Как-то решили мы с друзьями поехать на рыбалку. Обдумывали, выбирали место. И тогда один из товарищей предложил поехать на озеро, находящееся вблизи деревни, откуда он сам родом. На том и порешали.
Деревенька располагалась недалеко от нашего города. К рассвету мы добрались до места. Рыбалка задалась, и к вечеру мы имели полные садки рыбы. Михаил пригласил нас заехать на обратном пути в дом его родителей. Его предложение мы одобрили и начали собираться.
Я отправился за одним из садков, когда наткнулся на странную старуху, сидевшую на пне у самого берега озера. Старуха была одета в чёрные лохмотья и выглядела траурно. От неожиданности я чуток опешил, а потом поприветствовал её. Услышав меня, она обернулась. Её седые волосы небрежно вываливались из платка, что придало ей пугающий вид. Она имела сморщенное желтое лицо, напоминающее запечённое яблоко. И глаза - ни живые, ни мёртвые, пустые и безликие. Старуха посмотрела сквозь меня, как будто меня здесь и не было.
А потом она снова повернулась к озеру и, вглядываясь вдаль, продолжила бормотать. Я огляделся. В округе никого не было. Старушка говорила сама с собой. Стараясь не шуметь, чтобы не привлечь снова её внимания, я попятился назад.
Вернувшись к товарищам, рассказал им о чудной старухе. На что Михаил, отмахнувшись рукой, сказал:
— Старая Евдокия! Давно уж из ума выжила. Я ещё ребёнком был, а она уже тогда каждый день на озеро таскалась. Годы идут, ничего не меняется.
— Её здесь что-то держит? — уточнил я.
— Ну, можно и так сказать. Сейчас к родителям заедем. Отец тебе поведает о ней. Батя рассказывать умеет. Заслушаешься! — пообещал товарищ.
Позднее мы прибыли в дом Михаила. Его пожилые родители встретили нас радушно и тепло, как долгожданных гостей.
После ужина мне не терпелось узнать у Фёдора Степаныча, отца Михаила, о безумной старушке на озере.
— Значит, силы ещё есть, коль продолжает старая Евдокия каждый день ходить на озеро, — задумчиво сказал Фёдор Степаныч, после моего рассказа о встрече на озере. — Да уж лет сорок так мотается. Верно говорю, дорогая? — обратился, он к супруге.
Та, в свою очередь, покачала головой в знак согласия. И Фёдор Степаныч начал свой рассказ.
«... Эта жуткая и одновременно трагическая история произошла на наших глазах.
В свое время Евдокия была весьма привлекательной женщиной. Умела свести мужика с ума, привлечь и водить за нос. Только, несмотря на всё свое очарование, жила одна и семьи не имела. Дурная слава ходила в деревне о самой женщине и её предках. Бабку, мать и саму Евдокию считали ведьмами. Поговаривали, будто дар ведьминский передаётся им из поколения в поколение. Обращались люди за помощью сначала к бабке, потом к матери, а уж как их не стало, так и к самой Евдокии.
Одни с болезнью приходили, а она их лечила, другие с чёрными делами. Всё умела женщина: и вылечить, и наоборот, погубить. И приворот могла сделать, и порчу навести. Сильная ведьма. Боялись её в деревне.
И вот однажды заметили, что Евдокия тяжёлая. О том, кто отец, она умолчала. А через несколько месяцев родилось у неё дитё. Назвала она девочку Ульяна. Так и жили они вдвоём.
И примечательно то, как поразительно отличалась дочь от матери. Евдокия смуглая, черноволосая, кареглазая, а Ульяна светленькая, глаза голубые и сама конопатая. "Будто через сито загорала", — шутили мы в деревне. Евдокия имела скверный нрав да язвительную речь. а Ульяна, наоборот, росла доброй и отзывчивой девочкой. Если Евдокию в деревне боялись и стороной обходили, то Уле улыбались и норовили угощение падать. Евдокия растила её в строгости, за непослушание поколачивала.
Время шло, Ульяна выросла. Из маленькой девочки превратилась в симпатичную девушку. И чем старше становилась дочь, тем более жестоко обходилась с ней мать. Держала её дома, не выпуская за двор. Только все эти ограничения не помогли. Пришло время, и Ульяна влюбилась. А занял её сердечко паренёк с соседней деревни по имени Захар. Уж когда успели встретиться, ежели мать и со двора не пускала, никто не знал.
И вот теперь Евдокии покоя не было. Из послушной и смиренной дочери превратилась Ульяна в упрямую и непокорную. Сбегала из дома на встречи с Захаром. Мать её по всей округе искала, а находя, за волосы домой таскала. И никто не мог заступиться за Ульяну, хотя все в округе видели и жалели, но ведьмы боялись. А ребята и впрям друг друга полюбили. Захар слыл хорошим и умным парнем, подавал большие надежды.
И так в один из дней, прийдя к Евдокии, заявил, мол, станет Ульяна ему женой и заберёт он её с собой. А мать и слушать не хотела, выгнала парня на дорогу. Да так злобно в след ему смотрела, что видавшие это испугались и зашептались, что не видать теперь парню счастья.
После произошедшего решились Захар и Ульяна тайно бежать в город. И на их беду прознала об этом Евдокия.
Видели люди, как каждую ночь ходила ведьма на кладбище. Чернее тучи, угрюмая, словно не живая. А по прошествию трех дней Захара как подменили.
В город они так и не сбежали. Приходил Захар к Ульяне, то руки распускал, то плакать начинал и молить о прощении. Совсем парень рассудок потерял. Так продолжалось некоторое время, а потом произошёл несчастный случай. Попал Захар под трактор, да так, что живого места не осталось. На похоронах шептались, будто вовсе это и не случайность, а сам Захар лёг под колеса трактора. Ведь чумной ходил, видения его терзали, а в последний дни совсем ополоумел.
А мы всей деревней в его смерти винили Евдокию. Старые люди говорили, что навела она порчу, отвязав его от Ульяны и привязав к покойнику. Страшная порча, приводящая к таким ужасным последствиям. Сама же Евдокия за собой вины не чувствовала, ходила по деревне с гордо поднятой головой и, казалось, даже расцвела и помолодела.
А вскоре пошла молва по деревне, что Ульяна то наша пузатая, а отец покойный Захар. Мать девушки на удивление радовалась, готовилась к появлению дитя и на вопросы: «Как же ребёнок без отца?» Ухмыляясь, отвечала: «Я дочь на ноги без мужика подняла, и Ульяна справится! На кой нам мужики? Нам и вдвоём хорошо, а скоро и ребёночек появится. Заживём ещё лучше!»
В отличие от матери, сама Ульяна выглядела несчастной. Исхудала, осунулась и ходила чуть живая. Люди рассказывали, что бедная девушка постоянно приходит на кладбище к Захару. И часами рыдает на его могиле, где проклинает мать и свою судьбу.
Евдокия так же продолжала принимать людей и заниматься своим чёрными делами, а Ульяна от колдовства отказывалась. Ругались они часто. Мать свои знания ей хотела передать, а дочь не принимала. Ведьме наследница нужна, чтобы дар передать, а дочь в отказ шла. От того и злилась Евдокия, потому и имела свои планы на ещё не рождённое дитя.
Все колдовские планы Евдокии рухнули в тот день, когда нашли Ульяну утопившейся в озере. Пошла таки супротив матери, не захотела ведьминский судьбы ни для себя, ни для своего ребёнка. Таким вот страшным для себя образом остановила Ульяна порочный род ведьм.
А Евдокия, оставшись одна, совсем из ума выжила. Людей в своём доме ведьма больше не принимала, на все просьбы отказывала. Каждый день, в любую погоду, не один десяток лет ходит на озеро, где сидит часами и разговаривает сама с собой. А может с Ульяной. Кто её знает!»
На этом, Фёдор Степаныч завершил свой рассказ. А следом, не дав прийти в себя от услышанного, Миша стал торопить нас в путь.
На выезде из деревни, в свете фар мы заметили одиноко бредущую старую Евдокию. Она едва волочила босыми ногами по земле и, не поднимая глаз, о чем-то бубнила себе под нос. На её голове уже не было платка, от чего её седые волосы трепал ветер. Весь её вид наводил тоску.
«Сама во всем виновата!» — подумал я и в этот же миг сильно поперхнулся.
— Вот же ведьма! — выругался я и перекрестился.
Приступ кашля отступил. Мы возвращались домой.
