Двое журналистов и один философ рассуждают об Александре Сергеевич и немного о Владимире Владимировиче...
Поводом для разговора Николая Солодникова (YouTube-канал «Ещенепознер») с двумя журналистами и одним философом стала переписка Пушкина с Чаадаевым. В последнем письме Александр Сергеевич пишет, что Россия отделена от Европы, не участвует ни в каких важных событиях и сомневается в российском христианстве. Это письмо – контекстуальный синоним современности? На тему рассуждают журналисты Максим Шевченко и Юрий Сапрыкин, а также социолог и философ Григорий Юдин.
Письмо Пушкина Чаадаеву:
«И (положа руку на сердце) разве не находите вы чего-то значительного в теперешнем положении России, чего-то такого, что поразит будущего историка? Думаете ли вы, что он поставит нас вне Европы? Хотя лично я сердечно привязан к государю, я далеко не восторгаюсь всем, что вижу вокруг себя; как литератора — меня раздражают, как человека с предрассудками — я оскорблен, — но клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам бог ее дал».
Шевченко:
Это письмо похоже на сообщение человека, который точно знает, что его прочитает «товарищ майор».
Одновременно с этим написано
На свете счастья нет,
Но есть покой и воля.
Давно завидная мечтается мне доля.
Давно усталый раб замыслил я побег.
В обитель дальнюю трудов и чистых нег.
Здесь Пушкин описывает себя, пишущего письмо Чаадаеву и стихотворение «Клеветникам России».
Юдин:
Пушкин может хорошо переключаться между языками. Когда он пишет про обломки самовластья, слышится республиканский язык. В письме Чаадаеву чувствуется язык безопасности и обороны. И вообще для описания России, как хороший стилист, он использует разные языки. У Пушкина искать чёткую позицию не надо.
Сапрыкин:
Для нас «Ода вольности» и «Клеветникам России» – это тексты, которые спорят друг с другом. А между ними просто несколько лет разницы.
Шевченко:
«Ода вольности» – это послание другу, а «Клеветникам России» – Бенкендорфу. Это очевидно. Для меня «Клеветникам России» вообще не Пушкин написал. Это вымученные им строчки ради того, чтобы просто уже от него отвязались.
Юдин:
Пушкин показывает, что за языком безопасности, стоит огромная обида. И сегодня всё то же самое.
Шевченко:
Надо читать главы, невошедшие в «Капитанскую дочку». Это страшно. Петенька Ростов, когда едет в Петербург к царице, встречает плоты с виселицами. В эти главах описывается просто жуткая крепостническая расправа над народом. «Капитанская дочка» – это обличение режима. Так ли не прав Швабрин, что перешёл к Пугачеву? Но реально-то за Пугачевым охотился полковник Михельсон, в Оренбурге сидел губернатор Реенгольд. Где там русские? А не было ли это восстание русского начала против немецкого господства?
Сапрыкин:
Прелесть «Капитанской дочки» в том, что ты не невадишь никого: ни Екатерину, ни Пугачеву. Там нет обличения, он просто призывает к милости.
Шевченко:
С культурным пространством начала 19 века современные образованные люди себя ассоциируют. Если мы хотим мыслить себя русскими, то именно Пушкин задал нам язык, задал образец дружбы. Пушкин – наш гештальт. Всё метания Пушкина – это наши метания, на которые наложены XX век, сталинизм, либерализм.
А есть ли величие в нынешнем положении России?
Шевченко:
Никакого величия в том, что 30 лет назад мошенническим путем группа людей захватила власть и все эти годы тратить огромные деньги и энергию на то, чтобы свои действия оправдать, нет. Кроме того, народ в России окончательно проиграл в борьбе за свои гражданские права во время выборов 2021 года. Путин даже не пытается создать политическую нацию. Последную попытку в этом направлении предпринял Сталин. Он создавал институты социальной модернизации, без которых не может быть политической нации.
Сапрыкин:
Есть идея, что Россия – это часть Европы, которая спасает запад от разных страшных внешних и внутренних угроз. Так, например, была идея, что именно Россия спасла запад от нашествия татаро-монголов, приняв удар на себя и заплатив высокую цену за это. Подобную идею сейчас поддерживает Путин, когда говорит о второй мировой войне, оправдывает политический строй и сегодняшние наши отношения с Европой. Мне кажется, эта риторика очень спекулятивна. Россия во время второй мировой войны и сегодняшняя России – это разные страны.