тебя чаем напою, мёдом угощу, сказок расскажу, каких ты нигде не услышишь. Ты ведь сказки коллекционируешь, Шурик?». Сказки его я на магнитофон записал, а ещё сфотографировал и старичка, и избу, всю округу. Две кассеты истратил. Попрощался с дедом, поблагодарил его. «Эх! – думаю. – Приведу экспедицию! Это же просто невероятное открытие». Через мост перешёл на другой берег, обернулся, чтобы деду помахать на прощание. А его и нет на том берегу, и моста нет. А когда плёнку проявлял, то на снимках всё кусточки, цветочки, деревца, а на записи магнитофонной только птички поют, да кузнечики стрекочут – будто и не был я в гостях у того необычного старика. Только вот по памяти записал одну легенду, про тени обиженных котов. Но кто же мне поверит, что старичок был. Вот так и осталась эта история при мне. Тебе, Максим, первому рассказал.

– Волшебники живут дольше любого человека! Дольше всех девяти жизней кота, это я тебе точно говорю, я слышал много таких историй. Считай, я эксперт по волшебникам, – заявил кот с верхотуры. – Может, тот старичок на острове и есть наш волшебник?

– Александр Леонидович, а какие-то приметы того места, где вы мост видели, не помните?

– Нет, ничего такого. Много раз я там был за эти годы, ни разу и намёка на мост не было. Вот только в прошлом году, когда сантехника Потапова нашли на острове, он так и не смог объяснить, как на остров попал. Решили, что он спьяну лодку угнал, а потом её упустил. Только никто не жаловался тогда на пропажу лодки. Вот я думаю, может он случайно на мост наткнулся? А с тех пор его будто подменили: не хулиганит больше, лишнего себе не позволяет, примерный, перевоспитался. Я пробовал у него выведать хоть что-нибудь про этому историю – не в какую, молчит, как партизан.

– Надо идти к озеру! – потребовал Арчи, мягко спрыгнул с полки, подбежал к закрытой двери кабинета и стала царапать её. – Ну, давай, открывай скорее.

– Спасибо вам большое, Александр Леонидович, – заторопился Максимка. –Я пойду с котом у озера погуляю, может, повезёт, найду мост! – на бегу крикнул Максимка, догоняя Арчи.

– Возьми, пожалуйста, с собой пластиковое ведро, стоит в прихожей, занеси домой – твои родители мне привозили ранней клубники из деревни для Оленьки, за что им ещё раз передай огромное спасибо.

***

– Опа! Какая удача! – услышал Максимка, закрыв за собой дверь в квартиру Тимофеева. – А мне как раз на газировку не хватает. Слышь, малой, гони монету, ты мне должен.

– Ничего я тебе не должен, – голос мальчика дрогнул. Это было Костолом, Костя Ломов – местный хулиган и забияка.

– Это у кого это голосок прорезался? Забыл, как вчера хны­кал, когда с пацанами в углу тебя зажали, а? – Костолом подо­шёл близко и встал, грозно нависая над Максимкой: он был на два года старше и выше на голову. – Чё, забыл? Гони монету, чудило.

– Да оттолкни ты его, и пойдём по своим делам, – до­вольно-таки буднично и уверенно произнёс кот, будто Мак­симке не должно быть страшно. А ему было очень страшно, даже коленки затряслись. С тех пор, как он в школу пошёл, не давал Костолом ему проходу: поймает его где-то в безлюдном месте, а с ним ещё его дружки, и давай Максимке перед носом кастетом вертеть, мол, Костолому не впервой рёбра пересчитывать. А после истории с тенями, вообще проходу не давал. Очень страшно было Максимке.

– О! Кто тут мяукает! Это тот кот, которого мы под бочку загнали. Если бы не старикан, мы бы его оттуда выкурили, – Костолом всегда искренне гордился своими пакостями. – Ща пацанов позову, охоту на него устроим!

– Не смей!

– Чё сказал, малявка? На кого тявкаешь? – Костолом замахнулся на Максимку. На руке его был всё тот же грозный кастет.

Максимка сам не понял, как это получилось, но вдруг рука с зажатой в ней кучкой пустого пластикового ведра опустилась Костолому прямо на голову. Тот ошалевший зарычал:

– Ты чего, чокнутый?!

И тут же в плечо прилетело ведро. Косте не было больно, но испугался он не на шутку и развернулся, чтобы рвануть прочь, и получил третий удар по спине. Он сбежал на пролёт вниз, к выходу из подъезда и обернулся – из глаз полились слёзы – он был напуган. Максимка замахнулся ведром, Костя сорвался с места и выбежал прочь их подъезда.

– Брысь! Брысь! – закричал кот, подбежав к краю лестничной площадки.

Максимка смеялся вслед повергнутому обидчику. Он понял, что теперь больше никогда не даст себя в обиду.

Кот выбежал к нему и заверещал:

– Ты видел?! Видел? Заклинание сработало!

Тут Максимка увидел на стенах лестничной площадки многочисленные тени. Но мальчик их не боялся. Он понял, что тени ничего плохого они не сделают. Это им нужна помощь. Он, Максимка, должен им помочь.

– Их нужно освободить!

– Кого? – спросил Арчи.

– Котов! Нужно найти этого волшебника. Нужно освобо­дить котов от чар.

– А как же люди? В этом городе же не любят котов. Вон со мной что вчера было! Еле удрал, – усомнился Арчи. Ему, однозначно, хотелось бы видеть своих собратьев не тенями на стене, а настоящими живыми котами, но подвергать их испытаниям было бы жестоко.

– Мы убедим людей, что котов оговорили, что они совсем не страшные. Мы можем жить с ними в мире. Мы защитим их, – Максимка был очень воодушевлён маленькой победой над Костоломом и чувствовал в себе потребность помочь другому.

***

По городу шёл весёлый мальчик, размахивая на ходу синим пластиковым ведром, рядом с ним бежал рыжий кот. На их пути то на стенах, то на тротуарах, на деревьях, торговых автоматах и газетных киосках появлялись тени. Если бы люди видели эти тени, то с испугом бросились бы врассыпную.

Мальчик шёл, высоко подняв голову, и думал: «Эх, мне бы барабан!» Вот такое боевое настроение было у него. Он перевернул ведро и стал отстукивать какой-то, как ему казалось, парадный ритм по дну ведра.

Крупный рыжий rот, подняв хвост трубой, семенил рядом с мальчиком, будто на привязи.

***

– Как же мы найдём путь к мосту? – спросил Арчи, когда компания подошла к Лебяжьему озеру.

Мальчик закрыл глаза, буквально на три секунды. Когда раскрыл глаза, был доволен собой, ведь он оказался правый, когда подумал, что тени помогут – тени выстроились с обеих сторон тропинки, ведущей к берегу озера.

– Тени показывают нам путь к мосту.

Парочка побежала по тропинке, которая вела к тому месту, где остров ближе всего был к берегу, и оборвалась на самом краю над высоким обрывом. Моста видно не было.

– И что теперь? – Арчи был озадачен.

– Не знаю, – Максимка был не менее озадачен. Ему секунду назад казалось, что решение найдено, что коты-тени приведут их к мосту. Но моста не было. Неужели они привели их в никуда? Что теперь делать? Вплавь до острова? Но это беспо­лезно. Многие бывали на острове и никаких избушек не видели, только домик для лебедей, который сделали юные натуралисты из местного клуба. Даже сейчас на берегу можно было заметить нескольких рыбаков, разложивших свои удочки.

Вдруг мимо Арчи из высокой травы на берегу просколь­знула полевая мышь. Арчи, подчиняясь инстинкту, погнался за ней. Мышь подбежала к краю обрыва, прыгнула и… исчезла. Арчи остановился в недоумении:

– Куда она подевалась?

– Погоди–ка… – мальчик подошёл к краю обрыва берега, занёс ногу, опуская её вниз, уже приготовился сгруппироваться для падения, но нога ступила на что-то твёрдое, но невидимое, да ещё и пол ноги исчезло. Максимка оперся на невидимую ногу и просунул вперёд голову. Когда голова маль­чика очутилась по ту сторону невидимого барьера, он увидел мост таким, каким его описывал Александр Леонидович: канат­ный, добротный, крепкий. Тут из неоткуда появилась голова Арчи:

– Так вот оно что! Мост заколдован, его не видно со сторо­ны берега, – со знанием дела произнёс Арчи.

– Мне кажется, не только мост заколдован. Смотри, это совсем другое место: остров намного ближе, лес гуще, и он ело­вый, а на нашем Лебяжьем острове берёзовая роща. Вода про­зрачная – дно видно, кувшинки плавают – а на нашем она тёмная, наполовину заросшая камышом.

Проходя по мосту, они увидели в озёрной воде огромных рыбин – Максимка не помнил, чтобы местные любители рыбалки когда-либо хвастались, что поймали рыбу больше карася.

От моста вела вымощенная камнем дорожка к избушке, как и рассказывал Тимофеев. Камни обросли мхом, потому что лежали здесь очень давно, но она не была в запустении, было видно, что дорожкой время от времени пользовались. Когда Арчи и Максимка вышли к жилищу старика, о котором расска­зывал краевед, они увидели большую избу с покатой крышей – она даже скорее напоминала мальчику терем: массивные сту­пени крыльца под навесом вели к широким дверям. Двери и столбы были украшены ажурной резьбой. Недалеко от терема стоял большой сруб с покатой крышей с маленькими окнами. Максимка подумал, что это, должно быть, конюшня и коровник. Дорожки между строениями были тоже вымощены камнями. Вдоль них были разбиты цветники, на которых яркими пятнами красовались, колыхаясь на ветру, бутоны и соцветия. Но больше всего выделялась куча, сваленная в тени дома. Издалека было не понятно, что это такое белое свалено, но больше всего куча походила на сугроб снега. «Неужели к концу июня такое воз­можно? Вот уж действительно волшебство, если это правда снег…» Но это был точно не снег. Не доходя двадцати шагов, Арчи вдруг остановился, вытянул острые уши вверх, едва заметно, медленно начал водить кончиком хвоста в стороны и зашептал:

– Стой! Я чую какого-то зверя!

– Где? – тихо спросил мальчик.

– Вон та белая куча, – не отрывая от неё широко открытых глаз, произнёс Арчи.

Максимка пригляделся к куче. Ему показалось, что она колышется. Вверх, вниз. Или не показалось?! Вдруг куча при­шла в движение. Вверх поднялась вытянутая голова с чёрным носом и круглыми ушами. Нос стал втягивать воздух. Глаза на голове были ещё закрыты. Но тут же открылись, потому что зверь учуял присутствие человека и кота.

– Это белый медведь! – прошептал мальчик испугано.

Медведь вытянул шею, тяжело и неспешно поднялся, сна­чала на передних лапах, потом поднял своё грузное тело пол­ностью. Белая «гора» надвигалась на друзей на своих широких лапах, издавая негромкое рычание.

– Бежим?! – спросил мальчик.

Кот ничего не отвечал. Он сжался в пружину, шерсть на спине вздыбилась, уши он отвёл немного назад, кончик его хво­ста исполнял какой-то понятный только ему танец. Арчи гото­вился к битве. Мальчик осмотрелся, нельзя ли подхватить какую-то палку: «Какая палка поможет против огромного белого медведя, который весит, наверное, тонну!» – подумал Максимка, вспомнил, что у него в руке ведро и подумал: «Такой фокус, что с Костоломом, не пройдёт. Этот ведра не испугается», – но бросить друга одного против зверя тоже не мог. Успокаи­вало то, что от медведя, кажется, не исходило никакой агрессии. Но Максимка понимал, что мало смыслит в повадках белых медведей.

Зверь подошёл очень близко, и мальчик уже почувствовал его несвежее дыхание – от зверя разило рыбой. Медведь попытался обнюхать Арчи, за что от последнего получил лапой прямо чёрному по носу. Медведь поднял голову и зарычал. У Максимки сердце ушло в пятки, ведомый каким-то инстинктом, он накинул пластиковое ведро на морду зверя. К его удаче ручка запрокинулась за затылок медведя, и он не смог скинуть ведро с первого раза, когда начал мотать головой.

– Бежим! – крикнул коту Максимка и рванул к мосту по каменной дорожке.

Он бежал и на ходу оборачивался, чтобы убедиться, что кот бежит за ним, а ещё, чтобы поймать момент, когда хищник сбро­сит с головы ведро и пустится в погоню. Он бежал к мосту, обо­рачивался и со всего размаха налетел на что-то. Упал, поднял голову и увидел силуэт человека, высокого и широкоплечего.

– Спасайтесь! Там медведь! – закричал он человеку и вско­чил на ноги. – Там, там! – беспокойно повторял Максимка, забежав за спину человеку, он отчаянно махал, призывая бежать за ним по мосту и не понимал, почему человек не верит ему.

– Где? Не вижу, – спокойно ответил незнакомец.

Максимка огляделся. На мощённой дорожке никого не было. «Куда он делся?» – подумал Максимка. В тревожном ожидании он постоял возле взрослого. Постепенно приходя в себя, мальчик почувствовал себя рядом с ним в безопасности.

Теперь у Максимки появилась возможность рассмотреть того, что преградил ему путь на мост. Это был высокий и широ­коплечий старик. Ну, не совсем, чтобы старик, но густая взъеро­шенная шевелюра была седой, считай, белой. И борода – густая, широкая, скрывавшая круглы живот почти полностью тоже была белой. Одежда на нём была очень простая: бесформенные бесцветные льняные штаны, подвёрнутые до щиколоток, белая льняная рубаха почти до колен. Старик был бос и не подпоясан.

«Прямо вылитый Дед Мороз с почтовой открытки. Ему бы белый тулуп, сапоги, шапку меховую и палку длинную с набал­дашником… как её называют?.. забыл», – подумал Максимка.

– Посох, Максимка, называют это люди посохом.

«Мысли читает!» – подумал Максимка и осёкся. – «Если читает мысли, то прочитал, что я догадался, что он мои мысли прочёл! Или я с перепугу вслух произнёс?»

Он задрал голову вверх, сделал шаг назад и внимательно посмотрел на человека.

«Мне опасаться его или нет?» – решал про себя мальчик.

– А меня Иван Иванычем величают. А тебя?

– Меня – Макс, – сказал и подумал: «Зачем сказал Макс? Меня же дома все Максимкой зовут, я привык.» – а это кот Арчи. – «Зачем сказал “кот”? И так понятно, что это не собака».

– Рад знакомству, Максимка. А ко мне с чем пожаловали? – поинтересовался старик.

«А почему решил, что кто к нему? Может мы просто мимо пробегали?»

– Или вы просто гуляли и наткнулись на медведя?

– А вы здесь живёте? – решил ответить вопросом Мак­симка, решивший повременить с рассказом о цели их переме­щения по «невидимому мосту на загадочный островок на озере в поисках волшебника». – Это ваш терем в конце тропинки?

– Мой. Приглашаю в гости. Пойдёмте, чаю попьём. Я вчера на пасеке первый мёд собрал. Будто знал, что гости придут, – и пошёл по тропинке от моста к хутору.

– А как же белый медведь? – спросил Максимка, не реша­ясь присоединиться к новому знакомому.

– Пока я рядом, медведя боятся не нужно, – ответил Иван Иваныч, из чего Максимка сделал вывод, что боятся медведя нужно, но не сейчас, и решил уточнить у старика:

– А это ваш медведь?

– Вроде того, – уклончиво ответил старик.

– А чем вы его кормите? – спросил Максимка, хотя кот уже был уверен, что этот Иван Иванович состоит с медведем на одном довольствии – от него тоже несло рыбой.

– Что себе найдёт, тем и питается, – ответил Иван Иваныч.

«И маленькими мальчиками?» – подумал Максимка.

«И рыжими говорящими котами?» – подумал Арчи.

– Но мишка почём зря никого обижает, не подумайте. А из еды больше всего рыбку любит.

За извилиной тропинки показались деревянные хуторские строения. Зверя рядом не было. Синее ведро валялось посреди двора.

«Ведро всё-таки сработало!» - подумал Максимка. – «Есть рыцари меча и шпаги, а я буду рыцарем-синее-ведро!» – улыб­нулся своей мысли мальчик. Когда подошёл к своему пластико­вому «оружию», подхватил с земли, и убедившись вскользь в его целостности, стал размахивать им, воображая себе, как он разит дракона.

– Так чего же привело вас на мои владения? – спросил ста­рик у самого входа в дом.

– Мы ищем волшебника, что заколдовал котов, а мы хотим расколдовать их, – разом выпалил кот Арчи.

Максимка пригляделся к старику: «Понимает ли он кота? А может быть этот старик и есть тот самый, которого Тимофеев встречал? Но когда это было? Лет тридцать-сорок назад? На сто­летнего дед не тянет. А может быть это и есть волшебник?».

Но Иван Иваныч и ухом не повёл. Тогда мальчик решил не рассказывать правду:

– Мы и сами не понимаем, как на остров попали, – вдруг соврал Максимка и сам устыдился своего вранья, но не потому что никогда не врал, бывало всякое, но потому что исходило от старика какая-то сила необъяснимая, которой хотелось верить и доверять, а обманывать стыдно.

А хозяин всё хлопотал: самовар на стол поставил, чашки с блюдцами расставил, коту из погреба кусочек окорока принёс.

Максимка оглядел комнату, видимо, в старину именно такие называли «горницей»: светлая комната с окнами на двух стенах, на них белые занавески с красными вышитыми узорами, потолок высокий, но оно и понятно, старик был, наверное, больше двух метров ростом, печь белёная, стол массивный, лавки, шкаф с посудой и утварью разной, под ногами полови­чок. Терем-теремок, одним словом.

Максимка посмотрел ещё раз на доброго старика, и ему сделалось нестерпимо стыдно за своё враньё. Он опустил глаза и рассказал:

– Простите, я не то сказал. На самом деле мы искали вол­шебника, который тени расколдует, а наткнулись на белого медведя, убежали от него и Вас встретили.

– А вы их спросили? – вдруг спросил Иван Иваныч.

– Кого? – переспросил Максимка, щеки его уже вовсю пылали из-за его прежней лжи.

– Как же их спросишь, они же тени? – выдал кот, набитым окороком ртом.

– Да, что это я, – сам себя одёрнул хозяин. – И не спросишь ведь их, они же невидимые, – подмигнул Иван Иваныч и громко хлебнул горячего чаю.

– Так вы тот самый волшебник? – спросил Максимка, а у самого дух перехватило.

– Тот ли, не знаю, но кое-что в колдовских науках понимаю.

– Мы пришли, – мальчик решил, что что-либо скрывать не имеет смысла, нужно говорить так, как на самом деле, – затем, что недавно начал я видеть тени, которые мелькают среди городских улиц. А сегодня узнал легенду, что это могут быть коты, которых обижали и волшебник сделал их невидимыми человеческому глазу. И только тени на от них остались. Мы с Арчи решили, что их нужно освободить. У нас с Арчи и есть план!

– Так прямо сразу и план? – старик сощурил глаза и улыб­нулся.

– Это же вы превратили котов в тени?

– Да, я. Было это очень давно. – Иван Иванович подлил себе кипятка из пузатого самовара в большую красную кружку в белый горошек. – Началась эта история давным-давно с одного маль­чика. Характер у мальчика был непростой, сложный. Ещё был младенцем, так родной отец его без вести куда-то сгинул, а мама вышла замуж по новой. Ему и трёх лет не исполнилось, когда мама его преставилась. Жил он с отчимом, а тот женился снова. А новой жене мальчик был нелюб. И получается, что некому было любить его, заботиться о нём. Рос тихим и скромным, а мачеха подозревала его в лукавстве, коли что в доме случится, так его первым виновным назначала. Сторонился мальчик других детей и взрослых, предпочитая одиночество, а мачеха его злым и недружелюбным объявила. Никто ему с домашними заданиями не помогал, стал он двойки из школы приносить, тогда объ­явила она его тупым и ленивым. Вот и решил мальчик этому соответствовать: стал подлым, гадким, завистливым и злым. Люто людей невзлюбил, всех сразу, всё человечество, но был мал и ничего сделать людям не мог. Вот и начал пакостить тем, кто меньше его. Стал меж людей всякие гадкие слухи про котов распускать.

– Нам краевед эту историю рассказывал, – вставил в нетер­пении вдруг Арчи, не хотелось ему опять слушать, как его роди­чей травили и шпыняли.

– Я эту историю после того только одному студенту рассказал, когда ко мне забрёл. Много моих сказок выслушал. Так вот. Того мальчонку, что слухи рас­пространял, к себе взял старый волшебник, почувствовал дар сокрытый в нём к колдовским наукам. Думал, что поживёт у него, окружённый его заботой, познает всякие премудрости. Очень надеялся, что в нём светлая сторона верх возьмёт, – Иван Иванович вздохнул, потупив взгляд. – Не разглядел волшебник его хорошенько. Это потом он понял, что как только мальчик узнал, что может силу колдовскую получить, то может власть над людьми обрести, поэтому затаился, притворился, что хочет познать колдовскую науку во благо. Обманул волшебника.

– Сдаётся мне, что сейчас будет история с плохим концом, – иронично вставил Арчи, пережёвывая кусок окорока, который ему подложил Иван Иванович.

– Хвастаться нечем: научил волшебник мальчонку многому, а ещё большему тот и втайне научился, когда прокрадывался в запретный погреб, где хранил волшебник колдовские книги и магические предметы. Вырос он, но от злобы, что в сердце своём затаил, так и не избавился. Когда волшебник распознал обман, то наказал я паренька: отстранил от учёбы. Но тогда он не осознавал, насколько мальчик преуспел в тайном своём обучении. Мальчик сбежал от волшебника.

Прошли годы, житья котам совсем в городе не стало. Однажды, встретил я их в городе. Помню, серые, почти серебряные с ярко зелёными глазами, вроде бы красивые, но всё же какие-то жалкие, забитые, пугливые, нелюбимые, шараха­лись от любого шороха, людей к себе не подпускали. Пожалел их волшебник, решил сделать так, чтобы люди никогда их боле не пресле­довали. Сделал их невидимыми глазу человеческому. А чтобы и на слух нельзя было их определить, сделал так, чтобы коты замирали на месте, если на них человеческий взор падает.

– А как же тени? Как от невидимых котов тени отбрасыва­ются? Я много страху из-за этого натерпелся! Думал, что это призраки, – не смог сдержаться мальчик, хотя ему было почему-то немножко стыдно за это.

– Видеть может только человек с особым даром.

– Ага, и на плёнку снять можно, – шепнул Арчи. – Хотя может быть тогда и не изобрели ещё фотографию. Волшебнику тому небось сто лет в обед.

– А что же коты? – поинтересовался Максимка, отмахнувшись от Арчи.

– А что коты? – недоумевал волшебник.

– Нужно их освободить!

– А зачем?

– Как «зачем»? Теперь же никто уже не подзуживает людей. Пусть коты станут прежними. Люди о них заботиться будут.

– Ну, не знаю, – засомневался Иван Иваныч и спросил. – Сейчас это что?

– Что?

– Сейчас это чудо – невидимые коты. А будет?

– Что будет?

– А будут обычные коты.

– Пусть будут обычными. Но ведь тогда она исполнят свою предназначение.

– Какое? Мышей и крыс ловить?

– Это да, хотя я не слышал, чтобы в нашем городе кто-то жаловался на мышей. Но главное в котах – они же создают домашний уют. Я вот всегда хотел, чтобы у меня был кот.

Иван Иваныч посмотрел на Арчи. Мальчик, будто читая его мысли, сказал:

– С Арчи я только сегодня познакомился.

Волшебник задумался.

Мальчик прервал его мысли:

– А давайте котов превратим обратно, но не в обычных. Каких-нибудь волшебных.

– А давай! – подтвердил волшебник, и резко вырвал у кота клок рыжей шерсти. Тот обиделся и погрозился наделать вол­шебнику в тапки. На что волшебник посмеялся, сказал, что домашних тапочек не имеет, но прощения всё же попросил.

***

Слух о том, что в городе неизвестно откуда появилось нево­образимое число рыжих котов, разлетелся со скоростью мол­нии. Люди из уст в уста передавали историю о том, будто через город проезжал торговец животными, вёзший котов на продажу в соседнюю страну, но они разбежались во время стоянки. Коты появились в городе на закате под яркое июньское закатное солнце среди распустившихся на газонах жёлтых одуванчиков. Люди радостно приняли рыжих котов у себя в квартирках, те были накормлены, обласканы и очень довольны. С объявле­нием о пропаже котов в местную газету никто не обращался, поэтому каждый из них обрёл свой дом и остался.

Только одна вещь ускользнула от внимания горожан. Когда коты были очень довольны, нежась на подоконниках уютных квартирок, и когда их никто не видел, они светились, как маленькие солнышки. Свечение замечали только маленькие детки, которым коты заменяли ночники. Только маленькие детки и один большой, как ему казалось, мальчик. Один очень счастливый мальчик. Только этот мальчик знал секрет о том, как город мрачных теней превратился в город светящихся котов.

***

– Здравствуйте, Александр Леонидович, – поприветствовал Максимка открывшего ему дверь краеведа Тимофеева.

– Здравствуйте, молодой человек. А где ваш необыкновен­ный кот? Да вы проходите. Оленька, поставь, пожалуйста, на плиту чайник. Напоим гостя чаем. – крикнул краевед куда вглубь квартиры. – Проходите, Максим, ко мне в кабинет.

– Александр Леонидович! – Максимку распирало изнутри от желания рассказать про приключения. – Мы нашли его!

– Кого или что нашли?

– И кого, и что! Нашли с котом мост: его не видно с берега, поэтому вы не могли его никак найти. – Максимка перешёл на заговорщицкий шёпот. – И волшебника нашли. Он действи­тельно живёт в избе на острове. А ещё с ним живёт белый мед­ведь. Вас, Александр Леонидович, он тоже в гости звал. Так и сказал: «Не забудь с собой Шурика привести, когда ко мне собе­рёшься! Наверное, уже седой совсем стал. Я ему столько историй расскажу про наш край, которым сам свидетелем был»

– Ты правду говоришь или шутишь надо мной? – засомне­вался Тимофеев.

– Правду, Александр Леонидович! Всё сами своими гла­зами увидите. Давайте завтра пойдём к волшебнику. А внучке скажете, что на рыбалку пошли.

– Она скорее поверит в существование волшебника, чем в то, что я – любитель рыбалки, – улыбнулся краевед. – Лучше скажу, что в однодневную экспедицию отправляемся, что, соб­ственно, будет правдой.

Попрощавшись с профессором Максимка по лестнице на свой этаж. Отрезал кусок белого хлеба, намазал на него сливоч­ного масла, посыпал сверху сахарным песком. Уселся на диван, поджав под себя ноги, достал из припрятанную от родителей приключенческую книгу и начал читать. Вечер за окном погас, мальчик включил лампу. Рыжий кот примо­стился рядом с Максимкой под лампой.

Через пять минут оба безмятежно спали.