Он сидел в большой комнате с мраморными стенами. Здесь было жарко, как в горниле, из-за двух огромных очагов. Яркий свет от огня падал на пирующих веселящихся людей. Они танцевали и пили, орали, пели и хлопали в ладоши. Помещение, запруженное множеством людей, которые толкались, бранились и спорили с такой страстью, создавая у непосвящённого путника впечатление грядущей драки. За все время странствий ему нигде не встречались такие суетливые люди. Неутихающий гвалт перемежался с хохотом особо перебравших граждан направо и налево шатающихся возле него. Некоторые, раскрасневшись, падали без чувств, не выдержав буйного празднества. Их желудки оказались неважными бурдюками для местного пойла, зовущегося вином. Соломон разглядывал свое вино. Много раньше, столетия назад, он находил в вине удовольствие. Теперешняя же часть его, выражала неудовлетворение относительно качества этого вина. Мало какие вина в нынешней эпохе могли состязаться по качеству с лучшими сортами выдержанных виноградных вин, производимых в эпоху сказаний, в эпоху легенд, в эпоху героев. По крайней мере ничего из того что он пробовал.
Соломон сделал небольшой глоток, а затем отставил бокал в сторону. Он безмолвно наблюдал, как мертвецки пьяных гуляк из пиршественного зала уносили приятели, чтобы уложить в подготовленные заранее постели. На разодетую знать: свои волосы дамы укладывали в высокие прически, заплетали в замысловатые косы или оставляли свободными. Дополняли наряды сверкающие бусы, кольца и украшения. Одетые в лучшие платья, ловили они восхищенные взгляды мужской половины празднества. Толпы граждан со всей округи съехались на пиршество, дабы собственноручно поздравить виновников торжества. Мало кто на празднике, устроенном по случаю рождения первенца короля, обращал на него внимание. Он был никем, человеком без титулов, власти, семьи. И так много веков. Да он даже не был уверен, человек ли он еще.
Соломон начал пробираться через пиршественный зал. Празднество чересчур затянулось – король и тот ушел к себе несколько часов назад, - но многие продолжали развлекаться. На выходе из зала он прошел между рядами светильников – они выступали из стен у самого пола и изучали ровный свет. Ему нравились люди этой эпохи: честные, храбрые, доблестные. Но ему верному псу на службе Императора, лишенному всякого выбора и права голоса, оставалось только горевать об уготованной им участи.
«В последний раз, и она вернется в мои объятия».
Он повернул направо – в коридор, который вел прямо в королевские покои. На стенах горели факелы, но их свет не насыщал коридор. Огибая куполообразный дворец по периметру.
- Кто здесь?! – Крикнул один из стражников.
Соломон безмолвно наблюдал за приближением воинов в серебряных доспехах. Смотрящих на него без ненависти, злости.
- Уходи отсюда, быстро. Только те, кто получил разрешение его Величества могут находиться в этом крыле. – Не угроза, но простая просьба.
Соломон не сдвинулся ни на дюйм.
- Ну? – Вопросил стражник. – Чего ты ждешь.
- Знайте, что у меня нет выбора. И что мне очень жаль. – Прошептал Соломон, призывая Демонический клинок, соткавшийся будто бы из воздуха. Великолепное оружие с односторонней заточкой и темной, словно обсидиан сталью.
Одно единственное движение, едва уловимое для глаз простых смертных, и все было кончено. Ему не нужно было оборачиваться, дабы услышать глухой удар скатившихся голов.
Ему дали четкие указания: убить всех до одного, кто встанет на его пути к главной цели – убийству новорожденного первенца. Каким-то образом Император знал: ребенок, появившийся на свет, станет последним в королевском роду. Соломон тенью скользил по мало оживленным коридорам, сливаясь с ночной темнотой из которой было соткано его тело, дабы предотвратить лишнее количество жертв. Лишь ярко голубые глаза светились во мраке. Стражники, несшие караул, ни капли, не подозревая, что в самых темных закоулках за ними наблюдает порождение их худших кошмаров, весело болтали. Сам же он видел прекрасно... равнодушно оценивая свои предполагаемые жертвы. Его взгляд пробегал по увлеченным одной им известной игрой детям, по бедному малому, устроившемуся на ночлег, прямо в одном из коридоров. Оставив мужчину, с его снами Соломон устремился дальше мимо комнат освещенных тусклым светом. Дверь резко распахнулась, пропуская разодетого хлыща по ниже талии обнявшего размалеванную даму, и осыпаясь лучезарными комплиментами о ее неземной красоте, на которые она глупо краснела. Покидая голубков, Соломон продолжил свой путь, углубляясь в переплетение проходов. Время текло своим чередом, и все чаще к Соломону начала приходить навязчивая мысль, что именно он забыл в этом королевстве. Но где то глубоко внутри, в самых темных уголках его души, горел огонек надежды.
«Последний раз, последнее задание, и со всем будет покончено».
Соломон снова повернул в коридор. Сначала прямо, потом один поворот. Он шел медленно, целеустремленно. Раздувая бушевавшую глубоко внутри ярость. Направленную на себя самого, и свою беспомощность. Соломон распахнул дверь и вошел в последний коридор, ведущий в королевские покои. Ближайшие воины не стали ждать, пока он приблизиться достаточно близко. И кинулись ему на встречу, выхватывая мечи из ножен. Он прошел через них, как волк через стадо овец. Из королевских покоев показалось две фигуры: статная и высокая, стояла на пару дюймов впереди той, что была пониже ростом и куда как миниатюрнее. Обе сжимали рукояти мечей. Светлые волосы и обветренное высеченное из камня лицо мужчины, нельзя было назвать красивым, но оно было волевым и внушающим доверие. Женщина напротив была мила взгляду, с длинными волнистыми локонами ярко рыжего цвета и шоколадными глазами. Ее лицо обрамляла россыпь веснушек, а шелковое платье, плотно облегающее стройную фигуру, было разрезано кинжалом, открывая вид на стройную ножку.
«Для удобства сражений, умно».
«Король и королева, наконец».
Когда Соломон бросился вперед, последнее что он услышал прозвучавший в отдалении гром. Король и королева наступали одновременно. Двигаясь слаженно и синхронно, как единый организм. Мужчина предусмотрительно выставил клинок, блокируя удар Соломона, в то время, как его супруга атаковала сбоку. Они атаковали вместе, не снижая скорости, дабы ошеломить и сбить врага с толку.
Соломон дождался, пока они приблизятся, а затем поднырнул под первого. Он крутанулся, когда король заревел, стараясь предотвратить неизбежное. Мужчина подскочил в воздух, как будто кто-то подбросил его вверх. Соломон метнулся в сторону и ударил правителя по лицу, заставив того растянуться на полу, а затем взмахнул клинком в сторону женщины. Мужчина со стоном перевернулся, прижимая руку к рассечённой щеке. Из нее сочилась кровь. Его глаза заволокла пелена ужаса, когда он узрел страшную картину, как его возлюбленная падает замертво. И ее платье окрашивается в алый цвет.
- Неееет!!! – Взревел король, поднимаясь на ноги и кидаясь в сторону убийцы.
- Ты проиграл в тот момент, когда позволил злости взять вверх над голосом разума. – Прошептал Соломон, падая на одно колено и разрезая плоть мужчины.
Меч выпал из ослабевших рук правителя. Пытающегося, собрать воедино выпущенные внутренности.
- Кккто? – Проскрежетал он, захлебываясь собственной кровью.
- Разве теперь это имеет значение? Знай лишь, что смерть твоего сына послужит во благо всего мира.
- Нет, пппрошу, пощщадди е…г…о… - Пытаясь схватить Соломона за руку прошептал король, за мгновение до того, как жизнь покинула его.
- Мне жаль. И это правда. – Вытирая лезвие меча от крови. – Прошептал Соломон.
Открыв дверь в королевские покои, он услышал детский плач. Плач, сопровождающий его, и по сей день.
* * *
Теплый свет обволакивал его подобно кокону. Такой зовущий, такой родной, и в то же время далекий и непостижимый.
Он вернулся в резиденцию Императора. Опять. Снова.
- Ты славно поработал, мой алмаз, мой нефрит. Мое бесценное вложение. Которое я взращивал веками. – Прозвучал полный достоинства и уверенности голос.
Разлепляя веки от ослепляющего сияния, Соломон разглядывал своего хозяина:
Каким он помнил Императора в своих воспоминаниях, вечно улыбающийся человек с искрящимися глазами. Некогда черные как смоль волосы покрывала густая седина, щеки, не знавшие бритья заросли небольшой бородкой. Под бездонными глазами, излучающими свет, пролегли едва заметные морщины. Но даже все эти изменения не смогли сгорбить статную фигуру Императора, его осанка оставалась все так же, пряма, а плечи широки. Облаченный в белые сверкающие одежды, он с нескрываемым участие изучал Соломона.
- Так ли необходимо было убивать принца? Он ведь еще, ни в чем невинный ребенок!
Император приподнял одну бровь, взирая на Соломона с удивлением во взгляде.
- Чтобы ты сказал, сын мой. Узнай что ни в чем невинный ребенок, вырос бы и стал кровожадным тираном, который замучил бы и убил десятки тысяч ни в чем не повинных людей, и в том числе – детей и женщин? Ответь мне Соломон? Как бы ты поступил, знай, что у тебя есть шанс отсечь эту ветвь ужасного будущего.
Соломон застыл, не в силах пошевелиться. Наконец он заставил себя заговорить.
- Как бы не было, на этом все. Я сдержал свое слово. Теперь, верни мне ее.
- Не так быстро, сын мой.
- Что все это значит! – проскрежетал Соломон, приближаясь к Императору.
- Для тебя есть еще одно задание. Последняя работа, после которой я верну ее в твои объятия.
- Нет, достаточно. Я служил тебе на протяжении веков! Забыв про честь! Достоинство! Право выбора! Уговор, заключенный между нами гласит, что с убийством принца я свободен, и жизнь той, что ушла прежде срока, вернется в мои объятия.
- Ты сам сказал Соломон, что лишен выбора. И к моему глубочайшему сожалению. В исполнении следующего задания, я могу рассчитывать только на тебя, и никого больше.
- Кто? Кто он моя последняя цель? Принц. Король. Нищий. Аристократ. Президент. Кто?!
- Не так быстро сын мой, боюсь все не так просто. Имя следующей цели сокрыто от меня. – С печалью в голосе признался Император.
- Что? Но как это возможно? – Поразился Соломон.
- Наша вселенная куда больше и необъятнее чем нам известно. Я думаю, человек нашел какую-то лазейку, позволяющую ему уходить от моего взора. Я вижу лишь очертания, проблески того, что должно произойти, но не вижу руки, что вершит сей злодеяния.
- Тогда, как я найду его? – Спросил Соломон.
- Когда придет время, ты узнаешь его из тысячи. А до тех пор выжидай.
- До встречи мой Охотник. До встречи сын мой. До встречи Соломон.
* * *
- Мисс Райдер, - позвал ошарашенный доктор. Миловидную женщину лет двадцати пяти - тридцати, с темными локонами, ниспадающими до плеч. В дорогом деловом костюме: юбка карандаш высотой чуть выше колен и пиджак кремовых оттенков.
- Что случилось? – Взволнованно бросила она, и в каждом слове ее вопроса сквозила неприкрытая надежда. Должно быть что-то случилось. Наверняка случилось чудо. Зачем бы тогда доктор начал звать ее? И для чего бы иначе здесь собрались все эти люди?
- Не знаю. – Ответил он. – И никто не знает.
- Что? – Женщина окаменела. – О чем вы?
Доктор откашлялся, не зная как лучше сформулировать слова.
- Я помнил, как жизненно важен для вас этот день, поэтому приехал лично, дабы самому переговорить с главным врачом. Увы, все безуспешно. Она не могла вынести решение, чтобы вашего племянника не отключали от системы жизнеобеспечения, поскольку его мозг мертв, а содержание коматозного пациента обходиться больнице в целое состояние.
- Вы сами приехали сюда? Ради меня и моего племянника?
- Да. – Доктор неловко прокашлялся. – Самое меньшее, что я мог сделать, - это присутствовать при том, как его будут отключать от аппарата. Но когда я приехал, тут уже все на ушах стояли. Он очнулся.
- Очнулся? – Взвизгнула девушка от неверия.
- Да. – Покажите ей видеозапись из палаты.
- Смотрите. Вы все увидите своими глазами.
Видеозапись показывала мальчика лет шестнадцати одетого в больничный халат.
Дрожа от слабости, он попробовал присесть на постели, но ослабевшее тело не позволило ему. Длинные пальцы руки впились в поручни койки, пытаясь отдышаться, мальчик хватал ртом воздух. Он учащенно дышал, озираясь по сторонам. Словно не осознавал, где находится. Длинные отросшие за время комы волосы, вились густыми локонами, ниспадая на плечи ночным водопадом. Юноша поднял голову, смотря прямо в объектив камеры. Это были удивительные глаза. Глубокие, ярко голубые, с золотистыми искорками, они блестели от света. Этот взгляд – глубокий и непостижимый казалось, принадлежал другому человеку. Он выглядел старше и увереннее, чем был на самом деле. Мальчик снова попытался встать. Но опять безрезультатно.
- Мисс Райдер, вы в порядке? – спросил доктор, дотрагиваясь до плеча окаменевшей женщины.
- Алекс… – Одно единственное слово, произнесенное дрожащими губами, предшествовало водопаду слез окропивших щеки девушки. – Алекс…
- К сожалению, мы пока не можем пустить вас к нему. После столь длительного пребывания в коме, специалисты должны сделать все необходимое, дабы убедиться, что жизни Алекса ничего не угрожает. И повторных рецидивов ждать не следует.
- Мисс Райдер? Вы слышали меня? – Переспросил доктор, не дождавшись отклика.
- Да, конечно. Я останусь здесь, дождавшись встречи с ним.
- Только прошу, будьте готовы к тому, что этот Алекс, может быть не вашим племянником.
- Что вы имеете ввиду? – Не поняла доктора девушка.
- Десятки специалистов диагностировали смерть мозга, И за всю мою долголетнюю практику, чудес не бывало. Я лишь хочу сказать, что возможно у него будут отклонения.
- Это не страшно. – Заключила девушка. - Главное он жив, и вернулся ко мне.
* * *
Соломон распахнул глаза, вырываясь из оков сна с давних пор ставшего ему соратником и другом. Проснувшись, он никак не мог отдышаться. Руки, ноги, спина и шея покрылись холодным потом. В голове билась только одна неисчезающая мысль…
«В какую эпоху и время меня занесло на этот раз?» - Размышлял Соломон, осматривая свою новую обстановку.
Просторная светлая комната освещалась солнечными лучами, проникающими сквозь панорамные окна. Сделав попытку подняться на ноги, он рухнул обратно. Ощущая пробежавшую судорогу по всему его телу.
«Какого?»
Двери распахнулись, и в комнату буквально вбежала дюжина людей, осыпая его еще большим количеством вопросов.
- Вы знаете, где вы находитесь?
- Как вы себя чувствуете?
- Вы помните, как вас зовут?
- У вас что-нибудь болит?
- Ощущаете ли вы недомогания? - Алекс, ваша тетя ждет встречи с вами.
«Алекс?» «Тетя?»
Что то новенькое, обычно каждое его путешествие в новую эпоху или место, сопровождалось неизменными правилами: сохранение его внешности и имени, а также никакой семьи и родных, кроме тех, что жили века назад.
«В какие игры вы играете Император? И какую участь уготовили мне на этот раз?».
- Алекс… - Дрогнувший от нахлынувших эмоций голос, вывел Соломона из рассуждений.
Появившаяся девушка с замиранием сердца изучала лицо Соломона, словно он был какой-то драгоценностью. Шаг, второй и она падает на колени, дрожащими руками дотрагиваясь до его лица.
- Ты вернулся ко мне… – Заливаясь слезами радости и захватывая Соломона в крепкие объятия, прошептала она.
- Да, Элизабет, я вернулся. – С удивлением для себя он обнаружил, как зарывается в ее густые локоны, отвечая на объятия своей тети.