Из книги Вадима Евсеева "Футбол без цензуры", литературную запись которой мне посчастливилось делать:
"То ли в январе, то до в феврале 2003-го назначили дату операции дочки - 12 ноября. Почему ее? Я календарь свой посмотрел. Там как раз "окно" было между завершением чемпионата и еврокубками. Ни в какую сборную тогда не звали, Валерий Газзаев меня в ней на тот момент не видел. Ну, и я на это не закладывался.
А в августе сборная лома проиграла Израилю, Газзаев подал в отставку. Еду как-то с тренировки по МКАД, подъезжаю к Мытищам, включаю радио: "Главным тренером сборной России по футболу назначен Георгий Ярцев". Думаю: "О, хорошо!" И буквально в тот же момент - звонок. "Вадим, это Ярцев". - "Поздравляю с назначением". - "Что ты меня поздравляешь? Работать вместе будем? Мы же друг друга не подводили?" - "Нет". И с этого момента я в сборной был постоянно.
Заняли второе место в группе, попали в стыки на Уэльс. А дату операции перенести было уже невозможно - там, в Мюнхене, всё на месяцы вперёд расписано.
Приезжаю на сбор в Тарасовку, где тогда располагалась сборная, сразу захожу к нему в номер. Там трое - сам Ярцев, Дасаев и Симонян. Объясняю: мол, такая ситуация, 12-го числа операция у дочки в Германии. Как отреагируют, не знал. Игра-то первая в Москве - уже 15-го.
Саныч отвечает: "Никаких вопросов. Конечно, поезжай к семье. А когда с ребёнком все будет хорошо, мы тебя тут ждём в любой момент". Не то чтобы я был удивлён, просто стало приятно - не каждый в столь нервной обстановке так бы себя повёл. Но в Ярцеве я всегда был уверен.
Из-за перелёта в Мюнхен и обратно, считай, пять дней со сборной не тренировался. Только на предыгровую успел. Поэтому удивился, когда на установке Ярцев назвал меня в составе. Играть мне на фланге предстояло против Гиггза...
...Сыграли 0:0. В раздевалке тишина стояла мёртвая, гнетущая. Ощущение было - как будто на Евро уже не попали. Если бы Ярцев в тот момент начал нас в раздевалке песочить и тем более в прессе поливать - точно бы в Уэльсе проиграли. Настроение-то было на нуле.
Влад Радимов потом вспоминал, как это было. Он не играл, спустился с трибуны в раздевалку - и тут Георгий Саныч заходит. Видит все эти похоронные лица, поднимает брови и говорит: "А что случилось? Как они играли - десять человек в обороне, все сегодня видели. А теперь посмотрим, что будет, когда им придётся немножко атаковать". И все сразу головы приподняли, повеселели. Это ведь очень важно, что тренер в такие минуты говорит.
Обсудить было что. И вечером после первого матча решили в Тарасовке пивка попить. По-моему, в номере у Димы Аленичева на третьем этаже. Кончился первый ящик "Миллера", я был назначен ответственным за пронос второго. Разработали целую систему ухищрений, чтобы не увидела охрана. Как мы думали - удалось. Посидели прилично - то ли до двух, то ли до трёх.
Но спустя годы, когда с ветеранами играть ездили, Саныч раз хитро на меня посмотрел, вспомнил тот день и говорит: "Чё, думаешь, я ничего не знаю? Всё знаю!" И расписал - как говорится, картина маслом. А мы-то думали... Всё лучше понимаю истину, которую не раз слышал: одно из главных тренерских искусств - каких-то вещей не замечать. Уверен, что стукачей среди нас не было. Просто камеры, охрана - все эти современные навороты мы недооценили".