Всем утра доброго, дня отменного, вечера уютного, ночи покойной, ave, salute или как вам угодно!
А знаете - после столь утомительного августа я безумно рад наступлению осени... Она всякий год разная. То высыпет ярчайшими гроздьями рябины - так, что в глазах рябит. А иной год одарит таким щедрым урожаем барбариса, что, сколько его ни собирай, всё одно остаётся зимовать на ветках, морщась и чернея. А вот жёлуди нечасто стали баловать глухим "бум" оземь - раньше их бывало не в пример больше, так, что оголодавшие к ноябрю утки, бывало, колоннами выходили из прудов в парк на их поиски. По всему видно - рябины мало, от чего это зависит - непонятно... Но, в любом случае, все проявления осени - прекрасны! Даже если это такие безумные дожди как сейчас в Питере. Предлагаю последовать за мною и лично убедиться в этом, ибо, смею полагать, и двести лет назад было примерно то же самое! А помогут нам в этом следующие персонажи и события, с ними связанные:
- Столичные вести от почт-директора К.Я.Булгакова: открытие бюста Императору и посещение театра
- Краткий курс юного comme il faut от Пушкина
- Карамзинский Петербург
- Листая "Санкт-Петербургские ведомости": деньжищи маркиза Гастингса, неуспех аглицких комедиантов в Париже, чудеса изобретателя Баумана и превратности северной погоды
- Василий Капнист провожает солнце
- Анонс публикаций "Русскаго Резонёра" на сентябрь
5 сентября 1822 года в зале Биржи силами благодарного купечества был установлен мраморный бюст Императору Александру Павловичу работы скульптора Мартоса. Вот как сие событие описывает столичный почт-директор Константин Булгаков.
"В субботу был я в Биржевой зале при открытии бюста государя. Я было приехал туда во фраке, но, видя всех матадоров в мундирах и лентах, тотчас поехал и, переодевшись, возвратился. Очень рад, что не опоздал. Свиньин, верно, даст подробное описание сего торжества; а я тебе скажу только, мой милый и любезный друг, что бюст колоссальный, из белого мрамора, бесподобный и большую честь делает Мартосу. Сколько ни видал я портретов и бюстов государя – или не схожи, или сходство неприятное; даже и славный портрет, который в Эрмитаже, имеет нечто суровое. Этот бюст, напротив, самым приятнейшим образом похож. На голове лавровый венок, а на пьедестале, который из гранита, надпись бронзовыми литерами: «От благодарного купечества». Я нахожу, что поставлен не на месте; заклали дверь, сделали грунт из фальшивого мрамора и поставили монумент, так что в этой впадине нельзя почти видеть профиль, а зал совсем не виден, хотя отделан также хорошо. Граф Милорадович мне сказывал, что он не будет покоен, пока это не переменят. Монумент стал безделицу, весь, как он есть, стал 39 тысяч. При открытии пели стихи, которые при сем к тебе препровождаю, закричали «ура», и видно, что все были сим довольны и тронуты. После того поехали в Коммерческий клуб, где был обед на 180 кувертов, и, несмотря на это, прекрасный. Гремела музыка, пели певчие, да еще и почтовые, пили здоровье и встали поздно из-за стола..."
Не станем спешить покидать Петербург и посетим вместе с Константином Яковлевичем театр - тем более, что на сцене нынче играют сама Семёнова и входящий в моду Василий Каратыгин.
"... Семенова играла, как всегда, хорошо, с большим чувством; только мне не нравится то, что они всегда будто ноют, и все актеры и актрисы все говорят тем же тоном или, лучше сказать, напевом. Каратыгин еще очень молод; фигура хороша, лицо дурно и в беспрестанных гримасах, а голос, от напряжения или натурально, хрипловат, так что многого понять нельзя. Я бы его послал посмотреть на Тальму и Лафона, а то здесь он совсем испортится. Всякому его слову без всякого разбора ужасно аплодируют, а он не все равно хорошо представляет. Брянский в роли Агамемнона имел прекрасные минуты; видно, что знает театры и имеет чувство. Я провел вечер очень приятно. Пьеса прекрасная; много стихов, кои заслуживают, чтобы их удержать в памяти"
Не смогу присоединяться к мнению строгого Булгакова о Каратыгине: возможно, он был тогда, что называется, "не в голосе"... Да и дебют актёра на Императорской сцене состоялся всего два года назад, пик его мастерства ещё впереди. " Для одного Каратыгина порядочные люди собираются в русский театр" - писал о нём Грибоедов. Любопытна история, связанная с трагиком... Николай I, посетив его, попросил: " Ты, говорят, хорошо меня изображаешь. Покажи!" Немного поотнекивавшись, Каратыгин приосанился, даже стал выше ростом (а он и так был очень высок) и голосом Государя потребовал у адъютанта доставить "этому актёришке Каратыгину" ящик шампанского, что и было сделано наутро...
Сентябрём ("после 4-го") 1822 года датируется писанное по-французски любопытнейшее письмо из Кишинёва Александра Пушкина брату Льву. Собственно, это даже и не письмо вовсе - в прямом толковании этого слова... Это, скорее, краткий курс светского comme il faut , введение во взрослую жизнь, основанное на собственных ошибках, неудачах и наблюдениях. Между прочим, актуально и поныне: следуй всякий неофит этим советам, многих бед удалось бы счастливо избегнуть!
"Ты в том возрасте, когда следует подумать о выборе карьеры; я уже изложил тебе причины, по которым военная служба кажется мне предпочтительнее всякой другой. Во всяком случае, твое поведение надолго определит твою репутацию и, быть может, твое благополучие.
Тебе придется иметь дело с людьми, которых ты еще не знаешь. С самого начала думай о них все самое плохое, что только можно вообразить: ты не слишком сильно ошибешься. Не суди о людях по собственному сердцу, которое, я уверен, благородно и отзывчиво и, сверх того, еще молодо; презирай их самым вежливым образом: это — средство оградить себя от мелких предрассудков и мелких страстей, которые будут причинять тебе неприятности при вступлении твоем в свет.
Будь холоден со всеми; фамильярность всегда вредит; особенно же остерегайся допускать ее в обращении с начальниками, как бы они ни были любезны с тобой. Они скоро бросают нас и рады унизить, когда мы меньше всего этого ожидаем.
Не проявляй услужливости и обуздывай сердечное расположение, если оно будет тобой овладевать; люди этого не понимают и охотно принимают за угодливость, ибо всегда рады судить о других по себе.
Никогда не принимай одолжений. Одолжение, чаще всего — предательство. — Избегай покровительства, потому что это порабощает и унижает.
Я хотел бы предостеречь тебя от обольщений дружбы, но у меня не хватает решимости ожесточить тебе душу в пору наиболее сладких иллюзий. То, что я могу сказать тебе о женщинах, было бы совершенно бесполезно. Замечу только, что чем меньше любим мы женщину, тем вернее можем овладеть ею. Однако забава эта достойна старой обезьяны XVIII столетия. Что касается той женщины, которую ты полюбишь, от всего сердца желаю тебе обладать ею.
Никогда не забывай умышленной обиды, — будь немногословен или вовсе смолчи и никогда не отвечай оскорблением на оскорбление.
Если средства или обстоятельства не позволяют тебе блистать, не старайся скрывать лишений; скорее избери другую крайность: цинизм своей резкостию импонирует суетному мнению света, между тем как мелочные ухищрения тщеславия делают человека смешным и достойным презрения.
Никогда не делай долгов; лучше терпи нужду; поверь, она не так ужасна, как кажется, и, во всяком случае, она лучше неизбежности вдруг оказаться бесчестным или прослыть таковым.
Правила, которые я тебе предлагаю, приобретены мною ценой горького опыта. Хорошо, если бы ты мог их усвоить, не будучи к тому вынужден. Они могут избавить тебя от дней тоски и бешенства. Когда-нибудь ты услышишь мою исповедь; она дорого будет стоить моему самолюбию, но меня это не остановит, если дело идет о счастии твоей жизни"
Обидно, что сам Александр Сергеевич не во всём следовал собственной же науке... Разумеется, я имею в виду фразу "никогда не делай долгов", коих поэт наплодил за свою недолгую жизнь на огромную сумму более 130 тысяч рублей - без какой-либо надежды избавления от непосильного бремени. А всё карты и женщины! Вот, к примеру, скромняга и однолюб (правда, с ужасно несчастливым финалом - от того и холостяковал долго. Мы об этом обязательно после поговорим в рамках другого цикла) Василий Андреевич Жуковский, поговаривают, солидный капиталец сколотил... Но, что любопытно, я как-то не припомню, чтобы у него одалживались.
В рамках цикла в последних, кажется двух публикациях мы приводили письма Николая Михайловича Карамзина к матери будущих декабристов Екатерине Фёдоровне Муравьёвой, в доме которой по адресу набережная Фонтанки, 25 историограф занимал третий этаж (тогда он был последним). Вот и 26 сентября 1822 года Карамзин, летом проживающий в Царском Селе, сообщает Муравьёвой о скором приезде.
Почтеннейшая и любезнейшая Катерина Федоровна! Еще ли вы за городом, или уже в городе? И мы помышляем о вашем городском крове. Сделайте милость, узнайте, вставлены ли у нас двойные окончины нашими платёрами, которым я послал за то и деньги? Да еще просим сделать второе одолжение, приказать, чтобы в людских комнатах заделали щель над дверью, в которую очень несет. Здоровы ли вы с вашими милыми? У нас все хорошо, слава Богу! Нежно целую вашу ручку, обнимаю любезных Никиту Михайловича и Александра Михайловича. Навеки душою и сердцем преданный вам Н.Карамзин
Приложила к письму свою руку и супруга Карамзина Екатерина Андреевна, по которой наш противоречивый, но всё одно любимый князь Пётр Андреевич Вяземский приходился историку шурином.
Что делаете вы, милая и дорогая госпожа Муравьева, на ваших волшебных островах, которые стали, я думаю, немного походить на прибежище Борея? Я надеюсь вернуться под вашу гостеприимную крышу в следующем месяце; деревня даже до сих пор сохранила очарование; я много езжу верхом; не пренебрегаем и пешими прогулками, причем в любую погоду, при прекрасном лунном свете, при сиянии солнца, или, как сегодня, при очень пасмурной погоде. Я желала бы, чтобы вы себя чувствовали так же хорошо, как и мы, и чтобы вы нас любили так же, как мы любим вас.
В доме Муравьёвой семейство Карамзиных прожило ещё год, и жило бы ещё - им нравилось тут, но в 1823-м Никита Муравьёв женится... молодым нужно место... и историку приходится перебраться в дом купца Мижуева на Моховую, 41. Последний же карамзинский адрес - Таврический дворец, сюда он переехал, уже будучи больным, по приглашению вдовствующей Императрицы Марии Фёдоровны, здесь прогуливался по парку до самой своей смерти в мае 1826-го.
И вновь не удержусь, чтобы по случаю не процитировать ранее как-то упоминавшуюся мною фантасмагорию Николая Исаева с длиннющим названием "ПОЧЕТНАЯ ШУБА, или СОН В ЛЕТНЮЮ НОЧЬ НА ГОГОЛЕВСКОМ БУЛЬВАРЕ, С ТЕМ ЧТОБЫ ОН СОВЕРШЕННО НАХОДИЛСЯ МЕЖДУ ФОНТАНКОЮ И МОЙКОЙ":
"... Вот пишешь: «повернул на Фонтанку» — и самому не верится, что уже и на Фонтанку добралось драматическое действие.
Иного героя пока соберешь в Петербург, издержишь две уймы чернил и бумаги, и еще неизвестно, доберется ли? А Петр Иванович, надворный советник, только шагнул — и уже на Невском, честно сказать, и на Фонтанку не собирался сворачивать, а напрямки хотел в Адмиралтейство за шубой, да на Фонтанке собралась порядочная толпа, и слышалось из нее явственно: «Скороходы! Скороходы!»
— Что ж это еще за Скороходы?! — свернул Петр Иванович на Фонтанку.
Проходя мимо дома Муравьевых, Петр Иванович заприметил в окне Никиту Муравьева, по-летнему, в одной белой рубашке, писавшего, поминутно чиркая, русскую Конституцию...
... «Странная все ж таки река Фонтанка, — думал Петр Иванович. — Решительно не встретишь ни одного фонтана в дороге».
И в самом деле - а почему Фонтанка? Ну, здесь всё просто... От фонтанов Летнего сада, бравших воду именно из реки, ранее называвшейся Безымянным Ериком. Странно, что Высочайше пожалованный почётною шубой надворный советник - человек, кажется, вполне образованный - Пётр Иванович Темляков не знал сего...
Раз уж наш с вами сентябрь получается - даже противу моего желания - откровенно "панпетербургским", то самое время почитать "Санкт-Петербургские ведомости". Нынче у нас нумер 70 от пятницы сентября 1-го дня... то есть - сегодняшний!
Начнём, пожалуй, с раздела "ИНОСТРАННЫЯ ПРОИЗШЕСТВIЯ". Из Брюсселя сообщают вести... прямо-таки провокативного свойства... Буквально - наводка для пиратов!
Суммы наличных денег, вывозимыя Англичанами из Ост-Индии, превосходят почти вероятие. На корабле, на коем возвращается в Европу Маркиз Гастингс, находится, как сказывают, 2 млн. 750 000 ф. стерл., из коих большая часть принадлежит самому Маркизу. Другой корабль Ganger, готовившийся в конце июня к отплытию, привезет в Англию, кроме прочаго груза, 2 мил. 250 000 ф. стерл. наличными деньгами.
А неплохо нажился сей маркиз в Ост-Индии, ничего не скажешь! На месте людей предприимчивых и бесстрашных я бы рискнул... немножко облегчить тяжкую ношу сих судов. Зачем одному Гастингсу такие астрономические суммы? Это ведь, ежели перевести первую цифру в рубли, выйдет... Больше 17 миллионов! Сумма для тогдашней России астрономическая. Заманчиво, господа, заманчиво...
Вести из самого Парижу: там, однако, скандалом попахивает!
По Королевскому повелению Труппа Английских комедиантов будет продолжать свои представления, но только уже не в прежнем месте, ва в театре, находящемся в улице Лувуа, и самая малейшая плата за вход назначается 5 франков. Директор Пенлей выписывает еще комедиантов из Англии. Отвращение, оказываемое в Париже к английским представлениям, чрезвычайно. Недавно публиковано было, что при концерте будет пета известная песня God save the King, но сие объявление произвело такой ропот, что Полиция, для отвращения неприятных последствий, запретила петь сию песню.
Какая... неделикатность - обозвать британский гимн... "песней". Ладно, хоть "известной". Явно в пику англичанам, вечно, как известно, гадящим России где и как только возможно.
А в Петербурге вновь чудеса науки и прогресса! Впрочем - чему ж тут удивляться? Столица...
Некто Бауман, недавно сюда приехавший, имеет честь известить почтенную публику, что у него можно получить по 7 руб. за каждый вновь им изобретенный минеральный гидрометр, который может служить не только к украшению покоев, но и показывает весьма точно перемену погоды за 12 или 14 часов наперед и в иные дни представляет удивительные пирамиды, издающия от себя прекраснейший блеск. У него продаются также по 5 руб. за полдюжины лепешечек его состава, которые выводят из шерстяных материй все возможныя пятна, как то: жирныя, масляныя, дехтярныя, восковыя и сальныя, не повреждая цвета. Он показываем каждому безденежно опыт.
Чудо-прибор всего за 7 рублей: и погоду предсказывает, и пирамидами с блеском поражает... Несколько настораживает, правда, фраза "вновь им изобретенный". Это что, выходит, г-н Бауман уже когда-то изобретал сей гидрометр, но то ли расчёты потерял, то ли украли опытный образец... А теперь вот, слава богу, вспомнил? И даже лепёшечки волшебные ещё присовокупил. Для привлечения ещё большего числа любопытных г-ну Бауману остаётся только петь под мандолину канцоны собственнаго сочинения кверху ногами - и успех ему обеспечен!
Но до чего же всё-таки наивны - эти столичные жители первой четверти столетия! Вы только прочтите...
Некто минувшаго Августа 25-го числа в третьем или в начале четвертаго часа пополудни, идя по Мойке от Каменнаго театра мимо Адмиралтейства чрез Дворцовую площадь и по Миллионной к Гагариной пристани, потерял пакет, завернутый в белой бумаге и перевязанный суровою ниткою, в коем находилось 990 руб. ассигнациями, из которых 700 были 25-ти и 50-рублеваго достоинства. Нашедшаго оный покорнейше просят доставить 4-й Адмиралтейской части 1-го квартала в дом наследников Лукницких, живущему в нижнем этаже, за что дано будет в награждение 100 руб.
Как себе сей "некто" это представляет? Находит, значит, человек 990 рублей, и ни с того, ни с сего, вот так, за здорово живёшь потащится в 4-ю Адмиралтейскую часть, чтобы получить взамен... 100 рублей? Ладно бы там в кошельке какой ручной работы деньги лежали, а то ведь и того нет... Сдаётся мне, господа, "наследники Лукницкие" могут попросту забыть об утрате, а впредь быть повнимательнее. Кто ж с такими деньжищами через весь город таскается?
Напоследок давайте узнаем - какая погода была в Петербурге давеча, в середу 30-го Августа? По данным "Санкт-Петербургских ведомостей" утром наблюдалось всего 6 градусов по Реомюру (т.е. 7.5 по более привычному нам Цельсию), днём растеплелось до 12-ти (вполне себе пристойные 15 Цельсия), к вечеру снизилось до 7.5 Реомюра (чуть ниже 9 с половиною). При умеренном северо-западном ветре утром наблюдался устой туман и "местныя облака", днём было облачно и шёл дождь, а к вечеру "близъ горизонта облака, небо ясно". Дааа... не то, что у нас нынче. Так и вспоминается диалог из гоголевской "Женитьбы":
Яичница. - Странная погода нынче: поутру совершенно было похоже на дождик, а теперь как будто и прошло.
Агафья Тихоновна. - Да-с, уж эта погода ни на что не похожа: иногда ясно, а в другое время совершенно дождливая. Очень большая неприятность.
Скверные вести, господа... Пиитического фестиваля нынче не будет, да-с... А всё Василий Капнист. Он единственный изволил написать в сентябре (месяц, который, как я понял, он вообще крайне жаловал в творческом смысле) 26-го числа 1822 года стихотворение "Закат солнца", который и будет венчать нашу с вами панораму месяца. Не скажу, что я прямо-таки в восторге от оного произведения, но делать нечего - выбор небогатый.
Уж солнышко садится
За дальный неба круг,
И тень с горы ложится
На пестровидный луг.
Светильник дня прекрасный!
Ложись и ты, почий:
С зарею новой ясны
Ты вновь прострешь лучи.
Не тот удел светилу
Дней смертного сужден:
Погас ли – в тьму унылу
Навек он погружен.
Так должно ль о беспрочной
Светильне нам жалеть,
Когда лишь краткосрочно
Назначено ей тлеть?
Пускай, кто счастье, радость
Мнит в жизни сей обресть,
Кто льстится тем, что младость
Не может вдруг отцвесть, –
Пускай, пленясь мечтами,
Тот алчет долго жить
И обвивать цветами
Лишь паутинну нить;
А мне, кого печалью
Свирепый рок гнетет,
Почто пленяться далью,
Где терн один растет?
Светильник дня прекрасный,
Ложися, опочий,
Но от страдальца ясны
Сокрой навек лучи.
Помнится, этою весною Василий Васильевич уже гостевал в "Однажды 200 лет назад", поэтому много времени финал у нас не займёт. Родившийся в 1758 году, друг Державина и Хемницера, Капнист к 1822 году так и остался в творчестве своём где-то на перепутье столетий, как бы не замечая нового звучного поэтического языка, доносящегося уже с лир Пушкина, Вяземского, Батюшкова и Веневитинова... Что и чувствуется в его "Закате солнца" с этими, кажущимися неловкими, "паутинна нить", "пестровидный луг", "ложися, опочий" и "прострешь лучи". Впрочем, едва ли ему суждено было "исправиться" - через год его уже не станет!
Таким (или примерно таким) увиделся мне сентябрь 1822 года, а уж хорош он был или плох - судить всяко не мне. Нас же с вами в наступившем месяце ожидают:
- литературные приложения - оба-два , одно из которых - с премьерою вместо завершившегося не вполне благополучным образом "Счастливаго сна",
- традиционные циклы одного дня XIX и XX столетий,
- новая глава давно пребывающего в сиротах цикла "Бестиарий "Русскаго Резонёра" (да-да, отыскался ещё один... злодей!),
- негромкий ностальгический киноюбилей советской поры
- сразу две новые части антологии образов российских императоров в отечественном кино (в обоих гидах этот цикл теперь называется "Краткая императорская киноантология").
- Не станем забывать и о публикациях нового цикла - "... сего дня...", которые вполне могут появиться в дополнительном режиме какой-нибудь средой, понедельником или пятницею.
Похвастался. Надеюсь, будет интересно!
С признательностью за прочтение, мира, душевного равновесия и здоровья нам всем, и, как говаривал один бывший юрисконсульт, «держитесь там», искренне Ваш – Русскiй РезонёрЪ
Предыдущие статьи цикла "Однажды 200 лет назад..." с "Литературнымъ прибавленiем" к оному, циклы "Век мой, зверь мой..." с "Ежемесячным литературным приложением", "И был вечер, и было утро", "Размышленiя у парадного... портрета", "Я к вам пишу...", "Бестиарий Русскаго Резонёра", "Внеклассное чтение", "Краткая императорская киноантология", а также много ещё чего - в иллюстрированном гиде по публикациям на историческую тематику "РУССКIЙ ГЕРОДОТЪ"
ЗДЕСЬ - "Русскiй РезонёрЪ" ЛУЧШЕЕ. Сокращённый гид по каналу