Всем привет! Опубликовал проду "Сага о призраках: Живым здесь не место". Вот пробник из проды):
Один обстоятельный мальчик по совету весьма обстоятельного папы в семь лет придумал себе эпитафию. И не зря, надо сказать, не зря. В двенадцать лет мальчик умер… пережив папу на два года. “Всегда будь на шаг впереди”, - эпитафия на могиле 12-летнего мальчика. “Живи умело, планируя свои похороны”, - эпитафия на могиле его отца. Могилы их рядом. Менее практичные и дальновидные люди мрут и в более зрелом возрасте, вовсе не помышляя о подобных нюансах. И сочинять эпитафию приходиться уже другим. Иногда при их жизни. С иным человеком пообщаешься, и эпитафия к его надгробию складывается как-то сама собой, как по вдохновению.
Поэты, подрабатывающие сочинением эпитафий, склонны к долгим, неспешным прогулкам по кладбищам, а также к чтению любительских, поверхностных эпитафий, придуманных не ими, но обязательно с самодовольной либо брезгливой усмешкой. Усмешка зависит от возраста поэта: у молодых она посамодовольней, у старых - побрезгливей. Наименее востребованные поэты больше других тяготеют к затяжным кладбищенским променадам. Смешки их куда ехиднее и горше. Однако у каждого эпитафийца имеется своя и всегда очень стройная эпитафийная система. В ней учитываются все самые важные факторы для формирования эпитафии: возраст усопшего, его любимая ориентация, профессия, близкое окружение, рост, вес, количество детей, травм и растительности на теле, стиль одежды, причина смерти, предпочтения в еде, навык метания пушечного ядра, цвет глаз, уровень владения малярной кистью, эзотерические знания и многие другие параметры покойного. “Ни один серьёзный эпитафииц не приступит к созиданию надгробной надписи, пока не соберёт информации об умершем хотя бы на три тысячи слов, и только потом начнёт скрежещущий процесс творческих поисков”, – такое вот внушение делают старые эпитафийцы молодым.
Впрочем, тут методы разнятся. У некоторых заранее составлены целые таблицы вариантов эпитафий для того или иного случая. Правда, возраст влияет и здесь. С годами большинство факторов теряют свою важность, пока не остаётся один фактор, самый важный: смерть клиента. Рекорд принадлежит одному эпитафийцу, рано вкусившему славу, а зазнавшемуся ещё раньше. На вершине своей известности он требовал ответить на тысячу вопросов о покойнике. Иначе, вещал он, эпитафия никогда не станет точным отражением сущности усопшего, и прочитавшие эпитафию не смогут достоверно представить себе лежащего в земле, а вместо него, чего доброго, к оскорблению памяти усопшего, представят совсем другого, вполне ещё живого человека, наверняка, какого-нибудь мерзавца. В короткий срок поэт кубарем скатился со своей славной вершины. Он задавал слишком много вопросов. А может, ещё и потому, что вместо слова “эпитафия” он использовал малопонятное простым людям слово “слоган”. Другой оригинал называл эпитафии кричалками и призывами. Его быстро призвали к ответу. Кричал он долго.