Дружила я как-то по молодости с одним парнем. Был он, прямо скажем, гопником. Но тогда, в 90-е, парни в спортивных костюмах не особо выделялись из общей среды, интеллигенция сама обосновалась на рынке. Народ выживал как мог, не до манер. Да и у меня мозгов не было, только-только в институт поступила.
А моя одноклассница тогда провалила вступительные экзамены и мать устроила ее в местное УВД в картотеку. Встречаю ее случайно, она хвалится своей уже взрослой жизнью. А я вдруг говорю: а посмотри-ка нет ли в этой картотеке моего парня, уж больно подозрительно себя ведёт.
Тогда ещё подумала, даже если окажется, что сидел, все равно не брошу. Блатной романтИк не смущал, бандитами в то время хотели стать даже дети. Мои однокурсницы из приличных семей крутили с бандюками, не то что не стесняясь, а даже гордясь. В маленьких городках, мне кажется, половина населения челночила и торговала, а вторая половина промышляла на этом же рынке рэкетом.
Ладно, отвлеклась. Так что вы думаете, звонит одноклассница и сообщает, что парень этот сидел за (зловещая пауза) растление малолетних.
Ох и напугалась же я! Это не кража и не драка, это совсем что-то страшное. Но ведь сердце у молодых дурное, уже прикипело. С таким трудом пережила я эту историю. И плакала, и есть не могла, и чуть институт не бросила, в общем весь набор. Вспоминать стыдно. Хорошо хоть выбралась из этого кошмара без потерь.
И вот, как пишут в кино, наши дни.
Сижу в приемном покое больницы скорой помощи, жду нужного врача с операции. Привозят парня с переломом челюсти, молодой, симпатичный. С ним отец, страшный такой человек, ну прям классический уркаган. Лицо с серой, морщинистой, нездоровой кожей, глаз с прищуром, губы кривит, будто брезгует, нос вбок, явно сломан. Неприятный тип, отвратительный, холодком от него веет и опасностью, я даже пересела на другое сиденье.
Парня увели в кабинет челюстно-лицевого хирурга, а мы с этим мужиком сидим. Тихо, скучно, он начал рассказывать про сына, меня успокаивать, самочувствием интересоваться, типичный больничный разговор. Смотрю на него и вдруг до меня доходит, что это тот парень из 90-х. Не узнал, Слава Богу. Да и я его с трудом, выглядел он лет на десять старше своего возраста.
Слушаю его в оцепенении и понимаю от чего меня отвела жизнь. Всё пролетело перед глазами, как бы я жила все эти годы, как нуждалась бы и боялась, как носила бы передачки, скорее всего он снова попадал за решетку и кажется не раз. Собачья жизнь.
Мой врач пришёл, вопросы решились, когда вышла из кабинета мужика уже не было. Сына его наверняка забрали в отделение.
Под впечатлением, уже дома нашла страничку его жены в соцсети, у них редкая фамилия. Везде его физиономия на фотках, любящая жена выкладывает: с мужем так, с мужем сяк. Гордится что ли.
Я сидела над ее страницей и думала о тех чёрных жестоких годах и о девичьей глупости. Как в том анекдоте: перечитывал пейджер, много думал.
Как я вообще, девочка-припевочка из строгой семьи, оказалась с этим странным человеком. Скрывала от родителей, они не разрешили бы мне с ним общаться.
И как повезло, что одноклассницу мать устроила именно в это место.
И что я встретила ее тогда, ведь сколько других дорог.
И она сказала мне где работает, мы же могли поздороваться и разойтись.
И что мне пришла в голову мысль проверить этого парня.
И что я оказалась дома в момент ее звонка, телефоны-то были только городские.
И много ещё пазлов. Выпади один и я могла бы связать с ним судьбу по дурости.
Ужас сковал меня. Ужас от понимания как хрупко всё в этой истории. Моя жизнь, которой я местами недовольна, заиграла новыми красками. Она стала восхитительной, волшебной, будто я случайно нашла такой узкий правильный путь. Шаг влево, шаг вправо и всё могло пойти кувырком. Как же хорошо я живу, Господи!
И как хорошо, что те страшные годы в далеком прошлом. Мы уйдём и всё, больше никто их не будет помнить. Даже сейчас дети не верят тому, что рассказываем о 90-х. И мне кажется это хорошо, зачем грязь с собой носить. Пусть уходят в тлен.
Кстати, сейчас думаю о той картотеке и даже трудно представить себе такой уровень хранения информации. Ведь сотрудник мог вынуть карту любого человека и всё: не был, не привлекался, чист. Нигде не дублировалось, не было компьютеров, ничего. Сколько людей наверняка так и сделали, за деньги, за просьбу знакомых, за магарыч.
Некоторые боятся, что нас всех чипируют и мы будем под колпаком. Как по мне — и хорошо! Честным людям бояться нечего, а про плохих надо знать. Мало ли, может кому-то это поможет. Вот как мне.