Эйджизм — стереотипное восприятие зрелых людей как немощных, бесполезных, неспособных учиться — постепенно перестает быть трендом. Напротив, людей в 50, 60, 70 больше не зовут стариками, а их активность не уступает активности юных. Как мы проведем эти годы? Что нас ждет — мудрость и свобода или печальное ожидание конца? Это зависит от отношения к возрасту в обществе и от наших внутренних установок.
Основные идеи
- Новая культура предполагает позитивное старение. Но мы не успеваем за прогрессом и эмоционально «стареем» быстрее.
- Российские женщины начали работать раньше европейских, но их жизнь и быт гораздо сильнее связаны с материнством, чем на Западе.
- Продлить молодость помогает обучение новому.
Кассир спрашивает у покупательницы социальную карту — и она бежит домой смотреться в зеркало: неужели я так плохо выгляжу, что меня приняли за пенсионерку? 40-летняя дама всерьез говорит подруге: «Ну какие уже увлечения в нашем возрасте!» — и у той сжимается сердце от неясной тревоги. Коллега оформляет пенсию «по старости» и шутит, но заметно, что на самом деле ей не весело. 60-летняя приятельница говорит: «Хорошо бы почаще встречаться! Ведь наше время уходит…»
Мелкие и вроде бы незначительные, подобные эпизоды остаются в памяти как занозы, которые никак не вытащить. Мы пытаемся объективно посмотреть на вещи: в самом деле, где я и где старость?
И в 50, и в 60 у нас много энергии, голова работает, память не подводит. Но вместе с тем появляется беспокойство о том, что может ждать впереди: увядание, болезни, беспомощность, потеря смысла жизни. Вопрос в том, что мы с этим беспокойством делаем: игнорируем, смиряемся, злимся на себя и других? Лучше попробуем взглянуть ему в лицо.
Отложенная старость
«Нет, жизнь не кончена в 31 год», — размышляет князь Андрей Болконский у Толстого. В «Дворянском гнезде» Тургенев описывает 45-летнюю сморщенную старуху с беззубым ртом. Таких примеров из классики мы вспомним немало. В этом смысле времена изменились кардинально. В каком же возрасте мы теперь задумываемся о том, что жизнь — то есть жизнь активная, полноценная — кончена?
Средняя продолжительность жизни в мире постоянно растет. Медицина не стоит на месте, научно-технический прогресс делает условия труда и наше существование в целом более комфортными, уровень образования повышается — все эти факторы отодвигают наступление старости. Парадокс в том, что наше сознание, и общественное, и индивидуальное, похоже, никак не поспевает за прогрессом.
На Западе все уже привыкли к появлению «третьего возраста» — периода активной жизни после 60–65 лет (пенсионный возраст в западных странах наступает позже, чем в России). Он предшествует «четвертому возрасту», то есть собственно старости со всеми ее атрибутами. Исследователи исходят из того, что настоящая старость сегодня наступает не раньше 75 лет. Другими словами, в западном мире возникает новое отношение к людям старшего возраста и новая культура старения.
«Она начала складываться, когда в пенсионный возраст стало входить поколение бэби-бумеров, родившихся после войны, — объясняет социолог Анна Шадрина. — Это в массе своей весьма благополучное поколение: многие заработали хорошие пенсии, владеют недвижимостью». Они свободны от материальных забот и могут позволить себе жить полной жизнью: путешествовать, получать новое образование, поддерживать физическую форму, пользоваться всеми благами цивилизации.
Предписано быть бабушкой
В России картина другая, продолжает Анна Шадрина. Изучая особенности быта и образ мыслей пожилых российских женщин, она пришла к выводу, что «стандарты жизни западных женщин в возрасте далеки от нашей реальности. Одно дело быть благополучной пенсионеркой в развитой стране, и другое — женщиной, которая родилась в Советском Союзе, в возрасте около сорока прошла через сложный период 90-х, не всегда сумев встроиться в новую рыночную систему, и теперь получает пенсию в размере прожиточного минимума».
Что предлагает общество российской женщине после 55 лет? Заслуженный отдых и роль бабушки.
Женщины, у которых нет внуков, испытывают чувство вины, будто не справляются с поставленной жизненной задачей
«Конечно, пенсия в 55 лет была придумана в советское время, когда продолжительность жизни была меньше, — продолжает Анна Шадрина. — Государство все меньше средств вкладывает в помощь семьям, имеющим детей, оно заинтересовано в том, чтобы активно действовал институт бабушек».
С одной стороны, российские женщины эмансипировались раньше западных, поскольку после революции 1917 года стали работать. Но при этом, отмечает социолог, в России бытие женщины тесно связано с материнством. «Женщина до сих пор не мыслится как не-мать. И у женщин, участвовавших в моем исследовании, линейная жизненная траектория: учеба — раннее замужество — раннее материнство — ранний выход на пенсию — работа бабушкой по полной программе».
Более того, женщины, у которых по тем или иным причинам нет внуков, испытывают чувство вины, будто не справляются с поставленной перед ними жизненной задачей. «Потому что других ролевых моделей для 60-летней женщины нет», — подытоживает Анна Шадрина.
ДИСКРИМИНАЦИЯ ПО ВОЗРАСТУ
Эйджизм – широко распространенная негативная установка по отношению к старости, стереотипное восприятие зрелых людей как немощных, бесполезных, неспособных учиться. Это обратная сторона культа молодости, красоты и здоровья. Доказано, что негативное восприятие старости уменьшает продолжительность жизни на семь с половиной лет, а положительное отношение к ней улучшает память, когнитивные способности и укрепляет чувство собственной значимости.