Случай, произошедший в середине 80-ых в одном из сёл Тамбовской области. Как изменилась бы судьба одного парня, если бы не...
Если Вы когда-то жили в маленьком населённом пункте где-нибудь далеко за пределами столицы России, то Вам, стало быть, известно, с какой скоростью здесь распространяются слухи. Когда я приехал в одну из многочисленных сел Тамбовской области, будучи молодым, но уже опытным следователем, я не знал, что из-за страха перед общественным мнением люди могут пойти на крайности.
Тогда я работал уже не просто следователем, а следователем по особо важным делам. «Разберись с делом об изнасиловании. Но там все очевидно, девушка знает насильника в лицо», - такой приказ я получил о начальства.
Я и сам родом из небольшого городка. Жил там с того момента, как нас с семьей эвакуировали с территории Украины во время Великой Отечественной. Большие города, такие как Москва или Ленинград, никогда не манили меня. Хотя я и бывал несколько раз в Ленинграде, где проживает мой родной брат со своей семьей, я ощущал огромное облегчение, когда, наконец, садился в поезд, чтобы возвратиться в свой родной городок под Тамбовом. Вот и сейчас все было такое родное и теплое, особенно в мой первый день здесь. Бабье лето в том году подзатянулось.
Подозреваемым в том деле был молодой человек по имени Николай 30-ти лет, а жертвой страшного преступления – девчонка, Надежда, ученица десятого класса. Поговорив со своими коллегами, я понял, что они твердо уверены в его виновности и намерены отправить парня за решетку. «Странно, - подумал я. – Зачем он пошел на преступление? Молодой приятный парень, труженик, работает в геологоразведке, никаких правонарушений до этого момента за ним не наблюдалось». В людях за годы учебы и практики я научился разбираться – парень не выглядел как преступник. Однако, доверяй, но проверяй. Было решено начать все с самого начала.
Первым делом стоило поговорить с Надей наедине. Девушка уже достаточно взрослая, и может отвечать за свои слова. Но на допрос Надежда явилась со своими родителями. Я поздоровался и вежливо попросил их удалиться, однако за эти последовала неоднозначная реакция со стороны матери. Полная румяная женщина возмутилась:
- Вы не имеете права, она еще ребенок! Я буду жалиться!
Отец, высокий лысый мужчина, полностью поддержал свою супругу. Но все-таки законы я знаю получше местных жителей:
- Я вас полностью понимаю, но мне нужно поговорить с вашей дочерью наедине. По закону я имею право допрашивать лиц, достигших возраста шестнадцати лет без сопровождения взрослых. Поэтому, прошу Вас, без скандалов. Я вам обоим обещаю, что с Надеждой ничего не случится.
- Да знаю я ваши методы! – прикрикнул мне отец Нади. – Если ты ее хоть пальцем тронешь, я тебе сам… - И стукнул рукой по стене.
- Знаете что, мы будем жалиться! Мы просили опытного следователя, а прислали черт знает кого! Вы зачем нас вообще вызвали? Знаю я, Вы думаете, что это не он сделал? Хотите отпустить его? Это он, он сделал, Колюха этот поганый, наш сосед, я давно его знаю! Слава Богу, что Надька узнала его, а то никто искать бы и не стал даже.
- Елена Петровна, - обратился я к ней, - если Вы сейчас не успокоитесь, я вынужден буду позвать милиционера, чтобы Вас увели. Я делаю свою работу.
После многочисленных проклятий в мою сторону, родители все же поспешили удалиться, а я остался наедине с Надеждой.
- Надежда, Вы не переживайте. Все будет хорошо, - успокоил я ее. – Вы мне только скажите, почему Вы указали на этого парня? Вы уверены, что это был он?
В ответ – молчание и опущенные вниз глаза.
- Надежда, я должен проверить, виновен ли этот человек или нет. И я подозреваю, что есть другая причина, из-за которой Вы указали на Николая. Ваши родители настояли, верно?
Так и не получив ответа на последний вопрос, мне пришлось отпустить девушку домой, потому что она разрыдалась. Тут же прибежали родители, и я снова оказался «идиотом, которого прислали такие же идиоты».
А на следующий день мне как раз и сообщили, что на меня поступила жалоба от этих двух прекрасных людей. Но жалобы жалобами, а тем временем я отправился в то место, где работал подозреваемый. По дороге я заглянул в магазин, чтобы купить сигареты. Улыбчивая продавщица с ярко-рыжими волосами сразу узнала меня:
- Ой, а это Вы – тот самый следователь? – спросила она.
- Да, я. А я что здесь уже местная звезда?
- Конечно! Уже все село гудит о вашем визите. Говорят, что хотите Кольку-то отпустить!
- А слухи текут рекой…- устало вздохнул я. – Нет, это неправда. Я просто должен проверить, правда ли Надежду изнасиловал этот ваш Колька.
- Между нами, не верю я в это. Ну не мог он!
- Да? Это почему же не мог? – поинтересовался я. – Вы что-то знаете?
- Я-то? Не совсем. Но моя сменщица, Любка, может подтвердить, что в тот день, Колюха, как обычно, был на работе.
- А Вы общались с его коллегами?
- Нет, но он здесь недалеко работает. Если они не выезжают куда-то, то в том здании обычно сидят. А Колюха-то каждый день в обед заходит и покупает здесь пачку «Примы».
«Прима» - дешево и сердито… Всего 14 копеек – и никотиновый голод утолён. Правильно, что я решил заглянуть на работу Колюхи. Видимо, все же не ошибся я в своем изначальном предположении. Однако и здесь меня ждал неприятный сюрприз.
Начальник бригады, в которой работал Колюха, был маленьким усатым и пузатым мужчиной. Я нахожу такой образ очень типичным для мелких начальников. Мне требовался документ, подтверждающий то, что Николай в день совершения преступления, присутствовал на работе. Попросту – мне нужна была книжка, где расписывались сотрудники, когда приходили и когда уходили с работы.
Но после слов, что я из прокуратуры, пузатый мужичок занервничал и заерзал на месте:
- Знаете, нет у нас книжки этой сейчас поблизости, – сказал он, протирая пот с лица платочком.
- Так найдите не поблизости. Я подожду, у меня времени много.
- Товарищ следователь, да зачем Вам книжка эта? Мы Вам уже устно подтвердили, что был Колюха на работе в тот день, с 8 до 5, весь день с нами.
- Если Вы думаете, что мне нужны какие-то иные документы, то нет. По Вам видно, что здесь все не чисто. Но эти буду уже не я заниматься. По крайней мере, не сейчас. Я здесь по другому делу. Вы не переживайте, я еще ОБХСС на вас натравлю. Но если Вы сейчас мне не покажете нужный мне документ, я могу посодействовать в поиске и более важных бумаг, выписав ордер на обыск прямо сегодня.
Конечно, на то момент мне не было особого дела до темных делишек, происходящих в их конторе, но стоять и полдня выцыганивать книжку мне не хотелось. И, после моих слов, как по мгновению волшебной палочки, нужная бумажка была найдена. Николай был на рабочем месте – теперь это было подтверждено его росписью и росписью потного пузатого и не очень честного мужичка.
Тем вечером на улице было тихо – даже ребятишек не было слышно. Я остался один наедине со своими мыслями, и меня охватила ярость. Мои же коллеги из органов даже не удосужились проверить наличие алиби у этого Колюхи. А я ведь лично знаком со следователем по этому делу. Надо серьезно с ним поговорить.
На следующий день, прежде чем встретиться со свои коллегой, я отправился в следственный изолятор, где под стражей находился Николай. Новость о том, что я хочу отпустить предполагаемого насильника на свободу, вызвала у сотрудников СИЗО массу негодования.
- Ага, мы его сейчас отпустим, а потом он еще какую-нибудь девку…
- Вот мое постановление о прекращении уголовного преследования. Это будет уже моя ответственность, а не ваша.
Выругавшись себе под нос, он пошел за ключами. Через некоторое время ко мне вышел тот самый Колюха с щенячьими глазами. Парень, судя по всему, не верил, что прилетит волшебник в голубом вертолете и выпустит его. Я проводил его до дома, где, не веря своим глазам, нас встретила его мать.
- Мы Вам так благодарны, Вы просто не представляете. Мы же знаем, что не мог наш Коля этого сделать. Мы ж соседи, вон – через забор живем. Говорим милиции, что на работе Коля был, а они все повторяли вместе с родителями Надюшки все про собаку эту твердили.
- Подождите, какую собаку? – спросил я его мать.
- Да овчарка, с которой они на место преступления прибыли. А Вы знаете, что это был за день?
- Пятое сентября. А к чему Вы клоните?
- Да к тому, что жар тогда на улице стоял пуще, чем летом. Градусов тридцать пять на улице было. Тут люди выдержать не могут, а они все на собаку спихнули. Мол, шла она шла по следу и привела к нашему дому. А собака это кто у нас?
- Говорят, что друг человека, - усмехнулся я. – Но я Вас понял. Собака просто устала и решила отдохнуть в теньке под Вашей прекрасной вишней рядом с калиткой.
- Да-да! Все так! Вы там разберитесь, товарищ следователь, уж прошу. Не гоже на невиновного грешить. У сыночка моего вообще невеста была, а тут такое…Не знаю, что на этих наших соседей нашло…
После того, как семья воссоединилась, мне пришлось удалиться. Конечно, мне предлагали пройти за стол и накормить напоить и чуть ли не спать уложить, но мне надо было спешить. Вечером ко мне должен был прийти гость.
Стук в дверь – и в мою скромную временную обитель вошел товарищ Степанов. Я пригласил его за стол, затем зажег сигарету, закурил.
- Разговор у нас серьезный, - говорю я. – Ответь мне, зачем ты на парня повесить изнасилование малолетки хотел?
- Да какой там повесить…Все же очевидно было. Она его признала – все, дело закрыто. Даже собака к его дому привела. В чем еще разбираться?
- Собака, значит? А с каких это пор собака, пусть хоть она служебная и до невозможности умная, стала доказательством преступления? А одежда? Ты вообще показания потерпевшей читал? – строго спросил я.
- Читал… - отводя глаза в сторону, вздохнул Степанов.
- И что ты там? Фигу видел? Она черным по белому написала, что костюм у него был зеленый, похожий на ту, что носят лесничие или охотники. И брезентовый мешок. А этот ваш Коля, что, на лесника похож сильно?
- Не похож, но…Родители очень переживали и в один голос твердили, что это точно он, что даже повод был. Мол, девка у них навыдане, а этот на нее давно пялится.
- Ничерта ты, Степанов, в сельских нравах не понимаешь. Как будто первый день здесь работаешь. Они ж переживали, что никто преступника искать все равно не будет, а Надька их по итогу «испорченной» будет. И все, никому не нужна, получается. Все сразу узнают об этом.
Степанов согласился, кивнув головой. Он было собрался уходить, но я его остановил:
- Знаю я, как вы все тут работаете. Только о звездах на погонах лишних и думаете. А о том, что у Коли этого судьба бы поломалась – в последнюю очередь. Значит так, узнаю, услышу еще раз, что ты лично даже алиби не проверил – сообщу куда надо. А сейчас колоть лесника вашего местного надо.
Этим и завершился наш диалог. А в конце недели мы вместе уже и лесника нашли. Тот, кстати, во всем быстро сознался. На вопрос «Зачем ты это сделал?», я получил банальный ответ – «Приспичило, больше терпеть не мог».
После этого я вернулся в свой родной город к жене и детям. В один из вечеров семьей за ужином, на наш телефон позвонили и сообщили: «Владимир Алексеевич, жалобу, которую на Вас подали в Генпрокуратуру, отозвали. Вместо этого эти же люди передали Вам слова благодарности».