Науке нужно вдохновение. Художественный рассказ в жанре нон-фикшн
Объем: 290 страниц
«Усоногий рак» невозможно считать самостоятельным произведением в жанре нон-фикшн, по двум причинам: прежде всего, научно-популярная литература задумана в качестве адаптированного к непрофессиональному взгляду, но все же специализированного повествования, на базе которого Читатель сможет углубляться в те или иные узкие ниши по изучаемому вопросу. Во-вторых, самостоятельная книга просто не может подобно школьному реферату на 1/3 состоять из ссылок на другие издания (это при том, что в ней всего 290 страниц и много иллюстраций).
Посему работа Хёрда сильно напоминает красочный рекламный каталог, который, безусловно, интригует, иногда увлекает, порой удивляет, но при этом совершенно не добавляет в голову никаких полезных знаний. Это сугубо развлекательная книга про мир животных и людей, которые, подчас, соприкасаются настолько тесно, что врастают друг в друга и сердцем, и разумом, и душой.
Но один важный признак нон-фикшена в «Усоногом раке» все же есть — это искренняя любовь Автора к науке и желание продвигать научное знание в массы, пусть даже таким «попсовым» способом через «скандалы, интриги и расследования» про тех, кто отгорожен от обывателя статусом Учёного и непоколебимой страстью к неизведанному.
Наука с человеческим лицом
Так уж устроен Человек, что даже рассуждая о мухах, ему хочется говорить о себе. Именно по этому принципу и построено повествование. Оказывается в Мире колоссальное число еще не названных видов. Оказывается, давать новым видам имена своих жен, детей и даже врагов нельзя назвать современной тенденцией, хотя она и сохраняется до сих пор.
Поразительно, но есть неплохие шансы не только назвать в честь бывшей какого-нибудь земляного червя или муху, но и отыскать куда более приятное (в общечеловеческом понимании) создание. Но надо торопиться, ибо все более ли менее крупное уже обнаружено и классифицировано (одна надежда на океан).
«На Мадагаскаре живёт 24 вида мышиных лемуров, всего 25 лет назад науке были известны только два», - подмигивает нам Автор, заманивая новых адептов в мир таксономии.
На самом деле, наименования видов далеко неидеальны и проблема тут не только в желании первооткрывателей прославлять тещ, детей и ненавистного однокурсника. Бытовые имена, привычные в употреблении, оказываются совершенно недееспособны, когда речь идет о точном обозначении определенного вида.
«…дарвиновы вьюрки на самом деле не вьюрки, узамбарские фиалки - не фиалки, электрические угри - не угри», - пожимает плечами Хёрд.
«… у кошки Нового Света минимум 40 разных названий (пума, пантера, горный лев…)», - продолжает запутывать нас Автор.
+названия на разных языках звучат по-разному.
И обратная ситуация:
«Малиновка в Европе и Северной Америке - две совершенно разные птицы …плодовая мушка может быть любым из нескольких тысяч видов».
Поэтому в мире принята строгая биномиальная номенклатура, предложенная еще Карлом Линнеем, которая, однако, позволяет увековечить в названии какой-нибудь симпатичной медузы имя любимого супруга (или супруги) без путаницы, перекосов и недовольства тех, кто в дальнейшем будет вынужден с этим названием взаимодействовать.
Как серьезные люди творят несерьезные вещи
Хёрд старается рассказать человеческие истории через номенклатурные названия и делает это на удивление деликатно, что даже не вызывает никакого противления.
«1000 истории скрывается за 1000 латинских названий», - объявляет Автор в самом начале, чтобы затем рассказать нам несколько наиболее ярких (с социальной точки зрения, а не с позиции важности открытия) из них. Так в списке появляются пара жуков Гитлера, один из которых ископаемый (Anophthalmus hitler, Rochlingia hitleri), овод Бейонсе (Scaptia beyonceae), паук Боуи и прочие плохо нам знакомые представители фауны под знаменем хорошо знакомых представителей Homo sapiens.
Интересная глава про «BIOPAT» - бирже, продающей право назвать свеже открытое животное и отдающей все заработанные деньги в пользу науки.
«Следуя традиции называть виды именами членов семьи Стэнт Власимский пошёл ещё дальше и заплатил за то, что орхидею назвали в честь его жены Лезли, а двух лягушек и бабочку в честь детей…. Он также спонсировал довольно эффектного новогвинейского долгоносика, которого назвали его именем, чтобы вся семья могла быть этимологически вместе».
Резюмируя, это было любопытно, но не более того. Основная идея и я бы даже сказала цель данной книги состоит в привлечении внимания к науке в широком смысле этого слова, и самостоятельной просветительской ценности «Усоногий рак» не имеет.
«Они могут многое рассказать не только о животных и растениях, носящих эти названия, и о людях, в честь которых они даны, но и о мировоззрении, личности учёных, которые эти названия придумывают», - поводит Хёрд итог в своей работе.
Личность Ученого, безусловно, важна, и я с большой симпатией отношусь к популяризаторам науки, обладающим не только глубокими знаниями, но и безусловной харизмой, но все же я выступаю за то, чтобы книга несла в себе полезную информацию, а не просто рекламировала мир науки, как флаер со скидкой в кафе быстрого питания в шаговой доступности. Читать ли «Усоногого рака»? Скорее, нет. Читать об усоногих раках? Всенепременно!
Приятного чтения!
Давайте дружить ВКонтакте!
#литература #нонфикшн #биология #наука #саморазвитие #что почитать #почему так названы #усоногий рак Хёрд #книга #книжный отзыв