pravoved1942@yandex.ru
«Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй»
А. Радищев
По прибытии в г. Свердловск я сразу же отправился в президиум Свердловской областной коллегии адвокатов. Председатель коллегии адвокатов сообщил мне, что непосредственно в городе Свердловске свободных вакансий нет, но есть в районах и предложил мне на выбор один из северных городов Свердловской области: Ивдель, Североуральск, Карпинск, Гари, Новая Ляля и др. Перспектива переехать на ПМЖ с южного города к Северу на 500км меня не устраивала, и переезд был бы нелогичным – из теплой «Уральской Швейцарии» в районы Северного лесоповала! Поэтому я вежливо отказался и после непродолжительных поисков нашел крупное областное сельскохозяйственное объединение.
Объединение государственное, форма собственности 100% государственная.
Роль и статус юрисконсульта на предприятии, в организации, в учреждении.
Юрисконсульт предприятия не имеет прав следователя, прокурора, судьи, или прав контролирующих органов. Юрист не обладает правом «Вето», т.е. правом запрета на издание руководителем локального нормативного акта (приказа, распоряжения, инструкции и т.п.). Юрисконсульт предприятия по указанию директора готовит совместно с отраслевыми специалистами проекты локальных нормативных актов. Если на предприятии действует приказ «О порядке издания локальных нормативных актов», которым предусмотрена обязанность юрисконсульта визировать эти акты, то юрист обязан завизировать издаваемый на предприятии нормативный акт. Но, если проект локального нормативного акта не соответствует законодательству, то юрисконсульт обязан отказаться от его визирования и в письменном виде мотивировать свой отказ, указав, какие поправки необходимо сделать, чтобы локальный нормативный акт не противоречил действующего законодательству.
Статус юрисконсульта предприятия такой же, как у других работников только функции другие. Юрисконсульт предприятия принимается на работу, увольняется с работы, привлекается к дисциплинарной ответственности в таком же порядке, как и другие работники.
Юрисконсульт предприятия, организации, объединения подчиняется непосредственно директору, если нет юридического отдела. Иногда в течение рабочего дня директор для решения каких-либо правовых вопросов вызывает юриста несколько раз в день.
Каждый юрист, поступив на работу в какое-либо учреждение, организацию, предприятие, оказывается перед нравственным выбором: нарушать ли ему законы совместно с директором или отказываться исполнять незаконные указания директора. Если юрист будет исполнять незаконные указания, поручения директора, то директор всегда будет прикрываться юристом, отведет ему роль «стрелочника» и в случае проверок правоохранительными органами укажет на юриста, мол, юрист виноват, он меня заверил, что это законно. На практике это называется «подставить юриста», «прикрыться юристом». Юрист предприятия в этом случае превращается в «тряпку», в орудие совершения преступления. Если же юрист откажется исполнять незаконные указания директора, то руководитель создаст юристу в коллективе репутацию неуживчивого, конфликтного человека, настроит коллектив против юриста, будет ущемлять законные права и интересы юриста в вопросах оплаты труда, обеспечения жильем и просто может уволить юриста по сокращению штата. Но, с другой стороны юрист, отказывающийся выполнять незаконные указания директора, обретает имидж честного, порядочного, принципиального человека, заслуживающего уважения в обществе.
Где бы я ни работал юристом, для меня никогда не возникал вопрос выбора – быть ли соучастником руководителя в его правонарушениях или же отмежеваться от незаконных действий руководителя и стоять на букве закона. Почему не возникал!? Потому что вопрос честности, порядочности, верности служебному долгу вошел в моё сознание, в мою душу, в мой характер на генном уровне с молоком матери. Чтобы согласиться с такой оценкой моей личности достаточно прочитать главу о моей матери – как она беззаветно трудилась ради своих идеалов. А идеал у неё был один – работать не покладая рук, воспитать, поставить на ноги своих детей. Если же ознакомиться с информацией о том, как воевали на фронте мой отец и старший брат, то станет окончательно ясно, почему я не никогда не был инструментом для совершения правонарушений в руках руководителей!
Между честным, принципиальным юристом и нарушителем законности руководителем отношения примерно такие же, как между следователем и обвиняемым, как между судьей и подсудимым.
Можете ли вы представить такую ситуацию: мастер дает токарю задание выточить деталь с отступлением от чертежа, т.е. фактически изготовить брак? Нет, не можете! Почему же многие полагают, что юрист по указанию руководителя может портачить, выдавать в своей работе некачественный, бракованный результат!
В объединении меня приняли на должность начальника межхозяйственной юридической группы, рабочее место определили в отделе сбыта. Директор предупредил: «Жилья у нас нет». Сразу после начала работы в объединении мне было поручено ведение дела о взыскании с объединения 30000 рублей. Для того времени эта сумма была очень крупной и её реальное взыскание с объединения грозило дисциплинарной ответственностью высокопоставленных должностных лиц вплоть до освобождения от должности. Я тщательно подготовился к данному делу, глубоко погрузился в материалы дела, изучил специальную строительную терминологию, законы, подзаконные акты, ГОСТы и т.д., поскольку понимал, что результат моей работы по данному делу будет иметь значение для формирования мнения о моих деловых качествах.
Госарбитраж Свердловской области (в то время ещё не было арбитражных судов) удовлетворил иск, т.е. вынес решение не в пользу объединения, выступавшего ответчиком по делу. Я обжаловал решение в Госарбитраж РСФСР, жалоба была удовлетворена, было вынесено новое решение в пользу объединения! Руководство объединения было очень довольно результатом рассмотрения дела, который продемонстрировал возможности юрисконсульта, работающего в организации.
Должностные лица поняли, что юрисконсульт в организации это не просто «консультант», а реальный фактор увеличения прибыли, уменьшения непроизводительных расходов, повышения эффективности производства. Они узнали, что юрист на предприятии это не бюрократ, сидящий за столом и изрекающий цитаты из законодательных актов, а специалист, который в споре с не менее опытными юристами одержал победу и принес организации прибыль, спас репутацию руководителей.
Моя работа заключалась в оказании правовой помощи с/х предприятиям, входящим в объединение. Регулярно не реже двух раз в месяц я выезжал в командировки в подведомственные предприятия. Во время командировки я проверял соблюдение трудового законодательства, порядок ведения трудовых книжек, договорную работу и другие вопросы. По результатам проверки я составлял приказ директора этого предприятия «об устранении нарушений законодательства и об улучшен6ии правовой работы. Директор предприятия подписывал приказ при мне.
Правовая работа на предприятиях, входящих в объединение, была организована с моей помощью надлежащим образом. Юристы этих предприятий были обязаны ежегодно предоставлять в аппарат управления отчетность о результатах правовой работы за прошедший год. На проводимых мною семинарах я обучал юристов объединения, как правильно организовать и учитывать правовую работу. По результатам отчетов я ежегодно составлял приказ «Об итогах правовой работы», в котором отмечал наилучшие достижения, недостатки, меры по улучшению правовой работы и, конечно же, объявлялись меры поощрения юристам – благодарности, премии. Сам я также составлял и представлял в вышестоящую организацию сводный развернутый отчёт с приложением копий документов, подтверждающих те или иные достижения. По результатам конкурсов на лучшую постановку правовой работы мне каждый год присуждались призовые места, в том числе первые. Мой отчёт в вышестоящую организацию о результатах правовой работы за прошедший год всегда был вне конкуренции. Однажды, наряду с премией, вышестоящая организация вручила мне в порядке поощрения путевку на ВДНХ в г. Москву. (Выставка Достижений Народного Хозяйства). Целую неделю я отдыхал в Москве, обошел некоторые павильоны, жил в гостинице при ВДНХ в отдельном номере. Съездил на Ваганьковское кладбище, посетил могилу В. Высоцкого, посетил ресторан на Останкинской телебашне, мавзолей В. Ленина, исторический музей.
За время всего периода (не только в объединении) моей работы юристом, а прочитал сотни лекций на различные правовые, экономические, политические темы. Блестящим оратором я не стал, да и не ставил я такой цели, но, читая лекции, я, безусловно, завладевал вниманием аудитории.
Работа юрисконсульта в организации связана с применением закона. Многие руководители умышленно или по незнанию нарушают законодательство. Если юрист беспринципный, то он пойдет на поводу у руководителя, и вместе с ним будет нарушать законы, но крайним, виновным в нарушении закона всегда будет юрист. Если юрист честный, принципиальный, то между ним и руководителем неизбежно возникает конфликт, причиной которого является принципиальная позиция юриста по фактам нарушений законодательства руководителем. Так случилось и в моей работе.
Первое испытание.
Однажды генеральный директор вызвал меня и предложил завизировать подписанный им приказ. Я отказался по следующим причинам:
- приказ уже подписан, а визированию подлежат проекты ещё не подписанных приказов;
- приказ не завизирован отраслевыми главными специалистами;
- в объединение отсутствует локальный нормативный акт, регулирующий порядок издания приказов.
Виза юриста предназначена к тому, чтобы предотвратить издание незаконного приказа, поэтому визируется не приказ, уже подписанный руководителем, а проект приказа, подготовленный соответствующим отраслевым специалистом. Кроме того, проект приказа должен быть завизирован главным специалистом отрасли, к сфере которой относится приказ (гл. инженер, гл. бухгалтер, гл. экономист и т.д.). Директор и главные специалисты наивно полагали, что виза юриста на приказе, делает этот приказ законным независимо от его содержания. Но главное, они рассчитывали на то, что в случае выявления нарушения правоохранительными органами будет «виновен юрист, он завизировал приказ и не сказал нам ничего о неправомерности». Но, не знали они, видимо, что руководитель в первую очередь несёт ответственность за издание незаконного приказа, что виза юриста не является «разрешением» на издание незаконного приказа, отсутствие визы не влечёт его незаконность, отсутствие визы не носит характер «Вето».
Если юрист завизирует незаконный приказ, то руководитель обязательно превратит юриста в стрелочника, в козла отпущения, в мальчика для битья, да ещё и обвинит в некомпетентности, в общем, как говорят, выспится и потопчутся на юристе.
Узнав причины отказа от визирования, директор поручил мне подготовить проект приказа «О порядке издания приказов», который я незамедлительно подготовил и передал директору. Реакции не последовало, обсуждения проекта приказа не было, приказ не был подписан, вопрос о визировании не ставился в течение всего периода моей работы в объединении, за исключением одного, очень красноречивого эпизода.
Это сладкое слово «квартира»!
Квартиры в аппарате управления всегда распределялись незаконно. Очень часто на работу в аппарат управления принимались люди не для работы, а специально для выделения им квартир. Все квартиры распределялись только по указанию директора, это была исключительно его «прерогатива», реализовывавшаяся им вне рамок правил учёта и распределения жилой площади.
Однажды директор звонит мне по внутреннему телефону и говорит непривычно дружелюбным подкупающим тоном: «Владимир Константинович, зайдите ко мне». Зайдя в кабинет директора, я увидел, что кроме него там сидят два члена профкома. Директор предложил мне завизировать решение профкома о выделении двухкомнатных квартир двум сотрудникам объединения, как раз тем, которые сидели в кабинете. Забыл, видимо директор, что я уже давал ему разъяснение о порядке визирования приказов, а может он решил, что я, поработав в объединении, узнал их нравы, их «порядки» и под влиянием окружающей меня среды переродился, изменил свои взгляды, отрекся от принципиальности. Ошибся директор, я ответил директору отказом, мотивируя следующими обстоятельствами:
- профком это другая организация, в которой я не работаю;
- в объединении отсутствует приказ «О порядке издания приказов», хотя проект приказа мною директору был представлен;
- выделение квартир этим двум сотрудникам незаконно, поскольку:
а) список нуждающихся в улучшении жилищных условий в объединении отсутствует;
б) лица, которым выделяются квартиры, приняты на работу незаконно ввиду отсутствия специального высшего образования, необходимого для занятия данной должности согласно квалификационным требованиям должностей служащих (квартиры предназначались двум членам профкома, сидевшим рядом с директором);
в) в объединении есть работники, имеющие право на внеочередное предоставление жилья (я имел в виду, в том числе и себя, т.к. я и моя мать имели статус семьи погибшего воина).
Дав ответ директору, я направился к выходу. Выходя из кабинета, я услышал голос директора, напомнивший мне шипение змеи: «С этой сволочью не так надо». Слабонервные работники на моём месте ответили бы импульсивно: «Сам сволочь!», и это было бы прямое оскорбление директора в присутствии свидетелей, за которое сотрудник поплатился бы своей должностью, а может и судом! Я же, задержавшись в дверях, назидательным тоном, как в судебных прениях, как бы давая консультацию, громко, четко заметил: «Сволочь тот, кто нарушает законы» и вышел. То, что директор назвал меня сволочью, меня абсолютно не задело, абсолютно не возмутило. У меня сформировался философский взгляд на все житейские неприятности, а служба в Армии и работа адвокатом закалили мой характер, придав ему твердость, выдержку, непоколебимость. Других руководителей, в т.ч. своих заместителей директор материл и костерил публично, не щадя их достоинства.
Директора я не рассматривал личностью, которая была бы достойна, равняться со мною, не смотря на то, что он был генеральным директором объединения, от которого трепетали другие сотрудники объединения. Я считал его великим ничтожеством и убожеством, рассматривал его как злейшую карикатуру, шагнувшую в реальную жизнь со страниц журнала «Крокодил». И к этому у меня были достаточные основания, вот ещё некоторые объективные данные о нём, не требующие комментариев.
Кто он, директор?
Однажды, вскоре после приёма на работу, я поинтересовался у начальника отдела сбыта, какое у директора образование? Ц П Ш – ответил он, я удивился: «Да что ты, Центральная Партийная Школа»!? «Нее… ! Церковно-Приходская Школа»…! Немного посмеявшись, мы продолжили заниматься своими служебными делами. До революции 1917 года директор учился в какой-то начальной школе, скорее всего, действительно, в церковно-приходской школе, где он научился читать и писать. После революции работал в колхозе на разных работах, скотником, бригадиром животноводческой бригады, управляющим отделения совхоза. Никакого сельскохозяйственного образования он не имел. Он не был участником ВОВ, во время которой он занимал руководящую должность то ли в райисполкоме, то ли в райкоме КПСС. Постепенно, как партийный выдвиженец он продвинулся до областного уровня – его назначили генеральным директором крупного областного сельскохозяйственного объединения. Обком и облисполком позволяли выдвиженцу изображать из себя авторитетного, умелого руководителя, «крепкого хозяйственника», но до пределов, не угрожающих их положению во властных органах. Такой директор, с явными признаками интеллектуальной недостаточности, был выгоден областному начальству – им легко можно манипулировать. Возможно, думали: «Плохонький мужичонка, да в хозяйстве все сгодится». Про него говорили: «В Обком КПСС и Облисполком вхож на босу ногу в тапочках», «Ногой» дверь открывает в Обкоме КПСС». Фактически же ничтожен, пуст и духовно, и профессионально, отвратительный рудимент большевизма! При контакте с ним в памяти всплывает образ «пропахшего нафталином» большевистского выдвиженца, абсолютно неуместного в 80-е годы 20-го столетия, когда в сфере Агропрома было достаточно опытных специалистов с высшим сельскохозяйственным образованием.
В условиях административно-командной системы, функции аппарата управления объединения заключались, в основном, в материально-техническом обеспечении подведомственных предприятий и организации сбыта произведенной ими готовой продукции. В связи с этим все подведомственные предприятия находились в зависимости от аппарата управления и его конкретных должностных лиц, поскольку они определяли и решали, какая сельскохозяйственная техника, оборудование и т.д. должны быть выделены тому или другому предприятию. Система реализации готовой продукции была построена по такому же принципу – только отдел сбыта аппарата управления выдавал наряды, разнарядки на реализацию продукции. Это были мощные рычаги воздействия на подведомственные предприятия, мощный инструмент диктата. И это обстоятельство не требует каких-либо комментариев. И система материально-технического снабжения, и система сбыта готовой продукции представляли собой идеальную почву для корыстных злоупотреблений служебным положением.
Махинации с автомашинами.
Для поощрения передовиков сельскохозяйственного производства Министерство сельского хозяйства выделяло объединению легковые автомашины для вручения механизаторам, дояркам, скотникам, полеводам, агрономам, зоотехникам и т.д., работающим непосредственно в первичных звеньях сельского хозяйства. В аппарате управления передовиков сельскохозяйственного производства в принципе быть не могло, т.к. аппаратчики не трудились на полях, на фермах. Тем не менее, часть этих автомашин оседала в аппарате управления, которые незаконно оказывались в собственности сотрудников аппарата управления, как правило, принятых по протекции (по блату), для родственников руководящих работников. Часть этих автомашин оказывалась в собственности сотрудников Обкома КПСС и сотрудников Облисполкома. Практиковалась также следующая форма приобретения автомашин. При обновлении парка служебных автомашин, предусмотренных нормативами и штатным расписанием, списывались, как негодные вполне исправные автомашины, имевшие незначительный пробег и вполне пригодные для дальнейшего использования. Списанные автомашины оказывались в собственности сотрудников аппарата управления, приближенных к руководству или другим «нужным» людям.
Использование служебного положения в личных корыстных целях руководящими работниками аппарата управления было возведено в норму, в идеологию, все знали, что, в крайнем случае, отделаются выговором по партийной линии.
Как они работали в подведомственных с/х предприятиях охарактеризовал на одном из совещаний сам директор, который, критикуя их работу, в гневе произнёс: «Вы в командировки ездите только аппетит нагонять, .. вашу мать!» Так он изображал свою «озабоченность» качеством работы главных специалистов и начальников отделов объединения и положением дел в подведомственных предприятиях. Очень удачная находка, характеризующая стиль работы подчиненных ему руководителей. Но, это была лишь пустая показуха, ведь он сам был такой же, как они, поскольку аппетит-то у него был гигантский, как у Пантагрюэля и Гаргантюа вместе взятых, более того, они были взращенными им адептами (и царь плохой, и бояре плохие)! Социальный образ директора можно охарактеризовать как «икона мира коррупции», оформленная в оклад «крепкого хозяйственника» выдвиженца от компартии. В условиях плановой социалистической экономики руководителям не нужно было думать о привлечении инвестиций, о рекламе, разрабатывать и внедрять в производство какие-либо инвестиционные программы, об организации производства и т.д. Их задача - только распределение, назначение на должности, контроль. Такая система закономерно привела к моральной деградации, к нравственному банкротству руководящих работников органов управления народным хозяйством на областном уровне, к расцвету хищений, злоупотреблений служебным положением и т.д.. Это про таких, как они, написал известный русский баснописец И.А. Крылов.
«Какой порядок ни затей,
Но, если он в руках бессовестных людей,
Они всегда найдут уловку,
Чтоб сделать там, где им захочется сноровку»
И.А. Крылов
Директор совхоза - вор в звании Героя Социалистического труда.
Их распирало от чувства безнаказанности и безответственности за совершаемые ими преступления. Приведу еще один красноречивый пример.
Директор одного из с/х предприятий, имеющий звание Героя Социалистического труда, систематически расхищал мясо во вверенном ему совхозе и продавал (через родственников) на рынке в целях обогащения. Кстати, звание Героя Социалистического труда ему было присвоено по схеме «Потёмкинской деревни», т.е. показатели были достигнуты за счёт создания привилегированных условий производства, а также путем приписок и фальсификаций отчетности, в общем, ему был создан режим наибольшего незаконного благоприятствования. Против этого директора было возбуждено уголовное дело. Я и зам. гл. бухгалтера объединения были направлены в командировку в это с\х предприятие для проверки фактов о хищениях. У меня в сознании сразу возник вопрос – почему нас направляют для проверки обстоятельств хищения и спекуляции, если идёт официальное расследование правоохранительными органами? На все мои вопросы и вопросы зам. гл. бухгалтера объединения директор дал развернутые ответы, признав факты хищений и спекуляции. В его тоне не чувствовалось ни тени беспокойства, более того, похоже, он гордился тем, что сделал. По результатам проверки мы составили справку, которую передали директору. О том, были ли какие-то меры приняты, мне не было известно, и я не интересовался, т.к. это не входило в мои обязанности, тем более, что шло официальное расследование по данным фактам. Никакого наказания директор расхититель госсобственности не понёс, не получил даже выговора, остался в прежней должности. Этот «Герой» социалистического труда очень любил своих подчиненных, но, исключительно женщин, при этом в прямом смысле этого слова. Его дочь унаследовала эту физиологическую особенность отца и тоже была неравнодушна к противоположному полу. На мордашку она была смазливая, зная об этом обстоятельстве, она использовала его против интересов мужа. Один из сотрудников аппарата управления отзывался по этой части о ней весьма лестно!
Дочь этого директора «Потемкинской деревни» была оформлена кассиром в аппарат управления. Криминальная история ее отца, логика и интуиция подсказали мне, что за ней нужен глаз, да глаз. И действительно, однажды при получении зарплаты она не додала мне 5 (пять) рублей. По тем временам это была сумма ощутимая, достаточно сказать, что пообедать в столовой можно было на 50 копеек. Я после пересчета денег заявил ей, что не хватает 5 рублей, она извинилась и тут же добавила ещё 5 рублей. Как тут не вспомнить русскую пословицу «Яблоко от яблони недалеко падает».
Дочь генерального директора.
Дочь генерального директора была оформлена на работу в аппарате управления, но, исправно получая «заработную плату» на работу не выходила, а если выходила, то только для того, чтобы выполнять одну, но очень важную обязанность - со своими собутыльниками «искать истину на дне бутылки» в рабочее время в маленьком кабинете на втором этаже. Директор не знал об этом, поэтому, когда я рассказал ему о том, что происходит в этом кабинете и попросил его передать эту комнату мне, он быстро сообразил положительные последствия и передал этот кабинет мне, лишив тем самым пьянчужек и свою дочь места для «банкетов». Я организовал в этом кабинете хорошее рабочее место с телефонами внутренним и городским, с пишущей машинкой. В одном из предприятий по моей просьбе мне сделали огромный шкаф для правовой картотеки, которую я регулярно пополнял карточками, содержащими изменения в законодательстве.
Председатель профкома.
Председателем профкома в аппарате управления избирался всегда кандидат, предложенный директором. Все избранные председатели профкома в течение года получали жилье вне очереди и при отсутствии законных оснований! Однажды, на одном из профсоюзных собраний я предложил другую кандидатуру, альтернативную той, которую предложил директор. Члены профсоюза (сотрудники аппарата управления) проголосовали за кандидатуру, предложенную мною. Председатель профсоюзного собрания (инспектор по кадрам), она же предложенный директором кандидат в председатели профкома, огласив результаты голосования, испытала нервный срыв – она полностью утратила голос (осипла) и не могла далее вести собрание. Без преувеличения для нее это было настоящее нервное потрясение. Кандидатура директора не прошла, набрав оскорбительное для директора малое число голосов! Директор побледнел, такого не было с момента основания объединения, чтобы кандидатура, выдвинутая директором, потерпела поражение с разгромным счётом, да ещё по «вине» какого-то «юр-р-риста», «з-з-законника» - так он иногда отзывался обо мне.
На этом профсоюзном собрании был разгромлен миф о «непобедимости» генерального директора, миф о его всемогуществе, Никакой руководитель не потерпел бы такого подрыва его авторитета. Не потерпел и он…! Последствия моей «дерзости» не замедлили себя ждать.
Уволить юр-риста к …... матере!
Однажды я по какому-то вопросу решил зайти в кабинет инспектора по кадрам. Подойдя к кабинету, я услышал разговор, в котором фигурировала моя фамилия. Естественно я остановился, встал около окна и стал ждать, когда выйдет сотрудник, с которым разговаривала инспектор по кадрам. Разговор в кабинете шел о моём увольнении по сокращению штата, при этом в разговоре были ссылки на указание директора. Я не стал далее ждать, зашёл в кабинет и сказал: «Передайте директору, что, если он уволит меня по сокращению штата, то я передам его в руки правосудия за все его преступления, и при этом копии заявления направлю в ЦК КПСС и во все центральные средства массовой информации». Оба сотрудника онемели от моего неожиданного появления и моего дерзкого заявления. Плохие новости от юриста они добросовестно передали адресату. Буквально через несколько дней директор вызывает меня в кабинет и необычно «дружелюбно» говорит: «Владимир Константинович, поезжай в командировку в совхоз им. Ленина, проверь там всё по своей линии, как обычно, составь отчет». Об увольнении ни слова, значит, мое предупреждение достигло получателя, оказалось действенным, и дало положительный результат, которого я, честно говоря, не ожидал! Директор сориентировался верно – а вдруг юрист действительно напишет!?
«Разнесёт по всему свету историю. Мало того, что пойдёшь в посмешище – найдётся щелкопёр, бумагомарака, в комедию тебя вставит. Вот что обидно! Чина, звания не пощадит, и будут все скалить зубы и бить в ладоши». (Цитата из комедии Н.В. Гоголя «Ревизор»).
Я съездил в совхоз, проверил соблюдение законодательства, прочитал несколько лекций в структурных подразделениях совхоза, на 10 страницах составил справку о результатах проверки соблюдения законодательства, договорной работы, подготовил приказ «Об улучшении правовой работы в совхозе им. Ленина, в котором предлагалось объявить директору совхоза «Выговор», представил директору. Директор, прочитав в моё отсутствие справку, вызвал меня и сказал: «Молодец, .. твою мать, как от зубов отскакивает! Но, почему «Выговор», переделай на «Строгий выговор!». Я удивился, но, не возражая, переделал приказ на «строгий выговор». Он подписал. Предложив более строгую меру дисциплинарного взыскания, он, видимо, хотел продемонстрировать передо мной, что он тоже поборник принципа законности. Буквально через несколько дней инспектор по кадрам сообщила мне, что взыскание директору предприятия отменено. Значит, со стороны директора это было очередное лицемерие, свойственное коммунистам - аппаратчикам Советского времени.
В каждой справке о результатах проверки соблюдения законодательства в подведомственных предприятиях я указывал мероприятия, которые администрация в установленный срок обязана выполнить, чтобы устранить выявленные нарушения и сразу же представлял директору этого предприятия на подпись приказ, который директор без возражений подписывал. Следовательно, после каждой моей командировки уровень соблюдения законных прав и интересов рядовых работников (доярок, скотников, трактористов, комбайнеров и т.д.) в проверенном мною предприятии значительно повышался.
Кто изящнее матерится!?
Матерился он постоянно (не в присутствии женщин). Однажды, при обсуждении какого-то правонарушения я сказал ему по конкретному случаю, что законы нарушать не надо, на что он ответил буквально: «Пошёл ты на … со своими законами, мне скотину кормить надо, а ты .. твою бога мать со своими законами тут лезешь. Я парировал его «послание» с улыбкой, сдержанно, без эмоций, но адекватно с употреблением тех же заборных слов, которое произнес он (тем же концом, да потому же месту), при этом сказал ему: «Соблюдение законных прав и интересов работников не только не мешает производству, а, более того, стимулирует их к добросовестному труду». Получив ответную оплеуху, на секунду он оторопел, и, осознав свою оплошность, быстро перевел инцидент в шутку, засмеялся и спросил:
- «Где ты так научился материться?»
- «В детстве, на спецкурсах при конном дворе» - с серьёзным видом ответил я.
- «А кто был преподавателем?» - спросил директор шутливо.
- «Старший конюх» - последовал мой ответ.
- «Разве юристам можно материться?» - с юмором спросил он.
- «Можно, уверенно ответил я, если руководитель подал пример, а юрист беспартийный».
- «Ладно, иди, работай» - сказал он, «примирительно» засмеявшись.
Паритет в методах общения между начальником и подчиненным достигнут. Прицельный «ответный огонь» на поражение из аналогичного оружия (нецензурного, информационного) принес мне убедительную победу. Видимо небезосновательно говорят «Клин клином вышибают». В очередной раз директор понял, что морально «убить» меня невозможно.
С кем он решил тягаться в матьках!? С юристом, прошедшим школу у великих преподавателей профессионалов – колхозного конюха и зареченского пастуха! У бывшего адвоката, знающего весь нецензурный лексикон и сленг преступного мира!?
Публичная порка юриста с треском провалилась.
Апофеозом произвола и самодурства можно считать случай с заместителем директора. Однажды директор, собрав коллектив аппарата управления, сообщил, что через неделю все направляются на уборку корнеплодов в один из подведомственных совхозов. Ответственным директор назначил одного из своих заместителей, очень амбициозного и поручил ему подготовку этой коллективной командировки. Через неделю коллектив с утра прибыл в указанный совхоз. Оказывается, в совхозе нас никто не ждал, никто нас не встретил, несколько часов ожидали, пока нас разместят. Я имел неосторожность выразить недовольство действиями зам. директора, в полголоса высказав: «Ведь предупреждал же директор за целую неделю, можно было всё организовать!» Больше я ничего не говорил!!! Зам. директора услышал мои слова, но ничего не сказал. Через несколько дней секретарь заходит в кабинет и сообщает, что меня вызывают на заседание парткома. Я удивился, меня, беспартийного на партком!? Но, я пошёл из любопытства, заранее предполагая, что придётся защищаться. Захожу в кабинет, состав парткома в полном составе и кроме того не члены парткома тоже в кабинете, т.е. фактически партсобрание. Один я беспартийный. На лицах «партейцев» можно было прочитать злорадное предвкушение зрелищного мероприятия – «ага, попался юр-р-ист»! Посредине стоял стул, как для «юбиляра». Я понял, в чём дело, промелькнула мысль «уйти сразу», но, решил посмотреть, что будет дальше. Директор предложил сесть, я взял стоящий по средине стул, перенес его к стене, как обычно на собраниях коллектива.
«Зачем стул передвинул?!» - грозно «рыкнул» директор.
«Мне так удобнее» - ответил я.
«Поставь стул на средину и садись» - повторил директор.
«Нет, я буду сидеть как все у стены или уйду», сказал я.
Слово предоставили заместителю, ответственному за поездку в совхоз. Он обвинил меня в неуважении к нему во время командировки в совхоз. Выступление его было сбивчивым и несуразным, видимо моя выходка с передвижением стула дала всем понять, в том числе ему, что защита будет упорной и на победу они вообще могут не рассчитывать. Затем слово предоставили трем молодым сотрудникам, каждый из которых был принят на работу по протекции, каждый не имел специального с/х образования, каждый незаконно получил квартиру, каждый в келейном порядке был принят в члены КПСС, каждый был в большом фаворе у директора, т.е. образцовые подлецы и подхалимы, созревшие потенциальные предатели Родины. Один из этих трех служил в стройбате, двое других вообще не служили в Армии, были забракованы по состоянию здоровья, что было заметно по выражению их лиц. Все эти трое, заранее проинструктированные, выступили против меня, не сказав ничего конкретного, обвиняя в неуважении к заместителю директора.
Про таких, как они у русского поэта П. Вяземского есть строки:
«Быть попугаем однозвучным,
Который, весь оторопев,
Твердит с усердием докучным,
Ему насвистанный напев».
Эти трое повторили то, что «насвистали им» их начальнички.
Я всех выслушал спокойно, никого не прерывал.
«Ну, что скажешь, юр-р-ист?» - зловеще, торжествующе, скривив губы, «победно» спросил директор, угрожающе постукивая правой рукой по подлокотнику кресла, предвкушая легкую победу и зрелище унизительного «раскаяния» юр-р-риста. Постукивание правой рукой по подлокотнику кресла с наклоненной вперед головой и взглядом исподлобья из под очков – это был его коронный номер, фирменный жест, не предвещавший ничего хорошего провинившемуся сотруднику.
Если бы я стал оправдываться, они, не взирая на абсурдность «обвинения», задавили бы числом, навалившись на меня скопом.
«Я вас всех презираю» - членораздельно, чеканя слог, ответил я, и спокойно, не хлопая дверью, вышел из кабинета. Кратко, хлёстко, выразительно, как прокурорское в судебном процессе «Да свершится правосудие»! Таким образом, они, сами того не желая, предоставили мне трибуну для демонстрации мною силы духа, силы воли и презрения к ним! Никто не сказал мне ничего в след, никто не потребовал возвратиться, в кабинете воцарилась гробовая тишина, как будто, «вершители» моей судьбы впали в коматозное состояние! Ещё бы, ведь сразу и не сообразишь, как реагировать на такую дерзость! Спецоперация - публичная выволочка юристу - не состоялась, зам. директора потерпел сокрушительное поражение, да ещё и подставил своих «сподвижников» по партии, вынудив их публично выслушать презрение от юриста и публично получить от него оплеуху. Пустив в ход своё служебное положение, власть, мобилизовав против меня подхалимов, используя партийную организацию как карательный инструмент против беспартийного юриста, директор пытался уничтожить меня морально руками своих подчинённых. Но, не получилось, всё вышло с точностью наоборот! Не по зубам оказался им орешек – маленький, но крепкий! Готовились они к этой «воспитательной» акции несколько дней, но вместо унижения юриста получили звонкую пощёчину, выразительный, достойный ответ, знаменующий их ничтожность и убожество, их средневековое мракобесие. Представители плохо «мыслящей» интеллигенции попались на крючок, приготовленный для меня, высекли сами себя как унтер-офицерская вдова. И поделом им - «Пусть не лезут, а если лезут, пусть не ревут»! Не называю их имен, поскольку на Руси издавна о мертвых не принято говорить плохо. Да и воевал я с ними ещё при их жизни, воевал открыто, публично, но в рамках своих полномочий, не рядясь в тогу публичного правозащитника или диссидента.
Думаю, что по замыслу авторов образцово-показательная порка была рассчитана и на побочный эффект – запугать других работников объединения, в корне подавить и не допустить инакомыслия, вольнодумства. В случае удачной операции с юристом это был бы намек потенциальным смутьянам: «Смотри, мы с юристом расправились, а с тобой и подавно!». Но, создать прецедент не получилось, на артельном выступлении против юриста они основательно опростоволосились!
В дальнейшем никакой реакции по данному эпизоду не последовало, никаких угроз увольнением не было. Может какие-то попытки уволить меня с помощью вышестоящей организации, и были, не знаю. До этого случая при встрече я всегда здоровался первым с теми, кто старше меня. После этого случая в сознании генерального директора и его заместителя, видимо, произошел какой-то перелом. Я не успевал первым поздороваться с ними. И тот, и другой, низко наклонив голову, не глядя мне в глаза, здоровались первыми, видимо крепко врезалась им в память фраза «Я вас всех презираю». Я испытывал чувство неловкости, но, каждый раз они все равно опережали меня.
Никакого волнения, беспокойства за свою дальнейшую судьбу я не испытывал и после этого инцидента! Почему я был спокоен и уверен? Вопрос риторический. Потому что тяжелые условия службы в ВДВ, прыжки с парашютом закалили мой характер. Публичная работа адвокатом научила выдержке в процессуальных спорах - когда в публичном споре выслушиваешь мнение процессуального противника, приговор или решение суда, с которым не согласен частично или полностью, то вынужден молчать и сдерживать свои эмоции. Да и генная предрасположенность сыграла не последнюю роль в формировании моего характера - отец воевал геройски на фронте ВОВ и погиб, совершив подвиг. Брат старший тоже воевал геройски в контрразведке (СМЕРШ), неоднократно участвовал в боевых рейдах в тыл врага. Кроме того, я знал, что, в крайнем случае, могу уйти в адвокатуру на «большие деньги», ведь мне предлагали в Северные города области, в которых всегда были вакансии. Но, если бы уволили, то я боролся бы до последнего – оспаривал бы увольнение в судебном порядке до последней инстанции.
А до этого случая я считал зам. директора порядочным человеком. Он был замом по строительству, именно его авторитет я спас, когда выиграл в Госарбитраже спор по строительству на сумму 30000 рублей.
Он так лихо и профессионально отбивал чечетку (степ) на корпоративах и я восхищался этим степом в доверительных беседах с ним! Но, он оказался мстительным. Вскоре он умер, в возрасте 60 лет, не прожив и года после выхода на пенсию. Обиды на него я никакой не держу, более того, я должен благодарить его за то, что он дал мне возможность проявить себя и победить в неравной схватке (один против всех). Видимо, это наша семейная привычка (традиция) – отец на фронте ВОВ в одном из неравных боев один уничтожил пятерых фрицев, а брат в неравном бою уничтожил четверых немцев, пытавшихся взять его в плен.
Еще раз акцентирую внимание читателя – вызвали меня беспартийного на расширенное заседание парткома только за то, что я, якобы, проявил неуважение к зам. директора. «Неуважение» выразилось в том, что я неосторожно высказал фразу; «Ведь предупреждал же директор за целую неделю, можно было всё организовать!» Если бы мне кто-то сказал, что он меня не уважает, то я бы нисколько не обиделся и ответил бы ему: «Имеешь право уважать или не уважать любого человека». Он же, зам. генерального директора «вытащил» меня, беспартийного на расширенное заседание парткома для воспитания!
Кстати в тот же день, когда мы прибыли в совхоз, выяснилось, что директор этого совхоза в разгар уборочной страды, днем, пьяный валялся в борозде! Ну и что!? «Уменье пить не всем дано, уменье пить – искусство!» Хорошо, что хоть трактор не запахал его!
Звание Героя социалистического труда вместо тюрьмы!
Директор мечтал получить звание Героя Социалистического труда. Другие же получают, а чем он хуже, обидно? Но, преградой для получения этой самой высокой правительственной награды был тот факт, что он работал не в первичном звене народного хозяйства (не в колхозе или совхозе), а в бюрократическом учреждении, в аппарате управления, расположенном в областном центре далеко от полей и ферм, что подтверждалось названием учреждения, в котором отсутствовало слово «производственное»! Да не вопрос, надо просто добавить в название объединения слово «производственное» подсказали ему «умные» подхалимы. И добавили, сменили вывеску, и директор «получил право» на звание Героя социалистического труда, хотя и не работал ни в поле, ни на ферме, а сидел в уютном кресле объединения, расположенного в центре, рядом с Обкомом КПСС и Облисполкомом, да еще и злоупотреблял служебным положением с широким размахом.
А как быть с производственными показателями? Тоже не проблема! Приписки к отчётности, масштабная фальсификация производственных показателей были в то время нормой. Например, один из способов «увеличения» привесов – содержание в хозяйствах неучтенного поголовья, показатели которого прибавлялись к официальному, учитываемому поголовью.
В действиях директора усматривались признаки преступления, предусмотренные ст. 170 УК РСФСР, принятого в 1960г.:
«Статья 170. Злоупотребление властью или служебным положением
Злоупотребление властью или служебным положением, то есть умышленное использование должностным лицом своего служебного положения вопреки интересам службы, если оно совершено из корыстной или иной личной заинтересованности и причинило существенный вред государственным или общественным интересам, либо охраняемым законом правам и интересам граждан, -
наказывается лишением свободы на срок до трех лет, или исправительными работами на срок до двух лет, или увольнением от должности.
Злоупотребление властью или служебным положением, если оно вызвало тяжкие последствия, - наказывается лишением свободы на срок до восьми лет».
или ст. 175 УК РСФСР:
«Статья 175. Должностной подлог
«Должностной подлог, то есть внесение должностным лицом в корыстных целях или из иных личных побуждений в официальные документы заведомо ложных сведений, подделка, подчистка или пометка другим числом, а равно составление и выдача им заведомо ложных документов или внесение в книги заведомо ложных записей, -
наказывается лишением свободы на срок до двух лет, или исправительными работами на тот же срок, или штрафом до тридцати минимальных месячных размеров оплаты труда, или увольнением от должности».
После получения звания Героя социалистического труда директор собрал коллектив в кабинете и с гордостью доложил, что его «успехи» оценены и он получил звание, за которое так много «выстрадал». Затем доверительно громко добавил:
«Конечно, это незаконно, но меня там протолкнули» (слово в слово).
«Там» означало в Обкоме КПСС и в облисполкоме. Мне показалось, что эти последние слова были адресованы мне (юр-р-ристу, з-з-законнику). Смотри юр-р-рист, ты носишься тут со своими законами, а мы твои з-законы растоптали, как Моргунов растоптал окурок в известном фильме. Лицо его явно не было овеяно ветерком интеллекта, и глупость его была безмерна, т.к. не понимал он, что таким заявлением подставляет и дискредитирует Райком КПСС, Обком КПСС, которые утвердили его кандидатуру и Генсека ЦК КПСС, подписавшего Указ о присвоении ему звания Героя Социалистического труда.
Вместо уголовного наказания получил звание Героя Социалистического труда, незаконного по двум основаниям:
- не работал непосредственно на производстве;
- производственные показатели фальсифицированы.
Так состоялось явление «Героя» народу.
С присвоением звания героя социалистического труда негативный образ советского управленца областного звена завершился. Находясь в зените «славы» дутого героя соцтруда, он окончательно заболел звездной болезнью, окончательно перестал чувствовать и понимать душу своих подчиненных, о чем наряду с другими фактами свидетельствует история с ревизором.
Бедный, несчастный ревизор.
Об уровне подлости, безнравственности директора свидетельствует и такой факт: Управление было организацией государственной, численность аппарата управления предусматривалась штатным расписанием, которое контролировалось райфинотделом. Руководство аппарата управления систематически нарушало штатное расписание. Инспектор райфинотдела, в нарушение своего служебного долга уводила их от ответственности за эти нарушения, в связи с чем её, в знак благодарности за лояльность, приняли на работу в объединение ведомственным ревизором. Эта женщина по долгу службы была обязана проводить ревизии финансово-хозяйственной деятельности в подведомственных объединению предприятиях. Осуществляя проверки финансово-хозяйственной деятельности, она наивно полагала, что в ходе проверок необходимо быть принципиальной и выявлять все нарушения. Однако, это очень не нравилось директору, и он постоянно требовал от главного бухгалтера «урезонить» её, переделывать акты ревизий, исключать «неудобные» с его точки зрения факты нарушений, а также переделывать акты ревизий по просьбе директоров предприятий, в которых она осуществляла проверки. Она отказывалась фальсифицировать результаты ревизий, поэтому попала в немилость к директору, который продемонстрировал свое отношение к ревизору на её юбилее. Когда ей исполнилось 50 лет, как обычно было созвано собрание коллектива в кабинете директора. Её посадили посредине кабинета, как и положено юбиляру. Директор, как всегда поздравлял первым. Он говорил долго. Всё его поздравление было унижением, моральным уничтожением юбиляра. В поздравительной речи употреблял саркастические неуместные, издевательские шутки, откровенно куражился, изгалялся над юбиляром как настоящий деспот. Все присутствующие радостно хихикали, «подхрюкивая» директору – в объединении господствовала атмосфера раболепия, покорности, угнетения. Казалось еще немного и начнется улюлюканье, раздадутся возгласы – «Ату её, ату!»
Бедная женщина краснела от стыда, не знала куда деться. На глазах у неё были слёзы. Казалось, она вот-вот упадет в обморок. В моём сознании всплывали ассоциации – публичная нравственная казнь, средневековое аутодафе. А ведь, юбилей человека – это важнейшее событие в его личной жизни. И этот гнусный, бездарный человек бесцеремонно вторгся в личное пространство человека, грязными сапогами публично растоптал личное достоинство подчиненного ему работника в торжественный для этого работника день, использовал юбиляра, как расходный материал для своего возвеличивания! На этот раз в выборе легкой мишени он не ошибся и своей цели достиг – юбилярша была морально уничтожена - бил аккуратно, но сильно! В эпизоде с юбилеем ревизора директор в очередной раз продемонстрировал своё «могущество» - хочу возвеличу, обласкаю, хочу раздавлю морально. Этот эпизод продемонстрировал, что директор окончательно утратил нравственные ориентиры и подтвердил образ воплощения абсолютного зла.
В общении по служебным вопросам директор всегда и со всеми был груб, кроме юриста. Всех, в том числе женщин, независимо от возраста и должности называл на «ты». В общении с мужчинами по служебным вопросам непременно употреблял нецензурный лексикон, кроме юриста. Его крики, оскорбления, унижения подчиненных были средством психологического подавления. Так называемые сегодняшние экстрасенсы назвали бы такой стиль общения пожиранием энергии у собеседника эмоциональным вампиром.
Полон злобы, полон мести,
Без ума, без чувств, без чести,
Кто ж он? Преданный без лести,
«…..» грошевой солдат.
Она не могла защищаться, т.к. была не готова к такой подлости, проявила слабость, и эту слабость возбудила в нем азарт зверя, преследующего раненую добычу, её слабость возбудила в нем желание добить свою жертву до конца. И добил!
Можно было предположить, что готовилось её увольнение, поэтому он вёл себя так разнузданно. И вскоре она действительно была уволена по сокращению штата. Не прошло и полгода после увольнения, как она умерла.
Мало того, что он создал супер комфортный рай для себя и для своих фаворитов, так ему еще нужно было наслаждаться моральным уничтожением человека!
Как оценивать этот случай с ревизором? Ответ однозначный. Работая государственным инспектором райфинотдела, она неоднократно предавала свой служебный долг, предавала интересы государства, уводя от ответственности генерального директора от ответственности за финансовые нарушения, за ущерб государству. А теперь сама стала объектом предательства теми людьми, в интересах которых она предавала свой служебный долг! Жалко женщину, как человека, но такова участь всех предателей!
Увольнение по сокращению штата было любимым делом директора, поскольку в этой процедуре выражалось его отношению к конкретному работнику, он выбирал, кого уволить, а кого оставить на работе, эта процедура позволяла директору реально демонстрировать своё мнимое «превосходство» и «могущество», основанное исключительно на его властных полномочиях. Вместе с тем он начисто был лишен превосходства по уровню интеллекта, профессионализма, честности и совести.
При увольнении работников администрация со мной, как с юристом никогда не советовалась, поскольку знали, что я буду проверять основания и процедуру увольнения, буду проверять преимущественное право оставления на работе. Они освоили эту технологию увольнения с помощью других юристов, не работавших в объединении. При увольнении ревизора они ко мне не обратились, т.к. не сомневались, что я заблокирую увольнение.
Директор воплощал в себе самые отрицательные черты человека – профессиональная некомпетентность, патологическая склонность к злоупотреблениям служебным положением, гипертрофированное тщеславие, гипертрофированное честолюбие, достигшие симптома «мания величия» сочетались с прагматичностью – он точно знал, что от уголовной ответственности легче уйти, имея правительственные награды, которыми партийцы всегда прикрывались при совершении ими должностных преступлений.
По способности руководить директор был на уровне бригадира животноводческой бригады, но даже такое сравнение для него очень лестный комплимент. Печать интеллекта на его лице явно отсутствовала. Свою некомпетентность он вуалировал отборной, площадной бранью.
Директор мечтал быть великим, и он достиг величия, но в другом смысле – в смысле убожества, ничтожности, и тщеславия. Приведу два примера из реальной жизни, подтверждающие болезненное тщеславие директора, свидетельствующее о его нравственной деградации.
«Герой» примазался к участником ВОВ!
Невозможно умолчать ещё об одном омерзительном поступке директора и его «придворной льстивой челяди». Накануне одной из юбилейных дат дня Победы в ВОВ в аппарате управления изготовили стенд с фотографиями участников ВОВ, работающими в аппарате управления. Директор во время ВОВ не был призван на фронт по состоянию здоровья, но занимал какую-то маленькую должность в масштабах района. Тем не менее, холуи (иначе их не назовешь) поместили на стенде его портрет на первое место среди участников ВОВ, не сделав оговорки, что он был «тружеником тыла». Если он был тружеником тыла, то необходимо было поместить его портрет в нижний ряд под рубрикой «Труженики тыла». Они же его портрет водрузили первым в ряду фронтовиков, не сделав оговорки о том, что он был тружеником тыла! Но, тружеником тыла он тоже не был. Он был одним из той категории начальничков, которых презрительно называли «Тыловая крыса». Именно про таких, как он говорят: «Кому война, а кому мать родна»! Читающие этот стенд полагали, что он тоже участник ВОВ!
Учитывая, что мой отец и старший брат героически, образцово сражались на фронте и реально уничтожали врагов, я не выдержал и высказал ему свои соображения по поводу его фото на стенде участников ВОВ. Реакция его была предсказуема: «Не лезь не в своё дело, а то вылетишь из объединения и сбрякать не успеешь»! («Сбрякать не успеешь» - его фирменное клише). Особенно удивительно, что работавшие в объединении три других фронтовика совершенно не возмутились тем, что директор без зазрения совести втесался в их ряды, при этом, на первое место, а один из этих фронтовиков участвовал в оформлении этого стенда!!!
Вот такие они, некоторые управленцы «коммуняки!»
Щас, Спою!
Мания величия директора проявлялась регулярно, особенно запомнился анекдотичный эпизод. На одном из корпоративных банкетов директор, подвыпив, вдруг вышел на средину помещения, до предела «надул щеки», выразительно постучал себя в грудь и патетически воскликнул: «Я большевик!», и сиплым голосом запел (точнее захрипел): «Сижу за решеткой в темнице сырой…» и тут его взгляд встретился с моим смеющимся взглядом, и он осёкся! Видимо, он вспомнил мои высказывания о недопустимости нарушений законности и об их последствиях, а увидев мой смеющийся взгляд, он вспомнил, видимо, о реальной решетке, о тюремной решетке, а не песенной. Здесь было бы уместно сказать ему: «Ой, не нужно петь эту песню, а то накаркаете на себя и, действительно, посадят»! Но, я ничего не говорил, только смотрел на него и смеялся. После этого «революционный» пафос «пламенного большевика» резко сдулся и он сел на своё место. Да-а! Видимо не созрела революционная ситуация, не хватило энтузиазма и революционного запала у потешного «большевика», пытавшегося тряхнуть лохмотьями большевизма! С его стороны это была попытка надуть свою личность, но, фактически он продемонстрировал не более чем синдром индюка, именуемый в психиатрии – мания величия. Большевиком он, конечно же, не был, т.к. родился в 1905г., но он, несомненно, был продуктом большевистской системы, действовал как большевик - нагло, противозаконно, руководствуясь не законами, а целесообразностью, при этом не государственной, не партийной и не общественной, а личной целесообразностью, выгодной только ему и его преступным адептам. Да и юр-р-рист тоже хорош! Зачем смеялся над директором! Такую песню испортил! Лучше бы посоветовал директору другую песню, например «Смело товарищи в ногу». Хотя и эта не подходит, т.к. в ней есть слово «свобода», которое ассоциирующееся опять же с решеткой - «Век свободы не видать», «На свободу с чистой совестью». Ну, тогда спел бы матерную частушку, все бы его поняли и одарили бы шквалом оваций! Хорошо, что не назвал себя Наполеоном, а то угодил бы в палату №6 и пришлось бы ему зубрить «Марсельезу».
Еврейка! Не надо!
Однажды директор проявил себя, как ярый, оголтелый антисемит. В возглавляемой мною юридической группе была вакансия юриста. Однажды, ко мне в кабинет зашла молодая женщина, еврейка по национальности, представилась юристом. Я посмотрел документы - она имела диплом юриста, несколько лет стажа работы по этой специальности, кандидатура вполне подходящая. Я предложил ей написать заявление о приеме на работу. Взяв её документы, я пошел к директору. Директор, прочитав её фамилию, побледнел, глаза его округлились, он резко откинулся на спинку кресла и, скривив губы, с ужасом крикнул: «Еврейка! Не надо!»
Я пытался выяснить, почему он не хочет принять юристом женщину еврейской национальности. Но, он объясняться, разумеется, не стал, объявил, что разговор окончен. Реакция директора напомнила мне слова из известной поэмы В. Маяковского: «И вдруг, как будто ожогом рот скривило господину…». Вспомнил я и политику бесноватого фюрера в отношении еврейской нации.
Юриста – не чествовать!
В аппарате управления объединения ежегодно проводились шахматные турниры, в которых принимал участие и я. В каждом турнире я занимал или третье, или второе место. Но, на одном из турниров я занял первое место. Если ранее победителя турнира объявляли на всеобщем собрании, то на этот раз было полное молчание. Не нравилось директору и его приспешникам, чтобы «юр-р-ист» занял первое место, чтобы юр-р-ист оказался умнее всех! Да и побаивался директор видимо, что в случае его очередного «ляпа» я могу его вновь публично оконфузить, дав ему при всех достойный ответ.
Проводились шахматные турниры и среди шахматистов всего объединения, т.е. среди шахматистов, работавших в подведомственных предприятиях. Среди работников с/х предприятий много было таких, которым мы, аппаратчики, не годились в подметки. Сотрудники аппарата управления в таких соревнованиях, в том числе и я, никогда не занимали призовые места.
Коллективная пьянка в рабочее время вместо Ленинского субботника!
В деталях помню и никогда не забуду эпизод с Ленинским субботником.
Обычно в Ленинские субботники сотрудники аппарата управления работали на уборке территории во дворе здания, в котором находились служебные кабинеты объединения. Поработаем, как положено, дворик после субботника становился чистеньким, с чувством исполненного долга уходили домой. Но, однажды в период, когда директор был безвозвратно прикован к постели, один из его заместителей, член парткома организовал «Ленинский субботник» так, как он его представлял. В рабочее время, за день до субботника (в пятницу), т.е. в рабочее время сотрудников аппарата управления с утра увезли в одно из ближних подведомственных объединению сельскохозяйственных предприятий. Никто, в том числе и я, не удивился! Какая разница, где отработать этот «высоко нравственный» день! Однако, по прибытии на предприятие нас повели не на объект для работы, а сразу в столовую!? В столовой всё было подготовлено для банкета. На столах стояли бутылки с водкой, закуска. Я подумал «Мы, что ли официантами будем на банкете для «высокопоставленных»!? Оказывается, нет. Всё это было приготовлено для нас «дорогих гостей». Мы уселись за стол и принялись усердно «работать на субботнике». Все блюда были полнорационные, водка хорошо пошла (не у меня, я отказался пить под благовидным предлогом). Вкусная идея зам. директора овладела массами, потребительские чувства затмили такие понятия, как «Совесть», «Законность», зазвучали анекдотичные, неуместные, откровенно глупые тосты. Один из тостов, произнесенных заместителем директора: «Давайте выпьем за то, чтобы доесть этот большой кусок мяса…»! Настоящая пещерная психология первобытного человека, у которого была только одна цель – добыть пищу! Видимо, это был предел его «интеллекта», предел его «мудрости». Выпитая водка делала своё дело – наступил апогей, «ленинцы» наряду с тостами стали произносить в адрес зам. директора слова благодарности за такую оригинальную «находку», за столь смелую трактовку «Ленинского субботника». Но, главный тост за их вождя В. Ленина произнести забыли, а ведь благодаря ему они смогли собраться и за государственный счет попьянствовать. Под шумок всеобщего ликования я «бочком, бочком, как незаметный Ленин, с того конца коридорища» вышел из столовой и уехал домой на общественном транспорте. Охарактеризовать этот «субботник» можно не иначе, как изысканный цинизм по отношению к таким понятиям, как «совесть» и к идее их же вождя – В. Ленина. При ближайшем посещении этого предприятия я внес в кассу столовой стоимость блюд, потребленных мною на «субботнике». Это я сделал не из-за страха, не из-за мелочной щепетильности, а только для того, чтобы не оказаться в одном ряду с этими захребетниками, чтобы не посрамить память моей, изможденной трудом матери, память моего отца героя ВОВ, моего старшего брата, геройски воевавшего в контрразведке (СМЕРШ), отчима, всю жизнь ломиком ворочавшего бревна. Никто из членов КПСС, а их было большинство на этом «субботнике» не отказался от банкета, не выступил с критикой в адрес зам. директора. О том, какие замыслы были у их вождя В.И. Ленина, когда тот во время субботника таскал бревна на Красной площади, никто, конечно не задумывался. Нравственность, мораль, порядочность были утрачены, растоптаны и попраны ими ещё задолго до этого «субботника». Для чего первый зам. директора организовал этот «субботник»? Моя версия следующая. Директор лежал в больнице, состояние его здоровья не оставляло надежд, между двумя заместителями развернулась острая, непримиримая борьба за кресло генерального директора. Два зама при живом директоре затеяли возню за кресло генерального директора, при его жизни «стали снимать с него мерку для гроба». Этот зам. директора («добродетель») под видом «субботника» организовал «гуманитарную акцию», а фактически корпоративную попойку в рабочее время для того, что бы этой мелкой подачкой склонить членов первичной партийной организации проголосовать на партийном собрании за него, как за кандидатуру на должность генерального директора, а заодно и приобрести имидж «мецената». Впоследствии он, возможно, рассчитывал «усилить» свои позиции перед обкомом КПСС, облисполкомом и главное перед директорами подведомственных предприятий, которым предстояло избирать генерального директора на собрании директоров.
Почему я на этом «субботнике» не выступил против этой «дружеской» попойки? Потому что:
- большинство участников были членами КПСС, а «партийцы» знают лучше, как «правильно» организовать их коммунистический, их Ленинский субботник;
- негоже беспартийному вмешиваться в «партийные» дела;
- большинство участников старше меня по возрасту, а разве я смогу перевоспитать тех, кто старше меня по возрасту, кого не воспитала партия, школа, родители;
- потому что воспитательные меры, в отношении тех, кто погряз в серьёзных правонарушениях, «как мёртвому припарки», а этот «субботник» так себе мелочь, в сравнении с тем, что они ранее творили;
- они не забыли, что такое «совесть», они задвинули её в глубины своего нутра, именно нутра, а не души. У коммунистов понятие «совесть» была управляемым качеством личности. Захочу, могу публично быть совестливым, захочу, отправлю совесть на задворки своего сознания. Заместитель директора был типичным представителем партийно-хозяйственной бюрократии, изрекавшей одно на съездах, партконференциях и партсобраниях и делавших в реальной жизни другое, не совместимое с их же официальной идеологией.
Хоть бы для вида поработали немного на «субботнике», так ведь нет! Ни часа не работали «на субботнике», с утра пили и жрали за счет государственного предприятия, да еще и произносили нелепые, карикатурные тосты! Не надо быть юристом, чтобы понять степень их нравственного падения, степень их шкурничества! И кое – кто говорят мне: «С начальством нужно жить хорошо»!
Так что в их адрес допустимо шутливое напутствие – «Пейте, пейте бессовестные коммунисты! Ведь, на дармовщинку пьют и язвенники, и трезвенники»!
Этот «субботник» напомнил мне Некрасовские строки: «Бочку вина выставляю и недоимки дарю». Веселись мужичина!
Это был апогей партийного произвола, партийного фарисейства, партийного захребетничества, пример предательства В. Ленина и просто человеческой бессовестности! Они предали свою партию, своих подчиненных на предприятии, которые им прислуживали, где они за их счёт отмечали Ленинский субботник в рабочее время. Разве такой субботник имел ввиду их вождь В.И. Ленин, который учредил субботники и сам лично таскал брёвна на Красной площади. Не перевернулся ли он в гробу от возмущения и негодования!?
Хочешь высокую должность и квартиру - соверши преступление!
Один из главных специалистов одного из подведомственных предприятий попался на краже бытовой техники, состоявшей на балансе этого предприятия. О фактах кражи в правоохранительные органы сообщили другие главные специалисты этого предприятия.
По факту кражи было возбуждено уголовное дело в отношении этого главного специалиста.
Вскоре этот главный специалист пошел на повышение - был назначен заместителем генерального директора объединения, ему сразу, вне очереди была выделена трехкомнатная квартира в элитном доме в центре г. Свердловска. Уголовное дело было прекращено. Таким образом, совершение корыстного преступления помогло ему продвинуться вверх по служебной лестнице, помогло переехать из районного городка в областной центр и улучшить жилищные условия! Конечно же, он был членом КПСС! Воспоминания о нем ассоциируются у меня с высказыванием президента США Франклина Рузвельта о Никарагуанском диктаторе А. Сомосе: «Это - сукин сын, но это наш сукин сын». Видимо, таким же принципом руководствовался генеральный директор, назначая своим заместителем человека, близкого по духу, правосознанию, по отношению к законности. Одним словом – одного поля ягодка – шельма, бестия, каналья. Генеральный директор объединения мог с удовлетворением констатировать – нашего полку прибыло. Руководитель объединения осознанно формировал своё окружение из личностей, запятнавших свою репутацию. Такими руководить легче, ими можно манипулировать, «водить их», как колхозного быка за кольцо, продернутое в ноздри.
Как человек и руководитель в общении с подчиненными новоиспеченный зам. генерального директора был вежлив, никогда не повышал голос, не выражался нецензурной бранью, поэтому никто на него зла не имел. Но, клеймо воришки по праву осталось за ним на всю жизнь
Он обладал «необыкновенным даром». На банкетах он всегда выступал с самыми долгими по продолжительности тостами, достойными занесения в книгу рекордов Гиннеса. Тосты фактически не были таковыми, поскольку носили характер бессвязной болтовни. Шутит ли он, или всерьез, понять было невозможно, поскольку распущенный павлиний хвост заслонял его лицо. Все смеялись, но не содержанию, а именно тому, что он болтает всякую ахинею. Радостно смеялись также от сознания того, что тост рано или поздно закончится (ведь, ничто не вечно под луной) и неизбежно наступит тот самый радостный, прагматичный момент эпикурейства, которому отдавались с полной отдачей! Такие тосты были настоящей пыткой! Приходилось просить его заканчивать с тостом, т.к. Бахус поторапливал, бутылки были уже распечатаны, стол ломился от яств, в воздухе витали ароматы изобилия «продуктовой корзины» и «рябины на коньяке» для малоимущих, и очень хотелось опрокинуть очередную стопку и, конечно, хорошенько закусить, в общем, погрузиться в мир эпикурейства.
Какой «Замечательный» человек!
«Трактористка»- аферистка!
«Ой, вы кони, вы кони стальные,
Боевые друзья трактора!»
Одна из женщин занимала должность начальника отдела в аппарате управления. Служебным положением злоупотребляла активно и по своей инициативе, и по указанию директора.
Конечно же, наряду с другими такими же начальничками входила в круг придворных фавориток, правда не в прямом смысле этого слова, а фигурально.
Как и другие начальнички, она незаконно получила легковую автомашину, квартиру и все остальное материальное приложение к должности. Но, чего-то в её коллекции явно не хватало. Вспомнила! Трактор нужен, однако, сказал бы умный житель Чукотки! И поехала она за трактором в один из подведомственных совхозов.
Оформила командировку, прибыла в совхоз. Совместно с директором, гл. бухгалтером этого совхоза выбрали один из полюбившихся ей колесных тракторов, работавших в поле, т.е. задействованных в технологическом аграрном процессе! Списали с баланса совхоза, как основное средство с истекшим сроком амортизации и передали начальнице с вышестоящей организации, которая за этот день исправно получила зарплату.
В этот же день доверенное лицо этой чертовой бабы под изумленными взглядами работников совхоза уехало на этом тракторе в неизвестном направлении.
Специалисты совхоза гневно возмущались, но никаких правовых последствий по этому факту не наступило.
Начало положено, опыт апробирован на практике, подобные случаи стали нормой в сельском хозяйстве области.
Даже один из ответственных работников Свердловского обкома профсоюза таким же способом обзавелся личным трактором.
Да-а! Коня на скаку такая женщина не остановит, в горящую избу она не войдет, но трактор упрет на виду у хозяев, и глазом моргнуть не успеет никто! Бывают и такие женщины в русских селеньях!
А как же иначе, ведь, трактор в личном хозяйстве вещь нужная! Повезло её мужу! Ах, какая женщина!
Все же сравните её с прославленной первой Советской трактористкой, дважды Героем социалистического труда Пашей Ангелиной, работавшей на тракторе ХТЗ первой модели, поставившей ряд рекордов по эксплуатации трактора. Она автор лозунга «Сто тысяч подруг — на трактор!» По её призыву тысячи девушек и юношей пошли работать в сельское хозяйство, в поле, на трактора в пыли и под зноем обрабатывать землю.
Сравните же Пашу Ангелину с этой чертовой бабой, укравшей у сельских тружеников трактор, так нужный им для обработки полей, для выращивания урожая. Какой контраст, какая пропасть между ними!
Уверен, что известный адвокат А. Плевако в своей речи по защите неуемной захребетницы не стал бы делать экскурс в историю России времен половцев и печенегов.
Излагая этот эпизод, на память приходит другая история, творчески созданная одним из руководителей, одного из с/х предприятий объединения. Будучи в нетрезвом состоянии это коммунист руководитель на тракторе с отвалом разворотил десятки квадратных метров территории леса, чтобы добраться до барсука из норы, которую он обнаружил. В одной из областных газет по этому факту была статья "На тракторе за барсуком". Не напомнил ли вам уважаемые читатели этот эпизод современный случай с незаконной охотой на кабана, вместо которого был застрелен лось!
Бастрыкина, Бастрыкина Александра на вас не было, канальи вы эдакие!
Машинистки – самые несчастные люди.
Ничего плохого о них, только хорошее, ведь они истинные страдалицы без какого-либо юмора! Страдали они от сравнения! Судите сами.
Все деловые бумаги – приказы, письма и т.д. проходили через них. Приказы, письма часто содержали информацию о квартирах, автомашинах, премиях, материальной помощи и т.п. В таких случаях машинистки очень переживали, вплоть до слез, ведь они не получали того, что получали другие.
Они были своего рода «Специалистами по связям с общественностью», т.к. вся информация, проходившая через пишущие машинки, становилась известной всему коллективу, ведь грифа секретности на документах не было. Знание «секретов» подмывало владельцев этих секретов поделиться информацией с другими лицами, и они делились этой информацией весьма охотно по собственной инициативе. Свои деловые бумаги я печатал сам лично, т.к. в совершенстве овладел техникой печатания еще в 1970 году. Но, изредка я приходил к ним и поручал им печатать мои рабочие документы. Каждый раз, когда я к ним приходил, они по своей инициативе обязательно сообщали мне какую-либо новость.
Опередив время реформ, они создали своего рода «отдел по связям с общественностью», своего рода информбюро.
Низкий поклон им за верность принципу гласности, который они начали исповедовать еще задолго до «перестройки»!
Увольнение юриста.
Сразу скажу, это увольнение не было средством избавления от юриста, не было актом мести юристу за его принципиальность. Это было увольнение из добрых побуждений в прямом смысле этого слова, без какой-либо иронии. Это было средство принудить меня остаться в организации с повышением статуса юриста!
Объединение, в котором я работал, было реорганизовано в ассоциацию, учредителем которой выступили все, входившие в объединение сельхозпредприятия.
Ассоциация содержалась за счет взносов её учредителей, которые ежемесячно перечислялись с/х предприятиями на банковский счет ассоциации.
В связи с реформами экономическое положение с/х предприятий ухудшилось, большинство из них отказывались перечислять денежные средства на содержание аппарата управления ассоциации, в связи с чем возник вопрос о ликвидации ассоциации и создании бюджетной организации, финансируемой за счет областного бюджета.
Вскоре было создано бюджетное управление по соответствующей сельхозотрасли. По результатам подковерной борьбы начальником управления был назначен один из замов бывшего генерального директора.
Одну треть работников ассоциации перевели с их согласия во вновь созданное управление, остальные две третьих были уволены по сокращению штата.
Начальник управления предложил мне перейти на работу в это управление. Он заверил, что моя зарплата будет повышена до уровня главных отраслевых специалистов (гл. инженера, гл. энергетика и т.д.), мне будет выделен отдельный кабинет капитального типа и отдельный компьютер.
Сомневаться в искренности его слов у меня не было ни малейших оснований. Начальник управления сторонником реформ, обладал новым типом экономического мышления, имел прогрессивные взгляды во всем, в том числе в вопросе о месте юристов в экономике. Это был единственный руководящий работник аппарата управления, на который не падала тень подозрения в коррупции.
Когда он работал директором крупнейшего с/х предприятия в области и даже в России я неоднократно выезжал в командировку на вверенное ему предприятие. Для моей работы на предприятии он создавал мне все необходимые условия. Я проверял соблюдение трудового законодательства, порядок ведения трудовых книжек, локальные нормативные акты (коллективный договор, инструкции, положения и т.п.), После окончания проверки читал лекции в структурных подразделениях. В актовом зале предприятии директор собирал всех управленцев (своих заместителей, главных специалистов, специалистов, руководителей структурных подразделений, бригадиров и т.д.), перед которыми я выступал с лекцией по трудовому праву, иллюстрируя примеры фактов нарушений. Численность аудитории была не менее 200 человек. Директор, при этом сидел рядом со мной и тоже внимательно выслушивал мою информацию.
Тем не менее, я отказался от перевода в управление, поскольку считал, что создание управления было экономически нецелесообразным, по своим функциям оно было антирыночным и просуществует недолго. Так оно и случилось. Через несколько лет управление было ликвидировано.
Начальник управления (бывший директор ассоциации) в течение месяца лично уговаривал меня дать согласие на перевод на работу к нему на должность гл. юрисконсульта.
В уставе ассоциации было указано, что юрист может быть уволен только с согласия Совета директоров. Вопрос об увольнении меня был вынесен на заседание Совета директоров, в состав которого входили директора сельскохозяйственных предприятий, у каждого из которых я неоднократно бывал в командировках.
Директор ассоциации созвал собрание директоров в актовом зале ассоциации. Меня на него не пригласили, но я знал заранее, когда оно состоится.
После начала собрания я зашел в актовый зал и сел на свободное место.
- «Владимир Константинович, мы Вас на собрание директоров не приглашали, выйдите, пожалуйста» сказал директор ассоциации (он же председательствующий на собрании);
- «Я не выйду, так как вопрос решается о моей работе» ответил я;
- «Пусть сидит» раздались оживленные голоса отдельных директоров.
- «Хорошо» сказал директор и доложил обстоятельства дела.
Он акцентировал внимание на то обстоятельство, что юриста не увольняют, а переводят, при чем, с существенным улучшением условий труда.
С места раздались реплики – раз ассоциация не ликвидируется, то пусть работает там, где хочет (в смысле: в управлении или в ассоциации).
Вопрос вынесен на голосование. Кто за то, чтобы уволить юриста Швецова В.К. по сокращению штата?
Я встал и стал сам лично считать голоса, хотя уполномочен на это не был (счетной комиссии создано не было). Из тридцати присутствующих «ЗА» (за дачу согласия на увольнение) проголосовали ТРИ человека. Кто против? Смотрю - лес рук в мою пользу.
Председательствующий (зам. директора ассоциации) объявляет:
- «Решение о даче согласия на увольнение главного юрисконсульта Швецова В.К. ПРИНЯТО».
- «Вы не правы, решение о даче согласия не принято, почти все проголосовали против увольнения» - сказал я, вплотную подойдя к вельможному президиуму.
«Требую оформить протокол в соответствии с реальными результатами голосования и выдать мне выписку из протокола в срок не позднее недели, в противном случае я буду вынужден прибегнуть к нежелательной акции – передать Вас в руки правосудия»! - сказал я спокойным, не вызывающим тоном.
- «Юрист прав» - раздались голоса директоров.
- «Хорошо» сказал директор, согласившись с моими требованиями.
В очередной раз зам. директора, бывший руководитель одного из облисполкомовских отделов (старый мастер по подлогам документов) хотел сфальсифицировать документ (изготовить крапленую карту), а потом вбросить его в судебный процесс! Не получилось, благодаря простой, вежливой настойчивости юриста.
В течение недели я получил выписку из протокола собрания директоров, отражавшей реальные результаты собрания директоров (Согласие на увольнение не получено).
Несмотря на отсутствие согласия директоров, они все же меня уволили из ассоциации по сокращению штата.
После увольнения начальник управления звонил мне и говорил – должность гл. юрисконсульта в управлении вакантна, ждем Вас Владимир Константинович!
Но, Владимир Константинович обратился в суд с иском «О восстановлении на работе и взыскании заработной платы за время вынужденного прогула».
Суд иск удовлетворил, вынес решение о восстановлении меня на работе в должности гл. юрисконсульта ассоциации и взыскал с ответчика заработную плату за время вынужденного прогула в размере 40000 (сорок тысяч) рублей.
Постскриптум.
Вышеприведенные факты злоупотреблений служебным положением свидетельствуют о наличии у должностных лиц аппарата управления стойкого потребительского мировоззрения, о господстве в аппарате управления культа наживы и карикатурного культа личности. При этом, им не нужно было изобретать мошеннические схемы как Остапу Бендеру, всё плыло к ним в руки официально, достаточно протянуть руку взять, присвоить и всё. Разнообразные правонарушения среди должностных лиц аппарата управления носили массовый характер.
Масштабы, разнообразие, размах злоупотреблений были таковы, что резонно квалифицировать их, как неофициальную доктрину личного материального благополучия, как кодекс бесчестия руководящих работников объединения.
Стиль руководства директора и его «сподвижников» был воплощением беззакония, наглости, подлости, высокомерия, жадности, фактически всех отрицательных качеств, свойственных управленцам того времени. Неуемная жажда власти и обогащения, честолюбие, болезненное самолюбие были их жизненным кредо. Люди трудились на с/х предприятиях, получали гроши, а эти процветали, устроили себе «золотой» век, плодили себе подобных адептов. Все злоупотребления, хищения не были результатом случайной ошибки типа «оступился», «бес попутал», «не разобрался» - их противоправные действия, их систематические злоупотребления и хищения были результатом их стойкого внутреннего убеждения, свойственного однопартийной системе, не имевшей оппозиции. Генеральный директор объединения был живым символом коррупции, беззакония, олицетворением безнаказанности за совершенные преступления. Из реального, не сценического образа правонарушителя он не выходил до конца своей жизни. Это был настоящий, махровый враг законности.
Таких людей, как генеральный директор и его подельники, нельзя направлять на фронт - или струсят, или предадут, ведь, предали же они самого В. Ленина! Их удел в Армии – откармливать свиней в хозвзводе, которые были в некоторых полках, да и то, под жестким контролем, чтобы не расхищали мясо, как тот директор «Герой социалистического труда».
Образ генерального директора сохранился в моей памяти, как карикатурный символ хозяйственного руководителя, как символ коррупции Советской эпохи. Деградировавшие, нравственно обнищавшие, они являются яркой иллюстрацией представителей прогнившей КПСС, прогнившей армии советских управленцев.
Своими «руководящими» акциями, поступками, действиями» директор сам лично яркими красками написал свой карикатурный портрет советского управленца. Он и его «сподвижники» оставались непотопляемыми благодаря опеке Свердловского Обкома КПСС и Свердловского облисполкома. Лишь только реформы смогли низвергнуть их с карикатурного пьедестала!
Были ли такие «коммунисты» побочным продуктом или основной сущностью управленческого звена коммунистической идеологии? Скорей всего основной сущностью! Подчеркну, что речь идет только о «коммунистах» управленческого звена! Рядовые же коммунисты не знали о гнилой сущности управленцев – коммунистов, не знали о их злоупотреблениях, искренне верили в коммунистические догмы, именно догмы, а не идеалы.
Если после случая с характеристикой, инспирированной судьей, моя вера в коммунистические идеалы пошатнулась, то после работы в сельхозобъединении эта вера окончательно поблекла. Я полностью разуверился в справедливости существующего строя, в справедливости и целесообразности административно-командной системы, убедился в необходимости политических, экономических, социальных реформ.
У великого русского поэта Н.А. Некрасова есть строки: «Верченый, крученый, сеченый, мученый еле Калина бредёт» Нет! Это не мой случай! Никто не смог сломить меня! Никогда я не брел, не был замученным! Несмотря на гнусные пакости, которые иногда творили в отношении меня отдельные коммунисты «начальнички», я, сохраняя честь и достоинство, брезгливо отодвигая ногой клеветников и завистников, твёрдой поступью шел вперед по нелегкой, но благородной стезе правозащитника, публично презирая и клеймя предателей таких понятий, как «честность», «совесть», предателей их собственной коммунистической идеологии. Звучит высокопарно, но это было в реальной действительности, клянусь именем самых дорогих мне людей, именем моей матери, именем моего отца Швецова Константина Васильевича – Героя ВОВ, память о котором для меня священна, к подвигам которого я отношусь трепетно и благоговейно!
Вся информация о специфике моей работы в с/х объединении является чистой правдой, без малейшего художественного вымысла. Разве такие эпизоды нуждаются в литературной обработке!?
Наступили дни политических и экономических перемен. В связи с реформами штат аппарата управления объединения был сокращен в несколько раз, примерно до одной десятой численности работников. Мне, как и другим было предложено написать заявление о переводе в новую структуру – управление, финансировавшееся из бюджета, работники которого имели статус государственного служащего. Новый директор, ни в чем не запятнанный уговаривал меня дать согласие на перевод, обещал отдельный компьютер, повышение зарплаты на 20% до уровня профильных главных специалистов. Он был порядочным человеком, я не сомневался в его искренности, тем не менее, я отказался, т.к. новая управленческая структура была по своим функциям антирыночная и обречена на полную ликвидацию, что вскоре и произошло. Я отказался от перевода, директора подведомственных предприятий проголосовали за то, чтобы оставить меня в прежнем объединении. Тем не менее, администрация незаконно уволила меня по сокращению штата с расчетом на то, что я дам согласие на работу в новом управлении. Я обратился в суд с заявлением о восстановлении на работе и взыскании заработной платы за время вынужденного прогула. Суд иск удовлетворил и взыскал с объединения 40000 рублей (крупная по тем временам сумма). После вступления решения суда в законную силу и уволился по собственному желанию. Взысканные судом денежные суммы получил позднее. В течение месяца я нашел другую работу юрисконсультом на предприятии, в котором проработал 20 лет, уволился в возрасте 75 лет по собственному желанию.
Работая в этом объединении, я никогда не выпячивал себя, не лез на рожон, не нарывался, просто исполнял свои обязанности. Они же в первые годы моей работы в объединении сами "лезли" на меня, но всегда получали достойный отпор.
Период работы в объединении рассматриваю как борьбу за соблюдение законности, за соблюдение прав и законных интересов работников объединения, борьбу без пиара, без популизма, не претендуя на образ провинциального диссидента, вольнодумца, не выставляя себя на показ. Просто, в рамках имеющихся у меня полномочий делал своё дело, отстаивал права и интересы работников объединения, боролся с махровыми преступниками, захребетниками с партийными билетами.
Вся моя работа в объединении имела характер борьбы. Тем не менее, для юриста это всего лишь его будничная работа!
И вечный бой!
Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль...
Летит, летит степная кобылица
И мнет ковыль...
А.А. Блок
«С начальством надо жить хорошо», поучительно говорят некоторые. Но, это лживое и дилетантское кредо – это удел беспринципных людей, не умеющих работать, восполняющих свою профессиональную некомпетентность благосклонностью и покровительством руководителя! Это фундаментальное обоснование для раболепия и подхалимажа перед начальством!
Работай добросовестно, с полной отдачей, проявляй инициативу в рамках своих полномочий, постоянно повышай свою профессиональную квалификацию, совершенствуйся физически и духовно, не кичись, не льсти, не будь подхалимом, не бей себя в грудь как тот «потешный, поющий большевик» и тогда хорошие отношения с начальством сами собой сложатся хорошо!
Это они «плохо жили» с юристом, так как начисто растоптали такие понятия как «законность», «совесть», а не я «плохо жил» с ними!
«С волками жить – по волчьи выть» - гласит русская народная пословица. Я же работал не среди волков, а среди шакалов, подбиравших плохо лежащее государственное имущество!
А как бы ты поступал в изложенных выше ситуациях, дорогой мой внук, правнук, праправнук, или просто посторонний читатель?!
Положительный момент работы в объединении - регулярное обеспечение работников аппарата управления продуктами питания. Снабжение продуктами организовывалось профсоюзами. Особенно хорошо работников аппарата управления отоваривали по праздникам. Сотрудники аппарата управления, в том числе и я регулярно по указанию руководства ездили на служебном бортовом УАЗике в подведомственные хозяйства за продуктами. При возвращении из командировки я приходил домой нагруженный продуктами. По заказам сотрудников продукты привозились из хозяйств непосредственно в аппарат управления. И всё на законном основании, всё оплачивалось по действующим ценам. Очень часто, идя с работы домой, в одной руке держу тяжелую сумку с продуктами, а в другой ребенка, которого забирал из детского сада. И так двадцать пять лет! Благодаря мне семья была полностью обеспечена продуктами, два холодильника всегда были до отказа заполнены продуктами.
pravoved1942@yandex.ru
#швецов владимир константинович #нейво-шайтанский #аэроклуб #вдв #десант #адвокат #юрист #сатка #куса #депутат