Домовой болтал с банником и шишигой расхаживая между петуний. Хозяйке жаль было выбрасывать остатки рассады любимых цветов и она посадила их во всевозможные ёмкости, которые ей любезно притащил хозяин.
- Эх, неказисто вроде, а глаз радует, - сказал домовой.
- Цветочки - это завсегда хорошо. У нашей бани ярче да веселее стало, - ответила шишига.
Банник кивал головой в знак согласия и поддакивал.
Вдруг яркий солнечный свет стал меркнуть. Домовой поднял глаза вверх. Там огромная туча пыталась закрыть собой небо.
- Дождя то надо бы, а то пересыхает всё, - сказал банник.
- Батюшки, хозяев то дома нет! - всполошился домовой, - надо быстренько живность по домам разогнать, чтобы под дождём не промокли.
Туча приближалась довольно быстро. Это ветер старался и подгонял её изо всех сил.
Банник с шишигой отправились в свои покои, а Евлампий побежал к животинкам.
Все послушались, кроме гусей. Те непрочь были помочить пёрышки под прохладными каплями.
- Будет очень сильный дождь и набьет шишки на ваших бестолковых головах, - сказал домовой.
Гусак подумал, что шишки - это наверное плохо и неохотно заковылял под крышу. Гусыни за ним.
Прохор уже сидел в вольере. Мочить шкурку он не хотел.
- Кузьмич, тебе сейчас за окном дождь показывать будут, - сказал домовой коту, зайдя в дом.
Кузьмичу было занятно смотреть на улицу через стекло, по которому стекала вода. Мир за окном менял очертания и становился необычным - зыбким. Он вроде как извивался и кривлялся.
Ветрище прилетел раньше тучи. Он был такой сильный, что даже трава пригибалась к земле.
- Ох, он нам сейчас всё в огорде поломает, - схватился за голову домовой.
Как - то раз домовой имел дело с ветром, который подшутил и унёс его далеко от дома. Но делать что - то было нужно.
Евлампий выбежал во двор.
- Евлаша, ты куда? Тебя же сейчас этот ветрище удует к чёрту на кулички! - крикнул пёс.
А тем временем ветер уже резвился на картофельном поле. Летя, что есть мочи, он резко останавливался и начинал кружиться, прибивая к земле картофельную ботву. Картошка полегла уже в двух местах.
Домовой побежал навстречу ветру, но пёс прыгнул и преградил путь.
- Садись на меня и держись крепче. Я тяжёлый, меня не сдует, - крикнул пёс.
Евлампий послушался, другого выхода не было.
Ветрище разогнался ещё раз, но вдруг увидел на краю поля пса. На его спине сидел домовой.
- Знакомые лица, - захохотал ветер и дунул в сторону Евлампия и Прохора.
Пёс что было сил вцепился в землю когтями. Ветер трепал во все стороны длинную собачью шерсть а вместе с ней и домового. Евлампий держался что было мочи и думал, что вот - вот не выдержит, сорвётся и улетит. Банник с шишигой, наблюдавшие из окна, готовы были уже как - нибудь пробираться на помощь друзьям.
Но тут ветер захохотал и уселся рядом с отважной парочкой.
- Ничего смешного не вижу, - сказал домовой, - эх, ты, тебе радуются в жаркий день; радуются, когда листиками осенью шуршишь; радуются, когда комаров да мух разгоняешь; в доме вон все окна нарастапашку, чтобы ты в каждом уголочке погулял. А ты что творишь? Посадки наши ломаешь! Эх, буйная твоя головушка!
Ветер притих и призадумался.
- А правда, что это я? Меня туча ждёт, а я балуюсь, как дитё малое.
Ветер сорвался с места и улетел.
- Вот же невежа. Не "извините", не "простите" и не "больше не буду", - отдуваясь, сказал Евлвмпий.
- Значит ещё будет и не раз, - задумчиво произнёс Прохор.
Закапали крупные капли дождя. Пёс побежал в вольер, а домовой в дом.
- Я уж извёлся весь! Если бы ты улетел, чтобы я делал? - ворчал кот.
- Наверное спасать бы пошёл... - улыбнулся домовой.
Дождь барабанил в стекло и кот уже как заворожённый смотрел на волшебный заоконный мир.
Продолжение:
Начало в закрепе.