Вернемся в Россию. В своей великой книге «Двенадцать стульев» Илья Ильф и Евгений Петров мастерски использовали, для оживления сюжета, наряду с длиной, еще одну особенность коридоров – ширину:
«Коридоры Дома Народов были так длинны и узки, что идущие по ним невольно ускоряли ход. По любому прохожему можно было узнать, сколько он прошел. Если он шел чуть убыстренным шагом, это значило, что поход его только начат. Прошедшие два или три коридора развивали среднюю рысь. А иногда можно было увидеть человека, бегущего во весь дух, – он находился в стадии пятого коридора. Гражданин же, отмахавший восемь коридоров, легко мог соперничать в быстроте с птицей, беговой лошадью и чемпионом мира, бегуном Нурми».
Интересное обстоятельство – в русский язык слово «коридор» пришло в начале XVIII в. из немецкого, причем долгое время оно писалось с двумя «р», как в первоисточнике. В 1843 г., в С.Петербурге, из типографии Н.И.Греча, вышло второе издание «Справочного Мѣста Русскаго Слова», в котором черным по белому написано: « Не дОлжно писать коридоръ; правильно: корридоръ, какъ это слово пишется на иностранномъ языкѣ, изъ котораго заимствовано». А корни слова уходят в латынь («currere» - бежать). Так что «коридор» фактически означает «бегалище». Знали это Ильф и Петров, или почувствовали подсознательно, сказать трудно, но попали они абсолютно точно.
Кстати, из этого же латинского источника вышли слова «курьер» и «коррида». «Курьер бежит по коридору на корриду» - из шести слов только предлоги «по» и «на» не бегут!
Казалось бы, чисто геометрическая характеристика помещения – ширина коридора - должна обеспечивать, по возможности, свободное движение встречных потоков людей. Много людей пользуется коридором – коридор должен быть шире, мало – уже. Вообще-то этот параметр нормируется. Кроме того, чем коридор длиннее, тем шире он должен быть. Есть, в конце концов, противопожарные нормы для проектирования коридоров, которые ужесточаются год от года. Вот только описываемый в «Двенадцати стульях» Воспитательный дом под псевдонимом «Дом Народов», начал строиться еще в конце XVIII в., а достроили его в 1960-х. О каких-либо единых нормах проектирования на протяжении 200 с лишним лет не могло быть и речи.
Изначально строился он на частные пожертвования, с примерной бережливостью. То есть с размахом, но без таких излишеств, как широкие коридоры. Не полагалось сиротам носиться по зданию туда-сюда, вот и ширина коридоров поэтому – чтобы только разойтись. Известно, что из-за нехватки средств (не на что было нанять достаточное количество кормилиц), из десяти сирот восемь умирало в младенчестве. Да и выживших содержали весьма экономно. Так что не было у сирот сил бегать по коридорам!
В советское время каких только контор не перебывало в этом здании. Воспитательный дом отдали профсоюзам и переименовали в «Дворец Труда», в котором в редакции газеты «Гудок» (в романе «Станок») и служили соавторы. В 1938 году в здание заехала Артиллерийская академия (ныне Академия РВСН). В 2013 году военные выехали из ветшающего здания, оставив его городу. Когда снимали фильмы «Двенадцать стульев» в 1971 и 1976 гг., объект был закрыт для посторонних. Поэтому, ни Гайдай, ни Захаров не могли снимать «родные» коридоры Дома Народов в сцене погони мадам Грицацуевой за Остапом Бендером. В фильме Гайдая коридоров вообще нет – их заменили лестницы и галереи, а в фильме Захарова – специально изготовленные декорации. В 2017 г. здание было продано с торгов. Как было объявлено, в нем планируется открыть гостиничный комплекс. Каким образом узкие коридоры Воспитательного дома переживут переделку под коридоры гостиницы – представить сложно. Ведь перестраивать под современные нормы памятники культуры не разрешается.
А вот в фильме «Девять дней одного года» полутемные коридоры реального научного ядерного центра Объединенного института ядерных исследований (ОИЯИ) в Дубне вполне себе являются действующим лицом, наряду с находящимися в них физиками. На экране эти коридоры похожи больше на тоннели метрополитена или секретный бункер, чем на коридоры НИИ. Так ведь это и было задумано!
Действительно, зачастую подобные коридоры строились в закрытых секретных городах метростроевцами, под землей, с помощью спецтехнологий. И играют эти коридоры свою, задуманную режиссером, сценаристом, и художником роль особого, инфернального, места действия. Практически, ада, в который спустились героические ученые, чтобы отобрать у природы и поставить на службу человечеству неограниченную энергию управляемой термоядерной реакции. А кое-кто из них падет в борьбе с дьявольской силой – лучевой болезнью. Так что, при помощи грамотно прописанного и мастерски выполненного художественного освещения можно добиться от коридоров современного научного института впечатления, сравнимого с впечатлением от греческих мифах об Аиде. Освещение – вот еще одна характеристика коридора.
А вот еще один пример, как описание освещения коридора обычного НИИ можно использовать в художественном произведении. Ну ладно, не совсем обычного. Прямо сказать, совсем даже сказочного, а именно НИИЧАВО из «Сказки для научных работников младшего возраста». Да, братья Стругацкие, «Понедельник начинается в субботу», 1965.:
«Перспектива провести ночь в институте представилась мне вдруг в совершенно новом свете. Я и раньше задерживался на работе допоздна, когда дежурные из экономии уже гасили четыре лампы из пяти в каждом коридоре и приходилось пробираться к выходу мимо каких-то шарахающихся мохнатых теней. Первое время это производило на меня сильнейшее впечатление, потом я привык, а потом снова отвык, когда, возвращаясь однажды по большому коридору, услышал сзади мерное цок-цок-цок когтей по паркету и, оглянувшись, обнаружил некое фосфоресцирующее животное, бегущее явно по моим следам».
И далее:
«… но тут из коридора донеслись голоса, топот ног и хлопанье дверей. Я вскочил и кинулся вон из лаборатории. Ощущение ночной пустоты и тёмного покоя огромного здания исчезло бесследно. В коридоре горели яркие лампы. Кто-то сломя голову мчался по лестнице, кто-то кричал: «Валька! Напряжение упало! Сбегай в аккумуляторную!», кто-то вытряхивал на лестничной площадке шубу, и мокрый снег летел во все стороны».
И в заключение:
«В коридоре пахло бенгальскими огнями. Под потолком крутились шутихи, стуча о стены и оставляя за собой струи цветного дыма, проносились ракеты».
Несмотря на подробно и ярко описанное авторами место действия «Понедельника», - казалось бы, вот оно, прямо перед глазами! - обе существующие экранизации (1965 и 1982 гг.) сильно не дотягивают до книги. Первая попытка представляет собой телеспектакль уровня КВН того времени с элементами кукольного театра, и никаких коридоров там нет, даже бутафорских. Главное достоинство – близость к оригинальному тексту. Вторая попытка - «Чародеи» - настолько далека от первоисточника, что воспринимать ее как экранизацию книги Стругацких не стоит.
Вместо веселой и умной истории сняли мюзикл, довольно неплохой, с хорошими актерами, но пустоватый. Тему коридоров не обошли стороной, но изложили совсем в другом ключе. Несчастный Гость с Юга, шарахаясь по пустым коридорам НУИНУ, восклицает: «Кто так строит? Кто так строит?» Коридоры в фильме и впрямь, какие-то безликие. Не может быть таких коридоров в НИИ Чародейства и Волшебства (НИИЧАВО). А вот в Научном Универсальном Институте Необыкновенных Услуг (НУИНУ) они вполне на месте. Мечта заместителя директора по административно-хозяйственной части Модеста Матвеевича Камноедова – солидно, но без излишеств, в соответствии с инструкцией.
А действительно, кто так строит? И кому вообще в голову пришло начать строить коридоры?
Уважаемые читатели! Если вам показалась интересной эта публикация, то рекомендую начать чтение с главы 1 на этом канале "Коридоры"