Здравствуйте, дорогие читатели! Сегодня я расскажу, как мне в советской армии, довелось открывать у транспортного самолёта люк. Вернее, те створки, через которые идёт погрузка техники и прочего военного багажа. Прошло тридцать с хвостиком лет, поэтому я не помню марку самолёта. Помню лишь, что он был в голубой ливрее Аэрофлота, и военные обозначения на фюзеляже отсутствовали. Зато экипаж был из лётчиков в военной форме, а внутри, на стенах имелись инструкции, какой груз и как следует размещать и закреплять внутри. Кроме груза и пассажиров, в салоне помещалась бы одна единица автомобильной техники. Картинка-инструкция с ней, также имелась на борту.
Но, начну по порядку. Как-то меня на два месяца, отправили в командировку на склады, наши, авиационные. Были тогда такие в Одессе, в районе жилмассива имени Таирова (может и сейчас есть).
В один из дней, нас, несколько солдат, отправили к одному из ангаров. Подъехал бортовой КАМаЗ. Под присмотром начальства, мы начали грузить колёса к самолётам. Вернее, резиновые литые чёрные «бублики». Огромные, чуть выше полтора метра и небольшие - в диаметре сантиметров под восемьдесят. Большие - к транспортным самолётам, маленькие - к истребителям. Большие «бублики», грузить было неудобно - тяжёлые, абсолютно гладкие. Катаешь-катаешь, а если упадёт - поднять сложно. Маленькие же можно было таскать сразу по два.
После колёс, мы подъехали к другому складу. Там грузили самолётные радиостанции. Одни были лёгкие и находились в небольших деревянных ящиках. Но, эти ящики крепились по углам пружинками к объёмному каркасу из деревянных брусков. Носили их вдвоём за эти самые каркасы. При этом ящик внутри, при нашем движении смешно колебался на пружинках.
Другие радиостанции, вернее, большие ящики с ними, оказались неподъёмными. Четвёрка солдат, лишь с трудом отрывала груз от складского бетона. Начальники ящики вскрыли, мы их освободили, пустую тару поместили в кузов. Затем, под чутким руководством командиров, бойцы стали снова возвращать в ящики их содержимое, тщательно проверяемое по списку. Саму радиостанцию, я не помню даже внешне. Запомнились лишь многочисленные коробки с пальчиковыми батарейками «Уран», в каждой - по пятьдесят штук. В итоге, груз занял своё место, а нас, солдат, усадили в тентованный «Урал», который двинулся к нашему аэродрому «Школьный» вместе с КАМаЗом.
По прибытии, нам разрешили отдыхать, поскольку борт ещё не прибыл. Пользуясь солдатским счастьем просто поваляться на траве, мы так и сделали. Вскоре, самолёт появился. Сел и зарулил на стоянку. Вскоре пилоты подошли к нам. Один из них, видимо, старший, улыбаясь спросил:
- Кто желает открыть у самолёта ставни (не помню, как точно тогда он их назвал)?
Я оказался самым быстрым. Из всех молодых бойцов. Кстати, я тогда прослужил около пяти месяцев. Это потом я понял, почему «старики» не горели желанием открывать ставни. Тогда же я представлял, что по возвращению на «гражданку», буду совершенно честно утверждать знакомым, что мне по службе приходилось открывать люки у самолётов. Разумеется, я выскочил вперёд. Но, лётчик продолжил:
- Нужен ещё один.
Вторым выскочил другой боец, также моего призыва. Как сейчас помню его фамилию - Арабижа. По военному билету, был украинцем, а вот внешне, как бы таки больше походил на представителя другой нaцuoнaльнocтu.
В общем, в сопровождении пилота, мы проследовали в кабину через боковую дверь. Точно не помню, но там вроде были три кресла. Я моментально оказался в ближайшем и с восхищением оглядывая массу приборов, тумблеров и клавиш, предвкушал - куда именно надо нажать, чтобы ставни чудесным образом открылись.
Но, посмеиваясь, лётчик вытащил меня из кресла и проводил за его спинку, где из пола торчал огромный металлический рычаг с резиновой рукояткой.
- Давай! - сказал он.
Я потянул рычаг. Он подался легко, но ставни (одна поперечная от хвоста и две продольные ниже её) - не сдвинулись ни на сантиметр.
- Качай! - скомандовал пилот. - Качай, пока не устанешь.
Выполняя указание, я вскоре пожалел о своём недавнем желании. Толкая рычаг от себя и к себе, я действительно начал уставать. Он, сначала двигавшийся легко, после шёл всё туже и туже. Поперечная ставня, при этом еле-еле, но открывалась. Когда она полностью открылась, я был уже мокрый и uзнeмoждённый. После меня, к рычагу подошёл Арабижа. От его работы, начали одновременно открываться, две другие ставни.
В общем, задание мы выполнили, но при этом просто упaxaлись. КАМаЗ подъехал зaдoм к самолёту. Как сейчас помню, полы автомобиля и рампа самолёта, оказались совершенно на одном уровне.
Под чутким присмотром и командами экипажа, бойцы принялись грузить борт колёсами и ящиками в центр салона. Закончив, накрыли груз сетью, которую пилоты крепко-накрепко притянули ремнями-растяжками к кольцам в полу. Проверив натяжение, чтобы груз не шевелился в полёте, лётчики начали готовиться к взлёту. Глядя вслед улетающему транспортнику, я дал себе слово, что больше никогда не буду проситься открывать эти самые ставни. Зато теперь я знал, что есть тугой рычаг, а не волшебная кнопка. Хотя, кнопка скорее всего есть, но используется только в экcтpeнныx cлyчaяx.
Спустя некоторое время, у нас снова погрузка и снова «Школьный». Такой же борт, только другой экипаж. Снова один из пилотов бодро интересуется:
- Кто желает открыть у самолёта ставни?
Я и Арабижа, стоим и не дышим. А лётчик уводит в кабину двух других «счастливчиков», по незнанию решивших повысить свой технический кругозор.
Другие интересные рассказы.