Коммунальная квартира в доме на окраине города. Её интерьер сейчас мало кто может представить, ведь в таких помещениях жили лет тридцать назад, да и то только в мелких городах. Вечный шум соседей, постоянные неполадки с водой и электричеством, никудышный ремонт, так ещё и в не самом новом доме. В наше время комнату здесь может снять только человек, у которого серьёзные проблемы с достатком, либо те, кому бережливый хозяин аренду попросту не даст. Как и в конце двадцатого, в двадцать первом веке живущие здесь люди остались такими, что при взгляде на них возникает ощущение, будто второй вариант больше похож на правду.
Каждый день здесь похож на предыдущий, вплоть до отдельных фраз. Но именно сегодня череда одинаковых будней прервалась.
– Любка, а Любка, – обратился небритый парень, стоявший в проходе в трусах и футболке с потёртой надписью на груди.
– Да шо тебе надо, – лениво и с явным Одесским акцентом ответила ему девушка.
– Го сходим куда-нибудь.
– Кудой?
– Да куда хочешь. Дискач сегодня вечером будет, можно туда запилиться.
– Да ну тя, Димка.
–Эй! Опять вы демагогию развели? У меня голова раскалывается, а вы тут орёте, - донёсся из соседней комнаты хриплый голос, – семь утра ещё!
– А ты, старый хрыч, не ругайся на молодых, – донёсся женский голос с кухни, – пускай себе воркуют.
– Один дурак, другая еврейка. Они мне потом спасибо скажут, лет через пять, что мешал им.
Неожиданно разговор прервал стук в дверь. После него из дальней комнаты к двери прошла девушка, которая резким движением буквально распахнула дверь. На пороге стоял мужчина, который сразу привлёк внимание жильцов. Прилично одетый, ухоженный, в дорогих часах; в общем, человек, которого никак не ожидаешь увидеть на пороге коммуналки. Но открывшая дверь девушка не только не удивилась, но и, видимо, серьёзно разозлилась из-за визита незваного гостя. Отвесив ему со всей силы пощёчину, девушка с грохотом захлопнула дверь.
– А это кто был? Знакомый твой?
– Чегой-т ты?
Не успела девушка ничего объяснить своим соседям, как стук в дверь повторился, и раздался мужской голос:
– Ирина, открывай.
– Ты ещё и моё имя выведал? Посмеяться пришёл?
– Вовсе нет! Я извиниться только хотел за случившееся на выставке.
– Всё, я тебя простила, а теперь иди отсюда!
На минуту воцарилось полная молчание. Переглядывающиеся жильцы не понимали, что произошло. Разговор был явно напряжённый, а один из собеседников был раздражён другим. Тишина была нарушена девушкой, которая неожиданно для остальных жильцов спросила:
– Ты же ещё здесь стоишь?
А из-за двери ей ответили:
– Ну да. Я же пришёл извиниться, а ты меня не пускаешь.
– И не пущу. Иди отсюда. Не будешь же ты здесь сидеть. Ни я, ни кто-то другой сюда тебя не пустит. Не пустит! Остальные жильцы тебя тоже здесь не ждут!
И вновь короткое молчание, после чего послышались отдаляющиеся мерные шаги за дверью. Они раздавались будто удары метронома, который потихоньку затихал. И возвещал этот мирный такт только о том, что жизнь в этом месте скоро серьёзно изменится.