Мой первый поцелуй случился на последнем звонке. До этого я страдала по мальчику два года, грустно смотрела на него во время уроков ОБЖ и сочиняла фанфики.
На его скромное «Можно я тебя поцелую?» я небрежно ответила «Только в щечку», а сердце колотилось ужасно, я думала, оно сделает дыру в чужом коричневом форменном платье.
Потом мы последними шли к автобусу и терялись в майской темноте, чтобы скромно чмокнуть друг друга в губы.
Во мне одновременно тлело что-то очень нежное, первое и радостное и угнетал тот факт, что первый поцелуй отдан не самому красивому мальчику школы.
(Сейчас, кучу лет спустя, стоит признать, что мальчик был своеобразно притягателен и вообще похож на юного Николаса Холта).
Но тогда я утопала в двойственных ощущениях и не хотела стать очередным обьектом насмешек.
Спойлер: стала.
Мальчик проводил меня до дома ночью и мы поцеловались уже по-взрослому. Он улыбнулся и ушёл в темноту гаражей.
Через два дня должен был быть ЕГЭ по литературе. А я не могла сосредоточиться на кимах и бездумно смотрела в одну точку: напишет не напишет.
Уведомления вк, и все не от него.
В ночь перед экзаменом написал. Пожелал удачи. Предложил погулять после.
Экзамен я провалила. 69 баллов, дурацкое сочинение про Пушкина и (почему-то внезапно) отмены крепостного права. И все потому, что я смотрела на часы, считала минуты и залипала в портрет Рене Декарта, представляя прогулку с ним (мальчиком, не Декартом) и поцелуй уже совсем взрослый (с языком).
Гулять мы не пошли.
Потом одноклассники узнали и хихикали и это было позорно. Типа отличница и отличник, ботаны, хихик. Я игнорировала его, не здоровалась, кидала в чёрный список и выбрасывала в мусорку цветочки, которые он дарил, поджидая меня у подъезда. А я будто бы уже тогда переболела, будто мне хватило двух лет взглядов и молчаний. Мне стало неинтересно.
Я была той ещё тварью.
После выпускного мы все же начали встречаться, но это не продлилось долго. На одноклассников было уже конкретно плевать, однако я поступила в Москву, и замаячили совсем другие люди, совсем другие интересы.
В 18 лет я была жаждущей внимания, желающей попробовать все и сразу. Девочкой, которая долгое время отсиживалась в тени других, и теперь смогла выбраться на первый план.
Серьёзные отношения сюда никак не вписывались.
Мне до сих пор стыдно за то, как я себя вела в нашу последнюю осень.
Он провожал меня до маршрутки в 6 утра, встречал после электрички, рассказывал какие-то романтичные истории, фотографировал небо. И был отличным.
А я была ветреным, радостным щенком, который наконец-то понял, что может быть интересным.
Если бы я его встретила сейчас, первым делом, извинилась. Потому что мое поведение во время наших отношений было отвратительным. А он терпел, писал стихи и дарил книги, которые я люблю.
Ты был замечательным парнем. И, возможно, смог бы стать любовью всей жизни, если бы не мой дурацкий характер, который живет приключениями.
Но зато тогда я поняла, что излишек романтики — это не про меня.