Начало ⏩ ЗДЕСЯ ⏪
Частюлька вторая. Гость
Рана оказалась не такой серьезной, как она думала.
Ему повезло; если бы его кишки или желудок были проколоты, она не смогла бы его спасти. Лезвие вошло в бок, разорвав кожу, жир и мышцы, но едва задело его органы. Кровавая слюна, вероятно, была результатом удара в челюсть — порез во рту, насколько Баан могла судить. Она уже перестала кровоточить.
Что это была за удача?
Было трудно зашить его в одиночку. Обычно Ваа’ти или Салу'ка помогли бы, вытирая кровь, чтобы Баан могла видеть, и услужливо подавали ей любой инструмент, который был нужен. Но Ваа’ти и Салу'ка не было; они дома.
Только Баан здесь, потому что только она была изгнана.
Рана оставит шрам. Мало того, будет тянуть. Она не смогла сшить его так туго и аккуратно, как могла бы с посторонней помощью. Можно было использовать магию, чтобы заставить плоть восстановиться, но все нужно было делать вручную, а это очень трудно в одиночку. Баан не нравилось выполнять некачественную работу, но ничего не поделаешь. Даже если бы она не была изгнанницей, то не смогла бы взять чужеземца в саа-вути вур. Они бы сказали ей дать ему умереть; жизнь чужеземца, особенно того, кто был ранен за пределами их владений, не была их проблемой.
Это тоже не было ее проблемой. Но в нем было что-то, что взывало к ней. Она чувствовала это даже на расстоянии, своего рода жар, когда он умирал, как последние остатки костра.
К'аваари называли это рей-тат. Хорошо это или плохо, но от этого человека исходила аура рока. Баан была обучена распознавать такие вещи, и она вряд ли могла ошибиться.
Он был теплым. Душа — светлой. Даже когда Баан ушла на кухню, она чувствовала ее тепло и слышала гул, солнечный и ясный. Это делало ее ... голодной. Сегодня Баан приложила много усилий, преобразив не только себя, но и пассажира. Она устала и была немного опустошена. Ей скоро нужно будет отправиться на охоту, чтобы утолить растущий внутри нее голод.
В конце концов, все имеет свою цену, а магия особенно дорога.
Баан нахмурилась, глядя в ступку, отвлекая свое внимание от нарастающего голода. Нет. Сейчас было не время. Сейчас самым важным был контроль над инфекцией. Она сделала все, что могла, чтобы сохранить рану чистой, но ему нужно было выпить пелоити, чтобы избавиться от любой болезни, которая могла попасть в его кровь.
Баан никогда раньше не делала пелоити без соответствующих инструментов. Большая часть ее вещей была оставлена в ши-вути для ее преемников. Дистилляция должна была производиться внутри выдолбленных специально для этой цели камней, иначе температуру было бы слишком трудно контролировать.
Не было никакого способа приготовить пелоити должным образом в ее... пещере.
Хотя она могла бы приготовить пелоити-сахум. Это был предшественник настоящего пелоити, и, хотя он не был таким мощным, он должен был сойти.
Какая неприятность.
Мужчина все еще спал. Он не пошевелился, даже когда она зашивала его. Однако его дыхание было ровным и глубоким; лихорадки у него тоже не было, что было хорошим знаком.
На приготовление пелоити-сахума ушла большая часть дня и вечера. В конце концов у нее получилась густая паста, и это было лучшее, что ведьма могла сделать. Она нанесла его на рану, а затем оставила немного на потом, завернув в лоскут ткани. Ей придется хранить его в темном и немного влажном месте, но не переувлажненном.
Ему тоже придется немного пожевать. Конечно, для этого он должен был бы проснуться. Неприятности. Вот что это было. Неприятности.
Баан подавила вздох и посмотрела на своего... гостя.
Неприятности...
Баан проснулась, дезориентированная, когда внезапное чувство беспокойства поползло от ее живота к груди.
Ее глаза резко открылись в темноте. Она внимательно слушала. Дует ветер, свистящий у входа, но это было не то, что разбудило ее.
Кроме ветра, все было тихо. Ее плащ, казался, тоже спал, тихо и неподвижно лежа на сундуке с одеждой. Ничто не шевелилось. Звездный свет просачивался сквозь дыру в потолке, заливая все вокруг серебром.
Все было в порядке. Ничего не было--
Нет. За ней следили.
Баан перевернулась на другой бок и встретила его пристальный взгляд.
Мужчина не спал, лежал в ее постели, повернув голову, чтобы смотреть на нее. В темноте было невозможно разглядеть выражение его лица, но она могла видеть глаза, отражающие тот скудный свет, который был в комнате.
Она поднялась со своего маленького гнездышка из ковров и одеял на полу.
Они смотрели друг на друга в темноте. Очевидно, что он не мог говорить на К'Аваари. Долкои'ри редко это делали, и даже тогда они говорили на нем плохо. Однако Баан могла говорить на Долкои'ри. Это был торговый язык, необходимое условие для любого, кто хотел вести дела с огромной империей, простиравшейся от моря до моря.
На самом деле дело было не в том, нравилось ли это:
- Ты хо-хочешь пить? - слова странно перекатывались у нее во рту. Баан не часто торговала с чужеземцами, хотя и делала это, когда была вынуждена. Хотя она много слушала. Большинство людей не обращали особого внимания на птиц, поэтому у нее было достаточно возможностей просто порхать и слушать. Несмотря на это, было ясно, что она должна была практиковаться. Ее рот и язык отказывались двигаться в правильном направлении, чтобы издавать звуки, а ее акцент казался грубым даже для собственных ушей. Он молча смотрел на нее, и она задавалась вопросом, понял ли он вообще.
Иногда, когда Баан торговала, купцы не понимали ее. Иногда она крала то, что ей было нужно, потому что у них совсем не хватало терпения на нее:
- Я... да, пожалуйста. Воды
Баан моргнула. Он говорил на К'Аваари. Не очень хорошо. Но он произнес это. Странно. Но также, как ни странно, приветствуется.
Его голос был хриплым. Она подумала, что он, должно быть, испытывает страшную жажду, поэтому принесла ему воды, прежде чем подбросить дров в огонь. За ночь все сгорело до тлеющих углей — света было недостаточно, чтобы можно было что-то разглядеть. Баан, конечно, знала свой собственный дом наизусть. В эти дни она редко беспокоилась о свете, и отверстие в потолке должно было пропускать достаточное звездного света, поэтому в комнате всегда было тусклое серебристое свечение. Это был плохой гурти'ги, но он служил достаточно хорошо:
- Медленно. Не пей слишком быстро, - он, казалось, достаточно хорошо понимал К'Аваари; повиновался, наблюдая за ней поверх края своей чашки, пока пил.
Баан спала с распущенными волосами. Пряди были длинными, и у нее не хватало терпения, чтобы локоны не падали то тут, то там, когда она ходила. Она собиралась осмотреть его рану, когда он очнулся, поэтому ей нужно было убрать их с дороги.
Она заколола волосы бесчисленное количество раз. Но она почувствовала, что колеблется.
Он все еще смотрел на нее. На мгновение она коснулась ожерелья из зубов скального кота, висящего у нее на шее, нахмурившись. Ее не-вути был всего лишь одной большой комнатой, поэтому с его присутствием ничего нельзя было поделать. Это была ее собственная вина, что он оказался здесь — но это было то, то было.
Баан не знала, как он заметил. Было все еще темно, но он, казалось, каким-то образом почувствовал ее дискомфорт. Она почти не двигалась. Мужчина наклонил голову и уставился в свою чашку:
- Извинения, - сказал он на своем запинающемся К'аваари. - Это невежливо, - он нахмурился, глядя в свою чашку, и попробовал еще раз. "Это невежливо. Это было невежливым
Баан заколола волосы наверх, не желая, чтобы ее торопили.
Он оглядывался по сторонам, слегка нахмурившись, когда заговорил дальше:
- Были ли ... другие?
Ах. Конечно. Баан покачала головой. Его голова опустилась, хотя он не выглядел удивленным. Он, должно быть, ожидал этого:
- Тебе нужен туалет? - если бы он захотел говорить на К'Аваари, она бы потакала ему. Последовала небольшая пауза, прежде чем он кивнул. Если Баан угадала, это, вероятно, было срочно. Он спал два дня.
Баан помогла ему подняться на ноги. Он пошатывался, но мог стоять и, что самое главное, ходить. Оглядел пещеру, по-видимому, ошеломленный. Вероятно, он впервые оказался в жилище К'Аваари.
Баан почувствовала себя немного... смущенным.
Ее дом не был настоящим вути. Это было временное место, которое давно покинули ее бывшие соплеменники. Он не был высечен или украшен водными путями, как настоящий вути, и стены были шершавыми. Они не были декорированы или украшены резьбой, поэтому она повесила шкуры животных и ковры, чтобы скрыть их наготу. Пол тоже был неровным; много ковров, хотя содержать их в чистоте было трудоемкой работой. По крайней мере, у нее была яма для костра, хотя она и не была должным образом встроена в пол, и гурти'ги служил достаточно хорошо, пропуская много солнечного света днем и звездного света ночью.
К счастью, снаружи была построена уборная. Все вути были вырезаны в скалах или горах — К'аваари были камнерезами. Жилища простирались внутри скалы, как муравьиная колония, с комнатами, предназначенными для семей, магазинов или даже бань, если поблизости был водоносный горизонт с водой.
Это место было выбрано удачно, и Баан подозревала, что единственной причиной, по которой это место не превратилось в полноценный саа-вути-вур, была его относительная изоляция: идти куда-либо было неприятно. Это было идеальное место для исследования неизвестных областей, но ежедневные поездки туда и обратно были бы обременительными для тех, кто не мог отрастить крылья. Со всех сторон отвесные скалы, поверхность сухая, как пыль, и ни дерева, ни кустарника, чтобы нарушить унылое однообразие красных пустынь. До ее прибытия это место использовалось как водопой — нур-вути.
Теперь, конечно, ни один К'Аваари не осмелился посягнуть.
Было несколько незавершенных подземных ходов. Баан думала, что это должно было в конечном итоге соединиться с другими бир-вути, но это так и не было закончено. Почему, останется загадкой. Ни один создатель не остался внутри скалы, чтобы сказать ей, и духи просто ... избегали ее. Какие бы существа ни находились в скале до ее прихода, они сбежали задолго до того, как ее тень затмила вход.
Они вышли из пещеры, и глаза мужчины расширились при виде окружающих их скал. Вероятно, он до сих пор не осознавал, что они были внутри одного из них — не-вути был вырезан прямо в скале. Как и уборная, для чего им пришлось пересечь маленький дворик, покрытый пылью и песком, чтобы добраться до следующего утеса. Создатель, создавший пристройку, глубоко углубился в скалу, и дыра уходила в кажущуюся бесконечной тьму:
- Ах, - сказал он, когда они подошли к сиденью с дырой в нем, - я могу ... один. Реально, - Баан тупо уставилась на него. "Действительно. Пожалуйста ... подождите... снаружи? " Она продолжала смотреть на него. - А... ну...
В конце концов, она решила проявить немного милосердия:
- Нет, - сказала она на Долкои'ри, и он моргнул, от удивления, - ты упадешь. Рвутся швы. Тогда я буду очень зла, - он уставился на нее. Баан уставилась на него в ответ и издала звук раздражения. - Ты тупой?
- Мои извинения, - наконец сказал он на Долкои'ри. Он перевел взгляд с нее на уборную, - думаю, я справлюсь сам - Баан закатила глаза и вздохнула. Громко. Она подтолкнула его к отверстию в скале, которое служило туалетом, и взяла его за руку.
- Я закрою глаза. Не волнуйся, я не буду смотреть на тебя, - мягко сказала Баан, и он выглядел так, как будто не мог решить, как реагировать. - У меня было много, много пациентов. Ты не отличаешься
Это было неловко. Он был явно унижен этим, хотя и не сказал ни слова, а у Баан не было терпения к деликатным чувствам Долкои'ри. В конце концов, они добрались до спальной части не-вути целыми и невредимыми.
Он, казалось, заинтересовался планировкой. Но там действительно было не на что смотреть; был только вход с небольшим помещением для хранения вещей, а затем очаг. Гостиная была построена вокруг костра по кругу, а спальная зона была выделена напротив зоны очага. Все связанное с кровью приходилось готовить на каменной плите снаружи, что всегда было хлопотно, так как ей приходилось таскать воду из-под земли, чтобы что-то почистить или отмыть. Прямо между кухней и кроватью был туннель, который уходил вниз в темноту. Это был путь к подземному ручью, откуда Баан брала воду. Баан также купалась в одном из маленьких бассейнов, которые образовались на берегу, поэтому она всегда была осторожна, набирала воду выше по течению.
Он пока не может подняться по склону вверх. Если в течение следующей недели или около того ему удастся ходить, не причинив себе вреда, Баан возьмет его с собой на экскурсию. Подземная пещера была бы шоком для типичного мужчины Долкои'ри, но, основываясь на его очевидном любопытстве, она подумала, что ему понравится.
Он был очень тихим, но смотрел на все с большим интересом. Иногда он поднимал руку, как будто хотел прикоснуться к тому или иному, но тут же останавливал себя, как будто вел себя невероятно неприлично. Зная, как одержимы Долкои'ри в отношении собственности, она предположила, что для них должно быть некультурно просто трогать вещи в доме другого человека. Несмотря на это, Баан не мог не позабавить уровень энтузиазма, который он проявлял к ее нишам. Конечно, они не были настолько привлекательны:
- Пригнись, - сказала она, и он немедленно повиновался. Потолок у входа был низким, несмотря на то что полностью открывался в центральную гостиную. Он поднял глаза и тихо присвистнул. Он смотрел прямо из скалы в ночное небо, полное звезд.
- Да, - Баан указала на стену. По бокам были вырезаны ступени, ведущие на мансарду. Он выглядел озадаченным — вероятно, не заметил дополнительных площадок в почти полной темноте, - ты можешь подняться на крышу. Когда шторм, то закрываю вход. - Обычно парусиной. Тем не менее, песок все еще был повсюду. Она указала на первую платформу наверху. на ней хранились травы, которые она не могла разместить на кухне. - Много места, - ну, все это было в основном хранилищем.
- Здесь красиво, - его голос был тихим, но звучал искренне, когда он смотрел в ночное небо. С помощью Баан он доковылял до лестницы и провел ладонью по одной из ступеней. Они были вырезаны почти идеально и гладко. У настоящего вути вдоль лестницы были бы вырезаны фигурки с вделанными в камень ручками для предотвращения соскальзывания.
- Никаких подъемов, - сказала она, и шокировал ее смехом.
- Стоп, - Баан была в ужасе — смех разорвал бы швы. Ей пришлось сделать два похода: один для внутренностей, другой для тела. Это была тяжелая работа, особенно в одиночку.
- Ах... да, я понимаю, - он поморщился. - Я постараюсь не выглядеть глупо, - он сверкнул ей белозубой улыбкой. Неловкость от тайного похода, казалось, растаяла.
- Сядь, - она помогла ему вернуться к кровати. Рама также была вырезана из камня, хотя она добавила мягкие растения и меха, чтобы сделать подстилку. Тем не менее, это было не самое удобное место, - я хочу проверить, - и указала на бинты на животе. Он кивнул.
Баан принесла еще бинтов, кипяченой воды и свой пелоити-сахум.
- Тебе жарко или холодно? - он покачал головой.
- Нет. Я чувствую… Я чувствую себя прекрасно, - он посмотрел на нее. - Ты спасла мне жизнь. Спасибо
Баан пожала плечами, хотя ей было приятно, как быстро он поблагодарил ее. Было бы досадно, если бы он действовал так, как будто это его заслуга. К'Аваари ничего не был должен чужеземцам.
Баан вымыла руки в тазу и развернула бинты, чтобы осмотреть рану. Она все еще была слегка опухшей, но не было похоже, что в нее попала инфекция. Это было хорошо. Она намеревалась так и оставить.
Баан приложила к ране еще пелоити-сахум. Он не морщился и не жаловался, только с любопытством наблюдал, как она работает. Он пытался помочь ей, пока она не рявкнула на него, чтобы держал свои грязные руки подальше от всего; удивительно, но он немедленно подчинился, лишь слегка нахмурив брови.
- Ты не моешь руки. Они грязные. Коснись бинта, бинт испачкается. Прикоснись к ране, рана грязная. Рана грязная? Заражение. Заражение? Смерть. Понимаешь?
Он посмотрел на нее и медленно кивнул:
- Да, я думаю, что понял. Итак, я не должен прикасаться ни к чему, что может соприкоснуться с раной, если я не вымыл руки?
Баан кивнула:
- Да. Теперь тихо!!
Закончив, Баан снова забинтовала его и снова вымыла руки. Нужно было дать ему пелоити-сахум, но сначала ему нужно поесть. Его вырвет, если не поест
- Голоден?
- Да
Баан кивнула. Баан раздула огонь и поставила над ним котел. Она принесла ему еще воды, но на этот раз добавила немного порошкообразного саари-лахи, смешанного с дистиллятом нау'тха. Это помогло бы справиться с болью и дискомфортом.
- Ложись. Я разбужу тебя, когда закончу, - он колебался.
- Я могу помочь...
- Неправда. Ложись, - Баан никогда не встречала никого, кто мог бы поспорить с ней, когда использовала этот особый тон, и чужеземец не был исключением. Его рот закрылся, и он повиновался. Баан еще мгновение наблюдала за ним, чтобы убедиться, что он не наделает глупостей, как только она отвернется, прежде чем отправиться на кухню.
Баан начал готовить суп. Она не думала, что он сможет съесть что-нибудь по-настоящему сытное, поэтому ей придется приготовить простой мясной бульон. Единственным мясом, которое у нее было, была ящерица. Насколько она знала, Долкои'ри не ели их. На самом деле, они считали это особенно варварским, чем-то таким, что делали дикари, живущие в пустыне, когда добывали себе пропитание в песках, как будто не они были теми, кто толкнул их туда в первую очередь. Ну, ему пришлось бы съесть ящерицу на ужин. К счастью для него, у нее еще оставалось несколько кристаллов соли. Предположительно, соль сделает все и вся вкусным, хотя Баан сомневалась, что он посмеет жаловаться, даже если она накормит его сандаловой кожей.
Она снова почувствовала взгляд на своей спине:
- Да? - ведьма повернулась, чтобы посмотреть на него. - Хочешь пить? - он лежал, повернув голову, чтобы наблюдать за ней с другого конца комнаты.
- Я — нет, нет. Я в порядке. Я просто ... я бы предпочел быть полезным, - Баан щелкнула языком.
- Ты плохой пациент, - он уставился на нее. - Отдых важен. Ты поднимаешься, швы разрываешься. Я буду очень зла, - возможно, было ошибкой подсыпать ему в воду обезболивающее. Казалось, он верил, что с ним все в порядке, хотя это было не так.
Она тщательно выговаривала слова, пытаясь внушить ему, как важно снова не «разрывать» себя на части. Она видела шрамы по всей его спине, особенно впечатляющую коллекцию, аккуратно расположенную полосками между лопатками. На одном плече также был большой след от ожога, который был неприятным. Его коленная чашечка была сломана в одном месте, оставив после себя звездообразный след и хромоту. У нее было ощущение, что он был очень плохим пациентом. Из тех, кто делал все то, чего запрещали делать, например, ввязывался в драки.
- ... Тогда я останусь здесь
Она суетилась вокруг, нарезая мясо на мелкие кусочки. У нее было немного зерна из ее последней поездки в город Долкои'ри, а также много разных грибов из пещер внизу. У нее было немного зерна из ее последней поездки в город Долкои'ри, а также много разных грибов из подземных пещер. Ей нужно будет посмотреть, удастся ли ей завтра поймать немного рыбы. Ему понадобится мясо.
Оказалось, что гость был очень голоден. Этого следовало ожидать — он проспал два дня. Несмотря на это, он следовал ее инструкциям есть медленно, даже заставляя себя остановиться, когда Баан ему говорила.
Это было странно. Она ожидала, что он будет более самоуверенным, будучи молодым, богатым и Долкои'ри, но был шокирующе приятным.
Даже не допросил пелоити-сахум.
Теперь он жевал, все еще глядя на Баан. Казалось, он делал это рефлекторно всякий раз, когда она попадала в поле его зрения, что, по ее мнению, должно было быть естественной реакцией на скуку. В конце концов, он был прикован к постели, а она была единственным движущимся организмом поблизости.
Он - кот-переросток. Этому впечатлению не способствовала его львиная внешность: густые золотистые волосы, загорелый цвет лица и свирепые янтарные глаза. У него очень симметричное лицо с сильной линией подбородка и высокими скулами. Он был высоким, широкоплечим, но худощавым, с телосложением, которое говорило о боевой доблести. Он легко улыбнулся с кажущейся искренностью, так что в уголках его глаз появились морщинки. Баан отметила, что у него очень очаровательные ямочки на щеках. Несомненно, он был очень популярен среди всех, хотя бы из-за его привлекательной внешности.
Баан не находила его странную привычку нервирующей, но она отвлекала. Ведьма всегда чувствовала, когда кто-то наблюдал за ней, и чувства продолжали предупреждать ее всякий раз, когда его взгляд останавливался на ней.
На мгновение Баан задумалась, стоит ли ей волноваться — но почему она должна волноваться? Он не мог доковылять до уборной в одиночку, и у нее не было ничего, что он мог бы взять, не с его явно дорогими вещами. Помимо одежды и оружия, которые были очень высокого качества, он носил кольцо с той же эмблемой, что была на экипаже. Какая-то печатка. У него также был небольшой мешочек, полный мелких монет, и деревянная фигурка человека с крыльями на пятках размером с палец. Баан подумала, что это был один из богов Долкои'ри, хотя она не знала, какой именно.
У него не было причин совершать подлость. Конечно, возможно, он видел ее в пальто из перьев. Однако ведьма сомневалась, что гость помнил это — он был занят, истекая кровью.
- Закончил? - он послушно вернул ей тряпку, которая когда-то была пропитана пелоити-сахумом, и Баан потащилась обратно в пещеру, чтобы почистить эту вещь. Было невероятно неудобно не иметь проточной воды внутри не-вути, несмотря на источник воды, протекающий прямо под ним. Баан, несмотря на знания в магии, не была камнерезом - и, по правде говоря, у нее не было никакого желания им быть, — так что ничего не поделаешь. Ей придется таскать ведра с водой до конца своего жалкого существования в изгнании.
Ужас.
Как только она вернулась, то подлила масла в огонь.
- Пора спать, - и он опять подчинился, позволив помочь ему лечь обратно без единого протеста.
Или, по крайней мере, так она думала.
Баан устраивалась в своем гнезде на полу, когда услышала, как он пошевелился.
- Не хотели бы вы поменяться местами? - сейчас было слишком темно, чтобы разглядеть его лицо, но Баан все равно уверена, что смотрела в его направлении.
- Что? Почему? - наступила пауза.
- Думаю, я занял твою кровать
- Да?..
- Это кажется несправедливым. Ты спасла мне жизнь и накормила меня. А теперь я занимаю вашу кровать. Это немного... – ведьма увидела движение в темноте — какой-то жест его рук.
- Глупо, - снова молчание. - Вы терпеливы. Пол холодный и твердый. Очень глупо
- ... Видишь ли, если бы ты не сказал мне, что пол холодный и твердый, я бы не чувствовала себя еще хуже из-за этого, - она издала звук раздражения. - Хватит болтать. Перестань думать об этом. Сон. Я устала. Я хочу спать. Понимаешь?
Опять пауза:
- Да. Мне жаль. Спокойной ночи
- Спи спокойно. Не умирай
Он фыркнул от удовольствия, тихо и тихо:
- Спасибо, - последовала долгая пауза. - Меня зовут Лукиос.
- Я - Баан. Лукиос?
- Да?
- Хватит болтать
- Спите спокойно, Баан, - звучало так, как будто Лукиос улыбался.
Баан завернулась в одеяло и уснула.
Примечания:
- Гурти'ги: Люк в крыше, который является особенностью почти всех саа-вути вур. Обычно внутри выдолбленной скалы есть большой сад или центральная площадь с гурти'ги, который помогает освещать и вентилировать сооружение. Для любого вути необычно иметь гурти'ги, но у Баан не-вути — отдельная структура с одной комнатой, поэтому в ней есть своя гурти'ги.
- Пелоити: это паста с антибиотиком, изготовленная из плесени определенного вида грибка, который растет в бир-вути. Пелоити-сахум - предшественник пелоити. Он имеет тот же эффект, но не такой утонченный и, следовательно, не такой мощный.
- Ши-вути: Дом ткачей. Это место, где ведьмы живут и работают внутри саа-вути вур.
Продолжение ⏩ ЗДЕСЯ ⏪
