Посвящается всем героям СВО, женам и матерям защитников Отечества!
Иван очень старался тихо зайти в квартиру, но уже возле порога обо что-то споткнулся, схватился за шкаф в прихожей, пошатнул его, какой-то мелкий предмет упал с полочки, со звоном покатился по полу. Тут же включился свет. Это Юля включила. Она с осуждением смотрела на мужа, он виновато опустил глаза.
- Прости. Немножко с сослуживцами выпили, заговорились. Виноват, задержался. Времена грядут сложные, надо было расслабиться. Я ж не со зла, а так, - не отводя от жены глаз, пытаясь одновременно развязать военные берцы, не удержался на корточках и присел на пол, - Ты только не злись шибко. Все хорошо будет. – На слове «шибко» у Юли взлетели брови, но она продолжала молча смотреть на мужа, который наконец-то справился с обувью, встал, сделал шаг к ней, чтобы обнять, но она остановила одним взглядом. Развернулась и пошла на кухню. Большой, под метр девяносто, майор Ермолин, сжавшись и опустив свои широкие плечи, посеменил за женой. Даже выговор генерала был не так страшен, как гнев этой хрупкой женщины, а еще он боялся увидеть слезы в ее глазах. От этого сердце рвалось на части. Он так сильно ее любил, всю жизнь оберегал, сам не верил своему счастью, что она согласилась выйти за него замуж и уже почти двадцать лет с ним живет. Не заслужил он такую женщину, ох, не заслужил.
Юля молча положила в тарелку две котлеты с картофельным пюре, достала из холодильника трехлитровую банку с помидорами.
- Никак Ольга Васильевна приезжала? – улыбнулся Иван и целиком засунул в рот соленый помидор, - Золотая женщина, а готовит-то как! Грибочков не передала? Обожаю ее опят.
- Мать не трогай, - Юля скрестила на груди руки.
- Так я ж говорю: золотая женщина. Вот верно она тебе говорила не выходить замуж за военного. Где ж это видано, чтобы филолог, будущий преподаватель МГУ да с солдафоном необтесанным. Совсем не пара. Вот с профессорским сынком хорошо бы жили, диссертации вместе строчили, а тут сиди, жди у окна, да еще неизвестно вернется ли живым. То в одну горячую точку пошлют, то в другую. Опасная это профессия – Родину защищать! Не то, что учеными быть.
- Дурак ты, Ваня,- Юля с укоризной посмотрела на мужа. Как же он не понимает, что она влюбилась в него с первого взгляда и никто ей, кроме него не нужен.
- Еще какой дурак. Говорю ж – не пара мы. Умница, красавица и дурак дураком. Как ж мы с тобой закрутили да еще и сына народили.
- Чтобы детей иметь ума немного надо, - Юля процитировала классика.
- Это кто такой умный сказал?, - Иван ухмыльнулся и вытер рот.
- Грибоедов, - резко ответила Юля.
- Башковитый, видать, мужик. Но горе от ума никто не отменял, - он нежно посмотрел на жену, - Ты иди, ложись, родная. Тебе рано вставать, студентов своих филологов учить, они-то поумнее нас вояк будут. А мне еще вещи надо собрать в командировку.
- В Сирию опять? – Юля насторожилась.
- Да, нет, что ты. Тут недалече.
- Хватит разговаривать просторечиями и диалектной лексикой! – Юля вскочила со стула и пошла к двери, - Ты знаешь, как меня это раздражает. И ведь назло так говоришь. Точно назло!
- Не со зла, поверь, из любви, - не вставая со стула, он обнял жену, уткнулся головой в живот, вдохнул запах родного тела, - Как же сильно я тебя люблю. Жизнь отдам, лишь бы ты счастливой была.
- Отпусти! – Юля вырвалась из объятий и закрыла за собой на кухне дверь.
Она тихо поплакала, так и заснула в слезах. Под утро Иван на цыпочках прошел в спальню, поцеловал жену в плечо, поправил одеяло и тихо закрыл за собой входную дверь.
Есть такая профессия – Родину защищать. Это его профессия. Сейчас Родина в опасности. Впрочем, история не знает, когда в России были спокойные времена. Неймется врагам, все хотят растерзать Россию-матушку, разорвать на куски, обездолить, осиротить, но снова у них не получится - русские не сдаются и всегда побеждают. Как там говорится в поговорке? И один в поле воин, если он по-русски скроен. То-то же! Наши бьются до последнего солдата, до последнего патрона за родную землю, за страну, за близких людей. Вернется ли Иван живым, увидит ли вновь свою Юленьку, обнимет ли сына Максима. Вот с ним даже попрощаться не удалось, отдает долг Родине как солдат срочной службы. Может, позвонить в часть, хоть поговорить, вдруг больше не свидятся. Да, нет, пожалуй, не надо. Через несколько часов все и так всё узнают. 24 февраля 2022 года войдет в мировую историю как начало военной спецоперации на Украине. Это день начала освобождения России от тридцатилетней оккупации.
Юлия Николаевна заканчивала лекцию по литературе XIX века. Она посмотрела на студентов и как-то жалко ей стало с ними расставаться. Вроде ничем этот курс не отличался от других, но не думала она, что не доведет его до летней сессии. Сегодня с утра ее вынудили подписать заявление об уходе за открытую поддержку СВО.
- Список дополнительной литературы размещу в общем чате. Кто у меня был на пересдачу, положите зачетки на стол, - она говорила строгим голосом.
- Так нечестно! Мы готовились, сдавали, а они просто так получат? - Анжела Симонова, дочь депутата ГосДумы, не только словами, но и выражением лица показала свое возмущение.
- Да, как-то неправильно это. Лучше уж я снова на пересдачу к Вам приду, - громко сказал Миша Валуйкин, трижды заваливший зачет.
- Неправильно – не любить Родину. Неправильно в ведущем ВУЗе страны выращивать русофобов. Неправильно не помнить свою историю. Неправильно сносить памятники героям Великой Отечественной и устанавливать Бандере. Неправильно было восемь лет молчать, а сейчас писать лживые лозунги «нет войне». - Юлия Николаевна говорила громко, чеканя слова.
- Вы поддерживаете вторжение в Украину? – Игорь Васильев, сын крупного предпринимателя, типичный мажор с интересом посмотрел на преподавателя.
- Не «в», а «на». Посмотри этимологию слова «украина» - это окраина. Мы не вторглись, а зашли на свои земли, чтобы защитить своих людей. Русские своих не бросают! Наши ребята сейчас умирают там, чтобы вы жили здесь, - она взяла сумку и быстрым шагом вышла из аудитории.
Подойдя к своей машине, Юля достала из багажника плотный белый скотч и наклеила на заднее стекло букву «Z».
- И что это значит? – Игорь Васильев стоял в развязной позе и, как показалось Юле, с усмешкой смотрел на нее и символ СВО. К ним подошли другие ребята.
- Курс по старославянскому тоже пропустил?, - она старалась говорить спокойно, но наглость этого мажора выводила ее из себя. Вчера она узнала, что сынок Максим вместе с другими срочниками уехал на фронт. Это было их личное желание, сыновей офицеров российской армии, вместе с отцами защищать Родину. И вот стоит этот холеный мажор Игорь Васильев, а на Украине его ровесники идут в бой и не всем из них суждено вернуться домой. Юлия вздохнула, но нашла в себе силы ответить: Z - это славянская буква "земля", символ объединения русских земель, данных нам Богом. Испокон веков на Руси была традиция: уходя на войну солдат брал горсть родной земли. Если суждено погибнуть на чужбине, то хотя бы с маленьким кусочком русской земельки. Любовь к Родине, русской земле у нас в крови.
- Да, знаю я, - огрызнулся Игорь, - Что ж Вы меня совсем тупым считаете. Можно?, - он протянул руку и взял у Юли скотч. Подошел к своему «Кайену», на боковых стеклах наклеил «V», на заднем - «Z». Затем передал скотч Валуйкину.
Юля молча наблюдала, как ее студенты наклеивают символы СВО на свои машины. Даже гламурная Полина Мурашкина обклеила свой розовый «Мерседес».
По Москве ехала колонна автомобилей будущих филологов, им сигналили и приветственно махали руками москвичи и гости Столицы. Как бы не старались англосаксы и иудеи, сколько бы миллиардов долларов не вложили в разрушение нравственных ценностей русичей (один только Фонд Сороса чего стоит), ничего у них не получилось. Нас не сломить. Все причитания по поводу современной молодежи, которая дальше своего смартфона ничего не видит, а за новую модель «яблока» готовы душу дьяволу продать, не оправдались. В сложные времена Россия всегда объединяется, вскипает русская кровь и все от мала до велика встают на защиту Родины. Так было, есть и будет!
В военкомате Юлю встретили неприветливо.
- Еще баб нам там не хватало. Что ж вам дома не сидится? – военный комиссар оглядел хрупкую фигуру Юли, - Стаж вождения?
- Официально с 18 лет, т.е. 21 год, - Юля стояла по стойке смирно.
- Автомат или с механикой тоже справишься?, - он посмотрел на нее исподлобья.
- С 12 лет папин УАЗик вожу. Стрелять умею. Муж военный научил.
- Ну-ну. Значит, муж уже там, - он протер пот со лба.
- И сын тоже, - Юля смотрела в упор, не отводя глаз.
- Ладно. Повезешь гуманитарку в Мариуполь и немного боеприпасов захватишь. Позывной придумай себе.
- Училка, - Юля сказала серьезно, но у военного комиссара невольно появилась улыбка.
- Училка? Оригинально. Такого позывного у нас еще не было. Ну, давай, Училка, с Богом.
Юля кивнула, повернулась, пошла к двери. Она не видела, но чувствовала, как старый вояка перекрестил ее спину. Горько ему было. Пару часов назад сообщили, что еще триста контрактников испугались, решили вернуться, а тут молодая, красивая девка рвется на передовую. Это ж, что такое делается?! Как-то неправильно это.
Уже подъезжая к Белгороду Юля решила позвонить родителям, она знала, что на выходные они уехали на дачу.
- Юля, доченька, ты знаешь, что отец учудил? Ты только подумай! Воевать он собрался со своим радикулитом, - мама почти кричала в трубку.
- Уже уехал? – осторожно спросила Юля.
- Да, нет, еще собирается. А топор-то тебе на что? – это мама сказала отцу, - Иди вон с дочкой поговори. Может, она тебя образумит.
- Привет, пап, - она слышала как отец тяжело вздохнул, - Не молчи, скажи что-нибудь.
- Нормально все. Баню на даче достроил. Хорошая, добротная получилась.
- Как тебя взяли-то в 65 лет? – Юля представила, как сейчас отец потер кончик носа, он всегда так делал, когда хотел уйти от ответа.
- Не сразу взяли. Поначалу сопротивлялись, но я им сказал: молодым надо семьи создавать, детей рожать, а мы уже свое пожили, можем и повоевать.
- Позывной какой у тебя?
- Хотел взять, на радость матери, привычный слуху «Старый пень», но потом решил просто «Дед», - Юля представила, как мама передернула плечами на слова «старый пень» и как папа сощурил глаза, чтобы скрыть улыбку.
- А у меня «Училка». Маме только не говори. Люблю вас,- и отключила телефон.
Шел третий месяц спецоперации. Бои за Мариуполь велись жесткие, как в свое время за Сталинград. Ольга Васильевна теперь вместо сериалов смотрела новости и политические программы. Однажды она увидела знакомую худенькую фигурку в военной форме, женщина была в маске, но мать всегда узнает родную дочь. Юля сторонилась журналистов и все же попала в кадр, когда помогала людям выходить из подвалов, раздавала гуманитарную помощь. Ольга Васильевна догадывалась, когда Юля сказала, что якобы едет в командировку в Сибирь собирать местный фольклор и что связь там будет плохая, и все же маленькая надежда у нее была. Про внука узнала, когда приехала в войсковую часть, хотела побаловать солдата домашними пирожками. Уж больно Максимка худой, да, впрочем, он с детства такой – все в рост ушло. Вымахал оглоблиной такой выше отца - метра два точно будет. Может, повзрослеет, возмужает. Иван-то вон богатырь какой – косая сажень в плечах, это Юля высокая, тоненькая как русская березка. Ой, как же плачет материнское сердце за детей! Вот ругалась она всегда на зятя, только Ваня за эти годы ей сыном родным стал. Собралась бы сейчас вся семья за столом, а она бы им картошечки своей с огорода наварила, да помидорки соленые с огурцами открыла. А какая у нее капустка квашенная – пальчики оближешь! И грибочки. Как же она про грибочки-то забыла? Молодая соседка по даче Иринка все спрашивает: «Как у Вас, Ольга Васильевна, такие опята получаются? Поделитесь секретом». Но Ольга Васильевна свои рецепты не выдает, пусть лучше гости чаще приходят. Любит она, когда в доме много народа, а сейчас одна, совсем одна, даже поговорить не с кем.
Ольга Васильевна вышла из дачного дома, зашла в баню, передвинула с места на место тазики, села в предбаннике и разрыдалась: «Где ж вы, кровиночки мои? Живы ли еще? Должны быть живы! Нельзя мать одну оставлять. Придет старый пень с войны, ух, задам ему жару! Любимый мой Коленька, тебя-то куда понесло? И словно услышала голос своего Николая: «А как же иначе, мать? Не может русский человек в сторонке стоять, когда наших бьют». Звук подъезжающего автомобиля отвлек ее от грустных мыслей. Это соседка Ирина с мужем Толей и детьми приехали на дачу.
- Ирина, здравствуй! Думала Вы уж на этой неделе не приедете? Погода-то так себе. Дожди обещают, - Ольга Васильевна зашла к соседям.
- Да, вот решили, шашлыки пожарить, - ответила Ирина, молодая женщина слегка за тридцать, - Проходите, с нами поужинаете. Толя сам мариновал. Должны вкусными получиться.
Ольга Васильевна обрадовалась приглашению. Трудно человеку в одиночестве, хочется с людьми поговорить. Пока жарились шашлыки, Толя прикрепил на крышу дачного домика российский флаг. Уже за столом откупорил вино, налил себе и Ольге Васильевне. Первый тост они произнесли: «За Победу!» Каждый русский человек безоговорочно верил в победу российской армии. Снова как в далеких сороковых ХХ века не осталось в России семьи, где бы кто-нибудь не ушел на фронт. У Ирины в спецоперации на Украине участвовали два брата – родной и двоюродный. Толина мать с отчимом – оба хирурги – поехали в ДНР в командировку. Толя и сам хотел добровольцем пойти, но Ирина снова беременна – ждут третьего. Тоже мальчика.
Конечно, не у всех россиян был патриотический настрой. Были те, кто ругал президента, переживал, что из-за санкций не может теперь отдыхать на Бали и Мальдивах. Много предателей оказалось среди так называемой творческой интеллигенции. Только февраль 2022-го сменил ориентиры: теперь героями стали защитники Отечества, а не актеры, певцы и прочие лицедеи.
Юля нервно ходила из стороны в сторону.
- Как же так? Почему не выходят на связь? Сколько точно там бойцов? Все срочники? А командир хоть толковый?
- Перестань мельтешить, без тебя тошно, - полковник Андрей Смирнов налил себе воды и выпил залпом. Молодые неопытные ребята попали в окружение. На связь не выходят. Сейчас ударит артиллерия, выжить шансов нет.
- Дайте мне рацию. Хотя бы попробую, - Юля взяла рацию со стола полковника, он не сопротивлялся.
Более часа она пыталась выйти на связь. Наконец-то получилось! Она кричала, чтобы ребята засели в окопы, что сейчас будет удар артиллерии, а потом им надо двигаться к своим. Им сразу же придут на помощь.
- Все понял, Училка. Есть залечь в окопе! Не знаю сколько осталось в живых. Нас здесь двое. Я – позывной Малой и Санька позывной Боксер, – и вдруг голос мальчишки дрогнул и он закричал: "Мама!" Его товарищ с позывным Боксер тоже закричал: "Мама!" Казалось, будто земля взорвалась, а небо разлетелось на осколки. Летело с обеих сторон, выжить в этом аду огня было нереально. Двое восемнадцатилетних мальчишек зарылись во рву, обхватили друг друга, прижались как братья. Да сейчас они были роднее, чем братья, ибо нет ближе человека, чем боевой товарищ.
- Вроде затихло, - прошептал Санька Боксер, невысокий, крепкий, коренастый паренек, призер Москвы по боксу. После службы в армии хотел продолжить спортивную карьеру, но началась военная спецоперация и он вместе с лучшим другом Максом пошел защищать Родину. Максим тоже занимался спортом, но больше на любительском уровне, играл в баскетбол. Высокий рост – 2 метра 3 см – давал преимущество, их школьная команда часто побеждала на городских соревнованиях. Еще тогда в школьные годы в шутку ему прикрепилось прозвище Малой. Максим с детства хотел стать военным, как отец, но в тайне от всех писал стихи. Любовь к литературе у него от мамы, как и большие голубые глаза и мамина улыбка с ямочками на щеках. Голос бойца с позывным Училка был очень похож на мамин. Как же ему хотелось сейчас увидеть ее. В детстве он всегда сидел на подоконнике, смотрел в окно, радовался, завидев ее фигуру из далека. Он ждал, когда она откроет дверь в квартиру, обнимет его, поцелует в макушку, взъерошит волосы. Потом снимет свой деловой костюм, наденет отцовскую футболку, которая ей почти до колена – отец-то тоже высокий, да и мама не Дюймовочка. А потом они вместе будут готовить ужин под ее рассказы про историю России, литературу, фольклор. Все знают фразу «Ёжкин кот» из старого советского кинофильма «Любовь и голуби», но мало кто знает, что Ёжкин кот – это кот Бабы Яги, т.е. Бабки Ёжки. Да и откуда им знать, не у всех же мама дипломированный филолог, доктор филологических наук и преподаватель МГУ.
- Подождем еще. Вдруг танки пойдут или пехота, - шепотом сказал Максим.
Они осторожно выглянули. Ужасная картина сожженной земли. Смотришь и плачет русская душа. Боксер и Малой прислушались, где-то недалеко послышалась украинская речь, но из-за дыма видно никого не было.
- Кажется, их двое. Справимся! – Боксер потер кулаки.
- Может, кто-то молча идет, - предположил Малой.
Теперь они отчетливо видели четверых. Двое – точно славяне, украинцы, а еще двое европейские наемники, то ли французы, то ли итальянцы.
- Мама, всегда говорила, что нас спасет русская смекалка. Снимай верх. – скомандовал Максим, - Я немножко знаю украинский. А ты молчи, а то выдашь нас.
Малой и Боксер вылезли из окопа и присели возле дерева. Как только украинцы к ним приблизились Максим громко сказал:
- Здорово пацани, ось це бомбануло! А де наші?
- Хто такі, що тут робите? – укронацист настороженно посмотрел на Малого и Боксера, но увидев, что они безоружные, сам опустил автомат.
- Так сільські ми (деревенские мы – прим. автора) – уверенно произнес Максим. Украинский язык ему всегда казался смешным, от мамы-филолога он знал, что это искусственно созданный язык – диалект русского, позже в него влились диалекты польского и венгерского. В общем, украинский язык – это такая солянка из просторечий разных языков. У отца был сослуживец дядя Степан, одно время, он приходил к ним в гости и мама просила его говорить на украинском. Ей как филологу интересно было, записывала слова и делала фонетический разбор. Маленький Максим играючи повторял слова за дядей Степаном, не знал он, что спустя годы, знание украинского спасут ему и его другу жизнь. Только глаза боевого товарища говорят лучше всяких слов. Боксер по одному взгляду Малого понял план. Макс присел типа завязать берцы, нацисты оказались к ним спиной. Боксерским ударом каждому в голову Санька уложил двоих, еще двоих стукнув головами друг о друга уложил Максим.
- Надеюсь, они живы? – сказал Малой, посмотрев на четыре лежащих тела.
- Давай свяжем, пока не очнулись.
Они связали пленных, забрали оружие и сели рядом.
В дачном Подмосковном поселке только начинало светать, все спали, кроме Ольги Васильевны, которая доставала из своих закромов соленья с вареньями и грузила в машину соседа Толика.
- Может, хватит? Куда столько? – взмолился Толя.
- Чтобы всем хватило, никто голодным не остался, - командовала Ольга Васильевна.
Еще не было восьми утра, когда они подъехали к пункту приема гуманитарной помощи, организованной телеведущим Борисом Корчевниковым.
- Ну, вы чего в самом деле? Это ж стекло. Не довезем, побьем, - сказал молодой человек, посмотрев на банки в багажнике Толика.
- Как это не возьмете? А для кого я старалась? Я ж одна осталась. Кому теперь все это? – всегда бойкая Ольга Васильевна теперь стояла растерянная - лишь боль и отчаянье в глазах, ощущение полного одиночества и ненужности этому миру.
- Эй, ты, из телевизора, - крикнул Толя, - Как там тебя…
- Здравствуйте. Борис. – представился Корчевников и пожал Толе руку.
- Ты, это, Борис, не обижай женщину. У нее ж там все: муж, зять, дочь, внук. Она одна осталось, хочет помочь, внести свой вклад в победу. Бойцы после ее огурчиков врага на раз два уложат, а если еще капустки да грибочков попробуют, мы уже завтра «Азовсталь» возьмем.
- Сынок, возьми, порадуй солдатушек домашним, - Ольга Васильевна вцепилась в руку телеведущего.
- Спасибо Вам большое за помощь, - Корчевников слега приобнял Ольгу Васильевну за плечи, -Все довезем до фронта. Ребята, оберните стекло, чтобы не побилось, - это уже он обратился к помощникам.
Есть на войне негласное правило с одиннадцати вечера до пяти утра не вести бой. Николай Анатольевич не спал с трех утра. Уже пять недель он с другими бойцами-добровольцами жил в палаточном лагере, охраняли границу. В основном ребята были слегка за сорок, из-за возраста их не взяли в действующие войска, а для него они были как дети. Дочке Юле недавно тридцать девять исполнилось, зятю Ивану – сорок один. Николай Анатольевич встал, взял топорик, привезенный из дома, и пошел в лес.
- Дед, ты никак избушку решил здесь построить? – рассмеялся рыжий Андрюха.
- Не избу, а баню. Негоже русскому человеку смрадом исходить, так и заболеть недолго. В средние века Европа почти вся повымерла от чумы, ибо мыться не приучены были, а Русь баней спаслась. Чем языком молоть, лучше подсоби, - сказал и сразу вспомнил дочь Юлю, как бы она сейчас отреагировала на слова «негоже», «смрад» и «подсоби», как бы воскликнула, как все ее достали просторечиями и диалектами. Где она сейчас? Где Иван и где Максимка? Увидит ли он их еще, соберутся они снова все вместе за столом, накрытым Оленькой. Ах да, дорогую супругу уже много лет величают только по имени-отчеству. Пусть для всех она будет Ольга Васильевна, солидная дама пенсионного возраста, а для него всегда останется семнадцатилетней девчонкой Оленькой, которую он увидел на автобусной остановке в мае 1978 года, робея, подошел познакомиться. Он все помнил будто это было вчера. Как бегал к Оленьке на свидания, их скромную свадьбу, рождение Юли, а потом свадьбу дочки и рождение внука. Глупые люди в своем глупом интернете пишут, что русские опять захотели повоевать. Никогда русские не хотели войны, но если враг пришел на родную землю, каждый русский человек встанет на защиту Отечества, родной земли, своей семьи.
Совместными усилиями баню построили всего за несколько дней. Радости не было предела. Устроили торжественное открытие бани с приветственной речью командира. Один боец вырезал из дерева медаль «За баню», которой наградили Николая Анатольевича под бурные аплодисменты.
Всего несколько секунд, а вся жизнь пролетела перед глазами. Резкая боль, струей бьющая кровь и обмякшая правая рука. Иван упал, попытался встать, не смог – не только рука, но и нога пробита. Почему изо рта течет кровь, бронежилет не мог дать пробить легкое, наверное, зуб выбит. Точно – зуб. Ну, слава Богу, значит, еще повоюем. Он быстро вколол обезболивающее, проверил гранату – это хорошо, что на месте. В плен не сдастся, подорвет себя. Кровь льется сильно, от нее становится тепло и сразу же холодно. Надо бы жгут наложить. Как же хочется сейчас выйти из теплой ванны, нырнуть под одеяло к любимой жене, обнять ее тоненькое тело, а она будет извиваться, смеяться, говорить, что он тяжелый и совсем ее задавил, а потом впиться в теплые губы поцелуем, слиться с ней в единое целое. Эх, Юленька, неужели это конец, неужели больше не увижу твоих голубых глаз, не услышу твоего смеха, не обниму тебя, не поцелую.
Узнав, что двое солдат с позывными Малой и Боксер, с которыми она вышла на связь, выжили, да еще и взяли пленных, Юля побежала посмотреть на героев. Они рассказывали как все было, два мальчишеских затылка и один такой родной, ноги остановились, не может сделать и шага, дыхание перехватило. Вот оборачиваются, а она и слово не может сказать, воздуха не хватает.
- Мама! – крикнул Максим, подбежал, прижался к ней.
- Мама! – повторил за ним Саня и тоже прижался к Юле.
Она обнимала сына и его боевого товарища, которой ей тоже стал родным. Вместе они пережили бой и впереди еще много сражений, но эти друг за друга горой, они всегда подставят плечо, закроют спину.
Бои за Мариуполь шли долго. Укронацисты прикрывались мирным населением, не жалели ни женщин, ни детей. Русские постепенно освобождали территорию, вытаскивали людей из подвалов. Те, которые еще недавно кричали: «Москаляку на гиляку», теперь радовались тому, что русские в городе.
Боль, отчаянье, безнадега в глазах мариупольцев. Смотреть на них было больно. Юля присела на бетонную плиту, разбитого снарядами дома, рядом с ней присел боец, закурил сигарету.
- Не дыми. И так тошнит, - она встала, отошла и поняла, что стоит возле недавно вырытых могил. Погибших мирных жителей хоронили тут же во дворе. Снова перехватило дыхание, хочется рыдать, но нельзя: ей сейчас вывозить беженцев.
Она еще немного прошла, увидела разрушенную аптеку, опустилась на корточки. Некоторые лекарства уцелели. Жаль, она ничего не понимает в фармацевтике, но на всякий случай соберет – вдруг пригодятся. Заметила тест на беременность, замерла, осторожно положила в карман. Зашла в разрушенное здание.
- Нет, только не это! – Юля посмотрела на тест: две полоски. Она думала, что просто сбился цикл из-за стресса, но сомнений нет - беременна и срок примерно двенадцать недель. Сейчас об этом нельзя думать, ей нужно довезти автобус с беженцами до Донецка. Всего-то сто с небольшим километров, а там она уже примет решение, что делать дальше.
Она проехала всего шестьдесят километров, когда по рации сообщили, что впереди ждет засада нацистов.
- Всем лечь на пол – скомандовала Юля учительским тоном.
Она их видела, но продолжала гнать, затем резко свернула, слетела с трассы и погнала по проселочной дороге. Люди кричали, их кидало по салону. Но другого выхода не было. Там точная смерть, а здесь есть шанс выжить. Небольшой, но шанс. Боже, помоги! Благослови и сохрани! Мир плохо усвоил, что не стоит будить русского медведя, но даже не догадывается, как опасно гневить русскую медведицу. Не воюйте с русским! С нами правда и Бог.
- Кто-нибудь может сесть за руль? – Юля кричала, но пассажиры притихли.
- Я могу, - к ней подползла пухленькая женщина примерно ее ровесница.
- Давай, шустро! – скомандовала Юля.
Они ловко поменялись местами. Юля проползла по лежавшим на полу людям к разбитому заднему окну и закинула гранату в преследующих их нацистов. Затем вторую и третью – последнюю. Взрыв, дым, темнота...
- Хотите узнать пол? – врач УЗИ посмотрела на Юлю.
- Думаю, еще одного защитника Родины рожу.
- Скорее защитницу, - улыбнулась врач.
- Неужели девочка? – Юля привстала на кушетке, с нежностью посмотрела на экран, сделала фото на телефон и автоматически отправила мужу.
- Без сомнений. Сто процентов девочка! – подтвердила врач.
Главнокомандующий Владимир Путин лично приехал в военный госпиталь для награждения героев. Иван Ермолин получил медаль «За отвагу» и досрочное звание подполковника. Сослуживец принес ему смартфон, который он сдал, уезжая на спецоперацию. Иван прочитал сообщения за последние три месяца. Надо же, даже теща Ольга Васильевна написала, да еще, что любит и ждет его. А вот от жены Юленьки просто фотография УЗИ и подпись: «Дочка». Слезы сами навернулись на глаза, сосед по палате полковник Михаил Борисович выхватил телефон, опасаясь за боевого друга, но увидев снимок УЗИ, улыбнулся и сам прослезился.
- Пока непонятно на кого похожа, но сразу видно, что симпатичная, - заверил полковник, - Домой когда поедешь?
- После Победы! А сейчас снова в бой. Нужно Родину защищать!
Марийка Батлер
20.07.22
P.S.: Этот рассказ я написала на основе реальных событий. С начала спецоперации мы с продюсером Ниной Володиной ездим по войсковым частям с показами нашего нового фильма "Девушка на миллион". Недавно познакомились с добровольцами, как они сами себя называют "отряд 40+", потому что все возрастные. Есть у них и боец с позывным "Дед" 65-ти лет. Именно они показали на видео построенную баню и торжественное ее открытие. Мы с Ниной очень хотим снять фильм "Мы-русские!" и я сыграю Юлю Ермолину. Пусть звезды сложатся и найдутся те, кто поможет, а пока мы продолжаем поднимать боевой дух защитникам Родины доброй, семейной, романтической комедией "Девушка на миллион". Это фото с показов. Трейлер у меня закреплен на канале. Сам фильм можно посмотреть на Okko (просто перейдите по ссылке):
Влюбленная в Россию и кино, Мария Ефремова (писательский псевдоним Марийка Батлер), режиссер, сценарист, актриса
P.S.: Добавляю информацию 20.01.2025 года. Прошло почти три года с начала СВО и написания рассказа "Мы - русские!". Сценарий тоже давно готов, но к съемкам мы так и не приступили. Слишком много было обстоятельств, о которых напишу позже. Да и финансово мы пока не потянем дорогостоящие съемки боевых действий. Но мы не остановились и продолжаем вести свою борьбу на культурном фронте. За это время у нас вышли фильмы "Охота на русского гения", посвященный доблестным сотрудникам ФСБ России и великим русским ученым. А еще фильм "Умная помощь", посвященный любимой России и великому русскому народу. Мы продолжаем ездить по войсковым частям с показами, поднимать боевой дух защитникам Родины!
Это трейлер, а фильм можно посмотреть на OKKO или IVI:
Приведу цитату из фильма "Умная помощь": "А поле боя не только на фронте бывает, настоящие враги здесь, которую культуру русскую уничтожают".
Фильм "Умная помощь" - духоподъемное кино! Посмотрите и, пожалуйста, порекомендуйте друзьям. Сейчас очень важно поднять русский дух!
Читайте мои другие рассказы и смотрите фильмографию кинокомпании "Северное сияние".
Приятного прочтения и просмотров и до встречи на большом экране!