Киданчук отслужил год и был под командованием Курочкина.
Курочкину оставалось до дембеля всего месяцев пять, он был по должности старше Киданчука, и старше по сроку службы.
Но как не странно, в реальной службе он вынужденно уступал черпаку, то есть отслужившему год Киданчуку.
Но тем, кто прошёл все армейские ступени выслуги это совершенно ясно, но для тех, кто прошёл школу жизни заочно поясню.
В каждой части имелись свои названия тех, кто отслужил определённый срок.
В Остре тех, кто служил первые пол года называли салабонами, тех кто служил вторую половина года называли черпаками, тех, кто служил в первом полугодии второго года называли дедами, и наконец, те кто служил последние пол года носили почётный титул дембеля.
Так вот, самыми опасными и агрессивными обычно были не дембеля, а деды.
Дело в том, что дембеля самоустранялись от прямого управления личным составом, так им «по сроку службы было не положено».
А вот деды, были в том положении, когда до конца службы очень далеко, и они только начинали бороться за положение в армейской иерархии.
Именно по этому Курочкина очень часто в нарядах вместе со всей батареей и не было, а вот Киданчук был всегда.
Киданчук испытывал к Листопадову родственные чувства, и страшно ревновал его к Жеке.
Но Листик не понимал, его дружеских порывов, и принимал их за гомосексуальные домогательства.
Жека же видел, что Киданчук просто хотел сделать из листика своего друга, но это было невозможно, так как Такие ребята, как Листик и Жека не хотели иметь покровительства старших по званию и соблюдая старую солдатскую заповедь держались подальше от начальства и поближе к кухне.
Но сержант Киданчук резко открыв двери, и увидев Жеку с жаренной рыбой в зубах, произнёс-
Ага, Жучара здесь! Значит и Листопадов рядом!».
И тут же безошибочно открыл следующую дверь, где трапезничал Листик.
Вытащив Листика за руку из шкафа, он обнял его по братски за плечо, стал перед сидящим на полке шкафа Жекой, и с надменностью сержанта, произнёс -
Ну что Жучара, думаешь что от меня можно спрятаться?
А вот хрена с два! А почему? Да потому, что я в этом шкафу ещё пол года назад прятался от Курочкина, и все ваши шахматные шаги мне даже предвидеть не надо!
И потащил Листика громко ему говоря, чтобы было слышно Жеке — Чё ты с этим Жучарой дружишь?
Он хиnрый как сто китайцев, и вообще, он скрытный и хитрожопый!
На лице у листика всегда был написан нескрываемый ужас, когда его обнимал старший по званию. Но Жеке было только смешно.
Так как Листик вырвавшись из дружеских объятий своего сержанта неизменно приходил к Жеке и с бледным лицом спрашивал- Жека может он пидораст?
На что Жека всегда пожимал плечами, а про себя думал — Может и впрямь пидораст, кто его знает?
Жека вступил в преступный сговор с Листиком. Они договорились и поклялись, как два мышонка в мультике «Приключения кота Леопольда», мстить проклятым сержантам.
Месть их была страшной, они решили шланговать, то есть игнорировать все приказы сержантов, которые им не нравились.
Сержанты это поняли с первой же секунды, так как ещё недавно сами делали то же самое.
Мало того, они это и не прекращали делать, ведь всё, что можно было игнорировать, всегда игнорировалось, как в армии так и на гражданке.
Всему виной было жёсткое поведение начальства. Ведь если не премировать исполнителей а только заставлять подчиняться , начиналось молчаливое сопротивление.
Жека мстил прямо сейчас, и месть его была страшной. В его обязанности входило ещё и мытьё пола на кухне.
Но Жека и не думал брать грязную и противную тряпку в руки. Он просто попинал её по грязному полу и с чувством выполненного долга вышел на морозный воздух чтобы охладиться от страшно удушливой атмосферы кухни.
Тут вернулся Киданчук, и увидев грязные следы уборочной компании в ярости накинулся на Жеку.
Он орал, что раньше, Жеку бы били как собаку, а сейчас что то в армии изменилось, и только это сдерживает его, расправиться с Жекой по настоящему.
На самом деле Киданчук психовал по тому, что он сам с усердием мыл полы, выполнял все нормы, в те недалёкие времена, когда сам был курсантом.
Он был наивным и старательным, хотел поехать в Афган, получить там звезду героя Советского Союза, и как и Жека мечтал вернуться весь в орденах.
Но начальство оказало ему медвежью услугу, и заметив его старания произвело его в звание ефрейтора. В армии есть поговорка - «Лучше иметь дочь проститутку, чем сына ефрейтора!»
Тем кто не служил в армии трудно понять отношение солдат и сержантов, да и офицеров к званию ефрейтор.
И для Киданчука носить одну лычку в среде курсантов было невыносимо стыдно.
Все смеялись над ним без остановки. И курсант в звании ефрейтора плакал, как ребёнок, и в ярости брал лезвие и срезал лычку с погон.
Но сержанты не спавшие по ночам глумились над беднягой, и накрепко пришивали ему лычку к погонам каждую ночь.
Поэтому утро несчастного начиналось с истерики и спарывания лычки.
Никто не мешал бедняге срезать её с погон лезвием, но ржали всей батареей включая офицеров.
Это была такая эпическая история, что она в рассказах дошла даже до тех, кто служил через много лет.
Именно по этому Киданчук не любил Жеку и завидовал ему.
Ведь Жека буквально с первых месяцев сумел себя поставить так, что его уважали все, включая Курочкина и самого Киданчука. Выслушав лекцию старшего по званию о вреде грязи и покивав головой в знак согласия, Жека устремился выполнять распоряжения Киданчука.
И побежал по уставному согнув руки в локтях, с показным рвением исчез в неизвестном направлении.
Киданчук знал, что это было очередным финтом шланга, но по негласным законам царившим в армии должен был это проглотить. Плюнув на двух шлангов, он решил пойти прогуляться по морозу и покурить сигаретку с фильтром. Киданчук, как и многие не курил, но иногда позволял себе покурить во время наряда, или ещё какого ни будь необычного события.
Жека же обойдя по улице всю столовую снова вернулся к себе на кухню, снова взял самую поджаристую рыбёшку, уселся и начал её грызть.
Наступило время затишья, это около трёх часов утра. Все легли на скамейки и как могли старались поспать.
Жека же был насквозь мокрый, из-за того, что на кухне пар стоял, как бане. По этому улёгшись на скамейку начал мёрзнуть. И для того, что бы согреться, попросил сигарету у Ковальчука.
Ковальчук заступая в наряд купил мальборо. И с удовольствием угостил Жеку.
Жека нравился Ковальчуку, и не смотря на то, что враг Жеки Черненко старался очернить его в глазах Ковальчука, тот ни за что не соглашался на доводы Черненко.
Жека изо всех сил дышал слабеньким американским дымом, но так и не смог согреться и задремать. По этому это было началом бессонной недели. Так как Курочкин, после наряда, отослал Жеку на дневные работы, а потом поставил в наряд по батарее.