В творчестве Владимира Сутеева (1903–1993), одного из зачинателей отечественной мультипликации и признанного классика детской литературы, сказки в картинках занимают особое место. Созданные в начале 50-х годов и подхваченные неиссякаемым потоком переизданий, они стали неотъемлемой частью культурного опыта всех последующих поколений.
Зрелые произведения популярного художника известны хорошо, чего нельзя сказать о ранних, а тем более о самых первых работах. Между тем опыт комикса, во многом определивший художественные приоритеты В. Сутеева, был приобретен им в самом начале творческого пути, в журнале «Пионер», и предшествовал как самостоятельной работе на экране, так и практике книжной иллюстрации, к которой художник обращается значительно позднее.
Активно работать в журнальной графике В. Сутеев начинает в годы обучения на художественном факультете Государственного Техникума Кинематографии. Именно в этот период, овладевая профессией мультипликатора, он в качестве иллюстратора начинает сотрудничать с журналами «Смена» и «Пионер».
Оба издания ЦК РЛКСМ (позднее ВЛКСМ) начали выходить в 1924 году и носили ярко выраженный общественно-политический характер, что, впрочем, не исключало ни научно-популярной, ни литературно-художественной составляющих. Отличие журналов заключалось в том, что «Смена» была адресована рабочей молодежи, тогда как «Пионер» был журналом для детей. Разными были и требования к рисунку. Так, если для взрослой аудитории художник выступал скорее в амплуа карикатуриста, стремясь к сатирической заостренности и типажной проработанности сюжетов, то задачи детского журнала допускали большую меру условности и в целом были ближе сутеевскому юмору, чуждому саркастических черт, что и стало залогом тесного и чрезвычайно продуктивного взаимодействия.
Сотрудничество В. Сутеева с «Пионером» разворачивается достаточно интенсивно, и довольно скоро вклад художника в оформление журнала становится весьма ощутимым. Помимо иллюстраций к стихам и рассказам, В. Сутеев разрабатывает шрифтовые композиции (заголовки, заставки рубрик), оформляет обложки, появляются истории в картинках. Особое значение в этот период приобретает его творческий союз с Николаем Богдановым (1906–1989), тогда – начинающим детским писателем, известным впоследствии своими пионерскими повестями, произведениями из жизни и быта комсомола, военной прозой.
У молодых авторов было много общего. В. Сутеев был старшим сыном в семье известного московского врача, профессора Григория Осиповича Сутеева. И во многом именно влиянием отца был определен выбор профессии художника. Н. Богданов родился в г. Кадом Тамбовской губернии в семье земского врача и сельской учительницы. Учился в Елатомской гимназии, а с переездом семьи в районный центр Сасово, где отец получает назначение заведующим Сасовской народной больницы, продолжает учебу в Сасовской мужской гимназии, которая в первые послереволюционные годы становится школой второй ступени. Сасово было крупным железнодорожным узлом, а родственники Н. Богданова по отцу принадлежали к поколению потомственных путейцев. По инициативе железнодорожной молодежи в школе возникает первая комсомольская ячейка.
«В комсомол приняли и докторского сына, – вспоминает близкий друг Н. Богданова писатель Александр Исбах, – правда, в отличие от других, с годичным испытательным стажем».
Н. Богданов с энтузиазмом погружается в общественную деятельность. Он боевой агитатор и пропагандист, неизменный участник всех первых уездных съездов комсомола, рейдов по борьбе с самогоноварением и антирелигиозных кампаний, страстный оратор и поэт, чьи частушки распевались на комсомольских собраниях.
В. Сутеев учился в 11-й мужской гимназии, которую закончил уже как советскую школу. В те годы формированию будущего художника весьма способствовала царившая в семье атмосфера. В. Сутеев отмечал, что его отец был широко образованным, не чуждым искусству человеком. «Обладая от природы красивым баритоном, пройдя хорошую школу у известного московского преподавателя пения Миллера, отец много времени посвящал музыке и пению». В доме постоянно собирались люди искусства, устраивались домашние концерты, в которых Григорий Осипович пел арии из опер, романсы, русские народные песни. Активно участвовал он и в благотворительных концертах.
По воспоминаниям В. Сутеева, отец «также любительски, но не безуспешно занимался живописью, и был моим первым наставником и строгим судьей».
«Мы с братом любили рисовать. – говорит художник. – Когда мы прибегали к отцу со своими картинками, он нам ставил оценки по пятибалльной системе – и двойки, и единицы, и пятерки с плюсами и с минусами. Мы с братом очень волновались».
Сюжеты рисунков были самые разные: цирковые, дачные впечатления, а когда братья подросли – шаржи на знакомых. Но решающее значение в выборе будущей профессии сыграла личность близкого друга дома, известного скульптора Степана Дмитриевича Эрьзи, практически ежедневно бывавшего у Сутеевых в периоды своего пребывания в Москве.
Большой поклонник творчества Эрьзи, Григорий Осипович был поражен биографией художника и, уговорив его подробно рассказать о себе, все «добросовестно записывал, изредка задавая вопросы». Эти биографические заметки, дополненные личными воспоминаниями, стали первой книгой о скульпторе, увидевшей свет в 1968 году.
«На меня, тринадцатилетнего мальчика, живого свидетеля этих вечерних бесед, – вспоминает Владимир Сутеев в предисловии к ней, – рассказы Эрьзи, фотографии с его работ произвели неизгладимое впечатление и сыграли решающую роль в моей судьбе: я стал художником».
Для Н. Богданова решающую роль в его дальнейшей судьбе сыграла путёвка Рязанского губкома комсомола, по которой он в 1923 году был направлен на учёбу в Москву в Высший Литературно-Художественный Институт имени В. Я. Брюсова. Вступительное собеседование он пройти не смог, однако Валерия Брюсова – основателя и ректора института – заинтересовала автобиография абитуриента. Ее Н. Богданов писал еще в Сасово долго и обстоятельно, со сценками из жизни, описывая приключения деревенского комсомольца. По всей вероятности, В. Брюсов увидел и оценил романтизацию повседневности, выразительность бытового плана, юмор и чувство детали – те качества, которые впоследствии ярко заявили себя в пионерской прозе Н. Богданова.
На кинематографической стезе В. Сутеев оказывается далеко не сразу. После школы, выдержав тяжелые экзамены, он поступает в Московское Высшее Техническое Училище на инженерно-строительный факультет. Однако на втором курсе уходит и в 1924 году поступает на художественный факультет Государственного Техникума Кинематографии. Тогда же в ГТК поступает и его родной брат Вячеслав Григорьевич Сутеев, ставший впоследствии режиссером научно-популярного кино. Во время учебы Владимир Сутеев примыкает к группе одного из ведущих мастеров советской мультипликации Н.П. Ходатаева, организовавшего при ГТК первую экспериментально-производственную мастерскую. В ней В. Сутеев работает художником-мультипликатором.
В литературном институте ближний круг Н. Богданова составляют представители екатеринославской поэтической плеяды: Михаил Голодный, Михаил Светлов – автор популярного стихотворения «Гренада» (1926) – и Александр Ясный.
Близким другом становится известный впоследствии советский писатель и поэт-песенник Яков Шведов – автор знаменитого «Орленка» (1936). В 1924 году студент Н. Богданов становится пионервожатым 26-го Краснопресненского отряда. Вместе с подопечными он увлеченно начинает заниматься детской журналистикой.
Н. Богданов активно взаимодействует с пионерскими изданиями тех лет и вскоре становится заведующим отделом пионерской жизни в журнале «Пионер».
На момент своего создания «Пионер» не был ни первым, ни единственным пионерским журналом, однако изначально ему была уготована особая роль. Помимо общих задач – усиления партийного влияния на подрастающее поколение и его коммунистического воспитания, главный детский журнал ЦК ВЛКСМ и Центрального Бюро Юных Пионеров должен был стать основным инструментом для руководства пионерским движением страны. Пропагандистско-агитационная и организаторская функции доминировали. Большинство статей носили разъяснительный, инструктивный характер: в них не только ставились определенные задачи, но и рассказывалось, как их выполнять. Несмотря на то, что «публицистика потеснила беллетристику», на журнал, как отмечает исследователь детской периодики Лариса Колесова, «возлагалась еще одна задача: стать творческой лабораторией рождающейся новой детской литературы, определять ее идейную направленность, помогать воспитывать новое поколение советских детских писателей». И творческий союз Николая Богданова и Владимира Сутеева становится ярким тому примером.
Продолжение следует ...
Автор: Илья Бобылев
Литература.
Исбах А. А. Книга о друге. Жизнь и творчество Николая Богданова. – М., Детгиз. 1963.
Колесова Л. Н. Детские журналы России, ХХ век. - Петрозаводск. 2009.
Сутеев В. Г., заслуженный деятель искусств РСФСР. // Детская литература. 1968. №12. С.66
Сутеев В. Г. Кто сказал «мяу»? // Детская литература. 1990. №6. С.2, 60–64.
Сутеев В. Г. Об авторе книги и его дружбе с С.Д. Нефедовым-Эрзьей // Сутеев Г.О. Скульптор Эрзья. Биографические заметки и воспоминания. – Саранск, 1968. С.3–8