Жило было два стрельца: Иван да Степан.
И было у них по сыну: у Ивана был Ванька, а у Степана был Стенька.
И вот стало сыновьям по двенадцати лет от роду.
— Пора мужиков-стрельцов растить, — сказал Иван.
— Может, подождать еще? — спросил Степан.
— Нет, мужиками будут. Пора.
— Да, прав ты, Иван. Думать пора.
— Что думать-то? Надо мужиками быть.
I.
Взяли стрельцы сыновей и понесли на первое превращение. Нужно было выкупаться кипятке, повариться немного.
Лихо Иван бросил в котелок Ваньку.
— Пусть хорошенько проварится.
А ребенок орет и орет. Аж надорвется сейчас.
— Папка, папка, вытащи, не могу, сваришь меня, дитятку свою.
— Терпи стреленок, стрельцом будешь.
И варил три минуты Иван Ваньку. И смеялся Иван, а Ванька плакал и кричал. И достал, наконец, Иван Ваньку из котла с кипятком, и смотрит на сына своего.
— Ох, какой красненький! Настоящий мужик! Красавец!
А Ванька не просто красненький, он обгорелый: местами бордовый, местами черно-коричневый. Волдыри появились по всему телу. И стоять не может: все болит. Плачет.
— Не реви, красавец!
А что Степан и Стенька?
Пока Иван варил Ваньку, Степан вместе со Стенькой подошел к другому котелку. Стрелец быстро окунул свою руку в кипяток. А потом окропил этой водой Стеньку:
— Будешь самым крепким из всех стрельцов! Полезай в воду, она не горячая.
Стенька послушался папку и полез в котелок. А там был не кипяток, а теплая водичка. Поплескался там Стенька, а потом вылез.
— Ну как водичка, Стенька?
— Отличная, папка!
— А теперь попробуй аккуратно воду рукой.
Кипяток оказался.
— А как так, бать?
— Нужно сначала привыкнуть, а потом делать.
Ничего не понял Стенька.
II.
На второй день было второе превращение. Нужно было идти через костер.
Иван-стрелец взял Ваньку и поставил перед костром.
— Что, бать?
— Иди.
— Через костер?
— Да, иди через костер. Мужиком будешь!
— Так, бать, у меня все болит, обгорел вчерась, пожалей дитятку.
Иван разозлился и пнул сына под жопу, и полетел Ванька прямо в костер. И горит Ванька, и орет.
— Иди, дурак, вперед!
А Ванька после вчерашнего и так еле идет, а тут через костер. И плачет, и орет, но идет. И прошел через костер. И вышел.
— Вот мужик растет!
А Ванька весь черным стал, как уголь. В чем только душа держится?
А что Степан и Стенька?
Привел сына Степан ко второму костру. Подошли они близко-близко к огню, чуть не горят одежды их. И жаром дышит на них обоих. И начинает Степан разговаривать с костром, просит укрепить, а не разрушить. И протянул стрелец руку в костер, и взял маленький кусок пламени и окропил им Стеньку.
— Будешь самым умным из всех стрельцов! Иди через костер, он не сожжет тебя.
Стенька послушался папку и пошел прямо в костер. А костер оказался теплым и мягким. Как шубка овчинная. И прошел Стенька через костер.
— Ну как костер, Стенька?
— Приятный такой!
— А теперь попробуй подойти поближе.
Горит горячим пламенем.
— А как так, бать?
— Нужно сначала договориться, а потом делать.
Ничего не понял Стенька.
III.
На третий день было последнее, третье превращение. Нужно было идти в лес и убить волка.
Иван наставляет сына:
— Ты вот крепкий, красивый, настоящий мужик. Теперь надо тебе добычу принести. Иди в лес и убей волка.
А Ванька стоит и плачет. После двух дней превращений он стал угольком, все тело болит, и даже дышать больно. Мамка над ним ночами плачет, просит батьку не брать на превращения, но батька все равно тащит сына.
— Бать, как я его убью-то? Посмотри, я же больной весь, силушки у меня нет, я и до превращений этой силушки особливо не имевши был, а тут каково мне быть? Волк лютый сожрет меня. Да он даже жрать меня не будет, я вона черный какой стал, яко угль из печки.
— Если сожрет тебя псина лесная, то так пусть и будет. Не сын ты мне, если превращения не пройдешь.
И расплакался Ванька, что батя его не любит и на смерть посылает больного, обгоревшего. Иван-стрелец разозлился и пнул сына под жопу, и полетел Ванька прямо в лес.
Идет Ванька по лесу, спотыкается о коренья, ветви бьют его по тельцу обгорелому, слабому. Одежду разорвал уже всю, нагой идет, и до крови бьют его деревья, и птицы нападают на него и клюют вороны в голову, и голова вся красная, разодрана. И плачет Ванька, и идет. И выходит на поляну, и видит волка. И испугался Ванька. Но вспомнил слова батины и побежал на волка, и прыгнул на него. А волк пасть открыл и цап! Сожрал Ваньку. Только косточки остались. Вороны принесли косточки Ванькины Ивану-стрельцу.
— Вот так Ванька, значит, не прошел превращения. Не стрелец он, значит. Не сын мой. Пойду к бабе своей. Будем нового сына делать.
А что Степан и Стенька?
Привел сына Степан к лесу и наставляет:
— Ты, Стенька, два превращения прошел, теперь третье настало. Вспомни, что я тебе говорил и как ты их проходил. Иди в лес и найди там волка.
И пошел Стенька в лес. Идет, и о коренья спотыкается, и ветви его бьют, и вороны вот-вот накинутся и заклюют. Встал Стенька и начал думу думать. Батя говорил, что привыкнуть надо, а потом делать. Посмотрел по сторонам Стенька: на коренья поглядел, на деревья поглядел, на воронов наверху поглядел. Попривык и пошел. И теперь Стенька не спотыкается о коренья, ветви его не бьют. А деревья как будто расступаются и ведут его дорогой просторной. И вороны улетели, и не караулят больше.
И выходит на поляну Стенька, а там волк. И испугался Стенька. Но вспомнил слова батины, что надо договориться, а потом делать. И стал разговаривать с волком.
— Волк, волчок, ты сходи со мной к папке моему, покажись ему, ничего тебе не убудет, а у меня папка порадуется, что я превращение прошел.
И договорился Стенька с волком.
И выходит из леса Стенька с волком, и Степан встречает их.
— Вот Стенька, прошел ты все превращения. Стал настоящим мужчиной! Хорошим стрельцом будешь! А тебе волк, спасибо, иди с миром. Не нужно нам тебя убивать, живи и радуйся.
И ушел волк в лес. А Степан и Стенька вернулись домой, и мамка Стеньки не могла нарадоваться, что сынок ее превращения все прошел.