91
Кер вернулся во дворец, чувствуя себя окончательно растоптанным. После признания матери он впервые в жизни почувствовал, что земля рухнула под его ногами. Конечно, то, что Брот - ной, вовсе не означало, что и он, Кер, тоже принадлежит к этому одаренному самими богами и очень почитаемому когда-то народу. Народу, который Ургана, в отличие от других, всей душой ненавидела... Нет, совсем даже нет! Он - не ной! А она - ной! И то, что его мать всю жизнь скрывала от него эту... тонкость... - вот что подняло в Кере волну злости. А то, что она - ной - вызвало у него только досаду, его просто покоробило, что она тоже такая же, как те люди, которые когда-то, получив сильный удар - кто в грудь, кто в спину, - летели кулями со скалы. И ведь ни один звука не издал, не важно, молодые они были или старые, мужчины или женщины...
Вернувшись мыслями к казням ноев, Кер вспомнил вдруг одно селение, на которое он со своим отрядом набрел просто случайно много лет назад. Селение это находилось очень далеко от Города, и туда почти никогда не заглядывал дозор, посылаемый правительницей.
Видимо это расслабило его жителей, и они решили, что теперь вправе жить так, как им захочется! Когда люди из отряда Кера "прошлись" по жилищам этого селения, то сначала ничего подозрительного не обнаружили. Они уже собирались уезжать, как вдруг кто-то заметил на земле отпечатки детских ног. Дети? Здесь есть дети?! Это племя решило оставить после себя потомство?!
Вернувшись в селение, головорезы Кера попытались найти этих детей, а когда им это не удалось, они стали пытать жителей. Он до сих пор не понимал, откуда у них было столько сил, но ни один человек не указал, где спрятаны дети. Поняв, что детей им не выдадут, люди Кера учинили жестокую расправу над жителями селения. И только когда голова последнего из них, никак не желавшего испускать дух, откатилась, срубленная мечом, отряд продолжил путь. На чей-то вопрос, почему они не станут искать детей, Кер махнул рукой:
- Зачем тратить время? Им все равно не выжить одним.
Но он ошибся. Осиротевшие дети выжили, и более того - один из них, ловко вскарабкавшись по стене и оставаясь никем не замеченным, смотрел сейчас, как Кер, вернувшись от матери, входит в покои правительницы.
Ургана ждала его с нетерпением, но, едва взглянув на Кера, почуяла неладное.
- Что?
- Ничего! - буркнул Кер, плюхнувшись в ее кресло. - Она ничего не знает.
Ургана еще раз взглянула на него, но отчего-то предпочла промолчать, оставив при себе колкие слова, готовые сорваться с языка.
Потом они долго спорили, что же делать дальше - и с Сибил, и с этой чашей. Оба понимали, что люди скоро прознают о возвращении девушки. И это наверняка их обрадует, ведь новость о том, что Сибил и Даур по приказу правительницы уехали в опасное путешествие, вызвала явное недовольство у людей, но тогда дело ограничилось лишь косыми, но очень тщательно скрываемыми взглядами да перешептыванием, которое тоже глушили сразу же...
Теперь же этим дело вряд ли закончится. Возвращение Сибил обрадует народ, Ургана была не слепая, и видела, что девчонка начинала становиться всеобщей любимицей. И с этим нужно было что-то делать, причем, чем быстрее, тем лучше!
Но расправиться с Сибил Ургана не могла. Она помнила слова Брот и очень боялась, что сбудется предупреждение, что от ее рук не должен погибнуть ребенок, иначе она сама утратит свою силу, а самое главное - красоту и долголетие. А чаша, с помощь которой Ургана могла сохранить себе все это, никак не желала покоряться.
Кер, хмурый, как никогда, все время что-то обдумывал, а потом наконец проговорил:
- Если ты хочешь разобраться с этой девчонкой, советую тебе придержать и ее приятелей. Ты, кажется, говорила, что они все общаются?
Ургана сдвинула брови. А ведь он прав! Как же она сама об этом не подумала? Даур - про него даже речи не может быть, он опасен, пожалуй, не меньше самой Сибил. Потом этот сын кузнеца, Науш, он тоже наверняка встанет на сторону своего друга и девчонки. Да, эту пару нужно спрятать поглубже. Смутно промелькнула мысль об Уме, она тоже постоянно общается с ними со всеми, но Ургана пока решила не трогать дочь, в ее голове просто не укладывалось, что та могла измениться и не встать в случае чего на сторону матери.
Чтобы не вызывать лишних толков, поздно вечером ребят, одного за другим, вызвали во дворец, и там, безо всяких объяснений, закрыли в глухом подвале.
Оказавшись взаперти, Даур с Наушем поняли, что начинается что-то серьезное. Они заметались в своем каземате, но выбраться оттуда было невозможно.
- Ургана точно собирается что-то сделать с Сибил! - воскликнул Науш, и увидев, как лихорадочно блестят при свете небольшой коптилки глаза Даура, оборвал себя на полуслове.
А тот лишь плотно сжал губы и плюхнулся на брошенный прямо на пол тюфяк, набитый соломой. Поставив локти на колени и опустив голову, он запустил в густые волосы растопыренные пальцы и замер.
- Надо как-то передать, что мы здесь! Надо предупредить всех... - глухо произнес Даур.
- Кого - всех? - не понял Науш.
Даур поднял голову. Некоторое время он смотрел на стоявшего перед ним друга, словно что-то прикидывая. А потом рассказал, кого он имел ввиду. По словам Даура, следовало поднимать людей. Всех. Следовало оповестить племя гордов, нужно было сообщить жителям самого Города о том, что Сибил угрожает опасность. Даже если они оба смогут освободиться, все равно они не могут противостоять Ургане только вдвоем. Силы слишком неравны! Да, они сильны физически, и в трусости их никто никогда не обвинит, но тут нужны еще бОльшие силы, нужны взрослые люди, их ум и мощь. Но как же передать все это за стены дворца?
Продолжение:https://zen.yandex.ru/media/id/5d9a3989e3062c00b1acae1e/sibil-fentezi-92-62d7ea5ffce99b47e5bbedff