Моему прадеду Савве Захаровичу Божко (1901 – 1947),
советскому украинскому писателю, посвящается
Предисловие: о предпосылках написания настоящего эссе
«Каждый человек – это мир, который с ним рождается и с ним умирает; под всякой могильной плитой лежит всемирная история» — это высказывание немецкого поэта Генриха Гейне как нельзя лучше характеризует роль личности в истории. Порой изучение историй отдельно взятых людей, отдельно взятых семей дают более глубокое понимание глобальных исторических событий в национальной и всемирной истории, а также понимание последствий этих событий уже в современном мире.
Так и случилось в истории моей семьи – подробное изучение биографии моего прадеда и последующее переосмысление происходивших в его время событий в истории нашей страны дали мне пищу для размышлений уже о дне сегодняшнем. До этих размышлений не думал я, обычный молодой юрист из Санкт-Петербурга, родившийся на родине А.П. Чехова (г. Таганрог Ростовской области) и имеющий русские, украинские и белорусские «корни», о том, чтобы написать эссе на тему истории и политики. Мой исследовательский опыт ограничен написанием юридических научных статей, в том числе, в рамках написания кандидатской, а также написанием исковых и других юридических документов. Но сама жизнь подталкивает меня попробовать себя в этом деле.
Итак, дам пояснение: я на четверть – малоросс (украинец) – мой отец родился в г. Донецке, на Донбассе, в целях защиты которого российская армия в настоящий момент проводит специальную военную операцию. Отмечу, что я предпочитаю использовать термин «малоросс», т.к. являюсь сторонником единства трех восточнославянских народов, как это было во времена Российской Империи, поэтому и использую терминологию того времени. Но вернусь к истории моей семьи. Моим прадедом является советский украинский писатель Савва Захарович Божко (24 апреля 1901 – 27 апреля 1947). Его биография и послужила первопричиной написания настоящего эссе.
До 2022 г., пока в мои руки не попали документы по жизни моего прадеда, у меня возникало много вопросов к его биографии, ибо в ней было много противоречий.
А биография у него была интересная.
Савва Захарович Божко
Савва Захарович Божко родился 24 апреля 1901 на хуторе Крутояровка, ныне Днепропетровская область в сельской семье потомков запорожских казаков. Учился в сельской школе, потом в Павлоградской учительской семинарии. В 1920 г. вступил в Коммунистическую партию, а в 1928 г. закончил Коммунистический университет имени Артёма[1] (укр. Комуністичний університет імені Артема), который готовил кадры для партийных, профсоюзных и советских органов в УССР в течение 1922 – 1932 гг. Был первым главным редактором газеты «Червоний кордон» (в пер. с укр. Красная граница), которая была главным печатным органом окружного комитета КП (б) УССР, вел активную литературную и журналистскую деятельность, а также принимал активное участие в деятельности КП (б) УССР.
На первый взгляд, обычный жизненный путь коммуниста на Украине. Однако, в 1938 г. происходит событие, которое до поры до времени никак не укладывалось в моей голове. Конечно, Уважаемый читатель, Вы понимаете, что речь здесь идет о его аресте и уголовном преследовании, что в те далекие годы репрессий было обычным делом. Но вся соль не в этом, а в «преступлении», которое ему вменили. А обвинили его в «сотрудничестве с украинскими националистами».
Конечно, в наше время никого уже не удивляют случаи политического «переобувания» различных людей. Но я никак не мог понять, как человек, который активно выступал за советскую власть, который в своих произведениях восхвалял украинский пролетариат, вдруг резко стал придерживаться националистических взглядов? Это насколько ему должны были «промыть мозги», чтобы он резко отказался от коммунистической идеологии?
Конечно, умный читатель знает, что в те времена было много сфабрикованных дел. Мои мысли о таком характере уголовного дела моего прадеда были первой догадкой. Это предположение подтверждает тот факт, что мой прадед, освободившись в 1942 году из мест лишения свободы (г. Ухта), добровольно пошел на фронт, на который он активно просился, находясь в заключении. В частности, он добровольно обратился в военкомат Херсонского района Николаевской области УССР и 14.11.1944 г. начался его боевой путь в составе 278-го гвардейского стрелкового полка 93-й гвардейской стрелковой дивизии 3-го Украинского Фронта.
Участие С.З. Божко в боях Великой Отечественной войны подтверждается информацией на сайте «Память народа»: мой прадед участвовал в таких крупных операциях, как Балатонская оборонительная операция (1945) в Венгрии и Венская наступательная операция. Кроме того, Приказом от 29.06.1945 № 24/н по 278-му гвардейскому стрелковому полку 93-й гвардейской стрелковой дивизии 3-го Украинского Фронта Савва Захарович Божко был награжден медалью «За боевые заслуги».
Выдержка из приказа от 29.06.1945 № 24/н по 278-му гвардейскому стрелковому полку 93-й гвардейской
стрелковой дивизии 3-го Украинского Фронта о награждении С.З. Божко медалью «За боевые заслуги» Данный приказ хранится в Центральном Архиве Министерства обороны Российской
Федерации в г. Подольске Московской области (шкаф 11, ящик 15, фонд ист. информации: 33, опись ист. информации: 686196, дело ист. информации: 5117). Конечно, в Приказе указано, что мой прадед был беспартийным на момент награждения – это не удивительно, т.к. партийного билета лишали всех осужденных.
Несмотря на наличие этого исторического документа, украинская нацистская пропаганда нагло лжет, что мой прадед насильно был направлен в штрафбат и воевал в нем. К слову, цель настоящего эссе, в том числе, прекратить инсинуации украинских националистов в отношении моего прадеда. Вышеуказанный Приказ о награждении только лишний раз подтверждает лживость их идеологии и пропаганды: мой прадед служил в гвардейском подразделении, а гвардейское звание – это «знак качества» для воинского формирования – туда просто так редко направляли. Конечно, каких-либо документов у меня нет, но я имею смелость предположить, что руководство места лишения свободы, где С.З. Божко отбывал срок, понимало, что его дело сфабриковано, видело, какой он на самом деле, и, скорее всего, дало положительную характеристику на него в военкомат. Характеристики в советские времена играли большую роль, да и сейчас в российских государственных органах и подведомственных им организациях продолжают иметь большое значение.
Но вернусь к Приказу. Для меня он стал первой ласточкой сомнений в отношении уголовного дела в отношении моего прадеда. Ведь, не мог украинский националист попасть в советское гвардейское воинское подразделение – это противоречит здравому смыслу!
Второй ласточкой стали воспоминания Тереня Масенко (Терентия Германовича Масенко), советского украинского писателя и поэта, который был близким другом Саввы
Захаровича. В частности, Т. Масенко отметил в своем «Романе памяти»:
Божко вернулся с фронта с солдатскими медалями, его полная реабилитация за провинности, которых не было, произошла на фронтовых дорогах[2].
Ключевые слова в приведенном фрагменте – это «провинности, которых не было».
Наконец, в настоящем эссе уже прозвучало слово «реабилитация», и самое время отметить, что мой прадед был реабилитирован в 1960 г. уже после смерти. Этот факт был известен мне еще до 2022 г., т.к. копия справки о реабилитации хранилась моим отцом, а вот ее оригинал мы получили в 2022 г. вместе с другими интересными документами.
Справка Херсонского областного суда от 25.10.1960 № 44-У-184 о реабилитации Божко С.З.
Для меня эта справка в 2022 г. представляет намного больший интерес, чем ранее, т.к. я уже имею диплом магистра и диплом бакалавра, полученные в стенах Юридического факультета СПбГУ, и работаю по своей специальности, поэтому оцениваю ее уже с профессиональной точки зрения.
Ключевым юридическим моментом здесь является то, что дело прекращено по реабилитирующим основаниям. К таким основаниям относятся отсутствие события преступления, отсутствие в деянии состава преступления и непричастность лица к совершению преступления. И эти основания не являются изобретением статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации[3] – указанные основания являются традиционными основаниями, влекущими возникновение у осужденного права на реабилитацию, и были закреплены в статье 5 Основ уголовного судопроизводства Союза
ССР и союзных республик, утв. Законом СССР от 25.12.19584, и в ст. 4 УПК УССР 1922 г.[4]
Таким образом, мой прадед либо не причастен, либо не совершал преступления, либо этого преступления вообще не было. Хорошо, однако, в 1938 году работали органы НКВД УССР…
Отметка в вышеуказанной Справке о том, что в отношении Божко С.З. было вынесено
Постановление Особого совещания при НКВД СССР от 29.10.1939 г., с учетом того, что, в соответствии с Постановлением ЦИК СССР, СНК СССР от 05.11.1934 № 22 «Об Особом совещании при НКВД СССР», в состав этого административного органа при НКВД СССР могли входить должностные лица НКВД союзного уровня, подтолкнула меня и моего отца сделать соответствующий запрос в Центральный архив ФСБ России. Однако, ответ пришел отрицательный – дело полностью рассматривалось в Херсоне, поэтому материалы по нему хранятся в архиве Херсонского отдела СБУ, куда сейчас по понятным причинам не обратишься (буду ждать, пока Херсонская область вернется в родную российскую гавань).
Конечно, самым обоснованным рассуждением далее было бы рассуждение, основанное на материалах уголовного дела. Однако, и на основе имеющихся у меня документов складывается достаточно интересный пазл. И почему-то у меня стойкое ощущение, что, когда Украина станет вновь пророссийской и у меня появится доступ к архивным материалам, — они только подтвердят мои догадки. Итак, продолжу.
В мои руки попали воспоминания одного из сыновей Саввы Захаровича. Моя прабабушка Мария Никифоровна Гаркуша родила от него двух сыновей Юлия и Всеволода, последний является моим дедушкой. В руки же мне попали воспоминая Юлия
Саввича. Как пишет мой двоюродный дедушка, моего прадедушку арестовали 24 июня 1938 г.[5], но «тучи над ним начали сгущаться» еще в начале 1933 года[6]. Причины такого пристального внимания органов к С.З. Божко Юлий Саввич описал следующим образом:
Кое-кто ему [Савве Захаровичу] не простил описания событий в повести «Украинская Шампань» (факты вопиющей коррупции, беззакония и произвола советско-партийной элиты в с. Британы на заводах шампанских вин, раньше принадлежавших французам)[7].
Из данного пассажа, примерно становится понятным, из-за чего сфабриковали дело. Однако, для большего понимания надо обратиться к самому произведению «Украинская Шампань». Прежде чем, мы это сделаем, я хотел бы еще отметить следующее: благодаря
Юлию Саввичу Гаркуше-Божко я теперь знаю, почему я ношу двойную фамилию – Савва Захарович Божко в целях защиты своих сыновей решил дать им эту фамилию, соединив свою и фамилию жены[8]. Это факт только подтверждает мою убежденность в необходимости настоящего эссе – это мой моральный долг! Итак, перейдем к «Украинской Шампани».
Глава 1. «Украинская Шампань»
«Украинская Шампань» представляет собой небольшое журналистское расследование объемом всего в 50 страниц, но этот объем не предопределяет важность содержания этого произведения. После его прочтения у меня сложилось впечатление, что в год публикации (1930 г.) оно стало своего рода информационной бомбой, и вот почему.
В «Украинской Шампани» описываются причины и предпосылки большой забастовки работников винодельческой отрасли, произошедшей в 1929 г. на винодельческих заводах в селе Основа на левом берегу нижнего Днепра. Этот район славился своими виноградниками и виноделием, за что и был назван Украинской Шампанью.
Основными причинами этой забастовки были кабальные условия труда работников. По сути, на Украинской Шампани был оголтелый капитализм. И это при советской власти! И партийные руководители закрывали на это глаза, т.к. были прикормлены владельцами винодельческих заводов. Иными словами, были коррумпированы. Причем, коррупция была, в том числе, в такой нетрадиционной форме, как спаивание вином чиновников.
Такие отношения с власть имущими у владельцев винодельческих заводов в Украинской Шампани сложились еще с царских времен – мой прадед провел достаточно глубокое историческое исследование и показал, насколько глубоко коррупция уже в царское, а потом и в советское время пустила корни на Украине. Вот, как он описывал спаивание чиновников еще в царское время:
Проникновению основцев в правительственные круги немало помогала их культура
(виноградарство) со своим продуктом (вином). Основа спаивала всех[9].
Как и в современном мире, коррупция в царское и советское время влекла за собой два других явления – распил и обнал. Вот как это описано в «Украинской Шампани»:
Это же оружие (вино) и прозорливость основцев открывали им двери к широкому кредиту в банках. Они пользовались неограниченным кредитом в Госбанке, Русско-Азиатском, Международном-Петербургском, Банке Внешней Торговли, Объединенному, Обществе Взаимного Кредита и в целом ряде банков и частных кредиторов.
В 1903 году основцам открыт был очень выгодный (по 4%) мелиоративный кредит для проведения мелиоративных работ в песках. Разумеется, что никто из основцев больших мелиоративных работ не проводил, а вместо этого вдоль Днепра выросли их дворцы-дома и огромные подвалы-винодельни.
Особенно кредитные операции обогатили основцев во время войны. Валюта тогда падала, и основцы делали сногсшибательные мошеннические операции с заемными деньгами. Следовательно, неудивительно, что после революции (и во время забастовки) основские богатеи имели огромные поместья и хутора с виноградниками[10].
Не менее интересен тот факт, что владельцы вышеуказанных виноделен что до революции, что после нее были одни и те же – они просто переждали неблагоприятное время и подстроились под новую власть.
Интересным фактом является то, что исследователи творчества С.З. Божко отмечают «политэкономический стиль» его произведений[11][12], и «Украинская Шампань» не единственное его произведение такого характера. Так его историческая повесть «Над колыбелью Запорожья»[13] описывает зарождение капитализма на Украине. Самое интересное в соответствующей статье, посвященной творчеству моего прадеда, данное произведение описывается, как «основанное на исторических материалах о зарождении капитализма на юге России, в частности, на Украине»[14][15]. А теперь, Уважаемый читатель, задумайся о соотношении понятий «юг России» и «Украина».
Возвращаясь к характеру произведений С.З. Божко, также отмечу, что его роман-эпопея «В степях»15 посвящен формированию революционного сознания пролетариата Донбасса в канун и первые дни революции 1905 г.
Я не буду кривить душой и скажу честно, что я не владею украинским языком так, как мой отец, для которого это почти второй родной язык; мои языки – это родной великий и могучий русский язык, а также два иностранных – английский и французский. Но моего слабого понимания украинского хватает для того, чтобы читать тексты на нем. Прочитав вышеуказанные произведения моего прадеда, я могу отметить, что еще одной особенностью его литературного стиля является обличительный характер текста: он обоснованно и ярко раскрывает всю продажность чиновников и капиталистов на Украине. Поэтому я думаю, что «Украинская Шампань» была «последней каплей терпения» этих продажных украинских партийных функционеров, которые просто решили разделаться с дерзким правдорубом. Очевидно, что после публикации «Украинской Шампани» полетели головы в партийном руководстве Советской Украины. Более того, я не думаю, что забастовка на Украинской Шампани была единственной в своем роде. Вероятно, были и другие забастовки, но эта была самой многочисленной и прогремела на весь Советский Союз. И когда я говорю, что эта забастовка прогремела на весь СССР, — я не преувеличиваю: это прямо указано в самом начале произведения моего прадеда[16].
На мой взгляд, об «известности» забастовки на Украинской Шампани также свидетельствует следующий пассаж С.З. Божко:
В то же время, когда основские мироеды-помещики устраивали банкеты и маскарады, коммунистическая партия бросила лозунг решительного наступления на мироеда. Почему только в 1929 году, а не раньше, про это говорит товарищ Сталин в своём выступлении на конференции аграрников и марксистов 22-го декабря 1929 года. В ней он говорит, и мы сами являемся свидетелями того, что социалистический сектор сельского хозяйства стал совсем крепким экономически, уничтожая мироедов на советском рынке. Поэтому компартия и бросила лозунг ликвидации капиталистического сектора в сельском хозяйстве, лозунг ликвидации врагов социализма частных капиталистов17.
Как известно, в указанной речи И. В. Сталин осуждал буржуазные теории, применяемые к социалистическому сельскому хозяйству, и призывал советских ученных-экономистов развивать социалистические теории аграрной политики18. У меня есть ощущение, что данная речь была, в том числе, обусловлена и описанными в «Украинской Шампани» событиями – Сталин был явно в их курсе.
Но вернусь к делу моего прадеда. У внимательного читателя с пытливым умом возникнет достаточно закономерный вопрос: почему книга была опубликована в 1930 г., а арест произошел в 1938? Если его власти хотели упрятать за решетку, почему не сделали это сразу?
Тут достаточно все просто. Как юрист, отмечу, что в уголовном процессе (как, впрочем, и в иных судебных делах) самый главный вопрос – это вопрос доказывания. Доказательства собирают, исследуют и отбирают самые обоснованные. На это требуется время, и некоторые дела порой идут годами. А для сфабрикованного дела нужно придумать «доказательства», на что тратится еще больше времени, т.к. большая ложь тоже требует «обоснования».
Есть в деле С.З. Божко и еще один момент. Хотя в 1930 г. его исключили из партии, он был знаком с Николаем Алексеевичем Скрипником[17], который был наркомом внутренних дел УССР (1921), наркомом юстиции и генеральным прокурором УССР (1922 – 1927), наркомом образования Украины (1927 – 1933), а с 23 февраля 1933 года до своего самоубийства в июле того же года – заместителем Председателя Совнаркома УССР и председателем Госплана УССР. Очевидно, что после самоубийства Скрипника мой прадед потерял покровительство, и власть имущие на Украине решили его добить.
Н.А. Скрипник – нарком внутренних дел УССР (1921), нарком юстиции и генеральный прокурор
УССР (1922 – 1927), нарком образования Украины (1927 – 1933), заместитель Председателя
Совнаркома УССР и председатель Госплана УССР (1933)
Очевидно, что причиной злоключений моего прадеда была коррумпированная партийная номенклатура в УССР 1930 гг. Это умозаключение заставило меня задуматься о причинах такого характера власти в Украине, который и по сей день не изменился. После исследования исторических фактов я пришел к достаточно интересным выводам, которыми хотел бы поделиться в настоящем эссе. Изначально я хотел начать с советского периода, но, поразмыслив, я пришел к выводу, что все мои умозаключения на этот счет тесно связаны с так называемым проектом «Украина», имеющим антироссийскую направленность и берущим начало своей истории со второй половины XIX – начала XX вв. Если проследить историю этого проекта, то становятся понятными причины происходящего на Украине сейчас, а также почему сейчас Украина стала полем столкновения различных геополитических интересов. Поэтому начну со второй половины XIX – начала XX вв.
Какие-то приведенные ниже факты уже известны большинству, какие-то станут для кого-то открытием. Однако, цель настоящего эссе не пересказать исторические факты, а показать единство исторического процесса и дать пищу для размышлений. Итак, начну.
Глава 2. Проект «Украина». Начало.
В вопросе появления такого искусственно созданного явления как «украинство», важно помнить, что во второй половине XIX века территории, на которых сейчас находится Украина, были разделены между Российской империей и Австро-Венгерской империей.
Карта Европы конца XIX века
Такое положение дел сложилось в результате нескольких разделов польского государства Речь Посполитая. В итоге, к территориям Австро-Венгрии относились Галиция и Прикарпатье, а к территориям Российской империи относилась Малороссия и Новороссия. По сути, все это были исконно русские земли – достаточно вспомнить Галицко-Волынское княжество (1199 – 1392). Однако, в силу исторических обстоятельств на этих землях столкнулись политические интересы России, Австрии и Польши. Это и стало причиной создания украинского национализма политическими противниками России.
Как отмечает историк Н. И. Ульянов, польское националистическое движение было заинтересовано в разрушении Российской империи, и именно его представители являются «авторами» понятий «Украина» и «украинцы». Конечно, эти термины изначально имели территориальную привязку, однако, польские деятели стали придавать им «расовое толкование». Как отмечает ученый, искусственный проект «Украина» был запущен еще во времена правления Александра I, когда, «ополячив Киев, покрывши весь правобережный юго-запад России густой сетью своих поветовых школ, основав польский университет в Вильно и прибрав к рукам открывшийся в 1804 году харьковский университет, поляки почувствовали себя хозяевами умственной жизни малороссийского края»[18].
Харьковский университет в 1830-е гг. стал «гнездом» адептов «самостийности»:
в нем открыто функционировал польский кружок, в котором студентам-малороссам, откровенно говоря, промывали мозги. Вот как это описывал Н.И. Ульянов:
В смысле пропаганды малороссийского наречия как литературного языка украинскому юношеству внушалась мысль о чуждости общерусского литературного языка, общерусской культуры и, конечно, не забыта была идея нерусского происхождения украинцев. Гулак и Костомаров, бывшие в 1830-х годах студентами
Харьковского университета, подверглись в полной мере действию этой пропаганды[19].
Как отмечают историки[20], слово «украинцы» в этническом смысле в середине XIX века было настолько же искусственным, как и слово «южноруссы». Иными словами, данное понятие было настолько искусственным, что не имело никакого отношения к народу, населявшему территории Украины.
Немалую роль в формировании идеи украинства сыграло Кирилло-Мефодиевское братство – тайное общество, образованное в декабре 1845 – январе 1846 года в Киеве известными украинофилами Н. И. Костомаровым, Н. И. Гулаком и Н. М Белозерским. Это общество известно тем, что его членом был известный поэт Т. Г. Шевченко. Кирилло-Мефодиевское братство продвигало романтический миф о «свободной Украине», что не могло пройти мимо внимания правящих кругов Российской Империи, и в 1847 г. это тайное общество было ликвидировано.
Шевченко Т. Г. – украинский поэт
Важно отметить, что в конце XIX века в России под украинцами понимались представители украинофильской идеологии. Национальный оттенок данный термин приобрел ближе к Февральской революции 1917 г. Таким образом, данная идеология, по сути, не была национальным движением, «национальный характер» ей пытались придать искусственно.
Одним из выдуманных «камней преткновения», с помощью которого пытались провести различие между русским и украинцем был тезис о наличии отдельного украинского языка. Уже в XIX веке пытались создать миф об угнетении украинского языка[21][22]. Однако, важно учитывать, что этот «язык» является одним из региональных наречий русского языка и на тот момент существовал только в разговорной форме, причем не имел единого стандарта. Нет даже единого мнения, когда малороссийский язык получил печатное закрепление. Существует мнение, что первой печатной книгой на малороссийском диалекте была пародия на античную поэму «Энеида» И. П. Котляревского, изданная в 1798 г. в Санкт-Петербурге[23].
Не было единого мнения и по поводу происхождения малороссийского наречия: одни ученые отставили позицию о том, что это диалект русского языка, другие – польского25.
Но даже после того, как появилась первая печатная литература на украинском языке, возникла проблема использования этого литературного стандарта на практике: малограмотное малороссийское население, которое в основе своей было сельским, просто не могло им овладеть. О какой языковой дискриминации может идти речь, если литературным стандартом пользовалась крайне малая часть образованного малороссийского населения? Поэтому говорить о том, что власти Российской империи угнетали украинский язык, по крайней мере, необоснованно и глупо.
О дискриминации в отношении языка, только не украинского, а русского, нужно говорить в отношении Австро-Венгерской империи, в состав которой с 1772 г. входила Галиция. Прежде чем перейти к подробному исследованию этого исторического факта, я хотел бы привести фотографию флага одной австрийской провинции – ныне Федеральная земля «Нижняя Австрия»:
Как говорится, найдите отличия…с флагом Украины. А пока пытливые умы делают соответствующие выводы, перейдем к вопросу гонений на русский язык в Австро-Венгрии.
В самом начале XIX века в Вене испытывали боязнь, что введение изучения местного диалекта в Галиции в школе взамен польского усилит тяготение галицийского населения к России и, как следствие, приведет к воссоединению этих земель с Россией[24]. Однако, после вооруженной помощи Николая I в подавлении революции в Австрии в 1849 г. языковые ограничения русинов в Галиции временно прекратились. Все вернулось на круги своя во время Крымской войны – австрийские власти, исходя из своих интересов, решили ополячить русинов. Они даже придумывали другое название этой народности – рутены – лишь бы нарушить родственную связь с российским народом.
В сложившейся ситуации поляки стали ситуативными союзниками австрийцев. Особенно полонизация галичан развернулась при наместнике императора Франца-Иосифа в этих землях польском графе А. Голуховском, который не чурался привлекать к этой работе по полонизации русинов поляков из Российской империи[25]. Сохранились свидетельства современников той эпохи. Так, галицийский священник И. Г. Наумович, активно боровшийся с полонизации русинов, отмечал:
…нам нельзя решать о своем языке и его грамматике. Наш язык идет на польское решето; здоровое зерно отделяется как московщина, а высевки остаются нам по милости28.
Агенор Голуховский – австрийский государственный и политический деятель польского происхождения, министр внутренних дел Австрийской империи
(1859—1861) и наместник Галиции в 1849—1859,
Иван Григорьевич Наумович (1826 – 1891) –
галицко-русский писатель, общественный
деятель, священник, издатель, один из лидеров галицко-русского движения в XIX веке.
1866—1868 и 1871—1875 годах.
Амбиции Австро-Венгрии не ограничивались только своей территорией: австрийские власти хотели также распространить полонизацию на территорию Малороссии и, как следствие, присоединить ее к своей территории. Такие желания вполне объяснимы: Малороссия, как и впрочем и Российская империя, в начале ХХ века переживала этап бурного экономического роста. Как пример, можно привести тот факт, что в 1869 году британец Джон Джеймс Юз начал строить на малороссийских землях металлургический завод вместе с рабочим посёлком Юзовка, который потом стал городом Донецк на Донбассе. И это только один пример. Естественно, Австро-Венгрия хотела получить себе такой «кусок пирога». Но отвлечемся от экономической подоплеки и проанализируем амбиции австрийских властей с точки зрения международного права. Это налицо действия, посягающие на территориальную целостность другого государства – Российской империи.
Джон Джеймс Юз (1814 – 1889) — британский промышленник, основатель Донецка (Юзовки).
Но слава богу, зов крови у русинов стал препятствием для их полонизации.
А. Голуховский высказывал по этому поводу сокрушение:
Рутены не сделали, к сожалению, ничего, чтобы надлежащим образом обособить свой язык от великорусского, так что приходится правительству взять на себя инициативу в этом отношении[26].
Интересным фактом является то, что курс австро-венгерских властей на угнетение русинов поддерживался российским представителем утопического социализма Н. Г. Чернышевским, произведения которого были популяризированы в нашей стране в советское время. В своей статье «Национальная бестактность» Чернышевский критикует пророссийскую направленность русинской газеты «Слово», которая издавалась во Львове.
Приведу выдержки из этой статьи:
…поляки в течение 400 лет угнетали малорусскую народность в Галиции, а под австрийскою властью она воскресла[27].
…
В землях, населенных малорусским племенем, натянутость отношений между малороссами и поляками основывалась не на различии национальностей или вероисповеданий; это просто была натянутость сословных отношений между поселянами и помещиками. Большинство помещиков там поляки, потому недоверие простолюдинов к полякам – просто недоверие к помещикам. Когда малороссы говорят о панах, они только забывают прибавлять, что в числе панов есть и малороссы, потому что этих панов малороссов гораздо меньше, чем поляков. Но к этим панам их отношение точно таково же, как и к польскому большинству панов. Различие национальностей не делает тут никакой разницы[28].
…
Судьба остальной части малорусского племени устроена и обеспечена так превосходно, что об этой остальной части нам нечего заботиться, да и сама она не чувствует нужды иметь о себе никаких забот. Нашим русским малороссам даны все права и выгоды, каких только когда-либо желали они. Их обидеть не может теперь никакое племя. Они благоденствуют, по совершенно верному и очень удачному выражению своего любимого поэта Шевченко[29].
Сразу же отмечу, что далее в настоящем эссе мы не раз увидим, что для левой политической идеологии поддержка «украинства» не является чем-то странным, а вполне привычным атрибутом политической пропаганды. Поэтому данная позиция писателя, столь любимого русскоговорящими социалистами, коммунистами и прочими представителями лево-политических идей, нисколько меня не удивляет
Н. Г. Чернышевский (1828 – 1889) – революционер-демократ, теоретик утопического социализма
М. Н. Катков (1818 – 1887) – русский публицист, влиятельный сторонник консервативно-охранительных взглядов
Своеобразным ответом на вышеуказанную статью Чернышевского стала статья представителя консервативного лагеря М. Н. Каткова «Русские галичане и «польская справа»:
… австрийской национальности нет, и Австрия по самому существу своему есть конгломерат разных народностей, соединяемых, в сущности,
только династическим началом. Это предание русской народности на пожирание «польской справой» не может не возмущать нас, не может не оскорблять русского чувства при всех добрых отношениях России к Габсбургской империи.
…
Польская печать и даже польская наука (хороша наука!) старается доказать, что русский народ это значит польский народ и не имеет ничего общего с российским народом, то есть вся западная часть русского народа должна превратиться в поляков. Извращая и перетолковывая факты истории, предавая проклятию Богдана Хмельницкого, «справа» внимательно следит за тем, что творится в Малороссии и Белоруссии. Под рубрикой: «Из земель Польских» постоянно встречаются в газетах известия из русских городов, из Киева и Гродно, из Чернигова и Смоленска как городов польских.
Польские газеты ликуют при всяком удобном случае, когда какой-нибудь сумасбродный украинофил где-нибудь торжественно заявит свое исповедание веры, и о всех таких случаях, преувеличивая их значение и придавая им характер необычайной политической важности, сообщают читателям, иногда даже на первом месте. Эта польская радость по глупости, содеянной каким-нибудь русским крикуном, обыкновенно сопровождается поучением к «братиям русским» и воззванием соединиться с поляками против России. Но забывают при этом польские газеты проповедывать заведомую ложь о тех «благах», какими пользуются русские под господством поляков в Галиции, о свободе «русинского» языка, об уважении поляков к «русинской» церкви и т.д.
О том, какой свободой пользуется этот «русинский» язык, свидетельствует хотя бы тот факт, что всякое очищение «русинскаго» языка от польской чуждой ему примеси и сближение с литературным русским объявляются в Галиции признаком государственной измены и что за подобные попытки сидят в польских тюрьмах русские люди. Всем памятно, как недавно во Львовском университете приказано было читать лекции по-польски профессору педагогики, несмотря на протесты и просьбы русских студентов богословского факультета. Самый кирилловский шрифт считается в Галиции чем-то опасным, и Польская Матица издает книги для русского народа польской латиницей, ломая этим несчастный «русинский» язык на польский лад[30].
Несмотря на явно антироссийскую направленность действий по созданию русинского «языка», в начале 1860-х гг. чиновники в России не только не препятствовали распространению его букварей в Малороссии, но даже выделяли в бюджете Министерства народного просвещения статью расходов на издание учебников по математике на этом языке для малороссийских народных школ. Можно привести также такой пример: в 1861 г. группой активистов украинофильского движения в Харькове в адрес киевского митрополита был направлен букварь Шевченко в количестве 6 тысяч экземпляров для использования в воскресных школах[31]. Не отставала и столица Санкт-Петербург – при поддержке литературных кругов столицы шло активное книгопечатание на малороссийском диалекте.
Конечно, можно полагать, что российские власти тогда просто не могли оценить негативные последствия поддержки развития искусственно созданного языка, которые могут быть в перспективе. Но не будьте наивным, Уважаемый читатель! Вероятность того, что во властных кругах Российской империи могли быть «засланные казачки из польско-австрийского лагеря», нельзя исключать. Конечно, нельзя исключать и традиционное для российских чиновников затягивание решения проблем – иными словами, пока гром не грянет, русский мужик не перекрестится… И такой гром грянул в 1863 году – Польское восстание заставило власти Российской империи обратить внимание на навязывание русинского языка.
Реакцией властей на Польское восстание 1863 г. стало издание Валуевского циркуляра, названного так по имени его автора – министра внутренних дел Российской империи Петра Александровича Валуева.
Министр внутренних дел
Российской империи (1861 – 1868)
Петр Александрович Валуев
(1814 – 1890)
Данным циркуляром предписывалось приостановить издание книг
на малороссийском языке, за исключением изящной литературы. Для полного понимания приведем полный текст данного циркуляра:
18 июля, 1863 г.
Давно уже идут споры в нашей печати о возможности существования самостоятельной малороссийской литературы. Поводом к этим спорам служили произведения некоторых писателей, отличавшихся более или менее замечательным талантом или своею оригинальностью. В последнее время вопрос о малороссийской литературе получил иной характер, вследствие обстоятельств чисто политических, не имеющих никакого отношения к интересам собственно литературным. Прежние произведения на малороссийском языке имели в виду лишь образованные классы Южной России, ныне же приверженцы малороссийской народности обратили свои виды на массу непросвещенную, и те из них, которые стремятся к осуществлению своих политических замыслов, принялись, под предлогом распространения грамотности и просвещения, за издание книг для первоначального чтения, букварей, грамматик, географий и т. п. В числе подобных деятелей находилось множество лиц, о преступных действиях которых производилось следственное дело в особой комиссии.
В С.-Петербурге даже собираются пожертвования для издания дешевых книг на южно-русском наречии. Многие из этих книг поступили уже на рассмотрение в С.-Петербургский цензурный комитет. Не малое число таких же книг представляется и в киевский цензурный комитет. Сей последний в особенности затрудняется пропуском упомянутых изданий, имея в виду следующие обстоятельства: обучение во всех без изъятия училищах производится на общерусском языке и употребление в училищах малороссийского языка нигде не допущено; самый вопрос о пользе и возможности употребления в школах этого наречия не только не решен, но даже возбуждение этого вопроса принято большинством малороссиян с негодованием, часто высказывающимся в печати. Они весьма основательно доказывают, что никакого особенного малороссийского языка не было, нет и быть не может, и что наречие их, употребляемое простонародием, есть тот же русский язык, только испорченный влиянием на него Польши; что общерусский язык так же понятен для малороссов как и для великороссиян, и даже гораздо понятнее, чем теперь сочиняемый для них некоторыми малороссами и в особенности поляками, так называемый, украинский язык. Лиц того кружка, который усиливается доказать противное, большинство самих малороссов упрекает в сепаратистских замыслах, враждебных к России и гибельных для Малороссии.
Явление это тем более прискорбно и заслуживает внимания, что оно совпадает с политическими замыслами поляков, и едва ли не им обязано своим происхождением, судя по рукописям, поступившим в цензуру, и по тому, что большая часть малороссийских сочинений действительно поступает от поляков. Наконец, и киевский генерал-губернатор находит опасным и вредным выпуск в свет рассматриваемого ныне духовною цензурою перевода на малороссийский язык Нового Завета.
Принимая во внимание, с одной стороны, настоящее тревожное положение общества, волнуемого политическими событиями, а с другой стороны имея в виду, что вопрос об обучении грамотности на местных наречиях не получил еще окончательного разрешения в законодательном порядке, министр внутренних дел признал необходимым, впредь до соглашения с министром народного просвещения, обер-прокурором св.синода и шефом жандармов относительно печатания книг на малороссийском языке, сделать по цензурному ведомству распоряжение, чтобы к печати дозволялись только такие произведения на этом языке, которые принадлежат к области изящной литературы; пропуском же книг на малороссийском языке как духовного содержания, так учебных и вообще назначаемых для первоначального чтения народа, приостановиться. О распоряжении этом было повергаемо на Высочайшее Государя Императора воззрение и Его Величеству благоугодно было удостоить оное монаршего одобрения[32].
Внимательный читатель, даже не имеющий юридического образования, прочитав этот циркуляр, поймет, что установленные им ограничения касаются только литературы, которая способна подорвать народное и территориальное единство страны. Само использование наречия он не ограничивает. Тем не менее, издание указанного циркуляра вызвало бурление среди леволиберальной общественности Российской империи. Недовольство в отношении данного циркуляра высказали не только западники – славянофил И. С. Аксаков, в свою очередь, заявил, что принятые циркуляром меры слишком жесткие и играют на руку полякам36.
Валуевский циркуляр стал лишь началом борьбы российского государства с деструктивным украинофильским движением. В 1876 г. Александр II издал так называемый Эмский указ, направленный на запрет издания и ввоза литературы на малорусском наречии. Приведем текст этого указа:
Выводы Особого Совещания для пресечения украинофильской пропаганды после исправления в соответствии с замечаниями, сделанными Александром II 18 мая в г. Эмс.
В видах пресечения опасной, в государственном отношении, деятельности украинофилов, полагалось бы соответственным принять впредь до усмотрения следующие меры:
а) По Министерству внутренних дел.
1.Не допускать ввоза в пределы империи, без особого на то разрешения Главного Управления по делам печати, каких бы то ни было книг, издаваемых за границей на малорусском наречии.
2.Воспретить в империи печатание, на том же наречии, каких бы то ни было оригинальных произведений или переводов, за исключением исторических памятников, но с тем, чтобы и эти последние, если принадлежат к устной народной словесности (каковы песни, сказки, пословицы), издаваемы были без отступления от общерусской орфографии (т. е. не печатались так называемой «кулишовкою»). Примечание I. Мера эта была бы не более как расширением Высочайшего повеления от 3 июля 1863 года, коим разрешено было допускать к печати на малорусском наречии только произведения, принадлежащие к области изящной литературы, пропуски же книг на том же наречии, как духовного содержания, так учебных и вообще назначаемых для первоначального чтения, повелено было приостановить. Примечание II. Сохраняя силу означенного выше Высочайшего повеления, можно было бы разрешить к печатанию на малорусском наречии, кроме исторических памятников, и произведения изящной словесности, но с тем, чтобы соблюдалась в них общерусская орфография, и чтобы разрешение давалось не иначе как по рассмотрению рукописей Главным Управлением по делам печати.
3.Воспретить равномерно всякие на том же наречии сценические представления, тексты к нотам и публичные чтения (как имеющие в настоящее время характер украинофильских манифестаций).
4.Поддержать издающуюся в Галиции, в направлении, враждебном украинофильскому, газету «Слово», назначив ей хотя бы небольшую, но постоянную субсидию [На полях приписано, вероятно, Потаповым: «1000 руб. из сумм III жанд., в текст заключения не вводить, а только иметь в соображении»] без которой она не может продолжать существование и должна будет прекратиться (украинофильский орган в Галиции, газета «Правда», враждебная вообще русским интересам, издается при значительном пособии от поляков).
5.Запретить газету «Киевский Телеграф» [На полях приписано: «в соображении вредное влияние газеты»] на том основании, что номинальный ее редактор Снежко-Блоцкий слеп на оба глаза и не может принимать никакого участия в редакции, которой заведуют постоянно и произвольно лица, приглашаемые к тому издательницею Гогоцкою из кружка людей, принадлежащих к самому неблагонамеренному направлению. б) По Министерству народного просвещения.
6.Усилить надзор со стороны местного учебного начальства, чтобы не допускать в первоначальных училищах преподавания каких бы то ни было предметов на малорусском наречии. [На полях приписано: «это не существенно»]
7.Очистить библиотеки всех низших и средних училищ в малороссийских губерниях от книг и книжек, воспрещаемых 2-м параграфом настоящего проекта.
8.Обратить серьезное внимание на личный состав преподавателей в учебных округах Харьковском, Киевском и Одесском, потребовав от попечителей сих округов именного списка преподавателей с отметкою о благонадежности каждого по отношению к украинофильским тенденциям, и отмеченных неблагонадежными или сомнительными перевести в великорусские губернии, заменив уроженцами этих последних.
9.На будущее время выбор лиц на преподавательские места в означенных округах возложить, по отношению к благонадежности сих лиц, на строгую ответственность представляющих о их назначении, с тем, чтобы ответственность, о которой говорится, существовала не только на бумаге, но и на деле.
Примечание I. Существуют два Высочайшие повеления покойного Государя Николая Павловича, не отмененные Верховной Властью, а потому сохраняющие и в настоящее время силу закона, которыми возлагалось на строжайшую ответственность Попечителей Округов и вообще учебного начальства, не терпеть в учебных заведениях лиц с неблагонадежным образом мыслей, не только между преподавателями, но и между учащимися. Полезно было бы напомнить о них. Примечание II. Признавалось бы полезным принять за общее правило, чтобы в учебные заведения округов Харьковского, Киевского и Одесского назначать преподавателей преимущественно великоруссов, а малоруссов распределить по учебным заведениям С.-Петербургского, Казанского и Оренбургского округов.
10.Закрыть на неопределенный срок Киевский Отдел Императорского Географического Общества (подобно тому, как в 1860-х годах закрыт в этом последнем Политико-экономический Комитет, возникший в среде
Статистического Отделения) и допустить затем открытие его вновь, с предоставлением местному Генерал-Губернатору права ходатайствовать о его открытии, но с устранением навсегда тех лиц, которые сколько-нибудь сомнительны в своем чисто-русском направлении.
[На полях приписано: «предоставить М.В.Д. войти в надлеж. сношения с кем следует относительно изыскания мер к дал. направлению этого дела»]
в) По III Отделению Собственной Его Императорского Величества Канцелярии.
11.Немедленно выслать из края Драгоманова и Чубинского, как неисправимых и положительно опасных в крае агитаторов. [На полях приписано: «выслать из края с воспрещением въезда в юж. губ. и столицы, под секретное наблюдение»][33]
Однако, несмотря на жесткость регулирования, данный указ чиновники исполняли, максимально смягчая его действие38. Этот факт лишний раз наталкивает на мысль о «засланных казачках», но не буду заострять на этом внимание по причине отсутствия соответствующих доказательств. Отмечу другое: этот указ имел эффект, противоположный тому, что ожидали власти – украинофилы получили ореол «жертв режима за идею» и ушли в подполье. Более того, стали появляться новые организации, отстаивающие украинофильские идеи. Как пример, можно привести студенческое «Братство тарасовцев», созданное в Киеве в 1891 г., которое впервые провозгласило своей целью борьбу за автономию украинских земель в составе как России, так и Австро-Венгрии[34].