ПРОДОЛЖЕНИЕ.
ОДНА ШКАЛА ВРЕМЕНИ: ХОРОШАЯ ПОГОДА.
1973 год. Май.
Прошла по коридору, открыла кабинет: облупившиеся, некогда беленые, а сейчас припорошенные сизо-коричневой пылью стены простирались от серо-голубых панелей до самого потолка. Штукатурка струилась с него то здесь, то там прямыми строгими нитями, как подрезанный серпантин под новый год. Если бы они еще блестели, то производили бы впечатление сосулек, такими они казались длинными и частыми. Сразу вспомнилось весеннее крылечко газеты "Красная Шория", где тоже сравнивала звенящие капельки снега с новогодними бусами..."Новогодняя сказка продолжается,"- подумала я с грустью и присела на краешек стула. Поставила рядом чемодан. Еще раз огляделась. Подумала, что надо в этом кабинете найти что-то очень хорошее, знакомое, чтобы очень захотелось здесь жить и работать...
Но сколько я не рассматривала комнату, ничего значительного для себя не находила. И снова мне стало грустно. Да и холодно. Ноги в туфельках промокли. Хорошо бы сейчас чайку... Вспомнился поезд. Проводница тетя Тома. Она, наверное, разносит чай. Из ресторана идет буфетчица и кричит на весь вагон: Сыр "Янтарь", кольцо воздушное! Сыр - "Янтарь", кольцо воздушное...
И вдруг я увидела!!!На стене висели оттиски шрифтов. Точно такие же, как в кабинете Леонида Михайловича. Они подействовали на меня магически. Не знаю почему, но я им так обрадовалась!
"ОТЕЦ И СЫН КОРЕНЕВЫ"
С этим радостным настроением я стала дальше рассматривать кабинет Олега Анатольевича. Стол, старый, канцелярский, коричневого цвета. На нем в беспорядке куча бумаг. И ничего такого, чтобы могло рассказать про его обитателя. Взгляд мой упал на пол. Нет, я не надеялась и там найти для себя что-то знакомое или приятное. Снова стало грустно и я заплакала. А чтобы кто-нибудь из вошедших не увидел моих слез, опустила голову пониже. Прямо передо мной на полу лежали газеты. А в них - очерк на всю полосу с заголовком из витиеватых букв "Отец и сын Кореневы". Газеты с этим заголовком лежали кипами на полу, на соседних двух стульях, висели на трубе водяного отопления. И все с одной фотографией и одним и тем же заголовком " Отец и сын Кореневы"
И подпись: Олег ПАЩЕНКО.
Я прочла очерк "от корки до корки". И хоть газеты валялись на полу, лежали на столе, в беспорядке висели на батарее, они казались мне живыми. Как будто эти двое, Отец и Сын Кореневы, комбайнеры из Балахтонского совхоза сидели со мной, замерзшие, озабоченные, усталые... И я видела их поле...черные, с серебристым отливом пласты земли. Вокруг поля деревья: высокие, частые. Еще без единого листика, но со множеством густых, темных на них гнезд. И птиц, что с криками кружатся то над полем, то над деревьями...
В КОЗУЛЬСКОМ РАЙОНЕ ИДЕТ ПОСЕВНАЯ! И над всем этим солнце. Но не в вышине. А где-то уже там, за кромкой поля, будто растворяясь в вечернем сумраке, оно катится от комбайнеров все дальше и дальше. Но, вдруг, на какой-то миг останавливается, будто услышав приглушенные голоса отца и сына, замирает на мгновение , а потом с размаху окунается в ночь, где не видно уже ни поля, ни деревьев, ни птиц...Но все еще слышен рокот моторов машин. Сев продолжается и будет продолжаться, пока нет дождя. А то, что день давно закончился, это не
главное. У хлеборобов работа не делится ни на часы, ни на сутки. У них одна шкала времени: хорошая погода!
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.