«Вот моя деревня,
Вот мой дом родной…»
Жили мы в деревянном частном доме с надворными постройками, построенном отцом еще до войны в северной части поселка, именуемой «Зарека». Почтовый адрес дома был ул. Зеленая, 1, т.е. дом был первый от кладбища.
Наша пятистенная изба имела общую комнату около 20кв.м. (гостиная), горницу чуть меньшей площади, кухню совсем маленькую, мастерскую размером около 15 кв.им. с отдельным входом из сеней.
Большая русская печь сооружена в середине дома таким образом, что все комнаты имели прямое соприкосновение со стенами печи. Печь имела две топки: большую с хайлом, выходящим на кухню, и маленькую, с топкой снизу (камин), выходящей в коридорчик, ведущий на кухню. Внизу под шестком две выемки, где хранились чугунные котлы, горшки, сковородки и прочая кухонная утварь. Вверху справа была заслонка (вьюшка), которую закрывали после окончания топки печи. Справа вверху – печурка, где мать хранила спички.
Кухня была основным рабочим местом матери, где она каждый день топила печь, варила еду в чугунном котле, в горшках, которые ставила в печь с помощью ухвата. Вверху со стороны коридорчика печь имела выемку (лежанку), рядом с лежанкой, над коридорчиком были полати (типа открытой антресоли). Со стороны гостиной печь имела выемку, именуемую нами «камин», с чугунной плитой и двумя круглыми дисками. На плите камина также можно было варить еду. У камина стоял предмет мебели т.н. «канапе» - длинная деревянная скамья с задней спинкой и боковыми стенками.
В гостиной на стене около стола висели старинные часы, анкерный механизм которых приводился в действие висевшей на цепи гирей. Каждый день часы «заводили» - гирю поднимали вверх в исходное положение, и она силу гравитации земли передавала на анкерный механизм. Слева после входа в избу в углу стоял умывальник, рядом с ним вдоль стены кровать, на которой спали я и мой брат Саша. За кроватью окно во двор, около окна в углу на табурете стоял большой цветок. В гостиной с северной стороны в простенке между двумя окнами висело зеркало размером примерно 50см х 30см. Под зеркалом висели подушечка с иголками и отрывной календарь, от которого родители каждый день отрывали по листочку и читали, что на этом листочке напечатано. С северной стороны в гостиной вдоль всей стены была закреплена деревянная скамья, около окна справа стоял обеденный стол.
В горнице слева около окна стояла широкая, родительская кровать, за ней тумбочка с радиоприемником «Рекорд», далее горка из трех сундуков, за сундуками кадка с большим цветком «фикус». В северной части горницы у стены стоял комод. В левом углу под потолком икона с лампадой. Справа при входе стояла швейная машина «Зингер» с ножным и ручным приводом, далее столик, на котором стоял патефон и лежали пластинки.
Из окон горницы и кухни с восточной стороны дома открывался вид на поля, на овин и кладбище. Рамы в окнах были деревянные, летом одинарные, зимой двойные. Между рамами на зиму укладывали мох, на который сверху клали кусочки древесного угля поглощающего влагу, чтобы стекла на окнах не запотевали. Окна имели ставни, которые закрывались на ночь и фиксировались металлическим стержнем, проходящим внутрь дома через специальное отверстие в стене.
Мастерская обогревалась железной печкой (буржуйкой). Под окном через всю комнату был верстак. На верстак установлены тиски. На стене висело гладкоствольное охотничье ружье. К счастью из ружья не был произведен роковой выстрел, как это было задумано в одной из пьес А.Чехова. В мастерской в разное время жили квартиранты, в том числе В.Сайковский, Иногда зимой мать пускала на квартиру цыган, которые жили в этой мастерской. Когда мы учились в старших классах, то в этой мастерской часто собирались с соседскими ребятами, а мой брат Александр прокручивал на патефоне нелегальные пластинки с джазовой музыкой в исполнении Луи Армстронга, Элвиса Пресли и др. Уже тогда в 1957-1959 годах мы познали, что такое джазовая музыка, кривлялись под неё, «исполняя» рок-н-ролл.
Двор имел крытый сарай, под которым располагалась баня, через метр от бани коровник с сеновалом наверху. При входе с улицы во двор справа была Завозня - большой склад, внутри которого был погреб. Вход в дом был через крыльцо и сени. В сенях стоял огромный ларь, в котором хранились скоропортящиеся продукты. В сенях стояла большая кадушка, в которой хранилась вода, а воду мы приносили в ведрах на коромысле с реки Сусанки.
Со двора был выход в огород. Сразу около выхода в огород слева стоял деревянный туалетный «домик».
В мои ранние детские годы электричества в поселке еще не было. Изба освещалась лучинами, которые заготавливали сами из сухой смолистой сосны. Помню, как однажды, все сидели на кухне, на стене в какое-то приспособление был закреплен пучок горящих лучин. При свете горящих лучин мы ели чищеную, вареную картошку, разложенную на подносе. Воспоминания о лучинах ассоциируются у меня со словами известной песни:
«Догорай, гори моя лучина,
Догорю с тобой и я…»
Позднее появились свечи, керосиновые лампы. А еще позднее началась местная электрификация, на улицах появились деревянные столбы с неизолированными проводами. Монтаж проводов на столбы осуществляли электромонтеры, которые залезали на столбы с помощью специальных металлических приспособлений, называемых «когти». В то время родилась шуточная загадка: «Не курица, не птица, летит и матерится?». Ответ – «пьяный электромонтер упал со столба».
Актуальная песня с пластинки патефона, отражала реальную действительность по электрификации села:
«Вдоль деревни от избы и до избы,
Зашагали торопливые столбы,
Загудели, заиграли провода,
Мы такого не видали никогда,
Чтобы радость подружилась с мужиком,
Чтоб у каждого звезда под потолком…».
План ГОЭЛРО был в действии, его результаты наша семья ощутила реально. В домах провели настенную проводку из электрических скрученных проводов с тканевой изоляцией. Под потолком повесили электрическую лампочку, с простым тканевым абажуром. Появились электрические плитки со спиралью, которая часто перегорала, и приходилось самим её ремонтировать путем скручивания. Позднее в нашей избе появился радиоприемник «Рекорд». С появлением электричества появилось и кино. Все эти первые плоды электрификации существенно улучшили быт сельского жителя.
Были и негативные стороны электрификации. В первое время электрические провода на улице между столбами абсолютно голыми, незащищенными никакой изоляцией. Вследствие этого в населенных пунктах регулярно происходили несчастные случаи со смертельным исходом. На нашей улице от электрического тока погиб несовершеннолетний подросток, наступивший на оборванный, лежащий на земле электрический провод. Однажды я также неосторожно наступил на оборванный электрический провод, лежащий на земле прямо перед домом. «Затеребило», остался жив, получил наглядный урок по электротехнике.
В период моей работы адвокатом, после смерти отчима мать писала мне в письме и спрашивала, «Что делать с домом - сосед просит продать ему дом за 100 рублей на дрова. Как ты скажешь, так и будет» - писала она. Я дал согласие на продажу и дома не стало, а мать переехала в г. Свердловск к старшей дочери. Соседи, купившие дом, использовали его на дрова. Теперь я сожалею о своем решении. Если б дом не продали, я бы его восстановил в прежнем виде, мы бы приезжали в родительский дом, предавались бы ностальгическим воспоминаниям.
Очень жаль, что я не сделал фото родительского дома, в котором творилась история моего детства, отрочества, юношества.
Каждый раз, когда я при очередном посещении Нейво-Шайтанки подхожу к заросшему травой месту, где стоял родительский дом, меня охватывает щемящее сердце чувство ностальгии, я погружаюсь в глубокие раздумья, вспоминаю мою жизнь ребенком в этом доме, задумываюсь о смысле человеческого бытия.
pravoved1942@yandex.ru
#швецов владимир константинович #нейво-шайтанский #аэроклуб #вдв #десант #адвокат #юрист #сатка #куса #депутат