Михаил (имя изменено по просьбе собеседника) более 20 лет работает в IT-сфере, занимается разработкой программных продуктов для различных отраслей. В отличие от некоторых коллег, которые решились на переезд, он сознательно выбрал остаться в Беларуси. Правда ли, что жизнь программиста не так сладка за границей, почему многие возвращаются обратно и что в целом происходит в сфере IT – читайте в материале корреспондента информационного агентства «Минская правда».
– Насколько сегодня велик отток IT-кадров из Беларуси?
– Да, некий отток специалистов IT-сферы действительно есть. По разным оценкам он составляет от пяти до шести тысяч программистов и специалистов сопутствующих специальностей. При этом многие из тех, кто решился на релокейт, приезжают обратно. Только порядка шести сотрудников нашей компании, которые перебирались в Варшаву или в Грузию, вернулись в Беларусь.
– По каким причинам?
– Во-первых, потому, что они начинают понимать, что в каждой стране свои правила игры и если, например, в Беларуси налоги за тебя платит работодатель, то за рубежом это придется делать самостоятельно. И ошибка в заполнении документации будет строить дорого.
Также стоит упомянуть об условиях ведения бизнеса. Насколько мне известно, в той же Грузии они не настолько привлекательны, насколько могут показаться. То есть Грузия – это, с одной стороны, замечательная страна с точки зрения ландшафта, туризма, смены обстановки. С другой стороны, для того, чтобы завести там банковский счет, нужно пройти семь кругов ада. Плюс у тебя берут деньги за то, что в Беларуси, по сути ничего не стоит. Так что те, кто уезжает в Грузию, во многом разочаровываются. Я знаю, как минимум двух владельцев бизнеса, которые разочаровались в банковской системе Грузии, потому что она показалась им крайне неудобной.
Владельцы компаний пытаются оставить бизнес в свободной экономической зоне, которую предоставляет белорусский ПВТ и пользоваться льготами. Эти преимущества никто терять не хочет.
Многие страны анонсируют различные преимущества релокейта, но по факту это не всегда работает. Например, Молдова или Польша приглашает к себе айтишников. Да, страны красивые. Но когда ты посчитаешь, сколько ты платишь налогов и сравнишь уровень проживания в Польше с уровнем жизни в Беларуси, с твоей покупательской способностью, то цифра получается крайне неутешительной. И это помимо того, что существуют еще различные политические моменты.
– А если говорить о доходах? В какой стране зарплаты для айтишников самые привлекательные?
– Надо отличать уровень зарплаты и покупательскую способность. Потому что в Израиле можно зарабатывать огромные деньги. Но жизнь в стране очень дорогая. И когда у тебя обед в Тель-Авиве стоит 70-100 долларов, то не важно сколько ты зарабатываешь, важно сколько у тебя остается после оплаты по счетам.
Беларусь в этом смысле является оптимальной страной с точки зрения соотношения заработной платы и покупательской способности. Потому что расходы у местных жителей не такие большие. И те, кто уезжает, это начинают понимать.
Знакомому руководителю проектов предложили релокейт с индексацией повышения зарплаты, но после подсчета доходов, которые у него остаются после уплаты налогов, аренды квартиры, он отказался – не выгодно. Разумнее остаться в Беларуси.
– В общем, не все так сладко за границей?
– Совсем не сладко. У меня есть стойкое ощущение, кстати, и не только у меня, что попытки релокейта свойственны молодым людям от 20 до 27 лет и решаются они на это на фоне эмоционального порыва. Но потом, когда начинает включатся рациональные мышление, приходит понимание, что решение это далеко не самое удачное. Человеку на новом месте приходится переплачивать за квартиру (например, если раньше в Тбилиси можно было снять квартиру за 300 долларов, то теперь минимум за тысячу долларов!) самому вести учет налогов, которые нужно заплатить в конце отчетного периода за весь год. А это, кстати, выливается в приличную сумму.
Со стороны США и Великобритании звучат призывы: «Таланты, приезжайте к нам, у нас всегда найдется для вас место!». Но какое это будет место – это уже другой вопрос… Конечно, никто не хочет говорить, что после переезда его жизнь стала хуже. Сложно признать, что ты совершил глупость, переведя бизнес в другую страну и понеся потери.
– То есть ситуация в IT-сфере нашей страны отнюдь не патовая? И никакой деградации или упадка на фоне некого оттока кадров, не наступит?
– Я бы не сказал, что большое количество айтишников стремится уехать. Есть какая-то прослойка, которой нравится смена планов, мест, которой хочется быть гражданином мира. Так было всегда. В то же время есть большое количество людей, которые не заинтересованы в том, чтобы уезжать куда-то надолго. Потому что у них есть семья, дети, родители, недвижимость в своей стране. И их это устраивает. Единственное, чего они опасаются – это того, что из-за сложностей в работе компаний, вызванное санкциями, пропадает уверенность в завтрашнем дне.
В целом с IT в нашей стране все в порядке. Информатизация у нас достаточно высокая. И работают здесь правильные, хорошие системы, которые поддерживаются грамотными специалистами.
– А у вас не возникало желание сменить место жительства?
– Я решил остаться в Беларуси, потому что, на мой взгляд, у нас все хорошо. К тому же у компании, в которой я работаю, есть иностранные заказчики, которые ценят нашу инженерную культуру, нашу команду, нашу экспертизу. Мы с ними достаточно давно сотрудничаем, и они не хотели бы терять эти отношения. Они находят пути, чтобы обойти санкции, препятствия платежной системы для перевода денег. Заказчики не ставят перед нами условия, что мы должны уехать. Они сознательно берут на себя определенные риски.
Предложения о релокации IT-бизнеса приходят постоянно. Кадров не хватает в любой стране. Работы сейчас больше, чем людей, которые могут ее выполнить.
Если вы не ведете крупный международный бизнес, если у вас компания среднего уровня, выгоднее остаться в Беларуси. ПВТ предоставляет хорошие налоговые льготы. У владельцев бизнеса отличная экосистема благодаря которой удается значительно экономить на издержках.
Почему бизнесы остаются в Беларуси? Потому что цифры решают. Да, значительные сложности создает невозможность проведения банковских операций. Платежи блокируются на уровне банковской системы. И, как правило, без объяснения причины. Ее выяснение занимает много времени. С тебя снимают комиссию за перевод, потом деньги возвращаются. Этот круг повторяется. И приходится искать какой-то выход.
Что могло бы помочь IT сфере? Россия, например, идет по пути либерализации экономических отношений, бизнеса. Это снижение и налоговой, и кредитной ставок и т.д. В данном случае это очень грамотный стратегический ход, который позволяет чувствовать себя комфортно и иметь возможность развиваться. Также помогла бы поддержка со стороны властных структур, госсектора – финансовая, организационная. Было бы полезно уделять больше внимания проектам, которые уже есть в стране, у которых есть какой-то исторический, технологический пути, которые работали на западного заказчика. Эти разработки можно продолжать развивать уже на благо государства.
– Что еще изменилось в IT Беларуси на фоне санкций?
– Нас начали отключать от международных образовательных платформ. И самое разумное, что мы можем сделать, – это вкладываться в развитие IT-образования и подготовку молодых кадров. Мы, на мой взгляд, должны выстраивать систему, при которой идет подготовка практикоориентированных специалистов, начиная с второго-третьего курса университета.
Сейчас в мире происходит бум образовательных платформ. Люди начинают понимать ценность образования, начинают учиться у частных школ. Многие готовы платить деньги, но, мне кажется, остается какая-то часть (например, студенты) для которых 800$ за онлайн-курс – это очень дорого. И единственный вариант – получить образование в рамках своей компании либо поучиться где-то еще. Хорошо бы, чтобы у специалиста была такая возможность.
Белорусское образование дает хороший базис для инженеров-программистов. Их учат основам, изучают классические языки программирования, но вопрос в том, что происходит с ними после выпуска из университета. Я не беру в расчет их практическую деятельность, а говорю о саморазвитии, оно должно проходить и желательно в рамках какой-то структуры, которая может придавать им концентрированный опыт того, как правильно делать какие-то вещи. И это может быть онлайн-платформа или какая-то другая структура. То, что я вижу сейчас, это разрозненные сервисы, которые называются практикумами.
Нынешний момент можно охарактеризовать как наилучший для трансформации системы IT-образования.
Также специалистов нужно мотивировать и ориентировать на то, чтобы стать не только производящей силой, но и учителем для подрастающих поколений. Например, в нашей компании поощряется менторство. Хорошо, когда человек умеет профессионально работать, но важно еще и то, что он может подтягивать за собой остальную часть команды.
– Соотношение спроса и предложения на рынке труда IT-специалистов изменилось?
– Если раньше это был рынок кандидата, то теперь это рынок компаний. То есть кандидатов стало гораздо больше. Те компании, которые жестко завязаны на иностранного заказчика, увольняют значительную часть специалистов. И сейчас оставшиеся компании выбирают на рынке тех сотрудников, которых считают наиболее квалифицированными. Так что требования к специалисту возросли.
– Как можно оценить уровень белорусских айтишников? И есть ли у них преимущества?
– В Беларуси более чем достаточно грамотных кадров. Мой друг из крупнейшей московской компании рассказал, что из девяти технических специалистов у них работает четыре белоруса. Конечно, Россия – это большая страна. Население там в 15 раз превышает белорусское. Но удельный вес талантливых специалистов у нас не меньше. И у наших кадров есть очевидные преимущества. Российские проекты были всегда ориентированы на внутренний рынок, а белорусские разработчики, как правило, завязаны на интернациональных проектах. Это уникальный опыт. И такие люди остаются в нашей стране. Это патриоты, которые хотят сделать хорошо вокруг себя, а не просто найти хорошее место.
Один из директоров IT-компании мне как-то сказал, что в Польше не чувствует себя комфортно. Говорит, что в Беларуси может посидеть за чашкой кофе, поговорить с официантом, а в Польше нет. Хотя по-польски говорит свободно. Все дело в другой ментальности. Своим там себя не чувствуешь. Есть те, кому это нравится, но вряд ли такое придется по душе большинству.
Автор: Анна Халдеева