«Бог так возлюбил мир, что Он Своего Сына Единародного отдал на смерть, чтобы мы поверили в Его любовь, поверили в Его учение, последовали за Ним, и стали достойными себя самих и той любви, которую Бог нам подарил. <…> И наша Русская земля ответила на эту любовь Божию, отдав себя. Тысячи и тысячи людей жили достойно этой любви; и тысячи и тысячи людей умерли достойно этой любви», – так писал о новомучениках и исповедниках Российских, чья память в 2023 году празднуется 5 февраля, митрополит Антоний Сурожский. Владыка говорил о них как о славе русской земли перед лицом Божиим, свидетелях сонма людей, в самые страшные и тёмные годы истории поверивших Христу и предавших себя в Его руки на служение.
Судьба праздника
Собор новомучеников и исповедников Российских – молодой праздник, унаследовавший судьбу «виновников торжества». Предчувствуя масштаб надвигающейся катастрофы, члены Поместного Собора Русской Православной Церкви ещё в 1918 году сделали 7 февраля или ближайшее последующее воскресенье днём поминовения святых, принявших мученическую кончину за Христа или подвергшихся гонениям после Октябрьской революции 1917 года. С каждым днём становилось понятнее, что новый порядок, по словам знаменитого, философа и религиозного мыслителя С.Л. Франка, «разросся пышным, махровым цветом и в изобилии принес свои ядовитые плоды» – уже были убиты миряне, монахи, священники и первый архиерей, старейший иерарх России – митрополит Киевский и Галицкий Владимир (Богоявленский).
Все имена подвижников, которых Юбилейный Архиерейский Собор 2000 года назвал плодом голгофских страданий Русской Церкви, доподлинно неизвестны: стараниями гонителей они вычеркнуты из истории и преданы забвению. О молитвенном почитании и прославлении не могло быть и речи. Только 25 марта 1991 года Священный Синод постановил возобновить поминовение пострадавших за веру, а затем утвердил дату, выбранную более семидесяти лет назад – день убийства митрополита Владимира.
Тайна новомученичества
В древности, чтобы стяжать венец мученика и принять смерть, достаточно было отказаться от идолопоклонства, признать Христа истинным Богом, а себя – Его учеником и последователем. Но в XX веке ситуация меняется. Исследователи феномена новомученичества неоднократно указывали на несколько важных и необычных аспектов гонений. Во-первых, свирепыми безбожниками становились недавние православные миряне. Во-вторых, они прибегали к изощрённому лукавству – верующим, готовым умереть за Христа, не давали этого сделать. Ведь целью было уничтожить духовенство и «иже с ними» как класс, чтобы создать новое общество без «врагов» трудящегося народа, неравенства и «замшелых предрассудков». Зачастую христиан клеймили «врагами народа», «изменниками и шпионами», «контрреволюционерами», обвиняли в связях с иностранными организациями – противниками советской власти, и отказ от веры вовсе не спасал жизнь. Но так кажется только на первый взгляд. Гонители лишь подменяли понятия. Изучая исторические материалы, члены Синодальной комиссии по канонизации святых заключили – признать новомучеником можно человека, который не только не называл имён «соучастников», но и не признавал вменяемого ему преступления, отказываясь принимать ложь за правду. И страдальцы не принимали. Не потому что хотели показать себя верными и честными гражданами, а потому что жили по божественным заповедям, руководствовались евангельской моралью. Но гонители не могли допустить ни жизни, ни смерти за Христа. Свидетельство о вере приобретало иной характер.
Как бы ни пытались палачи, скрыть настоящие намерения им не удавалось. Люди гибли за одно слово «Бог». Отрок Сергий Конев, живший в доме епископа Гермогена Тобольского и Сибирского, однажды в школе сказал, что его деда арестовали только за веру в Господа. Дети тут же закричали: «Он про Бога говорит!». После мальчика схватили и замучили.
Приговорённые новомученики и сами понимали, ради чего и Кого на самом деле их ведут на смерть. Они безбоязненно и радостно встречали свою участь, благословляя палачей. Эконом Патриарха Тихона на Троицком подворье на Самотеке архимандрит Анемподист (Телегин), воспротивившийся изъятию церковных ценностей комиссией и арестованный за неповиновение властям, мужественно держался до последней минуты. «Жду не дождусь встречи с Господом моим Христом», – говорил он. Получив приговор, батюшка был весел. Ему приказали расписаться, что он и сделал, ответив: «С удовольствием!».
За время господства советского строя Русская Православная Церковь была почти уничтожена. Что помогло ей выстоять? Её собственные пасомые, которых она взрастила. По словам иеромонаха Дамаскина (Орловского), это время явилось великой жатвой. Российская земля к 1917 году принесла тысячелетне вызревший колос православного христианства. Господь убирал пшеницу в житницу Свою, в Царство Небесное то, что оказалось достойным.
Свидетельства крестного пути
Жизнь, страдания, подвиг и смерть новомучеников запечатлены во многих памятниках культуры и искусства. О противостоянии подвижников безбожной политической системе и красному террору, об их неотступном следовании за Господом написаны сотни книг, принадлежащих перу, как светских писателей, так и священнослужителей. И как бы ни прискорбно их мучителям сейчас было бы это осознавать о том же самом – о невиновности, кротости и смирении, желании оставаться христианами до конца и нести свет Христовой веры ближним – свидетельствуют малодушные доносы, фото из мест заключения, уголовные дела, которые палачи собственноручно «шили» тем, чью память теперь чтят и хранят как верующие, так и потомки всех жертв революционной бури.
Визуальным воплощением торжества жизни над смертью, святости над богоборчеством стала икона собора святых новомучеников и исповедников Российских. Над её созданием, приуроченным к прославлению новых подвижников на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 13-16 августа 2000 года, трудились ведущие иконописцы Православного Свято-Тихоновского Богословского Института.
К тому времени участники Синодальной Комиссии по канонизации святых прославили 1154 человек. Изобразить такое количество людей невозможно. Поэтому иконописцы решили не перечислять всех новомучеников, а символично обозначить их на среднике (центральной части иконы) маленькими фигурками и возвышающимися друг над другом нимбами. Самые почитаемые святые написаны детально. За ними возвышается московский храм Христа Спасителя, пострадавший и возрождённый вместе с Русской Церковью, а потому одновременно символизирующий её и Царство Небесное. Перед храмом располагается Крест – центр всей композиции, знак мученичества – и облачённый в красные ризы престол, на котором лежит раскрытое Евангелие, гласящее: И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить (Мф. 10, 28). В память о подвигах не только наиболее известных новых святых: церковных иерархов, царственных страстотерпцев, но и мирян: мужчин, женщин и детей, средник обрамляют клейма. Всего их пятнадцать и каждое повествует о переломных событиях в жизни Церкви XX века.
Читать клейма следует слева направо, как бы через средник. В данном случае они расположены по географическому, а не хронологическому принципу. И первое клеймо посвящено Соловецкому монастырю – земле, где не было греха и даже хищных зверей, где образовалось крупнейшее место расправы с неугодными. О страдании и блаженной кончине священномученика Петра (Полянского), митрополита Крутицкого, Местоблюстителя Патриаршего Престола, который подвергся жестоким гонениям и многолетнему заключению в одиночной камере, а потом и расстрелу, рассказывает второе клеймо. Далее изображён суд над священномучеником Вениамином (Казанским), митрополитом Петроградским и Гдовским, и с ним пострадавшими. Все они стали жертвами ложного обвинения в сопротивлении изъятию церковных ценностей и были казнены. Четвёртое клеймо показывает подвиг священномучеников Андроника, архиепископа Пермского и Соликамского, и Гермогена, епископа Тобольского и Сибирского. Сюжетом пятого клейма стало разорение Троице-Сергиевой Лавры и похищение мощей преподобного Сергия Радонежского. Шестого – трагедия в Алапаевске в 1918 года, когда святых: великую княгиню Елисавету и ее келейницу Варвару вместе с великим князем Сергеем Михайловичем, князем Владимиром Палеем, еще тремя князьями и слугами сбросили в шахту. Седьмого – заточение в Донском монастыре Святейшего Патриарха Тихона. Драматическим содержанием наполнены следующие три клейма, воссоздающие дни убийства Царской семьи, массового расстрела праведников на полигоне Бутово под Москвой в 1930-е годы и расстрела крестного хода в Астрахани. Далее следуют праведная кончина священномученика Владимира, митрополита Киевского, боровшегося с антицерковными, раскольническими действиями националистов в украинском духовенстве, образ безымянной святой жены с детьми, арест священника в храме во время богослужения и разорение Саровской обители с похищением мощей преподобного Серафима. На последнем клейме запечатлено убиение видного и высокообразованного богослова – святителя Кирилла, митрополита Казанского в Чимкенте в 1937 году.
Описание страданий не может принести радости, но и не должно становиться причиной скорби. Посредством изобразительного искусства иконописцы засвидетельствовали «несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечную» и вечную славу, уготованную Христом новомученикам. Венчает икону, стилистически приближенную к творениям периода становления Московского царства, деисусный чин, в центре которого восседает Господь с Писанием в руках, где сказано: Аз есмь свет миру (Ин.8:12). Спасителя окружают святые, молящиеся Ему за всех людей. Так в иконе в очередной раз подчёркнута суть новомученического венца – проповедь истинности Христова дела, борьба за веру, ради которой тысячи христиан отреклись от устроенной, но лживой жизни в угоду власти, избрали крестный путь и последовали по нему подобно Господу.
2015 г.