Сюжет:
15-летний школьник Михаэль Берг и 36-летняя кондукторша Ханна Шлиц - что у них может быть общего? Находясь в счастливом настоящем, Михаэль не замечает, как она (Ханна) становится его болезненным прошлым. Всё потому, что прошлое в этой книге не делится на частности, у целой страны оно одно и это - нацизм.
Действующие лица:
Ханна Шлиц, Михаэль Берг, а также тени фашистского прошлого, меняющие саму суть воспоминаний
Время действия:
1959 год, затем - 1965-1983 гг.
Место действия:
Город Гейдельберг, Германия
Конфликт:
Начитавшись послесловия переводчика, я засомневалась и сменила свою точку зрения, будто конфликт "Чтеца" заключается в исследовании возможности коллективной вины народа за холокост, но так как я упряма, возвращаюсь к собственной теории конфликта - СТЫД
Цитата:
"Я до сих пор задаю себе вопрос, который начал мучить меня еще тогда: что делать нам, новому поколению, с ужасными фактами истребления евреев? Нам нельзя претендовать на понимание того, что нельзя понять, нельзя пытаться с чем-то сравнивать то, что не поддаётся никаким сравнениям, нельзя задавать лишних вопросов, потому что спрашивающий, даже если он не подвергает пережитые ужасы сомнению, заставляет говорить о них вместо того, чтобы, содрогнувшись перед ними, оцепенеть в стыде, сознании своей вины и в немоте. Стало быть, мы должны цепенеть в стыде, сознании вины и немоте? До каких пор? Нельзя сказать, чтобы правдоискательское и разоблачительское рвение, с которым я прежде участвовал в работе семинара, полностью исчезло в ходе судебного процесса. Но и его результат, когда осуждены были очень немногие, а нам, следующему поколению, оставалось лишь цепенеть от ужаса, стыда и сознания собственной вины, - разве он должен был быть именно таким?"
ИМХО:
Роман небольшой и как часто бывает с такими небольшими формами, каждая его деталь носит символический характер. Книга начинается с болезни Михаэля - у него желтуха. И первое с чем ассоциируется эта болезнь - нечистоплотность. Сточные воды, антисанитария. И вроде бы городок маленький да ладный, но что-то в нём не так. Второй символ, взаимосвязанный с желтухой - это ритуал омовения. Ханна, которая нашла Михаэля в горячке и, можно сказать, спасла его, невероятно чистоплотна. Их первый чувственный опыт случается в ванной, также и продолжится дальше, омовение становится частью ритуала. В послесловии переводчика также есть замечание о символах, сокрытых в именах главных героев: Ханна - "милосердие", Михаэль - "кто подобен Богу". Таким образом, перекличка имён звучит как бы вопросом и ответом: "Каким должен быть человек, созданный по образу и подобию Божьему? - Сострадающим и милосердным."
Книга состоит из 3 глав и действие каждой обозначено определённым годом. 1959 год - год встречи Михаэля и Ханны, это время, когда прошлое еще не существует. Точнее, оно есть- у Ханны, но глубоко сокрыто. В этот период у Михаэля, глубокого, совестливого мальчика, вырабатывается индивидуальный повод для стыда - их тайная связь с Ханной. Она - представитель рабочего класса, он - сын профессора и философа. Она называет его "малыш" и никак иначе, он - годится ей в сыновья. Между ними есть секрет, и это не только её работа надзирательницей в концлагере, но и то, что она неграмотная. (О чём он узнаёт через 7 лет). "Почитай мне, малыш" - это не просто желание услышать любимый голос, но и жажда знаний, чей голод может быть сильнее и разрушительнее физической любви.
О любви. Сложная тема. Конечно, читателю преподносится субъективная точка зрения - рассказ ведётся от лица Михаэля. И она любопытна тем, что он не считает её насильницей. Возможно, для мужского самолюбия связь со взрослой женщиной в подростковом возрасте - это рискованная необходимость, но насилие, в моём понимании, происходит больше в психологическом плане.
Мне кажется, Ханна намеренно выбрала неопытного любовника, с которым легче держать душевную дистанцию, который зажат и обескуражен женским телом, поэтому не будет задавать лишних вопросов, а если они и возникнут, то всегда можно перевести вину на его неукреплённую критическим мышлением психику. Михаэль не считает, что над его телом надругались, единожды в книге возникает такая мысль на встрече с бывшей пленницей концлагеря, чудом уцелевшей при пожаре, но он резко даёт отпор и ей и своим мыслям. Ему нравилось знать, что он является инструментом для её наслаждения. Нравилось ему и знать, что именно с его помощью она научилась читать. Только, как это всегда бывает в книгах, знание это не конечная цель, за ним всегда следует выбор.
В 1959 году выбор обоих - это стыд. Его сковывает собственное положение - что может сделать школьник, чтобы остановить любимую женщину... Она бежит от страха быть разоблаченной в собственной неграмотности и это знание делает её положение еще более неуверенным, и перекрыть его способна только напускная гордость, нет, надменность...
В следующем временном отрезке (главы 2 и 3) (1965-1983), наполненном откровениями, точки выбора главных персонажей расходятся в силу причастности каждого поколения к ужасам войны. Любопытно размышление Михаэля-автора о сложившейся атмосфере в послевоенной Германии: "Что бы не говорилось о коллективной вине с моральной или юридической точки зрения - для моего поколения студентов это было частью реального жизненного опыта. Ведь это относилось не только к тому, что происходило во времена Третьего рейха. Осквернение еврейских надгробий знаками свастики, множество старых нацистов, занимающих ныне высокие посты в судах, в административных органах, в университетах, непризнание государства Израиль, недостаточная информированность о тех, кто уехал в эмиграцию или участвовал в Сопротивлении, и выдвинувшиеся на первый план фигуры бывших приспособленцев - всё это наполняло нас жгучим стыдом,хотя мы и могли показать пальцем на виновных. Указание на виновных не освобождало нас от чувства стыда. Зато сам стыд был не так мучителен."
Выбор Михаэля, всё еще околдованного счастливыми воспоминаниями о своей первой любви - видеть в Ханне жертву нацистского режима. И хотя он называет себя преступником, потому что любил преступницу, в его глазах это представляется более романтичным, чем оно есть на самом деле. Возможно, его выбор это своего рода прощение, которое Ханна никогда не вымолит ни у одной жертвы холокоста... А возможно, это оправдание себя, наследника коллективной вины, а точнее выход из замкнутого круга самобичевания.
Выбор Ханны, научившейся читать ради того, чтобы прочесть все книги о холокосте, все книги, написанные жертвами холокоста, сумевшими выжить, но не сумевшими забыть его ужасы, выглядит как расплата. На суде она дважды задавала вопрос судье: "А как бы вы поступили на моём месте?", и этот вопрос ставит в тупик каждого. Этот вопрос не звучит как вызов, обязанность понять, больше - как желание понять самой, что она должна была сделать на своём месте. Никто ей тогда так и не ответил. Но через книги ответили сами жертвы. А выбор Ханны уже мне задаёт два вопроса: 1) искоренило бы нацизм в мире полное ликвидирование одной нации? 2) имеет ли право человек быть самому себе судьёй? Вопросы неколлективного характера.