Век двадцать первый на разгоне
Он открывает нам глаза
Во что мы верили вчера,
И кто в какой сегодня Zоне.
Вчера мы верили, что нас
Европа любит всей любовью.
И, с нетерпеньем, каждый раз
Встречает хлебом нас и солью.
А Штаты рады раздавать
Нам многотысячные гранты.
Конечно, если есть таланты,
Что им дано было признать.
И что же вдруг произошло,
И перестали в нас влюбляться?
Европа стала опасаться,
И что на Штаты снизошло?
Россию стали запрещать.
Решили вычеркнуть из списков.
И заготовили печать
«Страны - изгоя и фашиста».
И многих Наших потрясло
К себе такое отношенье:
«Не верно приняли решенье!
Куда нас к черту занесло?!»
И, в основном, тридцатилетних,
Живущих в Нете круглый день:
«За все Правительство в ответе!
Зачем втянули в эту хрень?!
Мы по натуре – пацифисты!
Нам не пристало воевать!
В таком-то веке – вдруг танкисты?
Зачем стрелять и убивать?!»
Как хорошо быть пацифистом,
В простонародье – по…фигистом.
«Я в стороне, по тихой грусти…
И я вообще… не очень русский…
Пусть воевать идут другие,
Неграмотные и тупые,
И разные у нас дороги.
Пускай теряют руки, ноги,
Пусть на войне их там убьют,
А мы же – выбрали – уют,
Комфорт, и выбора свободу!
За демократию народов!
За ценности большой Европы,
Готовы предоставить ж…пы,
Что б стать в ряды ЛГБТ.
Не христиане мы – а те…»
Что ж…было так во все века.
Кто либеральничать был рад,
А все решал простой солдат.
Он не был на слова богат,
И делал трудную работу,
Чтобы другие беззаботно,
Могли пить кофе по утрам
И нежились в своей постели.
А те и думать не хотели,
Что есть солдат какой-то там,
Что дарит им покой умело,
В обмен на собственное тело.
Ну что сказать тем пацифистам
Эстетам и либералистам?
Жить хорошо за счет других,
К тому же презирая их.
За мир, любовь и благодать
Готовы что - нибудь отдать?
Или хотите только брать?
И поскорее убегать,
Где мягче стелена кровать?
Милованов Александр. 18.07.22