100-летний дом-крепыш и мужчина некоторое время молча смотрели друг на друга, словно оценивая друг друга. Дитер любил, не спеша. разглядывать место, в котором ему предстояло делать работу. Кроме технических тонкостей профессии, для поиска слабых мест в постройке, требовалась ещё и творческая интуиция. Боковым зрением мужчина заметил пожилую женщину, с тревогой и любопытством выглядывающую из-за кружевной занавески окна первого этажа. Встретившись взглядом, Дитер приветливо улыбнулся и. тревожное выражение лица старушки сменилось на радушно-приветливое. Мужчина шагнул к подъезду и силуэт за занавеской тут же скрылся в глубине комнаты. На лестничной площадке его встретила та самая пожилая в длинном, строгом платье, похожим на те, которые были в моде первой половины 20 века и тёплой меховой жилетке.
- Господин Кранц? – приветливо спросила старушка.
Дитер вежливо кивнул в ответ. Бабушка приветливо улыбнулась в ответ и жестом пригласила Дитера в дом.
- Меня зовут Ангелика Рихтер, - представилась женщина, зябко кутаясь в кружевную накидку – это я звонила вам в среду. Вы не окажете мне любезность угостить вас чаем из весенних трав?
- О, разумеется, фрау Рихтер, с удовольствием!
Скромное убранство небольшой гостиной с старинной мебелью и тяжёлыми портьерами на окнах, говорили о консервативном постоянстве хозяйки и ревностным порядком в быту. Дитер расположился в достаточно удобном полукресле с кожаной обивкой за круглым обеденным столом, накрытым белоснежной скатертью. Пока Ангелика хлопотала на кухне, мужчина с интересом осматривал гостиную. В углу, возле окна стоял высокий книжный стеллаж с приставной лесенкой, рядом небольшой туалетный столик с несколькими старыми фото, заткнутыми за оправу овального зеркала и простая металлическая кровать, аккуратно застеленная с причудливой пирамидой из подушек. На изумрудном покрывале лежала развёрнутая книга с надписью на обложке «Loeb Classical Library». Вот на пороге гостиной, тихо звеня фарфором, появилась фрау Рихтер с фарфоровым чайником и двумя чашками с блюдцами на серебряном подносе.
- Я проживаю в этом доме с самого детства, - начала рассказ женщина, наливая душистый отвар в чашку Дитера – поэтому чувствую его, как родного. Эти стены молчат о многом, что пришлось пережить за столь короткую жизнь. Я помню всё, как если бы это было неделю назад...
Ангелика на какой-то миг задумчиво глянула в окно, но скоро вернулась к своему гостю.
- Мне было одиннадцать лет, когда мы с мамой и сестрой переехали в этот чудесный дом.
Тусклая синева уставших глаз женщины на миг вспыхнула счастливым блеском и теплом.
- Была весна, сказочно тёплая и благоухающая пьянящим букетом молодого цветения. На Улице было людно, подъезжали машины с вещами и домашней утварью вокруг которых хлопотали энергичные молодые люди, вокруг весело резвились смешные белокурые дети, чей звонкий смех и щебетание воробьёв в тени старого дуба сплетались в единый хор, поющий симфонию весны. Я помню всё... -
Стараясь не выдать волнения и подступающих слёз, Ангелика отвернулась к окну.
- Тридцатые годы сотрясали Германию переменами и наша семья, как и многие другие странствовали в поисках лучших условий, достатка и спокойной жизни. Отец переехал семью месяцами раньше нас, поступил на службу в местное отделение полиции и как только получил служебную квартиру, вызвал нас к себе. Мы были невероятно счастливы на новом месте. Нашими соседями по этажу была семья Грауайхеров, преподавателей местной школы: фрау Эрна преподавала литературу и немецкий язык, герр Ханс преподавал историю и писал докторскую диссертацию по ранней античной истории. Это был чрезвычайный человек – пожалуй так можно описать в полной мере моё представление о нём. Он рассказывал истории так, словно был живым свидетелем тех давно ушедших эпох, слушать его рассказы было бесподобно.
Ангелика задумчиво помешивала ложкой в чашке, словно вспоминая что-то.
- Простите герр Кранц, что злоупотребляю вашим временем, но мне хотелось, чтобы вы поняли насколько именно этот дом так важен, по крайней мере для меня. Это не просто моя жизнь – это часть уходящей истории этого кусочка Германии.
- О, ни в коем случае, фрау Рихтер, - ответил Дитер, отрицающе размахивая руками – я сам большой поклонник истории, но, к сожалению, дальше родного города никогда не выбирался, поэтому знаком только с историей, которая вокруг меня. Будьте спокойны, здоровье вашего дома в надёжных руках. – Он шутливо поднял в руке чашку с чаем, словно та была бокалом вина. Ангелика благодарно улыбнулась.
- В наше время очень непросто встретить чуткого собеседника, и я очень благодарна вам, Дитер. Можно вас так называть?
- Конечно, фрау Рихтер. – кивнул Дитер.
- Вы знаете, я уже достаточно пожила на этом свете, чтобы не говорить то, что остальные хотят слышать или то, что принято говорить. Будущее принадлежит молодым, поэтому нам старикам теплее и надёжнее наше прошлое. Моя родина осталась там, в моих юных воспоминаниях, нечастых цветных снах и старых семейных альбомах.
Ангелика встала из-за стола и достала из шкафа толстый фотоальбом в красивом кожаном переплёте и молча положила перед Дитером, продолжив свой монолог.
- Нация – это то, что определяет нас изнутри и проецируется в виде культуры вокруг. Я прошла длинный путь и знала голод, отчаяние, духовный упадок нации, её триумф, безумие и крах великих надежд, пожары, воющие, как демоны из преисподней и уносящие в серое небо целые культурные эпохи. Но то, что жило в каждом из нас не сгорело в огне, не стало добычей варваров и воскресло из пепла по крупицам, отрывочным воспоминаниям, нетленным легендам... Мы были словно семья. Сидя возле окна я чувствовала себя словно в соседней комнате огромного дома, где жизнь за стеклом протекала в каком-то едином смысле, осознанно и связывала людей вокруг общей целью. Так мне казалось, по-крайней мере... С годами людей за окном стало больше, но это уже был не один большой дом, а, скорее вокзал, где каждый спешит к своему перрону, месту в вагоне, идущим неведомо куда. Улицы стали словно русло мутной реки, протекающей мимо и размывающей нещадно монументы старой культуры, растворяя наше культурное бессмертие в беспощадной пучине безродного забвения...
Дитер, тем временем переворачивал толстые страницы альбома. Подборка фото была тщательно продумана, не было спонтанной, сентиментальной непоследовательности. Семья, от самых старших до отроков, близкий круг друзей, судя по знакомым фасадам домов – соседи с их семьями. Совсем юная Ангелика, счастливая, смеющаяся обнимает такую же юную девчушку с растрёпанными на ветру косичками. Вот фото с видом на улицу, по которой идёт женщина и ведёт за руки двоих белобрысых мальчуганов в шортиках и простеньких сандалиях. И вот взгляд Дитера остановился на фото, который он видел ранее. То самое фото молодой девушки в белом платье с кружевами и изящной шляпке, которое он нашёл вместе с письмами. С тревожным удивлением он взглянул на Ангелику.
- Что с вами, Дитер? – забеспокоилась Ангелика – Вы словно призрака увидели. Дитер развернул альбом к женщине, указывая на фото.
- Ах, да... – с глубокой теплотой в глазах улыбнулась Ангелика, касаясь фотографии кончиками пальцев, – Она здесь словно великосветская дама с безупречными манерами и статью, но в жизни она была совсем другой. Это единственное фото, где она так выглядит, потому что терпеть не могла напыщенную помпезность пышных нарядов и кружевных манжетов. Это моя Ханна... Мы были словно сёстры и ни на день не расставались, пока были детьми. Она жила на соседней улице и часто бывала в нашем дворе. Из подруг у неё была только я, но зато мальчишек на нашей улице знала всех. Никто кроме неё не мог так организовывать разные игры, собирать спонтанные пикники на природе и даже втягивать в разные хулиганские проделки. Ханна была «сорвиголова» нашего дружного квартала и мы все любили её за это. Тогда казалось, что этому увлекательному приключению не будет конца, но всё самое яркое и чистое непременно должно померкнуть и отступить во мрак повседневности... – Ангелика сделала задумчивую паузу, а Дитер продолжал разглядывать это необычное фото. Ошибки быть не могло, но и вероятность того, что таинственные люди на фото из тайника могли быть случайно знакомы с этой милой старушкой, была просто невероятна.
- Однако я вас сильно задержала, Дитер. – смущённо извинилась Ангелика – Пройдёмте я покажу вам наш подвал.
Чуть более чем через полчаса, тепло распрощавшись с фрау Рихтер, Дитер ехал домой. Машина еле слышно шуршала колёсами, радио молчало, а в голове мысли искали ответы и смысл случившегося с ним за последние месяцы. Небо затянул серый мрак дождевых туч, поглотив остатки сумерек. Собиралась буря...