1.
Роса и Певец сидели на крыше рабочей бытовки расположенной на огороженной деревянным забором, территории бывшего недостроя, от которого остался лишь котлован.
Он был посреди строительной площадки равной полутора футбольным полям.
Пустырь в сердце города.
Раньше тут было предприятие ещё в 90-е прекратившее своё производство. Землю выкупили хитрые да ловкие, желающие втиснуть в удачное место плотненько многоэтажки до неба.
Человейники.
Чтоб набить в них людей выжимая деньги из глупцов обречённых жить в непотребных для человека условиях.
- Там скоро появится наше озеро, - кивнула девушка на котлован.
Они держались за руки, они были молоды и красивы. Чистые лица не тронутые загаром.
Если светло-русые волосы девушки сглаживали её бледность, в такой солнечный день, то чернявые волосы, в тон крыла ворона, у парня, наоборот подчёркивали его фарфоровую кожу.
Свесив с крыши босые ноги, они походили на детей, беззаботно радующихся новому летнему дню.
Лёгкий ветерок лениво перекатывал по территории стройки то там, то сям: сухие листья, редкие клочки бумаги и прочий мусор. Но волос и простецкой льняной белёсой одежды девушки и парня он не касался.
На Росе сарафан, а Певец был в рубахе и штанах. Они резко контрастировали с рабочими, облачёнными в робу, что кучковались в стороне, у экскаватора.
- А вокруг того озера наш чудесный парк, где хочется провести вечность, - ответил с задержкой парень.
Им было сейчас очень хорошо. Так хорошо, как случается когда все твои мечты, всё же сбываются. Они, щурясь, подставляли свои белоснежные лица солнцу, улыбались.
– Ты зачем это делаешь? – Спросил, добродушно усмехнувшись Певец.
Девушка, прикрывая ладошкой глаза посмотрела на парня.
- Что делаю? – игриво спросила она.
- Да вот это, - парень так же прикрыл глаза ладонью. – И типа загораешь.
- Просто мне хорошо, у нас получилось. Всё так, как мы задумали, - на последних словах девушка чуть запнулась, словно всё ж усомнилась в том, что говорит.
Роса убрала ладошку от глаз и показала Певцу на своём тонком запястье, татуировку виде дубового листка внутри которого был человечек, словно нарисованный малышом в стиле: палка, палка, огуречик.
Парень, чуть задрав рукав своей рубахи, продемонстрировал девушке точно такую же татуировку.
Молодую пару, беззаботно сидящую на крыше бытовки, отвлёк звук подъезжающей чёрной иномарки.
Деревянные ворота КПП уже закрывал охранник. Певец с Росой так разомлели, что и не заметили, того чего собственно тут ожидали. Это прибыли те, кто уже на месте обрисует план строительства парка.
Из бытовки вышли двое мужчин, одетых в новенькую робу видно лишь для того чтоб тут не испачкаться, или предать себе вид профессионалов.
Машина остановилась. Из неё выбрались трое в деловых костюмах, направились к бытовке. Встречающие их «профессионалы» оказавшись возле «деловых», поздоровались, и пошли обратно все вместе в бытовку, что-то уже обсуждая.
- Началось, - проговорила Роса, когда за делегацией закрылась дверь.
- А мы чего тут? – Усмехнулся Певец. – Пошли, послушаем.
Он вновь взял девушку за руку, и они просто утонули в поверхности крыши, погрузившись в бытовку.
- Почему?! – Строго вопрошал один из «деловых костюмов» усевшийся по-хозяйски на стуле за столом в бытовке. Двое деловых стояли по обе стороны стола, на котором были развёрнуты какие-то бумаги, планы, чертежи.
Оба «профи» казались нашкодившими школьниками.
- Скоро обязательно начнём, - пролепетал полный и лысый «профи».
- У вас тут пол экскаватора на объекте! Чем вы собираетесь рыть котлован? Лопатами?! – Главный «деловой» на стуле всё больше распалялся.
- Котлован? – Непонимающе проговорила Роса. Они с парнем стояли у двери позади всей компании. – Коленька, какой котлован?
Роса, когда сильно волновалась, иногда называла Певца прежним, мирским именем. Тем, что у него было пока они не пришли к Истинному Пути.
Певец, стоял, молча пытаясь понять суть разговора.
- Вы представляете площадь торгового центра? – Продолжал возмущаться главный «деловой» - Мы тут не ларёк строим. Тут будет гигантский монстр! Торговый центр – отвисни челюсть – шок и трепет, имени Виталия Борисовича Свинцова! Его первый торговый центр. А он их ещё пять штук запланировал. Нижний, Казань, Самара, Саратов, и ещё один тут. И это только начало! Такой жук далеко пойдёт. А мы уже не укладываемся в сроки. Если из-за вас у меня что-то с ним сорвётся. Вы понимаете, какие это бабки?! Огромные деньги! Я либо прямо тут вас грохну, либо вы, у меня вдвоём сейчас махая лопатами, преодолеете звуковой барьер! Будете рыть, как реактивные пока вся необходимая техника не подтянется!
Певец вдруг потемнел лицом. Точнее его лицо оказалось всё в к р о в и. Часть черепа снесена, а из жуткой р а н ы вывалилось на плечо нечто буро-серое и, оставляя тёмный след на ткани его строительной робы, сползло на грудь, шмякнулось на пол.
Певец теперь оказался облачён в робу строителя, всю перемазанную грязью и к р о в ь ю. На груди две огне-стре-льные р а н ы. Из порванной штанины торчит обломок колена.
Роса, увидев изменения в парне, прикрыла горестно пальцами губы.
- Я объясню задержку Виталию Бо… - Попытался успокоить «делового» второй, худой «профи».
- Чихать мне на твои объяснения Свинцову! – Уже закричал «деловой». – Ты мне объясни, п ё с!
«Деловой» схватил со стола ручку и в я р о с т и швырнул её в худого «профи», угодив тому в лоб.
На секунду тонкие губы «делового» скривились в довольной ухмылке.
Певец стремительно спиной вылетел сквозь стену из подсобки. Девушка ринулась за ним.
Певец стоял чуть в стороне от подсобки, всё в таком же жутком обличии. Глубоко и часто дышал, словно задыхаясь. Хотя дышать ему уж год как было нечем.
Вылетев из подсобки, Роса остановилась рядом с парнем. Он всегда вот так, и при жизни впадая в крайнее возмущение, бежал прочь. Стремясь в уединении, успокоится и обрести здравость мысли.
- Как так-то? – В отчаянье проговорил Певец, глядя пустыми глазами в землю. – Вся наша миссия…
У Росы тут же перед взором промелькнул калейдоскоп событий приведших их сюда.
2
Вот она, тогда ещё Ольга со своим мужем Колей на почте у окошка отделения банка, представительница которого с сожалением констатирует:
- Таковы уж условия...
- Второй раз отложить платёж и после на полгода дольше выплачивать ту же сумму? То есть я сверху накину банку 44 тысячи!
- Я ничего не могу поделать, - пожимает плечами сотрудница банка.
Они тогда всё же отложили платёж. Им пришлось. Деваться было некуда.
В связи с сокращением, Ольгу подвели под добровольное увольнение. Создали условия, при которых невозможно было продолжать работу.
Кто из них мог предвидеть э п и д е м и ю?
Поженившись, взяли кредит на квартиру.
Новостройка.
Высотка.
Их ещё «человейниками» называют.
Коля хотел брать ипотеку, но Оля была против того чтоб их единственное жильё было в залоге у банка. Платежи по кредиту оказались гораздо выше. Но и срок выплаты долга куда короче.
И молодожёны этот долг трудно, но тянули.
Пока Ольгу не сократили.
Хотя нет, официально она сама уволилась. Да и поскольку кредит висел на муже, то потеря работы жены в любом случае не была для банка поводом давать отсрочку.
И вот, когда до погашения долга оставался всего год, они покатились в финансовую пропасть. Сейчас им к долгу прибавили 44 тысячи, а в следующем месяце, за отсрочку платежа уже потребуют 88 тысяч?
- Извините, я случайно услышала ваш разговор с этой, с банкиршей, - То выскочила вслед за ними из почты Льгота. Смешная тридцатилетняя, женщина. Впрочим, язык не поворачивался так её назвать.
Девчушка...
Девушка.
Выглядела она гораздо моложе своих лет. Худенькая, волосы стянуты в рыжий хвостик, открытое озорное лицо в конапушках.
Она-то и рассказала им про Общину «Истинный Путь». Люди там жили, как и положено людям, на земле. Пили колодезную воду, дышали лесным воздухом, работали в поле. Растили здоровых детей.
Все беды этого Мира пришли из серых бетонных монстров встроенных человеком на теле зелёной планеты. Люди уподобились паразитам, теперь они предпочитали кишмя кишить в человейниках. Коптить голубое небо чёрными трубами. Изрыгать из своих железобетонных городов нечистоты в плоть Земли, в её реки и моря.
Поселившись в нечеловеческих условиях, люди вырождаются в монстров думающих только о наживе. В поисках выгоды они готовы на всё. Они давят друг друга, а уж Матерь Природу, так вовсе походя губят, даже и не задумываясь.
Эта дорога приведёт людей к гибели неизбежной. Потому что целью существование человека стало разрушение.
Вот и Оля с Колей, купив квартирку в человейнике, приобрели довеском кошмар, которому конца не будет.
Льгота познакомила их с основателем общины. С Виталием Борисовичем Свинцовым. Все звали его – Лекарь. Потому как он каждому в их Обществе действительно вылечил душу. Каждый оказался в беде, каждый ходил по краю пропасти. И каждого поддержал и наставил на путь истинный Виталий Борисович. Скромный, с самой заурядной внешностью человек.
Община Истинного Пути приняла радушно новую пару. Новыми именами их нарекла Льгота. Так было заведено. Кто привёл новичков, тот и даёт им новые имена, становясь их соглядатаем. Присматривает и помогает им по жизни впредь.
Так и появились на свет в Истинном Пути Роса и Певец.
Расположилась Община на опушке леса, с краю огромного поля, принадлежащего их деревеньке, которую в своё время купил, полностью заброшенной, Лекарь.
Деревеньку восстановили силами Общины. Поправили дома. И те, в которых уже жили 12 семей, плюс одинокий управляющий Усадьба. И пустующие избы подлатали, для ожидаемых новичков.
Квартиру свою в человейнике Роса с Певцом продали.
Точнее переписали на Лекаря. А тот, продав ту бетонную конуру, закрыл остаток долга Певца, и остальные деньги вложил на благо Истинного Пути.
Да тут все семьи так поступили. Все принесли в общее благо своё движимое и недвижимое имущество, чтоб избавившись от оков цивилизации обрести новую жизнь среди свободных людей.
Жизнь в общине не была лёгкой. Все много и трудно работали.
Летом в поле Общины.
Зимой, приходилось всё же, трудится в проклятом городе.
Мужчины брались за физический труд, зарабатывая чаще грузчиками. Женщины нанимались в клининговые компании, занимались уборкой.
Все вырученные деньги шли в фонд Общины.
Когда наступило второе лето пребывания в Истинном Пути, Росы и Певца, пришло время для миссии.
Пора было положить начало конца, безудержного роста человейников, которые поглотят всю Землю, если этой беде не противостоять.
Безумцы закатают в бетон и асфальт некогда зелёную планету. Изгадят нечистотами все моря и океаны. Отравят воздух, убьют всё живое.
Исполнить миссию вызвались сами, Роса и Певец.
Матерь Природа так и не дала им детей. В этом мире они оставят только своих братьев и сестёр. Некого им растить, некого воспитывать, в отличие от остальных, 12 дворов.
Помощник Лекаря, управляющий Общины, невозмутимый Усадьба, водил их на лесную поляну, обучал с т р е л ь б е из самозарядного карабина «Сайга».
Вообще, Усадьба, разбирался во многих вещах. Кем он был в суетной жизни, никто в общине не знал. Но этот крепкий мужик явно был не обычным обывателем в прежней жизни. Когда заболел их единственный тракторист, Усадьба запросто подменил его на работе в поле.
Детишкам, что ездили в сельскую школу, дополнительно по субботам преподавал психологию и природоведение. А летом водил их в лес собирать травы полезные, учил разбираться в грибах и ягодах.
Имел понятие о медицине, а теперь вот, с оружием обращаться учил.
В общем, управляющего, в нём все принимали все без возражений. Толковый мужик, опытный.
- Учебно-охотничья винтовка, - рассказывал об о р у ж и и Усадьба. – Со сложенным прикладом с т р е л я т ь не будет. Так что вам обязательно надо откинуть п р и к л а д. Калибр 7,62. Надёжная машинка. Нарезной полуавтомат. На базе Калашникова.
- Что такое полуавтомат? – Поинтересовалась Роса.
- Полуавтомат означает то, что к а р а б и н сам перезарядится, но для каждого следующего в ы с т р е л а тебе нужно жать на курок. Плавно.
- А, понятно, - кивнула Роса на два к а р а б и н а, что уже доставал из сумки Усадьба, когда они пришли на поляну, выбранную для стрельб. – Полуавтомат не строчит как п у л е м ё т.
- Совершенно верно, - подтвердил Усадьба и вручил миссионерам по карабину.
Роса, оказалась куда более лучшим стрелком. Они упражнялись в с т р е л ь б е две недели. И если Певец научился с т р е л я т ь сносно, то Роса претендовала на с н а й п е р а.
Усадьба так и говорил:
- Мне бы с тобой ещё позаниматься. У тебя талант. Ты даже по характеру с н а й п е р, невозмутимая. Жаль, очень жаль, что ты идешь на миссию.
- А меня, значит, не жаль? Бестолковых пруд пруди, - усмехнулся Певец.
- Именно, - рассмеялся Усадьба.
За ним прыснул со смеху и Певец. А следом и Роса рассмеялась. Они смеялись безудержно, звонко. Роса и Певец в последний раз в жизни.
В Общину возвращались по лесу, уже посерьёзнев. Ведь на следующий день запланирована миссия, и все знали, чем она закончится.
- Мне будет вас не хватать, - проговорил Усадьба. Затем посмотрел на Певца, попробовал пошутить. – Обоих.
Но ирония вышла уж больно грустной. Миссионеры лишь чуток обозначили улыбки.
- По-другому никак, - Вздохнула Роса. - Человейники пора хотя бы, начать пытаться, остановить. Возможно, это всё равно, что кидать камешки в прибой. Но мы всё ж попробуем. 18 июля станет датой начала реальной борьбы.
- Чтоб вышел толк, - сказал Усадьба, уклоняясь на ходу от ветки. – Это должна быть настоящая б о й н я. Понимаете? Чтоб не зря всё, вы должны забыть всякую жалость. Это должно попасть во все новости. Люди должны ужаснуться. Тогда стройку прикроют. Кто купит квартиру на месте жуткой б о й н и? Где к тому же провели зловещий обряд. Лекарь всё тонко продумал. Люди боятся смертей. Люди боятся призраков. Даже если днём человек верит, что это не так. Но когда наступает ночь и приходит время ложиться спать, тут-то и вспоминаются все жуткие истории. Особенно те, что произошли там, где он имел несчастье приобрести себе жилище. Всех пугает дом с призраками. И все почему-то представляют старый ветхий особняк. Теперь же, люди будут думать об огромном человеунике, кишащим душами у б и е н н ы х строителей. Стройку заморозят. И ни кто не возьмётся её продолжить. Вот тогда Лекарь и купит ту землю по дешёвке. Снесёт остатки застройки и устроит там волшебный парк, который станет отдушиной для вырождающихся, измученных душ в небоскрёбах.
- Там же, на той территории, не один человейник собираются построить. – Проговорил Певец.
- Да, - кивнул Усадьба. – Эти жадные твари на клочок земли жаждут воткнуть как можно больше человейников, заглядывающих друг другу в окна там, где полагается только птицам летать.
Льгота припарковалась в проулке, где нет видеокамер. Забор стройки был где-то в сотне метрах, за поворотом от них.
- Прощай сестра, - проговорил Певец с заднего сиденья, легонько хлопнув Льготу на водительском месте по плечу. Одетый в новенькую строительную робу, с чёрной сумкой в руках он открыл дверцу автомобиля.
- Прощай сестра, - сказала Роса также одетая в новенькую строительную робу, также легонько хлопнув сзади Льготу по плечу.
Льгота только молча кивнула в ответ головой.
Прежде чем покинуть автомобиль Роса увидела в зеркальце заднего обзора, как Льгота сжала губы. И слезинку, катящуюся по её бледной щеке.
Льгота так и не проронила ни слова.
Роса вышла на улицу и поспешила за мужем по тротуару.
Они шли проулком зажатым высотками, крыши которых хищно тянулись в голубое небо. Но вот ещё десяток метров и Роса с Певцом вышли на открытую, пока ещё свободную территорию, залитую ярким солнечным светом. Впереди они увидели деревянный забор, который словно удушающей петлёю был наброшен на клочок беззащитной земли, окружённой высотками.
Они подошли к КПП стройки. Закрытые ворота, и проходная - будка.
Внезапно налетел ветер, словно всё происходило в каком-то наивном фильме, и непогода требовалась, чтоб подчеркнуть драматичность момента.
Вперёд, туда, где железная пасть экскаватора грызла землю. Туда, где скоро будут стоять огромные башни из металла и бетона. Туда, где скоро поселятся тысячи несчастных слепцов.
Певец открыл сумку и прошептал:
- Пусть эти с м е р т и будут во благо. Пусть это варварское о р у ж и е принесёт очищение.
Чёрный металл хищно блеснул, предавая уверенности.
- Забрав эти жизни, мы спасём тысячи других, - продолжил Певец. - Это искупит наш грех, и мы вознесёмся. Наша Община верит в нас. Лекарь в нас верит. Мы сделаем то, что должны.
Певец вручил любимой к а р а б и н. Свой, взял наизготовку. В сумке, оставшейся висеть через плечо, предостаточно боеприпасов, только успевай менять рожки.
Молодые люди вошли в будку - КПП. Охранник лениво отвлёкся от экрана маленького телевизора. Увидел пару, их странную одежду и оружие в руках.
-Эээ? … Что за..?
Слова заглушил первый выстрел на этой жуткой б о й н е, Развязывалась трагедия которую долго будут смаковать всевозможные СМИ и блогеры.
П у л я, выпущенная Росою, свалила охранника. Падая, тот увлёк за собою телевизор, продолживший работать и лёжа боком на дощатом полу в расплывающемся буром пятне. С чёрно-белого экрана горячие участники ток-шоу словно хотели докричаться до отвернувшегося от них зрителя.
- Прости. И пусть душа твоя будет свободна, - проговорила Роса.
Певец толкнул ногою дверь в закуток для отдыха охранников. В полумраке крохотная комнатка. Столик да койка. И на ней сидел перепуганный второй, отдыхавший тут секьюрити.
Певец навёл на него к а р а б и н и застыл. Мужик, за сорок, сидел на койке и смотрел в направленный на него ствол, огромными глазами.
Оглушительно бахнуло, и охранника откинуло назад. Стукнувшись в образовавшееся тёмное пятно на стене головой, мужик с пробитым лбом сполз на койку, завалился лицом в белую подушку, продемонстрировав развороченный з а т ы л о к.
Подушка вокруг головы охранника быстро начала краснеть.
Певца вырвало.
- Соберись, - проговорила Роса. В лице её не было ни кровинки. – У нас много дел и мало времени, любимый.
Шум стройки затих, Роса и Певец стояли на площадке первого этажа, где стены только начинали возводить. Они рыскали глазами в поисках следующего…
На разгулявшемся ветру что-то поскрипывало и металлически лязгало.
Девушка сбилась со счёта. Сколько осталось патронов? А есть ли ещё рожки в сумке? Она сменила уже три. Сколько отстрелял муж, она понятия не имела.
А скольких они отправили на т о т свет?
Певец справился-таки с собою. Первого он п р и с трелил на выходе из КПП. Рабочий как раз направлялся к ним. Возможно, за шумом стройки всё ж услышал выстр елы. Когда Певец выходя, открыл дверь, бедняга был метрах в четырёх. Её муж, в прошлом Коля, очень мягкий и добрый человек, вскинул к а р а б и н и нажал на курок. Угодил рабочему в плечё. Тот прижал р а н у рукой, и тогда прозвучал второй в ы с т р е л, и третий и четвёртый, в уже упавшего на землю ч е л о в е к а.
И понеслось.
Роса тут же сняла рабочего метрах в тридцати от них, увидевшего происходящее. И следом ещё одного, и ещё.
Один её в ы с т р е л – один мертвец.
Певец больше действовал на подхвате.
Роса подошла к ещё дышащему рабочему. Вокруг уже собралась большая, багрово-красная лужа.
Она обмакнул туда палец и вывел на пористом бетоне знак, символ новой жизни: дубовый лист, внутри которого человек. Бетон впитал в себя цвет, оставив лишь влагу. Роса вновь присела возле у м и р а ю щ е г о. Она, прикрыв глаза, испачкала свою руку и начала усердно выводить символы, забыв обо всём.
Алое перестало пузырится на губах рабочего, к р о в ь ю которого рисовала знак Роса.
Они всё так же находились на недостроенной площадке первого этажа.
Певец взял за ноги обрёкшего покой рабочего и потащил его к остальным мертвецам.
Тут, на площадке, они у б и л и 12 рабочих. И Певец складывал их головами друг к другу, чтобы расходящиеся из центра тела походили на лучи устремлённые ногами в стороны.
Это ни черта не значило, но нужно было, чтоб СМИ раструбили о жутком обряде. Дабы напугать насмерть всех потенциальных дольщиков этой стройки.
Вой сирен был уже близко, но Роса и Певец не переживали по этому поводу. Их участь была известна с самого начала.
- Дай руку! - Певец протянул Росе свою ладонь.
На его запястье красовалась татуировка. Их символ новой жизни. Роса крепко сжала руку любимого и обвела глазами стройку.
Вокруг серый бетон, но скоро, очень скоро здесь будет чудесный парк.
И озеро.
И птицы совьют гнезда.
И тут будут настоящие дубы. Символ новой жизни укажет путь. Истинный Путь.
Сирены всё ближе.
Можно было заметить синие-красные блики от мигалок на стенах.
Певец обернулся и увидел, что пока их тут отвлекали мигалками, сзади уже подбегают к стройке чёрные фигуры.
Певец выпустил руку жены, вскинул к а р а б и н и открыл огонь.
Роса тоже принялась стрелять.
Одна фигура осталась лежать на открытой площадке. Остальные попрятались за технику и бетонные блоки.
Вдруг, Роса упала как подкошенная на пол. На груди её быстро расплывалось красное пятно. Она издала протяжный тихий хрип, вся вытянулась и разом обмякла.
Певец ринулся было к ней, но получил сильный удар в грудь перехвативший дыхание. Карабин выпал из рук, повис на ремне через шею. Он посмотрел по сторонам, и никого не увидел.
Тут же получил ещё один удар в грудь, но боли вообще не было. Только невозможно стало вздохнуть. Он, беспомощно пробуя хватануть ртом воздух, подошёл к Росе.
Ещё удар, на этот раз в колено. И на этот раз адски больно. Словно эта п у л я, выпущенная невидимым с н а й п е р о м, вернула все ощущения.
Певец повалился на тело жены.
Превозмогая боль, повернулся на бок, вытащив из-под себя карабин.
Перед глазами всё плыло. Певец направил в сторону убивающую их Мира ствол, положил палец на курок и в это мгновение ему в голому прилетела последняя п у л я.
3.
Роса давно не возвращалась мыслями к этой б о й н е. Заперла её в чулане памяти, где скрывалось у неё то, о чём не хочется вспоминать.
Но вот сейчас, год спустя, вся эта жуть мигом полыхнула пред её внутренним взором. Во всех ужасных подробностях.
Певец брал уже себя в руки. Дыхание успокаивалось. Наконец, его грудь и вовсе прекратила вздыматься. Ужасающий облик, истерзанного п у л я м и тела, сменился на прежний. Певец вновь оказался в белоснежной одежде, на его молодом словно фарфоровом лице не было ни кровинки.
Он разжал кулаки, повернулся к Росе.
- А ведь мне тоже смутно не нравилось сразу, то, как здесь всё начало приходить в движение, - сказал Певец. – Ты была права, усомнившись тогда в происходящем. Эти вот, крендели в робе…
Парень кивнул головой на подсобку, продолжил:
- Как они приехали в первый раз и говорили меж собою о каком-то невообразимом количестве техники требующемся на объект. О башенных кранах.
- Вот тебе и установка «чёртова колеса», - горько усмехнулась Роса. – Твоя версия отпала.
- Выходит Лекарь, просто жучара хитрый, - скорее констатировал, чем спросил Певец. – Использовал нас. Это что, с самого начала так всё задумано было? Вот так в доверие войти.
- В доверие войти и всё?! – С вызовом спросила Роса. – Да он в голову и душу ко всем нам влез. Все же в Общине, все мы, принимали всё, что он скажет. Каждый отдал ему последнее.
- Ну, не ему, а в фонд Общины.
- Ага, вон он, - Роса развела широко руки в стороны, указывая на огромный пустырь. – Фонд Общины. Мы свои жизни отдали и забрали ещё двадцать две, для фонда! Только не общины, а Лекаря. Точнее всё ушло в фонд Свинцова. Этого монстра!
- Но может, всё же, этот торговый центр нужен Общине, а мы просто не знаем? Может что-то пошло не так, что-то изменилось после нашей, миссии? – Предположил Певец.
- Ты опять? – Возмутилась Роса. – Опять как с башенным краном, который наверняка нужен чтоб «чёртово колесо» установить?
Парень прикусил губу, уставился под ноги. Девушка вновь стала невозмутимой. Положила руку на плечо мужу, проговорила с сожалением:
- Ты же сам всё только что слышал. Казань, Самара, чего там ещё? И это не парки, это может ещё похуже «человейников», это торговые центры. Лекарь просто напросто один из тех монстров, с которыми призывал бороться. Он и есть «Зло», сопротивление которому стремился оказать Истинный Путь.
- А Усадьба? – С горечью спросил Певец.
- Не знаю, - пожала плечами Роса. – Про Усадьбу даже и не знаю теперь. Но все остальные наши - чисты, тут я даже не сомневаюсь.
- Да, здесь и говорить не о чем. Община это наши братья и сёстры. Льгота, вон, каждый месяц приезжает, 18 числа.
- Да, - горько улыбнулась Роса. – Она так и не вышла ни разу из того проулка. Постоит на углу крайнего дома, словно оленёнок на опушке леса, поплачет и уходит. У меня просто душа разрывается, глядя на неё в щель забора.
- Она ведь тогда, в машине, не проронила ни слова. И пока мы ехали, и когда уже выходили, - проговорил Певец.
- Я думаю, она просто не в состоянии была говорить. Держалась, чтоб не расплакаться. Ну, представь, люди идут на такое, и тут тебе на, слёзы. Вот так поддержка. Я бы там вместе с ней разревелась, и сидели бы мы да выли как две белуги.
- А может, и надо было, - Певец скорее утверждал.
- Да, чего уж теперь-то, - тряхнула головою Роса, словно разгоняя пустые думки. – Теперь нам надо закончить миссию. Никакого центра тут не будет, детка, это я тебе говорю.
Певец, изображая недоумение, приподнял бровь. После засмеялся. Может немного натянуто, но разве что только самую малость.
- Я в тебя верю, любовь моя, - сказал он. - Если ты чего-то действительно захотела, то тут уж хочешь, не хочешь, а буте любезны. От меня только есть пожелание.
- Какое, милый?
- Лекарь.
- Само собою. Надо сделать так, чтоб тут собралась община, и состоялся суд. Чтоб он реально ответил, - сказала Роса.
Она была спокойна, собрана. Всё-таки не просто так Усадьба в ней разглядел с н а й п е р а. Так ли это, теперь уж не узнать, но бойцом она была всегда, думал Певец.
Даже тогда, когда их придавил кредит. Это скорее он был близок к отчаянью и принял общину как спасение. А она пошла в Истинный Путь с открытыми, горящими глазами. Она хотела проучить весь этот грязный Мир, ни как не меньше. И от исполнения миссии её никто бы не удержал. А он…
Разве он мог отпустить её, на целую вечность.
- И с Усадьбой надо определиться, - напомнил он.
- Это конечно, родной. Значит надо навести тут шороху. Да такого чтоб и из общины кто-то сюда приехал.
- Только больше ни каких убийств рабочих, - Певец, протестуя, даже руками отмахнулся. – Хорошо ещё они с нами тут не остались. Прикинь, им бесконечно в глаза смотреть?
- Нет, - махнула головой Роса. – Хватит нам груза на совести и так до конца времён. Даже этих червяков не тронем.
Роса кивнула на бытовку.
- Ага, - усмехнулся Певец. – Не тронем, в смысле физически.
- Ну, да, - улыбнулась плотоядно Роса. – А чтобы братья сюда приехали, надо знак Истинного Пути тут оставить. Дать понять, что весь шорох этот громкий, наших рук дело. А то мы просидели здесь год как мышки.
Дверь бытовки отворилась, на улицу вышли сначала «деловые», следом «профи».
- Давай переоденемся что ли, - предложил Певец. – А то одежды белые только для погожего беззаботного дня хороши.
- В оригинал? – Спросила Роса.
- Не, я в нём оказываюсь когда мне паршиво. Да и рабочих, - Певец кивнул на работяг продолжавших кучковаться у экскаватора. - Покойниками такой же робе, пугать слишком уж жестоко.
Мгновение и Певец оказался облачённым в прекид хеви-металлиста начала восьмидесятых. Тяжёлые шипастые, высокие шнурованные ботинки. Чёрные кожаные штаны. Косуха безрукавка с шипами на погонах. Голые руки в синих наколках: змеи, черепа, могилы. И опять же, много-много шипов на одежде. В шипах напульстники на обоих руках. Ремень с огромной стальной пряжкой и тот в мелких шипах. На груди аксельбантом висела мощная цепочка, такая же свисала с ременных петель штанов у кармана.
Завершали облик ретро рок-героя масштабные и корявые чёрные тени вокруг глаз на бледном лице Певца.
Он развёл руки и чуть крутанулся туда-сюда, позвякивая железом, демонстрирую прикид.
Типа, ну как?
Роса одобрительно кивнула.
Остановившиеся на полпути к машине, обсуждающие рабочее моменты «деловые» с «профи», сбились с наладившейся рабочей беседы. Главный «деловой», приподняв чуть руку в останавливающем жесте, покрутив головой, спросил:
- Слышали?
Облик Росы тоже сменился в один миг. Вот она в льняном сарафане и хлоп, уже в обличии балерины в белом. На бледном лице, как и у Певца, ужасный макияж. И точно такие же высокие тяжёлые шнурованные ботинки на стройных ногах в белых колготках.
- Чего? – Неуверенно поинтересовался упитанный «профи».
- Что-то вроде звякнуло… - проговорил главный «деловой». – Чёрт, где-то вот прям рядом.
Он, с сомнением, смотрел в сторону парня и девушки не замечая их.
- Чего-то не хватает, - констатировал Певец, придирчиво разглядывая жену.
В руках Росы появилась бензопила, которую она с лёгкостью покрутила в руках.
- Милая, ты всегда умела находить убедительные аргументы в спорных вопросах, - рассмеялся Певец.
- Соберись, давай, - усмехнувшись, подмигнула Роса мужу. Нам их не развлекать, а перепугать до икоты надо.
В руках у Певца появился шестиствольный пулемёт.
- Не, - отрицательно замотала головой со стянутыми назад и уложенными в пучок волосами девушка. – Скучно, терминатор!
Пулемёт исчез из рук Певца, и возникла коса.
Роса чуть склонила голову на бок, критически разглядывая мужа. Затем продемонстрировала большим и указательными пальцами кольцо, знак Окей. Затем развела из кольца широко пальцы.
Коса в руках Певца увеличилась до гротеских размеров. Парень впечатляясь глянул на двух метровое лезвие над своею головой и выдохнул:
- Ну, милая…
- Наверное, показалось, - проговорил главный «деловой» и перевёл взгляд на упитанного «профи». – Так вот, я совершенно не шучу. У нас сроки ограничены…
Роса, продолжая критически рассматривать мужа, крутанула пальчиком, и на голову парня накинулся из-под косухи капюшон чёрного балахона.
Роса отошла на полшага, прошла взглядом по Певцу с ног до головы, и тот увеличился в росте до трёх метров. Вытянулась ещё и коса в его могучих ручищах.
Держа одною рукой бензопилу, второй, Роса показала мужу кулачёк с оттопыренным большим пальцем, при этом кивая головой – шикарно.
- Мы всё понимаем, - говорил худой «профи». – Ради такого дела, я тут ночевать готов. Стройка…
- Я их всех нашинкую! – Пробасил голос великана.
Все в компании «профи» и «деловых» повернули головы и действительно увидели огромного демона выглядящего как хеви-металлист. С гигантской косой наизготовку он сделал шаг в их сторону.
Рядом с ним стояла балерина в белом, обутая в какие-то солдатские ботинки. В руках хрупкое создание держала бензопилу.
Зрелище было столь невероятным, что компанию парализовало. Они пытались осмыслить, что же они видят?
Гигант с косою сделал ещё полшага в их сторону.
- Торгового центра тут не будет! А вас не станет ещё раньше, - пробасил демон и, откинув голову, жутко рассмеялся.
В руках балерины с мотоциклетным рёвом завелась бензопила, и тут же, хищно взвизгнув, набрала обороты. Балерина, осою подскочила сзади к гиганту и махом вонзила ревущую цепь бензопилы в его ногу. Пронзительный вой мотора стал гулко натуженным. Из ноги великана брызнула к р о в ь. Красные капли стремительно заляпали белоснежное одеяние девушки. Брызги с ошмётками красного, летели и в застывшую компанию.
Демон взревел от б о л и. Начал кренится вперёд, в сторону скованных ужасом «профи» и «деловых». И уже падая, гигант, с размаху рубанул косою, держа её за длинное древко.
Двухметровое лезвие секирой вжикнуло над головами всей компании и вонзилось чуть в стороне глубоко в землю.
Главный «деловой», пригибаясь от лезвия косы, упал на пятую точку.
Отпиленная нога великана простояла сама по себе ещё пару секунд и тоже повалилась в пыль.
Балерина вновь осою подскочила к поверженному, корчащемуся от боли и держащемуся за оставшуюся от ноги культю, великану.
И вновь вонзила визжащую цепь бензопилы в ещё целую ногу.
И все повторилось.
Вновь натуженный гул мотора.
Красные брызги.
Жуткий вой монстра.
Сизый дым выхлопных газов.
Всё происходило очень стремительно. Словно перематывалась плёнка проектора. Балерина, отхватила вторую ногу великана. Тут же с р е з а л а и его руку, которой он пытался отмахнуться от проворной девушки.
Один из безликих «деловых» попятился к машине.
Рабочие, кучковавшиеся у экскаватора, бросились обгоняя друг друга к забору.
Шустрый «деловой», весь в алых брызгах, трясущимися руками открыл-таки дверь автомобиля и, шмыгнув на водительское место, завёл мотор.
Балерина, о т п и л и в ш а я и вторую руку вопящего демона вдруг посмотрела на водителя, подмигнула ему и вонзила цепь бензопилы в г о л о великану.
Водитель, уже давший ход назад, в ужасе надавил на газ и машина, прыгая на ухабах, помчалась по пустырю. Слетев с накатанной колеи, пронеслась мимо ворот, врезалась багажником в деревянный забор. Повалив его, заскочила на сколоченные доски, на полкорпуса, и застряла, визжа прокручивающимися и задымившими колёсами.
Водитель распахнул дверь автомобиля, пулей вылетел из него и помчался прочь от стройки.
Врезавшаяся в забор машина привела компанию в чувства.
Первым рванул в сторону бытовки худой «профи». Главный «деловой» сидя задом в пыли, стал интенсивно отталкиваться ногами, грести по земле руками, пытаясь отстраниться, отползти от развернувшейся к р о в а в о й бани.
Вдруг пила заглохла. Великану, попиленному на стейки, орать уж тоже было нечем.
Внезапная тишина оглушила.
- Стоять! – Железно приказала балерина.
И все замерли.
И уж сделавшие по паре шагов в разные стороны упитанный «профи» и менее резвый безликий «деловой». Застыл главный «деловой». Остановился, балансируя руками пытаясь уловить равновесие после резкого торможения, и худой «профи».
Испещрённая красными брызгами компания, повиновалась как стайка загипнотизированных удавом кроликов.
- Слушать меня внимательно, - ледяным тоном проговорила балерина.
Она выпрямилась, вся словно в алой краске с головы до ног. В опущенной руке балерина продолжала держать бензопилу, волочащуюся застывшей режущей цепью по земле. Она неспешно, шажок за шажком, подходила к продолжающему сидеть на пыльной земле главному «деловому».
За её спиной начали шевелиться разваленные части великана. Толкаясь пальцами, рука воткнулась в кусок ключицы с частью груди. Судорожно подёргавшись, части т е л а расслабились, как бы успокаиваясь, что нашли друг друга.
Затем пальцы потянулись к валяющейся рядом голове.
- Не смотрите на него, на меня смотрите, - велела жуткая балерина. – Я, с вами сейчас разговариваю.
Она, чуть покачивая бензопилу в руке, остановилась возле главного «делового».
- Перед тобою девушка стоит, а ты тут развалился вольготно, - сделала замечание балерина глядя, на главного «делового», сверху вниз.
Тот поспешно поднялся на ноги. Костюм весь в пыли, самого заметно потряхивало.
- В общем, так, ребятки. Всё очень просто, - стоя на расстоянии вытянутой руки перед главным «деловым», балерина обвела всю компанию взглядом. Выглядела она действительно ужасающе. – Вы хотите ж и т ь?
- Да, - выпалил главный «деловой»
-Да-да-да, - подтвердили все остальные.
- Значит так, - продолжила речь балерина. – Здесь не должно быть торгового центра. Мне, ребятки без разницы, если хоть кто-то из вас будет плохо стараться. Ему, вон…
Балерина махнула рукой себе за спину. Там распиленный демон собирал сам себя по частям. Сейчас он, сидя на чёрной, от впитавшейся в пыль к р о в и, земле, пытался воткнуть себе вместо руки ногу коленным суставом в плечо.
Ничего не выходило.
Он и так, и эток – всё впустую.
Тогда он с досадой бросил н о г у пред собою и стал перебирать прочие попиленные части.
- Ему тоже всё равно, кто из вас сложает, - сказала балерина. - Если вы не будете убедительными, изобретательными и торговый центр, тут кто-то, когда-то всё же построит, тогда мы придём к каждому из вас. Где бы вы ни были. Я, малыша сейчас остановила, полагая, что вы можете быть ещё нам полезными. Это ведь так, вы будите нам полезны?
- Да, - заверил худой «профи» и тут же все задакали. Закивали головами.
- И так, - подытожила балерина. – Здесь никогда не должен быть построен торговый центр. И ни каких тут человейников. Здесь должен появиться восхитительный парк. Повторите.
- Никогда, никакого торгового центра, и человейников, - заповторяли на перебой компаньоны. – Парк. Тут парк должен быть.
- Иначе что? – Спросила балерина.
- Иначе вы придёте, - ответили так же наперебой компаньоны и с ужасом посмотрели за спину балерины. Та тоже повернула голову любопытствуя.
Великан уж собрался и пытался встать. Изорванная п л о т ь и одежда, к р о в о т о ч и л и. Он поднялся матыляясь как шаткая конструкция. Он не правильно воткнул одну ногу, коленкой назад. И перепутал руки. Правую с левой. Большие пальцы у него были наоборот.
Шатаясь, великан пыхтел и непонимающе рассматривал себя, вертя руками и так и этак.
Обведя взглядом стройплощадку, балерина заметила рабочего, сидящего под забором, обхватившего руками поджатые к груди колени. Остальные видать перемахнули препятствие со страху и не заметили. А этого вот потеряли.
- Ладно, ребятки, - вздохнула балерина. – Раз уж вы всё чётко поняли – ступайте по добру по здорову отсюда подальше. А то вон, малыш уже явно косу свою ищет.
Шатающийся демон, досадно пыхтя, действительно начал озираться по сторонам.
- Бегите, я не шучу, – поторопила балерина.
И компаньоны рванули, на этот раз дружно, к провалу в воротах.
Балерина, с убегавших, перевела взгляд на рабочего у забора.
Только она была здесь, и вот она уже возникла в паре шагов от бедолаги. Тот, увидев её, вжался спиною в доски.
Ещё пара секунд и окрашенная красным балерина исчезла, а вместо неё стояла Роса, в белом льняном сарафане. В руке вместо бензопилы у неё была ромашка.
Она присела возле рабочего, протянула ему цветок.
- Это тебе для настроения, возьми, - с улыбкой в голосе проговорила девушка.
Рабочий на автомате взял трясущимися пальцами ромашку.
- Все страшилки позади, всё хорошо, - заверила Роса бедолагу. – Ты понимаешь, что я говорю?
Тот кивнул.
- Мне нужна твоя небольшая услуга. Ты поможешь девушке?
Бедолага закивал. Затем посмотрел за спину Росе и закивал ещё интенсивнее.
Роса обернулась. Великан стоял на том же месте, шатаясь, но уже размахивая лениво огромной косою.
- Ну, всё, Певец, прекращай, ты его пугаешь, - поднимаясь во весь рост, проговорила негромко девушка, словно гигант находился не в сотне метрах, а совсем рядом.
Но, великан явно её услышал. Бросил косу, и та исчезла не достигнув земли.
- Так позабавились душевно, - раздался довольный мужской голос, словно говоривший был где-то здесь, возле них.
Великан исчез и тут же рядом с Росой возник Певец. В белой льняной одежде, босой, как и она.
Рабочий с цветком в руке, сидя на земле, опять вжался в забор.
- Всё хорошо, - вновь заверила его Роса. – Просто, если тебя не затруднит, помоги нам немного. Там у подсобки, стоит бочка с краской. Нужно прямо сейчас нарисовать этот знак.
Роса продемонстрировала рабочему свою татуировку на запястье.
4.
Усадьба был как раз в городской резиденции Лекаря. Усадьба не любил город, как и все в Истинном Пути. Но, что поделаешь, приходилось, решая дела насущные приезжать к Лекарю.
А вообще, в этот раз он три дня провёл в городе и уже физически ощущал гнёт цивилизации.
Усадьба, будучи ещё Василием Гореловым, был просто раздавлен миром людей, когда впервые повстречал Синцова. Василия доконало, не его военное прошлое, не две контузии. Его доконала мирная жизнь, сотканная из лицемерия, обмана и подлости. Горелову не хотелось жить в мире, где он не может поверить не одной улыбке. Он чувствовал, что становится душевнобольным. Потому как она, эта самая душа действительно болела не переставая. Даже во сне. Ночные кошмары стали накрывать Василия всякий раз, когда он засыпал.
В общем, Горелов уже был на пороге вечности, готовый к последнему шагу, когда познакомился со Свинцовым, которого после назвал Лекарем.
А тот дал ему имя – Усадьба. За обстоятельность и надёжность.
Лекарь рассказал ему об Истинном Пути. И Усадьба проникся идеей.
Постепенно вокруг них собралась Община. Такие же, сердечные люди, у которых так же болела душа, пока они следовали отравленным путём цивилизации.
У Общины появилась деревенька. И только там всем им было по-настоящему хорошо.
А Лекарю не позавидуешь, он большую часть времени проводил средь безумной суеты в бетонном муравейнике.
Да, жертва Лекаря была велика.
Впрочем, Усадьба в этом был уверен раньше. Теперь же, он всё больше ловил себя на мысли, что Лекаря вполне устраивает жизнь, закатанная в бетон и асфальт.
Когда Усадьба уже собирался отбыть в Общину, Лекарю позвонили. В его кабинете стояла такая тишина, что практически весь разговор был отчётливо слышен.
На стройплощадке, где должны построить ТЦ, произошло что-то из ряда вон. Какое-то серьёзное ЧП. Лекаря, а здесь, в городе он был Свинцовым, вызывали в полицию. Сломали забор, разбежалась охрана, рабочие, и чёрт знает что ещё. Шла речь о массовом помешательстве.
Усадьба вызвался поехать с Лекарем, но тот категорически отверг предложение.
Тогда Усадьба захотел съездить на стройплощадку. Это же его желание вызвало куда более горячий протест, что в свою очередь ещё больше насторожило Усадьбу.
Он явно слышал в телефонной трубке голос, описывающий знак Истинного Пути. Возникший там на заборе, и на стене бытовки.
Но Лекарь ничего не сказал ему по этому поводу, и это было очень, очень странно.
Усадьба сделал вид, что ничего толком не расслышал.
Когда они прощались на автомобильной стоянке, управляющий заверил Лекаря, что возвращается в Общину, и там будет ждать известий.
Лекарь уехал в полицию.
А Усадьба отправился-таки на объект.
На стройплощадку.
Подъехав, он увидел действительно пролом в заборе. Машины, совершившей таран, уже не было. Но остались следы от покрышек на обрушенной части примявшей зелень газона.
На заборе, возле пролома, с уличной стороны было изображено подобие зелёного листа, а в нём человечек.
Знак Истинного Пути.
С другой стороны пролома были запертые ворота и будка КПП. Это КПП установили вместо прежнего. После миссии, после у б и й с т в а двух охранников, простецкую деревянную сторожку просто заменили.
Усадьба остановил свой микроавтобус, вышел. Подошёл к пролому. Он тут больше года не был. А из Общины, тут вообще никто не бывал.
Кроме миссионеров и подвозившей их тогда Льготы.
Не ездили на место гибели брата и сестры, с начала, чтоб не привлекать внимание после миссии. В этих городах кругом видеокамеры, и незачем людям из Истинного Пути лишний раз мелькать там, где рыла полиция, погрузившись в дело Росы и Певца.
А после, случилась эта история, с отменой прежнего плана. С вынужденным решением построить Т.Ц. вместо парка.
В Общине тяжело приняли такое решение Лекаря. Но Истинному Пути нужны были деньги. Их деревню, как узнал Лекарь, и их поле, должны отобрать под строительство «человейников». А последователей Истинного Пути, всех переселить туда же. В эти мерзкие бетонные могилы душ человеческих.
Так что все согласились на строительство Т.Ц. чтоб иметь возможность платить взятки влиятельным хитрецам.
Так же, на совете Общины принялось решение, что они не будут ходить на место гибели Певца и Росы пока не построят-таки парк на месте другого не состоявшегося «человейника». Чтобы помянуть память брата и сестры делом.
А пока им только стыд и позор.
Стыд и позор.
И вот, Усадьба всё ж ослушался решения Общины. Но нельзя было не приехать.
Просто нельзя.
Он взошёл на фрагмент выломанного забора. Заглянул на стройплощадку.
Огромная территория и ни души.
Посреди площадки котлован, в стороне – экскаватор. От закрытых ворот тянется автомобильная колея к бытовке, на стене которой так же нарисован зелёной краской знак Истинного Пути.
Усадьба сделал шаг, сошёл с валяющегося фрагмента забора, на территорию стройки.
Вновь посмотрел на бытовку, на знак Истинного Пути и увидел на крыше сидящих в белых одеждах Росу и Певца.
5.
Усадьба остановил микроавтобус у старого фонарного столба. Он - последний отголосок цивилизации, как страж на границе между мирами. Дальше угодья Общины Истинный Путь, укрывшейся на краю леса.
Усадьба открыл заднюю дверь багажника, подтащив сумку, расстегнул молнию, и погладил внутри мягкую ткань просторной рубахи.
Он улыбнулся. Наконец, он приехал домой. К настоящим друзьям, к семье.
Усадьба снял дорогой костюм и с наслаждением натянул на себя светлые, льняные одежды. Засунув ноги в резиновые сапоги, захлопнул багажник.
Усадьба решительно шагнул в лес. Все ему здесь по душе. Сердце защемило, так остро ему не хватало близости с природой. Мужчина не мог надышаться этим воздухом. Чистым, таким лёгким, пьянящим. Не хватало вдоха, чтобы наполнить грудь. Усадьба закрыл глаза на пару секунд. Хруст под ногами, щебетание птиц.
Деревья перешептываются.
Лес живет.
Лес живой.
Усадьба шагал вперёд, касаясь пальцами деревьев. Ему так не хватало этого всякий раз, выезжая в цивилизацию, где всё искусственное.
Впереди послышался женский смех, и из-за дерева вышла Капель. Рядом с ней был Гранит.
- Усадьба, брат! - Капель кинулась к мужчине, - ты приехал!
Гранит расхохотался гулко, словно это радовалась ожившая гора, и сжал Усадьбу в крепких объятиях.
- Я так рад вас видеть! Как вы? – Спросил управляющий.
За разговором трое не заметили, как подошли к деревне. Несмотря на тёплый вечер сизый дымок, поднимался над парой домов. Слышалось квохтание кур и детский смех.
Вот он дом - Община Истинный Путь.
Пока она не столь немногочисленна, но все впереди. Скоро их будет больше. Скоро тысячи людей придут в их новый парк, познакомятся с ними и кто-то обязательно последует Истинным Путём.
Потому как парк, всё-таки будет построен.
Не торговый центр.
Парк.
Они доведут миссию начатую год назад, до конца.
После горячих приветствий, словно управляющий отсутствовал не три дня, а три года, Усадьба собрал всех вокруг священного очага выложенного из камней на деревенской площади. Его огонь собирал Общину на совет всегда, когда требовалось принять важное решение.
Не все сразу осознали, не у всех сразу душа приняла, что Лекарь предатель.
- Может, мы чего-то не знаем? - Проговорил Филин, запустив пальцы в свою густую чёрную бороду. – Может, не понимаем? Может это какой-то хитрый ход на благо Общины?
- Лекарь, он дальновидный. Он просчитывает на сто шагов вперёд. А мы просто не понимаем. Может же быть такое? – Горячо предположила Лоза. – Да наверняка так оно и есть.
- Эх, братцы, - вздохнул Усадьба. – Ещё живя в цивилизации, я точно понял: нам ничего не понятно, когда руководство хочет, чтоб нам было ничего не понятно. Для того, чтоб обманывать нас, чтоб пользоваться нами. Всё на свете просто, принцип всего можно объяснить любому. От политики государства и квантовой физики до способов чревовещания и свёртывания шапочки из газеты.
Костёр потрескивал, языки пламени плясали, отбрасывая отблески и причудливые тени вокруг собравшихся людей. Усадьба сидел, как и все взрослые члены Общины, в кругу перед очагом. Братья и сёстры слушали управляющего, его слова всегда были весомы.
Усадьба говорил спокойно и твёрдо:
- Лекарь нам врёт. Лекарь, Свинцов, то есть, нами пользуется. Он пожертвовал Росою и Певцом. И ещё 22 рабочих, ни в чём не повинные души покинули этот мир в угоду корыстных целей хитреца. Одного из тех, кто признан нами главным злом в этом Мире. Это хитрецы вынуждают людей жить в человейниках, и платить им за это всю жизнь. Это хитрецы всё кругом отравляют, набивая себе карманы. Это хитрецы растлевают человеческое общество. И этот Свинцов, он один из них. Он собрал нас вместе и организовал, чтоб мы послужили ему оружием в борьбе с конкурентами. И всё. Вы сомневаетесь, только потому, что лично не видели, не говорили с Росою и Певцом. А у меня после общения с ними вся картинка стала отчётливой. Всё стало на свои места. Так что есть один способ развеять ваше сомнение. Мы все поедем сейчас же на стройплощадку. Тут с детьми останутся лишь несколько человек. Остальные, все поедем.
- А как же охрана? – Усмехнулась всегда чуть язвительная Осока. – Там наверняка уже охрана бдит. И после такого ЧП бдит реально. Это ты, Усадьба, заезжал, пока Лекарь в полиции был и не успел никого туда отправить. А сейчас…
- Ну, у меня есть специальные, высококачественные настойки, - между прочим, проговорила Поля, сокращённо от имени Полночь. – Да, есть вообще идеальная для алкоголя. Один глоточек и охранники через пять минут заснут безмятежно и сладко.
- Станут они пить в такую ночь? – Скептически, скорее утверждал кузнец Колос.
- Конечно, станут, - плотоядно улыбнулась Льгота.
Было два часа ночи, когда в дверь КПП стройплощадки, каблуком туфельки постучала красотка, в нарядном и дорогом платье. Девица оказалась явно навеселе. В другой руке она держала бутылку французского, тридцатилетнего коньяка ценою тысяч в сто рублей.
Эта бутылка, как и дорогой прикид, осталась у Льготы от прежней жизни. Льгота была из богатой семьи. Из семьи хитрецов. Дочкой банкира.
Она знала про частную жизнь хитрецов не понаслышке. Её воротило только от воспоминаний об этом надменном болоте. Но за то, теперь, роль подгулявшей «золотой девочки» она даже не играла, а просто проживала прошлое.
Льгота, стуча в дверь будки – КПП, каблучком зажатой в руке туфельки, хмельным голосом восклицала:
- Я буду звонить, пока не откроешь!
Скрипучую дверь открыл молодой охранник и чуть не получил каблуком туфельки в грудь. В последний момент, подвыпившая девица, сообразив, что перед ней уже возник человек, удержалась от удара.
- О! – Воскликнула девица, глядя на паренька в форме с надписью над нагрудным карманом «секьюрити». – Корнет! Впустите даму, перевести дух. Дама пьяна, дама одна ночью прошла километров пятьсот, вот на этих…
Девица продемонстрировала туфельку в руке.
Парень отступил, впуская девушку, и хлопая себя по карманам.
- Я сейчас такси вызову, - проговорил он, уже достав телефон.
- Корнет, - девица придержала руку парня. – Я сама вызову такси или вертолёт. Только вот дух переведу.
При этих словах девушка продемонстрировала совсем едва начатую бутылку коньяка.
- Я пешком, вот на этих, - она чуть ли не в нос сунула свою туфельку охраннику. – Минут 20 посижу, а там вызовем, всех.
Девица, пока парень пытался сообразить, как реагировать, прошла за перегородку оделяющую вахту от сквозного коридора.
Она уселась на стул и протянула откупоренную бутылку парню.
- Пей, - практически велела она.
- Я…
- Пей, это очень вкусненько, - девица всучила-таки охраннику в руку бутылку и полезла в свою дамскую сумочку. – А я шоколадку достану, ща!
Парень выдохнул, словно собирался спирта отхватить и сделал несколько больших глотков.
За его спиною открылась дверь из комнаты отдыха вахты. Оттуда вышел, щурясь на свет, заспанный охранник лет пятидесяти, и пробурчал недовольно:
- Это чего тут за шум у тебя Андрюха? Сейчас моё время спать.
- Корнет, спас меня, - заявила крепко подвыпившая девица. – Ему, между прочим, орден положен.
- Ему утром прилетит от начальства обалденный орден, - старший охранник смотрел на бутылку в руке младшего. – После вчерашнего, могут и до нашей смены подъехать.
- Полковник, ты не переживай, я до утра уеду, - усмехнулась девица. – Я сейчас дух переведу и машину вызвоню. А ты пока откушай конячку-то, не обидь даму.
- Я не полковник, - буркнул старший.
- Генерал, - понимающе кивнула девица. – Запаха не останется, поверь. Это хорошая штукенция, её все солидные люди вёдрами хлыщат.
- Вы в курсе, что вам тут находится нельзя? – Сказал старший.
- Я сейчас расплачусь, - горько сказала девица. – Это что за жизнь такая, двое красивых, сильных мужчин довели до слёз несчастную женщину.
Девица забрала у младшего бутылку и сунула в руку старшему, сказав:
- Вот по чуток выпьем и я уеду, если вы прогоняете одинокую барышню в ночь.
Старший, снисходительно хмыкнул и отпил немного. После, уже удивлённо хмыкнув, приподнял бутылку, как бы разглядывая её на свет.
- А ничего, - проговорил он.
- Шока! - Протянула девица найденную в сумочке шоколадку.
- Это ты вон ему дай, - опять-таки, снисходительно хмыкнул старший, кивая на младшего, и уже прилично отпил коньяка из горлышка.
Льгота вышла из будки-КПП на ночную улицу и помахала рукой, стоящим в стороне, припаркованным у забора двум микроавтобусам.
Те тут же подъехали.
Из них выбрались молча на улицу 18 человек. Большая часть Истинного пути, остальные не уместились, да и не стоило оставлять Общину всего с парой взрослых.
Двое крепких мужчин, Гранит и Подкова вывели Лекаря. Точнее уже просто Свинцова.
Микроавтобусы тут же отогнали чуть в сторону от пролома.
Поля вручила Льготе кроссовки и та быстренько переобулась, пока остальные проходили не территорию стройки через пролом в заборе.
Поля посмотрела на бутылку, что вручила ей сестра вместо кроссовок.
- Однако, - проговорила она. – Ополовинили.
- А что? Ты же сказала, могут выпить сколько угодно, не отравятся, - напомнила Льгота, завязывая шнурки.
- Да я не про то. Я про аппетиты. 15 минут ты с ними была. Они что, с ходу глушить коньяк начали?
- Да не, это старший вкус распробовал. Еле вразумила его, чтоб и молодому пригубить дал ещё.
На стройплощадке, не далеко от бытовки, ярко плясали языки пламени в очаге сложенного из камней как в Общине.
Вокруг костра стояли все приехавшие братья и сёстры. Их освещало пламя, что вмиг зажгли Певец с Росою.
Люди даже чувствовали жар огня. Его свет разогнал тьму в их священном кругу, и наоборот сгустил её за спинами братьев и сестёр.
Впрочем, из окон ближайших высоток, стройплощадка, виделось большим чёрным пятном, в эту безлунную, тучную ночь.
Ни какого костра там не было.
И собравшиеся люди во мраке были не различимы.
Ближе к очагу стоял Свинцов, ошалело глядя на обступивших его: Певца, Росу и Усадьбу.
Все остальные смотрели тоже на них.
6.
Следующей осенью.
Парк был торжественно открыт два месяца назад. Этим солнечным утром ветерок шелестел начавшими опадать жёлто-красными листьями. Пробежался рябью по тихому озеру в центре парка, перелистнул страничку газеты кем-то забытую на лавочке. По ней скользнула взглядом пробегавшая по дорожке спортивно одетая девушка в наушниках, и устремилась дальше.
Она не видела сидящих на лавке Певца и Росу, меж которыми и лежала та газета. Они были в прежних льняных одеждах и свежесть утреннего ветерка их не холодила.
- Вот, - тыкнул пальцем в газету Певец. – Новый парк Истинного Пути будет открыт следующим летом. Так тут пишут. Наш это парк, не государственный.
- Я не представляю, как там Усадьба справляется. А главное, одиноко, наверное, - пожала плечами Роса.
К ним вчера приходила в гости Льгота. Принесла эту газету. А вообще, она частенько навещала Росу и Певца, она же их соглядатай.
Заходили и другие браться и сёстры из Общины, периодически. Но всё ж не часто, город они не любили. А вот Льгота держала их постоянно в курсе событий.
В прошлом году, здесь, ещё на стройплощадке у священного очага, они убедили Свинцова переписать стройплощадку на Общество с ограниченной ответственностью Истинный Путь, руководителем которого стала Льгота. Так же, Свинцов передал Общине права на владение землёй, где стояла их деревня.
За это его обещали оставить в покое.
Главным образом впечатление на Виталия Борисовича произвела балерина с бензопилой заверившая, что может по старой памяти прийти к нему любой ночью куда угодно.
Община потихоньку росла. Уже этой весной на миссию пошёл Усадьба, сдавший дела управляющего полностью Льготе.
Будучи законченным одиночкой, он решил, что провести вечность в собственном парке довольно заманчивая идея.
Община решила, ещё тогда, ночью на строй площадке у священного очага, что отныне они человеческих ж е р т в будут избегать. И как оказалось, Усадьба нашёл-таки более гуманный метод, чтоб свернуть стройку «человейников». Землю купила Община, в которую удачно влился приятель Льготы ещё по старой жизни.
Унаследовавший состояние родителей приятель, получивший имя Полёт, оказался вообще деятельным человеком. И предоставил Общине подробный план по поглощению Истинным Путём всей губернии.
- Да-а, - откинулась на спинку лавочки Роса, - Дела разворачиваются.
- Как знать, - откинулся на спинку и Певец, приобняв жену. – Может когда вся область станет Истинным Путём, мы сможем покидать приделы парка и бывать в любом уголке нашего края. Края Истинный Путь.
************************************************************
Друзья, подписывайтесь на канал Истории Старика. А так же на канал с мистическими историями: "Что-то не то" Чтоб не пропустить новые рассказы написанные для вас.
Оставляйте комментарии, мне очень поможет ваше участие.
Делитесь ссылками с друзьями.
Пишите свои пожелания по поводу написания новых страшных, мистических, фантастических историй.
Поддержать канал материально вы можете тут
#мистика #мистическиеистории #страшныеистории #страшнаяистория #страшилки #страшилкинаночь #мистическиерассказы #мистическаяистория #мистическийдетектив #призраки