Стремительная атака греческой фаланги стала полной неожиданностью для персов и позволила афинянам преодолеть разделяющее армии расстояние без больших потерь. После долгого и упорного сражения эллины начали окружать персидское войско и непобедимые доселе персы побежали. Ахеменидским военачальникам удалось остановить своих бегущих воинов и организовать сопротивление только на берегу, чтобы прикрыть погрузку своих разбитых войск на корабли.
Другие статьи из серии Греко-персидские войны:
Накануне греко-персидских войн
Поход Мардония
Эллада на пороге войны
Фемистокл, начало
Политик из прошлого
Эгинское фиаско царя Клеомена
Конец «безумного басилевса»
Морской поход Датиса и Артафрена
Путь к Марафону
В ожидании битвы
12 сентября (10 боэдромиона) 490 г. до н.э. военный совет афинского войска принял предложение Мильтиада покинуть Франскую долину, где греки укрепились, и вступить в бой с персами, не дожидаясь подкреплений из Лакедемона. (Подробнее ЗДЕСЬ: В ожидании битвы). Подоплека дальнейших событий историками толкуется по-разному. Один из ключевых вопросов сражения при Марафоне, где была персидская конница во время атаки афинян и вообще в начале битвы. Практически все, кто писал о сражении при Марафоне (Автор не исключение), уделили коннице армии Датиса и Артафрена самое пристальное внимание. Высокомобильные подразделения конных стрелков представляли огромную опасность для ничем не прикрытых флангов и тыла фаланги. Считается, что именно опасаясь подобных атак, афиняне расположили свое построение в узком входе Франской долины, защитив его фланги горными склонами и засеками. И вдруг, фаланга выходит на Марафонскую равнину, атакует персидскую армию, а о прекрасной коннице Ахеменидов, почему-то ничего не слышно. По большому счету, Геродот и другие античные авторы вообще ничего не сообщают о действиях конницы в бою. Современные историки объясняют факт «исчезновения» конницы разными причинами, а поскольку они имеют непосредственное отношение к ходу сражения, думаю, стоит рассмотреть эти гипотезы.
Немецкий историк-антиковед Эрнст Курциус первым высказал предположение, что оценив неприступность греческой позиции во Франской долине и не дождавшись ожидаемой помощи от союзников Гиппия, Датис и Артафрен решили погрузить войско на корабли и вновь высадиться в более удобном месте. Мильтиад начал наступление, когда часть персидского войска, в том числе вся конница, уже была погружена на корабли. Возможно, он был предупрежден ионийцами, принимавшими участие в походе. Эта гипотеза объясняет, почему афиняне не стали дожидаться спартанской помощи и каким образом персы смогли так быстро загрузить войско на корабли, перед своим бегством.
Согласно другой версии событий дело обстояло так: На протяжении нескольких дней два войска строились друг против друга и проводили большую часть светового дня в тревожном ожидании. Вечером воины, кроме дозорных, расходились по своим лагерям, а коней слуги отводили на водопой и пастбище в северную часть равнины, где по краям Большой Топи находились болотистые луга и источники с питьевой водой. Обратно к лагерю табун отдохнувших лошадей пригоняли незадолго до рассвета, конники быстро седлали свое «транспортное средство» и с первыми лучами солнца их разъезды уже вновь контролировали Марафонскую равнину. Утром 19 сентября (17 боэдромиона) конюхи неверно рассчитали время своего возвращения, и пехота построилась, когда конников еще не было на равнине. Возможно, причиной ошибки стало то, что убывающая луна села за горизонт уже после того, как начало рассветать. Бдительные разведчики или сочувствующие ионийцы доложили Мильтиаду об отсутствующих конниках, и он понял, что судьба дает ему шанс, фаланга успеет атаковать вражескую пехоту до того как «мобильные подразделения» персидской армии успеют вступить в бой. Когда персидская конница прибыла на равнину, там уже кипел рукопашный бой, противники смешались, и попытка конников атаковать уже ничего не могла изменить.
Существует также предположения о том, что: Датис оставил свою конницу в Эретрии; конница перед сражением ушла под командованием все того же Датиса в рейд по греческой земле и возвратилась только к концу сражения, когда изменить что-либо было уже нельзя; атака фаланги была настолько неожиданной и стремительной, что неудачно расположенные конники просто не успели вмешаться. Почему-то никто не озвучил самый простой вариант: посудите сами, для того, чтобы конница могла решать серьезные задачи на поле боя, ее количество должно было изрядно превышать тысячу сабель, в условиях данного похода это означает более сотни узкоспециализированных судов для перевозки лошадей (гиппагагос) в составе флота. Геродот действительно писал про строительство, по приказу Дария, специальных транспортов для перевозки лошадей, но он ничего не сообщал о сотнях подобных судов. Проще говоря, конница у Датиса с Артафреном была, но не для решения тактических задач, а для несения разведывательно-дозорной службы и было тех конников две – три сотни, никак не больше. Патрульные и разведывательные рейды были им вполне по плечу, а вот с фалангой они сделать ничего не могли, именно поэтому про их участие в сражении ничего неизвестно.
Подводя итоги: Какой бы не была причина отсутствия конников на поле брани, но в Марафонской битве конница практически не участвовала, и сражение представляло собой противоборство пехоты «в чистом виде».
Относительно начала сражения также существует «особое мнение», с легкой руки Ганса Дельбрюка некоторые историки считают, что первыми атаковали персы. Персидские военачальники действительно оказались в сложном положении: сторонники Гиппия, если они действительно были, не предпринимали никаких активных действий; афинское войско прочно держалось на своих позициях, перекрыв все пути из Марафонской равнины; вот-вот должны были подойти лакедемоняне, изрядно увеличив силы греков. В таких условиях персам надо было либо грузиться на корабли, либо рискнуть атаковать афинян «в лоб». По мнению Дельбрюка, Датис, не испытывающий к боевым возможностям эллинов ни малейшего пиетета, после разгрома ионийцев, мог решиться на нападение, считая, что греческие «любители» не выдержат напора его профессионалов. Афиняне некоторое время выжидали на своей позиции, спасаясь от пущенных издалека стрел своими щитами и доспехами. Когда же строй персов приблизился на 100-150 шагов и обстрел стал прицельным, фаланга атаковала с известным результатом. Подобное развитие событий не противоречит логике или известным нам фактам, но «классическим» и общепринятым все же считается порядок действий, изложенный Геродотом.
Мильтиад тщательно готовился к бою с персидской пехотой, каждую ночь греки понемногу сокращали дистанцию между собой и противником, они хотели максимально незаметно приблизиться на расстояние «броска». Чтобы избавиться от тактической уязвимости фаланги и защитить ее фланги во время выдвижения на Марафонскую равнину, эллины каждую ночь рубили деревья на склонах гор и тихо перетаскивали их на равнину. Засека продвигалась все ближе к месту, где постоянно строились персы, к утру 17 боэдромиона боевые построения противников располагались друг от друга не далее чем на восемь стадий (1480 метров). Удалось ли обмануть персов таким «ползучим» приближением – неизвестно, можно предполагать, что если полководцы Ахеменидов не были клиническими идиотами, то нет. Однако персидские военачальники могли сознательно не обращать внимания на хитрость греков, лишь бы осторожные эллины выбрались из своей «берлоги» и перешли к активным действиям. Пока воины трудились по ночам, Мильтиад выжидал «… не начинал сражения, пока очередь командовать не дошла до него самого. И вот, когда пришел по кругу черед командовать Мильтиаду, афиняне выстроились в боевом порядке для битвы …» Геродот. Действительно ли он ждал «своего дня», случайно так получилось, что именно ночью 17 боэдромиона засека дошла до нужного места или именно тогда афинский стратег получил жизненно важную информацию – мы едва ли когда-либо узнаем. Но именно утром этого дня «… когда пришел по кругу черед командовать Мильтиаду, афиняне выстроились в боевом порядке для битвы …» Геродот. Собственно, греки строились по утрам уже несколько дней подряд, но в то утро каждый воин знал, еще чуть-чуть и начнется бой.
Порядок построения был установлен еще в незапамятные времена, он был тесно связан с родоплеменным и территориальным делением Аттики, и изменялся в зависимости от реформ общества. Последние подобные изменения произошли во время реформ Клисфена, но в основе своей греческая фаланга все также выстраивалась по законам далеких предков. Пожалуй, единственным кардинальным нововведением было то, что «почетным» правым крылом фаланги командовал не басилевс как раньше, а архонт-полимарх. «… начальником правого крыла был полемарх Каллимах (у афинян существовал тогда еще обычай полемарху быть во главе правого крыла). За правым крылом во главе с Каллимахом следовали аттические филы одна за другой, как они шли по счету. Последними выстроились на левом крыле платейцы ...» Геродот. Персидские войска также построились на равнине, заняв уже привычное положение. Персидский строй представлял собой достаточно тонкую цепочку из нескольких рядов копейщиков-щитоносцев, за спинами которых находились гораздо более многочисленные легковооруженные лучники. В соответствии с традиционной тактикой персов полководец, командующий персидской армией, находился в центре, около него были расположены наиболее боеспособные и лучше всего вооруженные части. В войске Датиса и Артафрена таковыми были «бессмертные гвардейцы» и наемники-саки, навербованные из числа осевших на землю жителей степей. Эта «гвардия», охранявшая полководца была «забронирована» лучше других отрядов персидского войска и могла на равных противостоять гоплитам, правда число элитных воинов было незначительным.
Мильтиад, чтобы помешать «крыльям» персидской армии нависнуть над флангами греческого войска, растягивает строй фаланги по длине. «… В то время когда афиняне строились в боевой порядок, на Марафонском поле случилось вот что: боевая линия эллинов оказалась равной персидской, но при этом центр ее составлял только немного рядов в глубину; здесь боевая линия была слабее всего, зато на обоих крыльях воины стояли более плотно ...» Геродот. Центр греческого построения был ослаблен, и фаланга имела здесь меньше обычных восьми рядов воинов, зато оба фланга были даже усилены за счет нескольких дополнительных шеренг гоплитов.
Когда построение фаланги было закончено, полимарх вместе со стратегами принес перед строем жертвы богам и обратился к ним с просьбой о даровании победы. Его помощники-жрецы во время жертвоприношения следили за небом и округой, ведь полет птиц или какие-либо необычные события могли быть знаком богов, позднее они тщательно исследовали внутренние органы жертв, в поисках знамений «высших сил». «… Окончив боевое построение, после того как выпали счастливые предзнаменования, афиняне быстрым шагом по данному сигналу устремились на варваров. Расстояние же между обоими противниками было не меньше 8 стадий. При виде подходящих быстрым шагом врагов персы приготовились отразить атаку. Поведение афинян персам казалось безумным и даже роковым, так как врагов было немного и притом они устремлялись на персов бегом без прикрытия конницы и лучников. Так думали варвары. Афиняне бросились на врагов сомкнутыми рядами врукопашную и бились мужественно. Ведь они первыми из всех эллинов, насколько мне известно, напали на врагов бегом и не устрашились вида мидийского одеяния и воинов, одетых по-мидийски. До сих пор даже ведь одно имя мидян приводило в страх эллинов ...» Геродот.
Афиняне и платейцы, не нарушая строя, быстрым шагом преодолели разделяющее их с персами расстояние (примерно полтора километра), когда до вражеского строя оставались последние полторы сотни метров, стремясь быстрее выйти из-под обстрела и набирая импульс для столкновения с противником, гоплиты перешли на бег, при этом они продолжали двигаться сомкнутым строем щит к щиту. Подобный маневр был весьма труден, но его правильное исполнение давало прекрасные результаты, первая линия персидских воинов была буквально сбита с ног. Ливень стрел, которым тысячи персидских лучников встретили греческих бойцов, не оказал ожидаемого эффекта, гоплиты не понесли заметных потерь, поэтому их наступательный порыв не был замедлен. Тяжелое защитное снаряжение «медных мужей» прекрасно показало себя, кроме того плотный строй эллинов сам по себе служил прекрасной защитой. В рукопашной схватке эллины также обладали преимуществом благодаря своим доспехам, мало кто из персидского войска имел столь же эффективное защитное облачение. Однако персидские воины, придя в себя после первого удара греков, продемонстрировали стойкость и военное искусство, вдоль всей линии соприкосновения войск кипела жаркая схватка.
Отборные подразделения персидской пехоты («бессмертные» и саки) смогли прорвать тонкую линию центра греческого строя, но афиняне продемонстрировали не только силу и мужество, но и высочайшее военное мастерство и дисциплину. Разгромив персидские отряды на флангах, афинские и платейские гоплиты смогли, не ломая строя развернуть его линию и охватить прорвавшихся персов с обеих сторон. «… Битва при Марафоне длилась долго. В центре боевой линии, где стояли сами персы и саки, одолевали варвары. Здесь победители прорвали ряды афинян и стали преследовать их прямо вглубь страны. Однако на обоих крыльях одерживали верх афиняне и платейцы. После победы афиняне не стали преследовать обратившихся в бегство врагов, но, соединив оба крыла, сражались с врагами, прорвавшими центр. И здесь также победили афиняне …» Геродот.
Лучшие части персидского войска, составлявшие центр персидской боевой линии, оказались в окружении, избиваемые со всех сторон персидские воины начали отступать, неся большие потери и вскоре побежали. Как только это произошло, началась жестокая резня, утратившие всяческую организацию персы пробивались в направлении своих кораблей, греки преследовали их по пятам. Именно во время своего бегства персидское войско понесло основные потери, часть персидских воинов афиняне загнали в Большую топь, где несчастные утонули.
Кому-то из персидских командиров удалось организовать сопротивление на подступах к пляжу и тем самым позволить большей части отступающих воинов погрузиться на корабли. Но вскоре, окрыленные успехом, греки опрокинули этот заслон и прорвались к стоянке персидских судов, где продолжилась яростная схватка. Персы, для которых корабли были последним шансом на спасение, сражались яростно и умело. Схватка на пляже велась не «строй на строй», а представляла собой множество индивидуальных поединков. В подобных боях персидские воины-профессионалы превосходили греков-ополченцев, и для многих именитых афинян эта схватка стала последней.
«… Затем они начали преследовать и рубить бегущих персов, пока не достигли моря. Здесь они старались напасть на корабли и поджечь их. В этеой битве пал доблестно бившийся с врагом полемарх Каллимах, а из стратегов — Стесилай, сын Фрасила, потом Кинегир, сын Евфориона (ему отрубили руку секирой, когда он ухватился за изогнутую часть корабельной кормы). Затем погибло также много других знатных алфинян. Семь кораблей захватили таким образом афиняне. На остальных же варвары снова вышли в море ...» Геродот. Таким образом, победа афинян под Марафоном была полной и безоговорочной. В их руки попал персидский лагерь со всем содержимым, а на месте сражения позднее насчитали 6400 тел погибших воинов армии Датиса и Артафрена. Не ясна судьба и самого Датиса, Геродот сообщает о его возвращении в Азию, а Ктесий Книдский пишет: «...варвары были разбиты, а сам Датис убит. Впоследствии афиняне отказывались выдать его тело по просьбе персов ...». Афиняне потеряли во время боя только 192 воина, число потерь среди платейцев и освобожденных рабов – неизвестно, хотя именно среди них могли быть особенно высокие потери. Столь большая разница между потерями афинян и персов объясняется не только лучшим защитным облачением греческих гоплитов, но и тем, что наибольшие потери персидская армия понесла в момент бегства, когда дезорганизованных воинов убивали сотнями. Никто из античных авторов не сообщает о взятых в плен персах и их союзниках, можно предположить, что эллины, торопящиеся на защиту Афин, просто перебили всех сдавшихся персидских воинов, что также увеличило число потерь персов. Сразу же после завершения битвы в Афины был отправлен гонец с известием о победе, судьбе и нескольким античным писателям было угодно сделать из этого рядового факта эпическое событие.
Согласно классической легенде Фидиппид или Филиппид «сбегал» в Спарту и вернулся обратно в Афины, после чего добежал до греческого войска в Марафоне и принял участие в битве. Право первым принести весть о победе было почетной наградой, и Фидиппид просил стратегов предоставить ему это право. Он вбежал на главную площадь Афин, где толпились встревоженные горожане, успел крикнуть «Радуйтесь, афиняне, мы победили!» и упал мертвым. Увы, Геродот ни о чем подобном не писал, впервые о «забеге» гонца от Марафона до Афин упоминает Плутарх (45-125 г. н.э.) в эссе «О славе Афинян», входящем в его большой цикл «Моралии»: «...известие о марафонской битве принес эреадец Терсипп. Но большинство говорят, что это был Эвкл, который прибежал с оружием, разгоряченный битвой, и ворвавшись в двери к пританам, сказал им только лишь «здравствуйте, победа!» и тотчас испустил дух ...». Спустя, примерно, столетие греческий писатель Лукиан Самосатский (120-180 г.н.э.) в своем сочинении «Приветствие» рассказывает историю марафонского гонца по имени Филиппид, умершего со словами «Радуйтесь, мы победили!». Именно в таком виде общественность и запомнила сказку о марафонском гонце. Лукиан перемешал в своем рассказе историю подлинного Фидиппида, марш-бросок афинского войска от Марафона до Афин и упомянутого Плутархом Евкла, но легенду он, надо признать, создал красивую!
При подготовке статьи использованы следующие материалы:
«ИСТОРИЯ ГРЕЦИИ» С.Я. Лурье
"История Древней Греции" Николас Хэммонд
Кембриджская история Древнего мира. т. 4 "Персия, Греция и Западное Средиземноморье"
«История» Геродот
«Политическая история Ахеменидской державы» М. А. Дандамаев
«История военного искусства» Ганс Дельбрюк
Другие статьи из серии Греко-персидские войны:
Накануне греко-персидских войн
Поход Мардония
Эллада на пороге войны
Фемистокл, начало
Политик из прошлого
Эгинское фиаско царя Клеомена
Конец «безумного басилевса»
Морской поход Датиса и Артафрена
Путь к Марафону
В ожидании битвы
