В центре небольшого островка им. Св. Климента Римского, что в Казачьей бухте в 1972 году был открыт памятник ПЕРВОМУ ДЕСАНТУ- десантникам 3-го полка морской пехоты, памятная доска, на котором гласит:
Создание полка. Григорьевский десант.
3 сентября 1941г., в соотв. с приказом командования флотом, началось формирование 3-го Черноморского десантного полка морской пехоты. В отличие от других подразделений МП (по-сути, являвшихся ополчением), вновь создаваемый полк должен был стать первым, по-настоящему морским десантным, способный выполнить боевую задачу по захвату участка побережья занятого врагом, путем стремительного броска с моря: «С корабля-в бой!».
Полк имел трех-батальонный состав, численностью 1935 человек личного состава (по другим данным 1610 человек). Личный состав был вооружен трехлинейками, а так же 8 трофейными немецкими пулемётами (?). Командиром полка был назначен майор Харичев Пётр Васильевич.
Вскоре после своего создания, после нескольких учений по высадке десанта на морское побережье, которые проходили в Севастополе на мысе Херсонес и побережье Казачей бухты, 3 - й Черноморский полк, имея в своем составе 1920 человек, под командованием капитана Кореня Кузьмы Мефодьевича, принял участие в первой десантной операции Черноморского флота.
(К. Колонтаев. Краткая история морской пехоты Черноморского флота)
Полк комплектовался из моряков-добровольцев ГВМБ ЧФ и резервистов, призванных из городов Крыма и Кубани. Подготовка десантников, проходила на территории б. хутора Загордянского, рядом и поныне находится часть МП ЧФ. Тренировки по высадке на берег с кораблей посредством штатных шлюпок и баркасов не обошлись без потерь: десантники перевернули баркас, из 22-х находившихся на нем, утонуло 19 человек (выплыть, в той амуниции и обмундировании, чем были экипированы моряки, не представлялось возможным). Люди, никогда не служившие на флоте (из числа резервистов), не умели плавать, плохо ориентировались на кораблях, не понимая команд, создавали сутолоку при посадке-высадке. Огневая подготовка оставляла желать лучшего.(из восп.). Одновременно, из числа матросов-добровольцев наземного персонала авиационных частей ВВС ЧФ, «прошедших курс специальной подготовки, создавался воздушно- десантный отряд для высадки в тылу противника (х. Шицли)».
Утром 21 сентября 1941, была произведена посадка личного состава 3 - го полка морской пехоты на крейсера 'Красный Крым' (721 морской пехотинец) и 'Красный Кавказ' (996 человек), эсминцы 'Безупречный' и 'Бойкий' (по одной роте на каждом, по 105 и 107 человек, соответственно).
В 13 часов 30 минут 21 сентября крейсера с десантом на борту снялись с якорей и под прикрытием двух пар истребителей И-16 и самолетов МБР-2 начали выходить за внешнюю кромку минного заграждения. Построившись затем в кильватерную колонну (головным кораблем шел 'Бойкий', за ним 'Красный Кавказ' под флагом капитана 1-го ранга Горшкова, затем 'Красный Крым' и концевым - 'Безупречный'), они взяли курс на Одессу.
Только после выхода отряда кораблей в открытое море командирам подразделений десанта была объявлена боевая задача. До этого никто из них не знал ни места, ни срока высадки, ни направления удара.
В 1 часов 14 минут 22 сентября 1941, крейсеры 'Красный Крым' и 'Красный Кавказ' с морскими пехотинцами на борту, в сопровождении двух эсминцев вышли к побережью, на траверз села Григорьевка, к точке встречи с отрядами высадочных средств и огневой поддержки десанта, и встали на якорь в 15 - 20 кабельтовых от берега, однако к ним никто больше там не присоединился. Они ожидали прибытия из Одессы транспортных средств, с помощью которых десант должен был высадиться на берег, однако те так и не прибыли.
В связи с гибелью нач. оперативного штаба кап. 1р. Иванова и ранением командующего операцией к.-адм. Владимирского, в результате уничтожения вражеской авиацией 21 сентября «кораблей управления» (КЛ «Красная Армения» и ЭМ «Фрунзе»), суда назначенные для для высадки, задерживались с выходом из Одессы. Командиром, вместо контр-адмирала Владимирского, назначался кап. 1р. С.Г.Горшков. Получив приказ возглавить операцию, он принял решение: не дожидаясь судов, производить высадку, имеющимися на борту кораблей баркасами и шлюпками.
В 1 час 21 минут 22 сентября на корабли десантного отряда был передан сигнал о начале артиллерийской подготовки. В 1 час 30 минут началась высадка первой волны десанта - роты морских пехотинцев 3 батальона 3 ПМП. Достигнув через 20 - 30 минут берега, передовые группы десантников зажгли сигнальные огни, ориентируясь на которые, высаживались остальные две роты 3-го батальона. В 04 часа 04 минуты, высадив всех имевшихся на их борту десантников, крейсера ушли в Севастополь, чтобы до наступления рассвета покинуть зону действия авиации противника…
…В ночь с 22 на 23 сентября 1941 морские пехотинцы соединились со 1330 - м СП, а затем, в 6 часов 23 сентября 1941, и с остальными частями 421-й стрелковой дивизии. К 18 часам 23 сентября 1941, преодолев, упорное сопротивление противника 3-й ПМП выполнил поставленную ему перед высадкой боевую задачу, выйдя на рубеж: село Чебанка - высота 57,3 - села Старая и Новая Дофиновка. В ходе боев 22 - 23 сентября 1941 действия десантных сил поддерживалась активными действиями авиации Черноморского флота, наносившей массированные удары по аэродромам и сухопутным частям противника. В результате, этой, комбинированной десантной операции, были полностью разгромлены 13 и 15 - я румынские пехотные дивизии. Противник потерял свыше двух тысяч человек, только убитыми и пленными.
Потери наступавших советских войск были минимальны. Так, например, находившийся на острие удара 3- й Черноморский полк морской пехоты потерял убитыми 29 человек.
Григорьевская десантная операция Черноморского флота, стала первым крупным морским десантом в начальный период Великой Отечественной войны. Ее успех был обеспечен тщательной разведкой и внезапностью операции, хорошей подготовкой личного состава десанта, достижением господства в воздухе в районе высадки, своевременной поддержкой огнем корабельной артиллерии и одновременной выброской парашютного десанта в тыл противника. Опыт ее проведения был затем широко использован при планировании последующих морских десантов в ходе Великой Отечественной войны. (К. Колонтаев. Краткая история морской пехоты Черноморского флота)
Приведенный выше отрывок из работы Константина Колонтаева- компиляция различных советских «агиток». Разбор будет ниже.
Оборона Севастополя
На другом участке Южного фронта, 30 сентября, сломив сопротивление 51А на севере Крыма, 11А WH прорвала Ишуньские позиции и захватила г. Армянск. Создалась реальная угроза захвата полуострова. Ставкой было принято решение об оставлении Одессы частями Приморской Армии и подразделениями ЧФ с их переброской в Крым. Начинается эвакуация Одесского гарнизона. До 16 октября батальоны 3 мор. полка оставались в Одессе, обеспечивая удержание «рубежа эвакуации».
Прибыв в Севастополь, полк поступил в распоряжение комфлота Октябрьского (Ф.С.О открыто называл морпехов своей гвардией) и, в отличие от других частей, отправленных на Север Крыма, был оставлен в Севастополе в Лазаревских казармах Флотского Экипажа до 30 октября, когда согласно приказу Штаба сухопутной обороны ГВМБ:
"б) 3-й ПМП -- оборонять рубеж Черкез-Кермен, Заланкой, х. Кефели, высота 142,43",
-полк выдвинулся на указанные рубежи. Но вовсе не для «строительства укреплений» (как пишут историки), а для обороны, на участках передового рубежа, где согл. ранее принятым мерам, были уже построены ДОТы и ДЗОТы, но инфраструктура предполья инженерными подразделениями ГВМБ, создана не была. Морякам приходилось отрывать окопы, часто в скальном грунте, используя для этого взрывчатку. Все что у них было: лопаты и гранаты. «Строительство укреплений»- это несколько иная задача и объем работ, нежели копка окопов.
Естественно, прикрыть участок фронта длиной 10 км одним полком невозможно, даже если это стрелковый полк, с необходимой по штату численностью и вооружением. Согл. ПУ-39 расчет потребного количества полков в обороне: 2-3 полка на 10 км, с учетом обеспечения «достаточной глубины фронта». В данном случае, «полк» по количеству штыков был равен половине штатного СП, без наличия к-б. ни было тяжелого вооружения. Да и в самом деле: 3 полк морпехоты изначально именовался «десантным»- значит «лёгким», таковым он и был…
Бои начала ноября, в отечественной историографии принято считать Первым штурмом. По умолчанию. Умолчанию, в первую очередь, подлежит тот факт, что противоборствующая сторона так не считает, но не потому, что "штурм провалился", но в первую очередь из-за того, что
основной целью операции* Манштейн определил перехват Приморской Армии на пути следования в Севастополь, а не его "штурм". Основные силы и средства 11А WH, были брошены на выполнение именно этой задачи.
Задача главных сил армии заключалась в том, чтобы, стремительно преследуя противника, сорвать любую попытку русских занять оборону у северных отрогов гор. Но, прежде всего, необходимо было помешать отходящим на Симферополь главным силам противника укрыться в Севастопольском крепостном районе...
54 ак (50 пд , вновь прибывшая 132 пд и наскоро сформированная моторизованная бригада) получил задачу преследовать противника в направлении Бахчисарай – Севастополь. Прежде всего, он должен был возможно скорее перерезать дорогу Симферополь – Севастополь. Кроме того, командование армии надеялось, что, может быть, удастся внезапным ударом взять Севастополь.Однако для этого нам не хватало моторизованного соединения, которое мы могли бы бросить вперед для внезапного захвата крепости.
...от заманчивой мысли произвести внезапный налет на Севастополь силами бригады Циглера пришлось отказаться. Сил этой бригады не хватило бы даже в том случае, если бы противник не имел сильного прикрытия на подступах к крепости. (Э. Манштейн "Утерянные победы" стр.113)
Как следствие- никаких "танков" под Дуванкоем 7 ноября не было: единственное "моторизованное" соединение-190 Abt. StuG-IIIВ в составе группы Боддина, находилось в тот момент у селения Коккозы (Соколиное). Все что имелось: штурмовые орудия- 7,5 см самоходки, были брошены на перехват ПримАрмии по горной дороге. Это и есть краеугольный камень, вокруг которого создан впоследствии миф о Первом штурме...
Кстати, отказ от "штурма", точнее поворот осн. сил 11А на "перехват" ПримАрмии, был стратегической ошибкой Манштейна: захват Северной стороны в первой фазе нем. наступления, поставил бы жирный крест на способности Севастопольского гарнизона к сколь-нибудь длительному сопротивлению, ибо полностью пресекал единственную возможность- снабжение войск посредством флота.
*Будучи прилежным последователем Прусской Военной Школы, следуя учению Клаузевица (основная цель военной операции-разгром вооруженных сил противника), Манштейн полагал Главными силами на заключительном этапе борьбы за Крым- Приморскую Армию. Совершенно упустив из виду еще один элемент- МОТИВАЦИЮ (Клаузевиц) сил Севастопольского гарнизона. Об этом не принято упоминать в отечественной историографии, но Впервые, с начала Восточной военной кампании, Вермахт столкнулся здесь с высокомотивированным противником уровня бойца- черноморскими моряками.
Описание боев с участием батальонов 3 пмп при отражении т.н. «первого штурма» Севастополя- задача с одной стороны простая, ибо есть десятки (если не сотни) публикаций, посвященных этому периоду в отечественной историографии.
Полк (точнее, его батальоны), судя по описаниям, одновременно находится и у х. Кефели, и у д. Сююрташ и западнее, и южнее Дуванкоя , и в самом селе, и на Мек. горах, и в районе Орта-Кесек, Биюк-Отаркоя, Заланкоя, Кабарты-Баракой… 2-й батальон вообще - «в резерве, в 3х км западнее с. Черкез-Кермен»…
Ясно одно: ввиду отсутствия единого боевого управления, на участке фронта подразделениями морпехоты, были предоставлены «сами себе», сражаясь без локтевой связи и взаимодействия с другими подразделениями, за что некоторые из них поплатились, не только жизнью но и честью (об этом ниже). Так называемое «очаговое сопротивление».
Гарнизон ГВМБ выставил достаточно солидные силы- около 27 (по иным данным 34) тыс. военнослужащих: береговые регулярные части и формирования, добровольцы с кораблей, в/с вспомогательных и охранных подразделений Флота и ВВС ЧФ, курсанты училищ и учебных отрядов, призывники, ополченцы с сев. заводов… Боевая эффективность такого войска, ввиду отсутствия какой-либо пехотной подготовки (кроме общевойсковой в училищах -"курс молодого бойца") была, мягко говоря, невысокой. Весь расчет строился на политморсосе, который обеспечивался комиссарами и политруками.
Так, например, принявшие первый бой под Бахчисараем курсанты ВМУ Береговой Обороны "им. ЛКСМ Украины" (ВМУБО) в основном были учащиеся, только-только принявшие присягу добровольцы 1922-24 г.р.
и, как отмечал комиссар Ефименко:
расчет строился в первую очередь на самопожертвовании:
…решающим условием неодолимости обороны, сдержавшей вражеское наступление с ходу, было величайшее боевое воодушевление воинов. Всеобщий настрой выражался в те дни словами: “Умереть, но не пропустить врага”. Это был яркий пример того, как моральные категории материализуются порой в реальную боевую силу. (Генерал Хренов «Мосты к победе»)
Более того, в командование вновь созданными батальонами в основном, вступили морские офицеры и преподаватели училищ, не имевшие специального пехотного образования и опыта командования стрелковыми подразделениями.
Единственным подразделением на данном участке, имевшим на тот момент боевой опыт и прошедшим "боевое сколачивание", был 3-й полк морпехоты под командованием подполковника Затылкина Василия Никитовича- опытного армейского командира из 2 кд ПА.
Выделение полка для отражения удара противника в Бельбекской долине, было правильным решением, но недостаточным. Ибо необходимым условием эффективной обороны, было бы подчинение всех подразделений, действовавших на том участке, единому центру-командованию полка, начиная со 2-го ноября, после выхода немца к рубежу обороны 3 пмп.
Но, в связи с устроенной чехардой в штабе обороны ГБ, назначить единого командира на указанном участке забыли или не захотели.
Озабоченность командования Штаба Сухопутной Обороны в первую очередь, скорейшим выходом ПримАрмии к Севастополю, отвлекала внимание командующего Силами Обороны Крыма адмирала Левченко. Гордей Иванович 1 ноября прибывает в Алушту для координации действий с генералом Петровым.
Командование силами обороны ГВМБ (СОР был "создан" приказом Левченко, только 4-го ноября) было возложено на заместителя по «военно-морским делам» вице-адмирала Жукова Г.В. и начальника БО ГБ генерала Моргунова П.А., которые своими взаимоисключающими приказами только вносили сумятицу в боевое управление (БУ)…
Тут, кстати и проявилось то, о чем так сокрушался Гордей Иванович, прибыв в Крым для организации его обороны: полное отсутствие понимания сути боевого управления офицерами штабов всех уровней, как ЧФ, так и Обороны Крыма.
К моменту прорыва Ишуньских позиций и выхода 11А WH на «оперативный простор», ситуация в ГВМБ еще более осложнилась, о чем и поведал в своих дневниках Гордей Иванович* :
5 ноября.
День прошел весьма напряженно, положение на фронте неустойчивое. Много людей, но управление ими весьма плохое, отсюда и неустойчивость... Был в экипаже, уйма беспорядка,... вызвал тут же трибунал, прокуратуру. Приказал судить беглецов с фронта и расстрелять, таких набралось много.. ("Дневники арестованного Левченко..." стр. 285)
Жесткий и решительный Левченко, так и не смог переломить благодушие в штабах, сменившееся паникой командования. Вместо того, чтобы всю власть вручить в руки опытного, волевого и образованного командующего Приморской Армией (что и сделал Левченко, назначив своим приказом от 4-го ноября командующим СОР генерала Петрова), Сталин распорядился арестовать адмирала за чужие ошибки и провалы (сдача врагу Керчи), «вложив бразды правления» в руки малограмотного, но верного ленинца, тут же постаравшегося по старой привычке (Н.Г.Кузнецов в 38 г. ) обвинить Гордея Ивановича в провале подготовки и начального хода обороны ГВМБ:
На Керченском участке фронта Ставка судорожно вмешивалась в командование, присылая вельможных и некомпетентных разводил, вносивших сумятицу в управление, окончившееся паникой и обрушением фронта:
Разумеется, Левченко тоже далеко не "Гинденбург", оказавшись в цейтноте он, как Командующего Войсками Крыма, должен был одновременно руководить и возникающим Севастопольским фронтом и отходящей на Юг Примармией и пытаться удержать 51 А на позициях Татарского вала...
Впрочем, с чего началась оборона Севастополя- тем и закончилась. В начальный период (01.-07. 11.1941), командование Флотом, озабоченное только задачей эвакуации на Кавказ, бросило навстречу врагу наскоро сформированные подразделения, не обеспечив их л/с не только потребным боекомплектом, шанцевым инструментом, продовольствием и пр., но САМОЕ ГЛАВНОЕ -ЕДИНЫМ КОМАНДОВАНИЕМ, способным решать задачи оперативного управления (БУ), поставив только одну цель: как-то «продержаться 5-7 дней» на период эвакуации. В это время комфлот Октябрьский засыпал Ставку своими шифрограммами:
"…Если позволит обстановка довести дело эвакуации до конца, после выполнения намеченного плана ФКП флота будет переведен в Туапсе, откуда будет осуществляться руководство флотом и боевыми действиями на Черноморском и Азовском театрах".
В финале (30.06.42), идея-фикс выдающегося флотоводца Октябрьского (Иванова), наконец осуществилась: он со своей свитой убыл-таки на Кавказ, прихватив с собой генерала Петрова (вопреки приказу командования СКФ), т.о. прикрывшись его з…й и обезглавив брошенную армию.
Кроме того, за сутки до того- 29 июня с передовой на 35 ББ был отозван весь комсостав , якобы для эвакуации (которая и не планировалась!), а по-факту лишь для прикрытия собственного бегства под предлогом паники (ими же и созданной). Обрушение боевого управления всех уровней! Сверху.
Вернемся к событиям начала ноября. Поскольку данные о расположении частей и описание БД противоречивы, постараемся разобраться.
«К 17 часам 2.11.41 г. 17-й батальон отошел на новый рубеж: хутор Кефели–дер. Дуванкой, так как возникла угроза, что батальон будет отрезан от основного рубежа обороны в районе Дуванкоя, где стоял 3-й полк морской пехоты. Этот полк 2 ноября отразил все атаки противника подошедшего через деревни Теберти и Сююрташ, но понес значительные потери...»- (генерал Моргунов.)
Как мог полк оказаться в указанных нас. пунктах, если ему был назначен основной рубеж обороны в 7-ми км западнее?
Рубеж, занимаемый батальонами № 17,16 и ВМУБО, был импровизированным заслоном, опиравшимся на складки рельефа, прикрытыми с фронта мелководной Качей. Позиции, удерживаемые батальонами почти сутки, оказались обойденными с двух сторон.
Выход немцев на дорогу, идущую по плато Кара-Тау, означал обход позиций батальонов по левому флангу. К вечеру 2-го ноября противник показался перед левым флангом 17-го батальона, нависая над ним. По правому флангу противник так же попытался обойти позиции батальона ВМУБО. После многочисленных атак противнику удалось форсировать Качу в районе разрушенного моста (смотри изображение местности на памятнике курсантам ВМУБО), занять деревню Теберти (Тургеневку) и пройти по балке к деревне Сююрташ (Белокаменное). 1-й батальон 3-го полка морской пехоты попытался остановить обход противника, оставив ранее подготовленные к обороне позиции, выдвинувшись в направлении Сююрташ, перекрыл балку на выходе. Во встречном бою с противником 1-й батальон понес большие потери, отбросил немцев, но и сам вынужден был отойти. Дело в том, что вторая рота этого батальона, находилась на позиции в районе деревни Кабарта. Заметив около 14 часов движение противника, командир роты атаковал немцев, подходивших к окраине деревни Биюк-Сюрень. 3-я рота этого батальона так же была атакована противником. (Б.Никольский)
150 Nachrichtendienstbattalion (разведбат), обойдя батальоны с юга, вышел по Змеиной балке в тыл 3 пмп:
«Мы совершенно не ожидали появления противника у нас в тылу, со стороны Кучук-Сюрени, побросав лопаты, взялись за винтовки... многим краснофлотцам, не имевшим оружия пришлось спасаться бегом, многие были убиты... Оборону никто не организовывал, все воевали там, где застало неожиданное появление противника...».( А.П. Хотинин. 3 пмп)
— убийственные свидетельства участника событий! Где разведка? Где боевое охранение? Где наконец, командование?! -Нет ответа. Есть только массовый героизм…
"В ходе дневных боев 4 ноября ... Особенно упорные бои происходили в районе Дуванкойского узла обороны. Наращивая силы, противник к вечеру вынудил некоторые подразделения 3-го полка морской пехоты отойти на новый рубеж, проходивший через селения Орта-Кесек, Биюк-Отаркой и выс. 65,8. Враг захватил высоты 134, 3 и 142,8" . (генерал Моргунов П.А.)
"4 ноября.
03.00 - Прибыли в Дуванкой. Личный состав отдохнул до 7.00. В 7.00 начали перевозить на машинах в совхоз "Красная Заря". Получена радиограмма от Жукова: "Командирам 3-го полка, 2-го полка, батальона ВМУБО 18.30 отойти на рубежи Бельбек - совхоз "Заря свободы". (Из ЖБД Бат. ВМУБО)
Вечером 04.11.1941 г. 2-й батальон 3-го морского полка был выдвинут вперед, на указанную позицию, однако, установить локтевую связь ни с соседом слева, ни с соседом справа установить не удалось. (Неменко А.В.)
Надо отметить, что "курсантский" батальон ВМУ БО "им. ЛКСМУ" (ком. п-к Костышин) подчинялся напрямую генералу Моргунову, а батальоны МП - контр-адмиралу Жукову (!) Воистину: левая рука в неведении, что творит правая… Спустя 28 лет, генерал Моргунов опубликовал свои мемуары, где лишь расписался в своем незнании обстановки в один из самых сложных периодов Обороны.
4 ноября к Севастополю подошли основные силы 50-й и 132-й немецкой дивизий, ранее сдерживавшие дивизии Приморской армии в боях на севере Крыма, и немцы опять получили подавляющее преимущество в технике и живой силе. В 14.30 противник силою до полка снова атаковал на участке батальонов ВВС и № 19, стремясь ворваться в Бельбекскую долину через Дуванкойский опорный пункт. В числе различных частей, которым приписывается оборона Дуванкойского узла сопротивления, указываются: 3-й полк морской пехоты и 8-я бригада и ряд других частей, но все эти части в его обороне до 5 ноября практически не участвовали... 4 ноября Дуванкойскую долину обороняли только расчеты артиллерийских дотов, около роты запасного артполка и до двух взводов морской пехоты из состава 3-го полка морпехоты, присланных командиром полка. (Б.Никольский)
Тут важно выделить один момент, который старательно обходят почти все исследователи начального периода Обороны, а именно: какую роль сыграл Дуванкойский Опорный Пункт в отражении т.н. "первого штурма".
Этот эпизод впервые глубоко и всесторонне исследовал лишь один -военный историк, капитан 1 ранга Борис Витальевич Никольский в своих работах.
Как известно, Опорный пункт- район местности, насыщенный огневыми средствами, установленными в полевых фортификационных сооружениях (ДОТ). Включает в себя, кроме развитой инфраструктуры ФС, еще и т.н. предполье (передовая полоса обороны)- полосы заграждения, ряды окопов для размещения пехотных подразделений, которые и являют собой основную силу, поддерживаемую огнем долговременных огневых точек. Задача Опорного Пункта- в его названии: дать возможность войскам опереться на полевые укрепления для эффективного отражения врага! "Один ДОТ в поле не воин"-его боевая устойчивость без взаимодействия с пехотными подразделениями, весьма условна.
П.А.Моргунов, будучи лично ответственным за создание т.н. оборонительных рубежей, потратив огромные силы и средства на возведение ДОП, вместо того, чтобы силы того же 3 пмп сконцентрировать внутри уже существующего Дуванкойского опорного пункта, "растягивает" его поперек Бельбекской долины, ВНЕ подготовленных позиций укрепрайона, заставляя создавать импровизированные линии обороны, начертанные на карте!
Кому подчинялся в оперативном плане 4-й дивизион ДОТов и ДЗОТов (Дуванкойский ОП), в том смысле: кто ставил боевую задачу, определял цели и порядок ведения огня расчетами в увязке с со стрелковыми подразделениями на данном направлении?
...первые два дня боев управление войсками на рубежах обороны осуществлялось из двух командных пунктов: морскими батальонами и бригадой морской пехоты командовал контр-адмирал Гавриил Жуков, артиллерийскими батареями и формированиями береговой обороны командовал командующий береговой обороной генерал-майор Моргунов.
Контр-адмирал Жуков, пытавшийся руководить войсками с ФКП флота, не имея устойчивой связи с рядом участков обороны, перешел на КП Береговой обороны* и стал «врастать» в обстановку совместно с Моргуновым. Об этом безобразном этапе «управления» войсками сами незадачливые военачальники старались не вспоминать, благо до катастрофы дело не дошло. Ситуацию на местах спасали сами командиры полков и батальонов, лучше ориентировавшиеся в местной обстановке, чем их незадачливые начальники. (Б.Никольский "Великая Отечественная на Черном море." Часть 1)
*береговая батарея БС-11
При внимательном рассмотрении, ситуация, сложившаяся в конце октября, выглядит несколько иначе, нежели в "канонической версии".
В целях содействия выходу сил Приморской Армии Командование Войсками Крыма определило рубеж обороны ГВМБ по р. Альма, :
Приказ Командования Войсками Крыма о выходе ПА на рубеж р. Альма:
Именно для выполнения этой задачи батальоны МП (16,17, ВМУБО) были выдвинуты далеко впереди Дуванкойского ОП, а вовсе не для "отражения первого штурма на Севастополь"!
Отряд гаупт. Мартенса из Бр. Циглера, прорвавшись в долину р.Кача, сорвал попытку Приморской армии, которая т.ж. должна была выйти в Качинскую долину в районе д. Шуры (Кудрино), и по Алимовой балке - к позициям курсантов (см. ЖБД 95 СД). Столкновение с немецким подразделением вынудило передовые части ПА повернуть обратно в горы.
Другой вопрос: почему штаб обороны ГВМБ не предусмотрел использование Дуванкойского ОП, как "второго эшелона", не дав возможности закрепиться в нем батальонам? Не бы понят замысел Командующего Войсками Крыма? Или надеялись, что немногочисленные батальоны морпехов сумеют "отразить" наступление Манштейна, высвободив путь для ПримАрмии? Нет: просто удерживать Севастополь никто из них и не собирался! (возникает стойкое ощущение, что Манштейн обладал всей полнотой информации о настроениях, царивших в тот момент в штабе ЧФ). Более того: при выходе немцев к южным отрогам плато Кара-Тау (132 ПД) выявилась вся ущербность размещения ОТ в Дуванкойском ОП. Минометным огнем сверху, перекрывалась практически вся Бельбекская долина и ДОТы становились ловушкой для их расчетов
Немец, натолкнувшись на сопротивление батальонов, обходным маневром, выбил подразделения с занимаемых позиций. Этот эпизод отдельными историками преподносится, как "Срыв Первого штурма Севастополя силами одного курсантского батальона". Но что мог противопоставить ОДИН батальон Бригаде Циглера?
Явился ли бой у Эгиз-Оба переломным моментом, т.н. кульминационным пунктом наступления (О войне" - Карл Клаузевиц. М.: Госвоениздат, 1934. / Clausewitz K. Vom Krieg. 1832/34), после чего противник пересмотрел свои "стратегические планы захвата Севастополя с хода"? Конечно нет! Позиции батальона были захвачены противником в результате боестолкновения с группой фон Боддина.
На следующий день полковник Костышин получил приказ "отбить свои старые позиции" (в целях обеспечения выхода ПА, которая давно уже сменила маршрут!). Десятичасовые контратаки привели лишь к массовым потерям среди курсантов.
Но немец вовсе и не собирался основные силы бросать на Дуванкойском направлении! Части и подразделения 50 ПД и 132ПД пошли на юг с целью выхода в тыл советской группировке по Римской (Екатерининской) дороге и захват главенствующей высоты на южном направлении- г. Эль Бурун, как и было приказано штабом 11А WH.
Начался неуправляемый отход в сторону Дуванкоя. На пути врага оставались расчеты ДОТов без пехотного прикрытия! Отдельные бойцы 3 пмп, примкнув к комендорам, оказывали неорганизованное сопротивление врагу. Расчеты орудий, расстреляв боекомплект, сражались стрелковым оружием и погибали вместе.
Без единого управления, без организации взаимодействия, "локтевой связи" межу подразделениями, Дуванкойский Опорный пункт пал практически в один день! В землю легли сотни беззаветно преданных Родине бойцов. В землю ушли и бесконечные труды, тонны металла и бетона... десятки орудий, так необходимых для защиты города! Командир группы ДОТов Дуванкойского ОП лейтенант(!) Иван Борисович Лебедь был за это предан суду военного трибунала и расстрелян. Как водится, за все промахи организации обороны ответили комбаты, заплатившие своей жизнью и самой честью ради выполнения бездумных приказов командования, не владевшего обстановкой…
За «события» 3-6, 7 ноября, на Дуванкойском участке, были расстреляны командир 17-го батальона м.п. капитан Ушаков Н.И., командир роты 16 бат. Хмелевский М.Г., к-р 4-й группы БО ГБ ЧФ (ДОТы Дуванкойского ОП) Лебедь И.Б. и еще 5 командиров и политработников.
Скорая расправа над командирами «среднего звена»- как характеристика морального состояния командования СОР. Этот эпизод требует еще тщательного изучения, для установления истины- возвращения доброго имени павших героев.
Прибывший в Севастополь генерал Петров, быстро оценил угрозу развития ситуации на Дуванкойском направлении и принял решение, остановившее развал обороны:
17-му батальону морской пехоты, только накануне отведенному из опорного пункта, было приказано срочно выдвинуться в район Дуванкоя, войти в распоряжение командира 3-го полка морской пехоты и приготовиться к контратаке.
По личному приказанию генерал-майора Петрова из состава выходящей к Севастополю Приморской армии в район Дуванкоя был направлен 80-й разведывательный батальон капитана Антипина для совместной контратаки с 17-м БМП.
Общее руководство контратакой возлагалось на командира 3-го полка морской пехоты майора Затылкина.
...Около 16 часов части 3-го полка морской пехоты с поддержкой 17-го батальона и 80-го отдельного разведывательного батальона решительной контратакой остановили продвижение немцев и закрепились на рубеже. (Б.Никольский)
-За что впоследствии Петров, вместо благодарности со стороны Октябрьского, получил обвинения, что мол, это его моряки отбили немецкий штурм, а армейцы прибыли уже на все готовое, присвоив себе перелом на Дуванкойском направлении.
Впрочем, Октябрьского понять можно: он уже рапортовал в Ставку о падении Дуванкойского узла сопротивления, предвкушая беззаботное времяпрепровождение на Кавказском берегу. Оставалось получить формальное согласие Ставки на его личное убытие в Туапсе. (Ведь он столько для этого сделал! И флот перевел, и ПВО базы вывез, и госпиталя и артбоезапас...) Но не срослось: прибыл Петров и спутал все карты! Есть за что невзлюбить "сапога". И мстил Филипп Сергеич генералу всю оставшуюся жизнь, старательно и последовательно продвигая одну линию: "Первый штурм отразил Флот" (то есть он), а Армия только путалась под ногами, прибыв на все готовое".
5 ноября
День 5 ноября стал критическим для Дуванкойского участка обороны. Противник атаковал силами двух полков при поддержке 12 бронемашин и двух танков.
Следует признать, что в связи со сменой структуры командования обороной из Севастополя войскам поступали противоречивые приказы, снабжение боевых участков было нарушено, в район Дуванкая не были вовремя доставлены боеприпасы и продовольствие.
«Утром 5 ноября враг возобновил наступление в районе дер. Дуванкой. 1-й и 3-й батальоны 3-го полка морской пехоты, понеся большие потери, вынуждены были отойти на рубеж южнее деревень Дуванкой, Гаджикой и Биюк-Отаркой» – так написано у П.А. Моргунова. Но по воспоминаниям командира дота № 58 ситуация была несколько иной. Около 50 бойцов 3-го полка морской пехоты и запасного артполка, к которым присоединились расчеты двух пулеметных дотов, окопались на конусовидной высоте недалеко от дота № 58 (над современным водохранилищем у села Пироговка) и над дотом. Вторая группа краснофлотцев сражалась вокруг дотов № 55, 56, 57, не позволяя противнику пересечь рубеж противотанкового рва (в районе придорожного домика, в настоящее время перестроенного в отель). Особенно удачно отбивал атаки противника расчет пулеметного дота, прикрывавшего ров. Лишь когда в доте № 55 из-за нехватки боезапаса замолчало орудие, немцам удалось уничтожить дот, подтянув два орудия. Основные силы обороняющихся отошли к ж/д станции Бельбек , заняв высоты над станцией.
При отходе был также взорван дот № 61 (у железнодорожных путей). На высоте над селами Орта-Кесек и Биюк-Отаркой оборонялся 3-й батальон 3-го полка морской пехоты. (Б.Никольский).
- в отношении 55-го ДОТа, информация полученная в процессе археологических раскопок подтверждает сказанное выше. В июле 2010 мы поднимали 55-й ДОТ, превращенный в свалку мусора. В ливневом колодце был обнаружен кожаный патронташ с нацарапанной фамилией Гущенко (ст. 2 ст. Гущенко Павел Иванович 1920, 3 полк МП, п.б/в. 3.7.42)
Совершенно неожиданные результаты получены при изучении фотодокументов. В 2017 г. совместными усилиями, были идентифицированы фотографии с расстрелянным орудийным расчетом 55-го ДОТа из 20-мм зенитной пушки FLAK-30.
Так же, в ходе работ 08-11. 2011 г., по очистке следующего - 56-го ДОТа, где было найдено "тело орудия" (единственный артефакт подобного рода на всей территории СОР!), на левом фланге ДОТа, были обнаружены окопы со следами боя: массовый "настрел" из гильз, остатки пулемета Максим, 82-мм миномет... Большое количество стреляных гильз от унитарных патронов Б-24ЛМ в 56-м, следы стрелкового боя в окопах и расстрелянный орудийный расчет 55-го - как ничто другое свидетельствует о том, что верные долгу моряки, не бросили свои орудия, "расстреляв боезапас", а стояли насмерть, отбиваясь от гитлеровцев. Но до сего дня об этом подвиге НИЧЕГО не известно! Гораздо удобнее верить в сказку про героическую пятерку, выдуманную борзописцами от ПУРККА.
6 ноября
К концу дня 6 ноября Дуванкойский опорный пункт был окончательно потерян, а основные бои продолжились в другом опорном пункте – Черкез-Керменском, находившемся правее. Боевые действия в Черкез-Керменском опорном пункте начались вечером 5 ноября 1941 года, когда, получив отпор в районе Дуванкоя, немецкие войска попытались обойти с юга Дуванкойский опорный пункт. Противник значительно расширил фронт атаки. Почти одновременно крупные его силы, сосредоточенные в деревне Биюк-Сюрень, при поддержке артиллерийского и минометного огня устремились по направлению к деревне Черкез-Кермен на позиции 3-го полка морской пехоты. Второй батальон этого полка (командир – старший лейтенант Я.И. Игнатьев) не сдержал натиска немецко-фашистских войск и отошел. Противник захватил селение Черкез-Кермен. Во второй половине дня 3-й полк морской пехоты при поддержке огня береговой и полевой артиллерии Приморской армии контратаковал врага и сумел отбить только высоту Ташлык (высота рядом с горой Эски-Кермен, на отрогах этой высоты находится храм Донаторов). Б.Никольский
Напряжение боев за Черкез-Керменский узел сопротивления, их кровопролитный и беспощадный характер, красочно изложил в своих мемуарах бывший командир противотанкового расчета (panzerabwehrmannschaft) 132 пд Г.Х.Бидерман в своих воспоминаниях «В смертельном бою»:
5 ноября дивизии получили приказ овладеть Бельбекской долиной возле Дуванкоя, Гаджикоя и Беюк-Отаркоя. Задание было выполнено вечером того же дня, а последовавшие за этим в течение двух дней атаки обрели форму стреловидного продвижения, в ходе которого был захвачен большой участок внешней обороны и полевых позиций к северо-востоку от крепости Севастополь. Мекензиевы высоты и возвышающаяся территория, обозначенная как высота 363.5, были взяты и удерживались в тяжелых боях.
В конце дня 7 ноября полк получил приказ установить орудия на линии обороны Мекензиевых высот. Вскоре после этого одна из рот ПТО во время советской контратаки подбила вражеский танк.
...Примерно в двадцати шагах от тропы мы наткнулись на массивную бетонную амбразуру, из которой торчал ствол советской скорострельной пушки, ее стальная плита (он-ствол) круто вздымалась в вечернее небо. Совсем недавно брошенная, это явно была одна из пушек, которые принесли нам столько мучений, стреляя в нас несколько дней с этих господствующих высот.
Тяжелая артиллерия скоро перенесла огонь на эти скалы, и нам пришлось искать укрытия от раскаленных добела снарядных осколков в этом оставленном бункере. По конструкции эта гигантская пушка походила на нашу 88-миллиметровую зенитную, хотя и была большего размера, а на тяжелой станине на английском языке была отчеканена техническая информация, а также калибр и год производства — 1938-й. Мы предположили, что ее, должно быть, создали для использования как английское или американское морское орудие.
...Неожиданно и беззвучно из темноты хлынули волны вражеских солдат. Против нас была сосредоточена отборная советская морская пехота, а ее ряды были укреплены рабочими отрядами, призванными с заводов и доков Севастополя. Они атаковали нас со стороны густого подлеска перед Мекензи с хриплыми криками «Ура!». Кинувшись к своим орудиям, мы из атаковавших превратились в защищающихся и были готовы так же яростно оборонять свои позиции, как несколько дней назад это делали русские на этих же высотах.
Мы открыли в упор по атакующим огонь фугасными снарядами. Грохот боя заглушал крики советских солдат; лихорадочное перезаряжание орудий скрывало ужас, который охватил наши ряды. Рядом тяжелый пулемет прогонял через подающий лоток одну за другой ленты блестящих патронов, бесконечным потоком выбрасывая гильзы из горячего приемника. В 50 метрах перед нашими окопами на каменистой почве стали рваться мины, — это стоявшие позади нас минометные расчеты попытались ослабить навалившиеся на нас волны атакующих. Наступление замедлилось перед нашими окопами. Открытое пространство перед нами было усеяно черными силуэтами убитых и умирающих. Сквозь звон в ушах от близкой стрельбы из сотен стволов можно было различить только крики раненых. Предрассветный воздух оставался тяжелым и почти удушающим от горького порохового дыма, и сквозь дым и пыль с трудом можно было разглядеть очертания раненых вражеских солдат, бившихся в агонии перед нашими позициями.
Спустя несколько минут мы подверглись еще одной атаке, и поднявшееся над горизонтом солнце обнажило весь ужас картины поля боя. Движимые ненавистью и жаждой крови, подогретые щедрой дозой водки, русские, шатаясь, шли впереди угрожающе размахивавших пистолетами комиссаров, их громкие крики «Ура!» опять пропали в оглушительном грохоте взрывающихся снарядов. Сквозь этот рев я услышал крик пулеметчика: «Я просто не могу все время убивать!» Он неотрывно нажимал на спуск, посылая потоки пуль из дымящегося ствола «MG» в массы атакующих. Наши снаряды от ПТО порождали бреши в рядах. Эта атака остановилась в каких-нибудь 50 метрах от ствола нашего орудия.
Мы располагались на стратегически важной высоте, находившейся поблизости от Мекензи, и Красная армия вполне осознавала, что, если допустит наш прорыв к Северной бухте, их жизненно важные коммуникации будут перерезаны. Поэтому, подстегиваемые угрозами, насилием и патриотическими призывами комиссаров, многократными атакующими волнами русские бросались на нас.
… Перед нашими позициями густо лежали убитые и раненые русские. Прикрывавший их во время атаки плотный подлесок был порублен и разорван на кусочки тысячами пуль и осколков снарядов. (Gottlob H. Bidermann Krim—Kurland mit der 132. Infanterie-Division 1941-45. — Selbstverlag, 1995)
*вероятно, в этом эпизоде, Бидерман описывает 63-й ДОТ на дороге от Черкез-Кермена к х. Мекензия. Есть некоторые моменты несовпадения: «амбразура» бетонного бункера и «англоязычный текст» на шильдике орудия. Со временем, в сознании видимо, произошло «наложение» картинки: 56-й ДОТ капонирного типа, как раз был в полосе наступления 132 ПД , а орудий «английских систем» в Севастополе не было (кроме корабельных 130/55 ОСЗ системы Виккерса, да и то- производства Обуховского з-да)
ДОТ № 63 представлял из себя открытую, круглую в плане орудийную площадку, врезанную в вост. скат холма. Сверху, спускались вырубленные в скале ступеньки. Орудие кал. 100 мм тип Б-24 бм с одного из недостроенных тральщиков. (ДОТ был расчищен в 2014-15 г. силами ПО "Береговая Оборона" и ПО "Ирбис", в наст. вр. доступ закрыт ГРП).
6 ноября под Севастополем бои шли только в районе Черкез-Кермена на одном из участков обороны 3-го ПМП. Здесь одна из частей 50-й ПД овладела д. Черкез-Кермен и высотой 363,5 (г. Ташлык). Контратакой (организованной к. 3пмп майором Затылкиным) высота была отбита, но деревня осталась у противника. В ходе боев 7 ноября наступление противника сдвинулось юго-восточнее ранее атакованных участков обороны. В 14 часов из района Черкез-Кермен он начал наступать в направлении хутора Мекензия и верховьев долины Кара-Кобы на стыке 3-го и 2-го ПМП. В ходе наступления противник овладел хутором Мекензия и здесь был остановлен. (Б.Никольский)
Практически, 7.11.1941 3-й Полк Морской Пехоты первого формирования перестал существовать (хотя такая формулировка и не принята «официально»).
Вечером 8-го, остатки батальонов полка по приказу Петрова были отведены в верховья Мартыновского оврага, для "отдыха и переформирования".
БОЕВОЙ ПРИКАЗ ШТАБА СЕВАСТОПОЛЬСКОГО ОБОРОНИТЕЛЬНОГО РАЙОНА N 002 9 ноября 1941 г. 02.00
в) 3-й морской полк в составе трех батальонов существующей организации. На доукомплектование полка обратить весь личный состав полка и остатки всех ранее приданных ему подразделений (батальон ВВС, 17 и 19-й батальоны морской пехоты и батальон Учебного отряда). Кроме того, в состав полка влить батальон электро-механической школы и пулеметно-минометный батальон.
9.11.41 г. 3-й мп отвести район ст. Мекензиевы Горы в резерв сектора, оставив от полка на позициях только один батальон электромеханической школы.
В полку оставался только 1-й батальон (менее 50% списочной численности), в него и были влиты остатки батальонов (кроме ЭМШ)
Оставшиеся в строю бойцы 2-го и 3-го батальонов полка, вместе с остатками Перекопского отряда МП, вошли в новое формирование под названием «2-й Перекопский полк».
Хотя некоторые историки и утверждают что "весь личный состав 3-го пмп был передан во 2-й Перекопский отряд (батальон) моряков, и стал 2-м Перекопским полком "- мне, к сожалению, подтвердить это не удалось: ни один из бойцов 3 пмп из бывшей 8 маршевой роты во 2-м пп мп никогда не числился.
В списках потерь комполитсостава от 3.07.42 встречается еще одно наименование "3-й перекопский полк", что лишний раз свидетельствует об уровне учета потерь в ЧФ.
Потери полка с 1-е по 7-е, были «оформлены» 7-м ноября, как «пропавшими без вести».
В командование 3 морским полком вступает кадровый пехотный командир, зам. к-ра 157сп, майор Сергей Родионович Гусаров. Уже 10 ноября, полк вновь введен в бой. За следующие 5 дней потери составили 519 человек, (из них 213 пропавшими без вести).
В ходе боев 3-7 ноября 3-й полк понес тяжелые потери. В этих боях, 7.11.1941г. погиб командир 1-го батальона ст. л-т. Александр Семенович Шевченко. Общие потери 3-го полка морской пехоты составили 64 человека комполитсостава, 130 человек младшего комсостава, 930 рядовых. Общая численность потерь- 1124 человека.»
Отсутствие единоначалия и взаимодействия сил и средств, привели к «распылению», вместо концентрации сил, как следствие- огромным потерям обороняющихся. Ценою этих потерь, главная цель, поставленная командованием 11А перед LIV AK- перехват отходящей к Севастополю Приморской Армии в районе д. Камары на Ялтинском шоссе, не была достигнута, благодаря в т.ч, стойкости и отваге моряков 3-го Полка МП. «Первый штурм Севастополя» был отбит, замысел (а был ли он?) противника о взятии города-крепости «с ходу» провалился, четко отлаженная машина 11А Wehrmacht начала пробуксовывать по земле, обильно политой кровью моряков.
С получением директивы ВГК № 00443327 от 7 ноября:
«С целью сковывания сил противника в Крыму и недопуска его на Кавказ через Таманский полуостров… Севастополя не сдавать ни в коем случае и оборонять его всеми силами… Руководство обороной Севастополя возложить на командующего ЧФ т. Октябрьского…»,
войсковая операция «Прикрытие эвакуации ГБ» (на чем так настаивал Октябрьский) завершилась.
Началась Вторая Оборона Севастополя.
Днем, по капле нацедив во фляжки, Сотый раз переходя в штыки, Разодрав кровавые тельняшки, Молча умирают моряки. (К. Симонов. 1941г. )
20-го ноября, полк вновь подвергается переформированию, его включают в состав 25 Чапаевской дивизии и вливают в него «мобилизованных» из спецучреждений Крыма. Точнее сказать, осужденных и находящихся под следствием з.к. из тюрем Севастополя и Симферополя.
Полк де-факто превращается в штрафной.
"Большая часть 3-го морского полка состоит из штрафников и заключенных Севастопольской и Симферопольской тюрем, освобожденных по особому распоряжению...". Данные дублируются в допросе пленного интенданта 2-го ранга Анны Васильевны Герман, которая уточняет, что этот приказ был подписан 14.11.1941 г. Эта информация многое объясняет. Отчасти она объясняет и жесткие порядки, царившие в полку. По сути, с 07.11.1941 г. это был уже не полк морской пехоты, это был штрафной полк» . Приказом командования СОР от 20.11.1941, 3 пмп передается в оперативное подчинение 25 сд. (Неменко А.В.)
это решение самым негативным образом повлияло на морально -психологическое состояние личного состава полка. 3-м Отделом ЧФ зафиксированы случаи дезертирства и перехода на сторону противника лиц из числа комполитсостава (!)
Комдив-25, генерал-майор Трофим Калинович Коломиец, особого «пиетета» к морякам, да и вообще к «чужакам» не питал, тем более в своей же дивизии он давно получил весьма красноречивое прозвище Мясник. Месяцами не выводился л/с полка на отдых, бросаемый в бесконечные атаки, голодая, обрастая вшами, отмораживая руки и ноги в хлюпающих днем и замерзающих ночью окопах в дырявых «хромачах», которые командование не позаботилось вовремя поменять на сапоги, несмотря на просьбы. Росло недовольство. Участились случаи дезертирства. Это вызывало обоснованное беспокойство на уровне СКФ и Ставки. В ротах добавили еще одного политрука, чтоб они силой оружия пресекали «намерения и настроения»*(с).
17 декабря, после тщательной разведки и рекогнисцировки, установки дальнобойной артиллерии и подтягивания резервов, генерал- от инфантерии Эрих Фриц фон Манштайн дает команду к началу штурма Festung Sewastopol.
Роль морпехов в отражении этого штурма, освещены языком документов 3-го Отела ЧФ (Особый отдел), в работе В.С.Христофорова:
«Сов. секретно №113 11 января 1942 г. г. Севастополь
Начальнику ОО НКВД Кавказского фронта майору государственной безопасности тов. Рухадзе. гор. Краснодар
3-й полк морской пехоты имеет в своем составе: ком.нач. состава — 121 чел., мл. ком. нач. состава — 184 чел., рядового состава — 814 чел. Недокомплект личного состава по полку составляет: ком. нач. состава — 91 чел., мл.ком.нач.соста-ва — 305 чел., рядового состава 1376 человек…За период прошедших морозов в полку зарегистрировано до 20 случаев обмораживания рук и ног, среди личного состава, вследствие их длительного нахождения в окопах, участились случаи простудных заболеваний…
04.01.42 г. […] старшина хоз.части 1-го батальона Торкин 05.11.41 г. в период отхода наших частей из Дуванкоя имел намерение перейти на сторону немцев и увести с собой группу бойцов. Об этом Торкин рассказал краснофлотцам Торпущенко ( См. ч.1), Дегтеву и Галому. Свидетели, будучи допрошенными, подтвердили, что Торкин намеревался перейти на сторону врага, кроме этого, свидетели показали, что Торкин долгое время хранил у себя фашистскую листовку. Торкин взят в активную агентурную разработку.»
Спецсообщение заместителя начальника третьего отдела ЧФ о состоянии 3-го полка морской пехоты на 29 декабря 1941 г. Сов. секретно № 15024 31 декабря 1941 г. г. Севастополь
Начальнику особого отдела Закавказского фронта майору госбезопасности тов. Рухадзе
17 декабря с.г. противник сосредоточил перед фронтом 3-го морполка два полка пехоты (31 и 32 п.п. 24-й пехотной дивизии, поддерживаемых двумя полками артиллерии и 8 танками. На рассвете противник после артподготовки повел наступление по всему фронту, сосредоточив основной удар на 5, 6 и 9-ю роты. 3-й полк действовал в составе 3-х батальонов, имея 1144 человека, со следующим вооружением: станковых пулеметов — 11, ручных пулеметов — 10, ДШК— 1, ППД — 15, минометов 50 мм — 17, минометов 82 мм — 6, за время боев полк получил пополнение 606 бойцов…В упорных и ожесточенных боях бойцы и командиры дрались самоотверженно и, несмотря на количественное превосходство противника, прочно удерживают свои рубежи. Особенно мужественно и стойко дрались 5, 6 и 8-я пульроты полка. Так, 19.12.41 г., когда после ожесточенного боя 9-я рота отошла, 5-я рота контрударом с фланга быстро восстановила прежнее положение 9-й роты. Особо отличилась группа храбрецов 5-й роты т.т. Подолякин А.И., Коновалов К., Васкольян Г.Д., Афонченко И.С. и Белов, которые с боем пробрались в тыл противника и заняли сопку, откуда повели шквальный огонь по противнику…
Боясь окружения, противник начал отходить, и контратакой 5 и 9-й рот положение было восстановлено. Пример бесстрашия показал командир взвода тов. Шрамко Ф.Ф., в ожесточенном гранатном бою он бросил 63 гранаты и уничтожил свыше 100 фашистских солдат и офицеров, остатки врага в беспорядке бежали. Командир пульроты мл. лейтенант Дубров* отразил свыше 20 атак противника, только за один день 20.12.41 г. его пулеметный расчет уничтожил более 60 фашистов.»
"Наряду с беспримерным мужеством командиров и матросов в ожесточенных боях с противником отражены случаи трусости личного состава, некомпетентность командиров, пораженческие настроения, факты добровольной сдачи в плен, вербовки наших военнослужащих немцами с целью выполнения разведывательных и диверсионных заданий в боевых порядках и тылу советских войск." (из аннотации к изданию)
Характерно отметить, что многие бойцы и командиры высказывают жалобы на усталость, так как 3-й морполк в течение двух с половиной месяцев, ведя бой с противником, не имел отдыха.
За время прошедших боев с 17 по 27 декабря 3-й морполк потерял убитыми: рядового и младшего начсостава — 177 чел., среднего начсостава — 11 человек, ранеными: рядового и младшего начсостава — 374, среднего комсостава — 23 чел., пропавших без вести — 63. Всего полк потерял 648 человек.
Потери материальной части составляют: станковых пулеметов — 3, минометов 50 мм — 3, минометов 82 мм — 1.
Под ударами 3-го морполка противник был вынужден отойти на прежние позиции, потеряв только убитыми до 600 человек, много оружия, два подбитых танка. Часть брошенного противником оружия собрана: станковых пулеметов — 15, ручных пулеметов — 4, автоматов — 31, револьверов — 9, минометов — 1, пулеметных лент — 20, противотанковых винтовок — 2, винтовок — 50, телефон, аппарат — 1, мин — 30 и др. вооружение.
Зам. начальника 3 отдела ЧФ полковой комиссар Решетников
Сов. секретно
№96
10 января 1942 г.
г. Севастополь
Начальнику особого отдела НКВД Кавказского фронта майору государственной безопасности тов. Рухадзе
гор. Краснодар
3-й полк морской пехоты прочно удерживает свои прежние рубежи обороны. Противник ведет редкую артиллерийскую, минометную и оружейную перестрелку. Огневые точки противника сохранились по-прежнему очень сильные. Отхода неприятеля не наблюдается. Активность нашей артиллерии и минометов за последние дни пошла на снижение из-за отсутствия мин и снарядов.Попытки полка выбить противника из занимаемых им высот 2, 3 и 4 января 1942 г. не увенчались успехом, при этом было потеряно до 100 чел. убитыми и ранеными. Командование полка считает, что вести лобовое наступление на занимаемом им участке не представляется возможным, поскольку противник расположен на высотах, а целесообразно предпринять наступление на участке обороны 287 полка и 2-го Перекопского полка с целью прорыва линии обороны противника со стороны Камышлов. Личный состав 3-го морполка на 6-е января 1942 г. составляет 1100 чел., из которых в окопах находятся 500 чел. За последнее время в связи с похолоданием наблюдаются случаи обмораживания и простудные заболевания краснофлотцев. Среди вновь прибывших нацменов установлены несколько случаев злоумышленного обмораживания ног и рук."
Об организации питания:
"Питание бойцов и командного состава полка находится в удовлетворительном состоянии. Пища на передовую линию доставляется два раза в сутки в горячем виде, кроме этого бойцы получают промежуточную пищу в холодном виде. Во 2-м и 3-м батальонах пища хорошо приготовляется и доставляется своевременно, однако в 1-м батальоне пища часто запаздывает и к тому приготовляется невкусно. Начальник прод. снабжения 1-го батальона Черненко, член ВКП(б), вместо налаживания пищеблока занимается пьянством, на камбузе организовал специальное питание из продуктов бойцов. Вместе с Черненко пьянствуют работники камбуза. Работающие на камбузе — грязные и вшивые. Видя все эти безобразия, инструктор-кулинар полка Скрипниченко сделал замечание Черненко, последний в присутствии политрука Мирошниченко ответил: «Это не Ваше дело, можете сюда больше не заходить, хотите заслужить похвалу, так идите в другое место, а здесь Вам делать нечего». С 4-го по 6-е января 1942 г. у Черненко находился комиссар 1-го батальона Галушко, который ничего не выявил, а пьянствовал вместе с Черненко. На вопрос — как обстоят дела в тылу 1-го батальона, комиссар ответил — там все хорошо. В отношении Черненко мер никто не принимает. О его поведении информирован комиссар полка. Спецсобщение №113 11 января 1942 г."
Указанный в спецсообщении интендант В НАКАЗАНИЕ, был многократно награжден многими орденами и медалями. Эвакуированный на Большую Землю, продолжил свой "героический путь".
В мою задачу не входит описание боев на участке 3ПМП в календарной последовательности- этому посвящены многие тома историков-исследователей.
АНАЛИЗ ПОТЕРЬ
Имея на руках такой документ, как поименный список 8-й маршевой роты (команда 3031), появилась уникальная возможность проследить судьбу бойцов с момента их призыва. Уникальность состоит в том, что мне неизвестны прецеденты подобного исследования (впрочем, это личное мнение).
Вполне очевидно (на основании проведенных изысканий), что личный состав команды 3031 целиком пошел на формирование 3 полка МП.
Постараемся проанализировать характер и «структуру» потерь.
Итак, ПЕРВЫМ документом является Именной список безвозвратных потерь 3 ПМП, за период с 23.09. по 20.01. 1941г. Подписанный майором Гусаровым.
Без малого-за 4 (четыре) месяца! За этот период никто не удосужился уточнить судьбу бойцов. Так, многие из «убитых», оказались «воскресшими» : Звонарев, Крикунов, Сурков, Архиреев, Линев, Юшин… и пр.(см. список). Огромное количество, числившихся так же убитыми и п.б/в в сентябре и ноябре оказалось в плену.
Чехарда с «переформированиями», непрерывные бои, «вливание» остатков батальонов в другие полки, видимо не позволила командирам этих подразделений пересчитать своих бойцов (или известная русская болезнь), при всем при том, что из трех комбатов погиб один- командир 1-го батальона Шевченко. В полку из участников Григорьевского десанта к концу ноября, едва-ли остался хотя бы взвод. Так неужели никто из командиров не пересчитывал их, стараясь укрепить ими фундамент своих подразделений, заполняемых необстрелянной молодежью и неуправляемым спецконтингентом? Простое вливание остатков 2-х батальонов полка во вновь сформированный 2-й Перекопский полк, вполне естественно, освободило командование 3 пмп от необходимости тщательной проверки личного состава. Ведь за потери -спрос! А тут какой-то «Эванарьев»-никто и не знает (а кликни его- вот же он: беска на затылке, ложкой блестит на поясе: знаменитый на всю 25 сд разведчик!)
Так и пошло во все документы: «Звонарьев» вместо Звонарев, «Гусьев» вместо Гусев, «Саульян» вместо Сауляк, «Кривунов» вместо Крикунов, Сурьков, Захарьин…и т.д. и т.п. На эти, извращенные глухим писарем (сующим куда не попадя мьягкий знакь) имена, впоследствии завели даже «Карточки моряков»- учли по форме (!), так сказать. И на все запросы родственников- ответ: «в списках не значится». Умерший в плену Карелов, так и «не нашел» родственников, забрасывавших военкомат запросами, ибо записан был как «Каремов-Карямов».
Потери в знаменитом (признанный «выдающимся» в отечественной историографии) десанте у села Григорьевка, на основе «поименного списка 8 м.р.», с известной долей допуска, можно экстраполировать на весь 3-й пмп. Так, выясняется, что вопреки распространяемым заявлениям о характере потерь ( «основные потери полк понес от минометного огня противника» -Колонтаев и пр.)- не более, чем домысел.
Минометный огонь эффективен при поражении стационарных целей, пехоты противника в окопах, наличии пристрелянных участков впереди фронта, но никак- по врагу, несущимся у тебя в тылу, да еще ночью, под аккомпанемент залпов морских орудий. Большой процент не столько убитых, сколько попавших в плен, свидетельствует лишь об одном: они "сами прибежали" в плен! НО НЕ ПО СВОЕЙ ВОЛЕ.
Гибель ЭМ «Фрунзе» и канлодки «Кр. Армения» 21 сентября, под бомбами пикировщиков StG.77, внесла «свои коррективы». Точнее сказать, «коррективы» внес командующий ЧФ Октябрьский, опасавшийся (впоследствии, именно сохранением кораблей, он обосновывал свой отказ от эвакуации севастопольского гарнизона) потери кораблей от воздействия немецкой авиации и, вопреки ранее принятому плану, отозвавший крейсера в еще до прибытия из Одессы высадочных средств.
Именно это, а вовсе не «самостоятельное решение» С.Г.Горшкова, приказавшего не дожидаясь плавсредств из Одессы, начать высадку десанта.
В результате, операция проходившая ночью, под вспышками пламени огневой поддержки, дезорганизованным, но все же огнем врага, привела к тому, что многие попросту заблудились, оказавшись к утру в расположении противника без боезапаса
За неделю, что 8-я рота находилась в Севастополе, просто невозможно было превратить резервистов в «десантников». 3а две недели в Урупском лагере, где основное внимание уделялось муштре и повышению уровня политморсоса и только ОДИН раз -практические боевые стрельбы, они никак не могли стать полноценным боевым подразделением
Даже на кораблях продолжалось промывание мозгов:
В соответствии с планом в 13 ч 40 мин корабли отряда сил высадки вышли из Севастополя и взяли курс на Одессу. Только теперь личному составу полка и экипажам кораблей было объявлено о цели и предстоящих боевых действиях. Военком эскадры бригадный комиссар В. И. Семин, находившийся на крейсере «Красный Крым», зачитал обращение к участникам десанта. В нем разъяснялась боевая задача, ее роль в обороне Одессы и в общем ходе борьбы с врагом на побережье Черного моря. Аналогичные обращения были зачитаны и на других кораблях. Вместе с десантом на кораблях шли политические работники политотдела эскадры: батальонный комиссар Я. Г. Почупайло, старшие политруки Л. В. Малышко и П. И. Макаров, политрук В. И. Еремеев. Они возглавили политическую работу на кораблях. Политработникам, партийно-комсомольскому активу, агитаторам кораблей и десанта были розданы заранее подготовленные листовки и обращения, нацеленные на поднятие боевого духа и развитие инициативы личного состава кораблей и десанта. В подразделениях были выпущены боевые листки, проведены митинги и собрания. С вахтенными на боевых постах были проведены индивидуальные беседы. Корабельные агитаторы, свободные от вахты матросы и старшины знакомили десантников с оружием и боевой техникой, заверяли их в том, что моряки кораблей готовы надежно поддержать действия десантников огнем артиллерии. Все это обусловило высокий боевой настрой десантников и личного состава кораблей. Многие из них в тот день перед боем подали заявления с просьбой принять их в Коммунистическую партию.(Советские надводные корабли в Великой Отечественной войне. Хорьков Г.И. М.: Воениздат, 1981)
Постулат отеч. историографии о «блестяще организованном» десанте, в пыль разбивается реальными цифрами потерь: достаточно просто сравнить: «29 убитых» со списком 8-й маш. роты. И это только ОДНА рота-1/7 часть полка! (Мне вообще странно слышать фразу «потери убитыми» от человека, позиционирующим себя историком-исследователем: есть безвозвратные потери, есть санитарные, есть общие потери). Правда у этого же историка встречается и другая цифра-более 300 чел. общих потерь и 98 чел.- убитыми.
Есть иная цифра -более 780 чел. общих потерь 3 пмп! После Григорьевского десанта, в Одессе полк пополнился моряками в количестве 600 штыков, вернувшись в Севастополь, практически с первоначальной численностью л/с!
Противовоздушная оборона операции вообще была ниже всякой критики, именно ее состояние и побудило Октябрьского требовать немедленного возвращения кораблей. Крейсера избежали ударов штук Ju-87b2 из StG-77, но вот оставшимся для арт.поддержки кораблям досталось от них по полной. А уж о«завоевании превосходства в воздухе», читать нет сил-кровь из глаз!
Два новых эсминца, из-за слабой подготовки экипажей, получили тяжелые повреждения, и, надолго, вышли из строя. Во время подготовки операции, из-за плохой организации и отсутствия авиационного прикрытия, потоплены: старая канонерская лодка и старый эсминец. Для флота, не имеющего достойного противника на море, потери тяжелые.(Неменко)
-не так. Для этого есть совсем иные эпитеты, нежели «тяжелые потери».
"Видный историк» А. Исаев, недавно выпустил видеоролик (книжек тинейджеры не читают) про оборону Одессы, где на голубом глазу утверждает, что артподготовка плацдарма у Григорьевки корабельной артиллерией «…обеспечивалась передовыми постами, заранее высаженных корабельных корректировщиков ПО РАДИО(!)» Это в темноте-то? Да по радиосвязи? Блестящий пропагандистский ход: в отличие от книги, где от историка его уровня потребуют ссылку на источник, в интернете можно нести всякую пургу. В специальной литературе нет ни единого свидетельства использования корабельных радиофицированных наблюдательно-корректировочных постов в Григорьевском десанте.
… к началу войны… у флота отсутствовали средства артиллерийской инструментальной разведки и наблюдения. Практические стрельбы проводились, как правило, днем, в простых условиях. Корректировочные посты не располагали положенным табельным имуществом (переносными радиостанциями, полевыми телефонами, ручными дальномерами). Ачкасов В., Павлович H. Артиллерийская поддержка сухопутных войск//Советское военно-морское искусство в Великой Отечественной войне. М.: Воениздат, 1973. С.178-199.
О высадке первого в истории диверсионно-разведывательного воздушного десанта пишет еще один историк от агитпропа:
…Поскольку десантную группу собирали в спешном порядке из бойцов, имеющих опыт прыжков с парашютом, из различных частей, то на сколачивание подразделения и тренировки не осталось времени. Участники десанта почти не знали друг друга, среди добровольцев оказались даже не имеющие опыта парашютных прыжков. Во время высадки десантированию мешал сильный ветер (и ошибка счисления места выброски -В.В.П.). Все это затянуло выброску парашютистов. Последнего, двадцать третьего, парашютиста летчики не десантировали, так как самолет оказался уже над лиманом.
В результате всего этого произошло рассеивание парашютистов на большой площади. Несколько десантников угодило в лиман. Есть сведения о том, что вскоре после этого местные жители обнаружили и похоронили поднятых из лимана парашютистов. Один десантник оказался по другую сторону лимана в районе села Старые Беляры, где был взят румынами в плен.
Ночное время благоприятствовало скрытности выброски десанта и созданию паники во вражеском тылу, но затрудняло сбор и действия разбросанных по местности парашютистов в составе всей группы. В результате некоторым парашютистам пришлось вести боевые действия в одиночку, что привело к значительным потерям среди них: из 22 высадившихся погибло и пропало без вести порядка десяти. (Ардашев А.Н. Боевая подготовка ВДВ)
-типичный образчик советского «двоемыслия», в одном предложении «имеющие опыт»-в другом «не имеющие опыта». «Ночное время благоприятствовало…, но затрудняло…».
«Две недели назад в Севастополе формировался отряд добровольцев-парашютистов. Ни Королев, ни Негреба не могли, понятно, упустить такого случая, и оба на вопрос, прыгали ли они раньше, гордо ответили: "Как же... в аэроклубе — семь прыжков". Можно было бы для верности сказать — двадцать, но тогда их сделали бы инструкторами, что, несомненно, было бы неосторожностью; достаточно было и того, что при первой подгонке парашютов обоим пришлось долго ворочать эти странные мешки (как бы критикуя укладку на основании своего опыта) и косить глазом на других, пока оба не присмотрелись, как же надо надевать парашют и подгонять лямки.» (Л. Соболев Батальон четверых).
В случае столкновения с иным, более организованным противником, результаты были бы (и СТАЛИ!) еще более плачевными.
Но анализа проведено не было, выводов не сделано, наоборот: отчитались победными реляциями, занизив (фактически подтасовав) потери и последовала серия черноморских десантов, еще менее организованных с огромными, чудовищными потерями...
«Правда, в командовании полка произошли изменения. Капитан Корень отстраняется от командования полком, и на его место назначается зам. командира 40 КД, майор Затылкин В.Н.»
- с чего бы это?
Список потерь за 7 ноября поражает не только числом, но и тем, что записаны пропавшими без вести - п.б/в, практически все. «Методика» подсчета изменилась? Я бы поверил, что после выявления «павших» бойцов в строю, сами и внесли корректировку: (№139 Щербаков Михаил Данилович, числился пропавшим б/в с 7.11., хотя был пленен 22.10. 1941г., видимо «забытый» в Одессе).
Но ничего сделано не было: «убитые» под Одессой, оставались в строю, погибшие в боях 2-7 ноября (наряду с перешедшими в другие подразделения, ранеными)- просто внесены в список как п. б/в. Сравнивая список потерь от 7 ноября с сентябрьским, становится ясно одно: на самом «верхнем уровне» было принято решение об изменении методики подсчета потерь.
Во время 2-го штурма, в декабре 1942 г. полк вновь понес тяжелые потери, вышли из строя все командиры батальонов, три командира рот были убиты.
К февралю полк был восстановлен в составе 3-х батальонов. В ходе малоизвестного (почему-то не воспетого советскими историками) наступления, начавшегося утром 27.02.1942, с целью выхода на рубеж д.Заланкой- Кая Баш, полк понес значительные потери.
3- й штурм начался утром 7-го июня, после 5-ти дневного массированного воздушно-артиллерийского удара по позициям защитников и городу.
На начало 3 -го штурма, в 3-х бат. полка было 1973 чел. На закл. этапе боев за Мекензиевы горы (21-26.07), до полубатальона полка (около 300 человек) было окружено на выс. 113.7 (ныне полигон ТБО), и долго сражалась в окружении. Согласно информации из нем. источников , на 28 июня в строю оставалось около 500 человек, спустившихся к Инкерману…
Из материалов разведотдела 1-С 22. ID 11A WH
1) Пленный Стратиенко Леонид, лейтенант, попал в плен в ночь на 30.06.42 в Килен-балке восточнее п. 4440/1632 161. Допрошен зондерфюрером Борнхауптом.
2). Украинец, 19 лет, кадровый командир, офицер связи.
3). 25-я (Чапаевская) дивизия, 3-й полк морской пехоты.
5). Структура: 25-я (Чапаевская) дивизия состоит, по сведениям пленного, из следующий полков: 54-й и 287-й стрелковые полки, 3-й полк морской пехоты, 99-й гаубичный артиллерийский полк. Кроме того дивизии была подчинена 8-я бригада морской пехоты.
6). Дислокация: в районе Инкермана. Полковой штаб 3-го полка морской пехоты до 29.06.42 находился в кельях Инкерманского монастыря (п. 4840/692). Штаб 25-я стрелковой дивизии до ночи на 30.06 в штольнях завода шампанских вин (п. 4740/1652).
8). Общее: по сведениям пленного, 29.06 3-й полк морской пехоты находился в состоянии полного расстройства. Примерно 200 человек из частей 1-го, 2-го и 3-го батальонов по приказу одного капитана были разделены на отдельные маленькие группы. Они должны были собраться у купола Панорамы в Севастополе и оттуда отправиться маршем в Камышовую бухту для эвакуации. Часть из примерно 150 человек по приказу командира полка подполковника Гусарова была собрана в штольнях завода шампанских вин. У них были крупнокалиберные пулеметы, много противотанковых ружей и автоматического оружия, и они хотели обороняться в штольнях до последнего. За день до этого (28.06) подполковник Гусаров расстрелял на месте примерно 50 человек, которые отказались тащить на позиции последние 4 гаубицы. (S. 64 rück.) В штольнях находятся примерно 2000 гражданских и многочисленные раненые. Хлеба имеется мало, выдается только солдатам. Врачи разбежались, так что раненые предоставлены сами себе. Штаб 25-й стрелковой дивизии уже в ночь на 30.06 покинул штольни. Пленный полагает, что штаб отошел во флотский экипаж севернее 4240/1632 (О.Нуждин, С.Рузаев "Севастополь в июне 1942", стр.732)
Командир 7 брмп, полковник (с 29-го генерал) Жидилов, описывает этот период (29.06) несколько иначе:
В арьергарде защитников Севастополя мы медленно отходили к городу. К нам присоединяются подразделения второго морского полка (под)полковника Гусарова. Они стойко обороняли высоту 171,0*. И только когда от полка осталось не более роты, моряки отошли и скрылись в балке. Вместе с Гусаровым мы начинали бои под Севастополем в ноябре на Мекензиевых горах и вот снова с ним встретились в последний день обороны — в балке Делегарди. Гусаров, узнав меня, молча жмет руку, качает головой. Мы идем в суровом молчании, с автоматами в руках. То и дело останавливаемся на короткое время, чтобы отбиться от наседающих фашистов, и снова идем. Нас преследуют танки врага. Они медленно, осторожно ползут по холмистой местности, стреляя из пушек. Полковник Гусаров, который все время шел рядом со мной, вдруг останавливается и медленно валится на бок. Подхватываю его, осторожно опускаю на землю. Он не дышит. Осколок сразил его насмерть. Обнажив головы, склоняемся над бездыханным телом. Погиб еще один из героев, с именем которого была связана семимесячная эпопея ожесточенной борьбы за Севастополь. Морской полк Гусарова неоднократно отмечался в сводках верховного командования. Мы осторожно положили тело товарища на проходившую мимо грузовую машину и продолжили свой тяжкий путь.
*мне не известна эта высота на карте р-на БД 3 пмп .
Очень странный мемуар: под обстрелом танковых орудий(!), зачем-то грузят на проезжающий мимо (?) грузовик, тело погибшего товарища, вместо того чтобы самим, воспользовавшись подвернувшейся оказией, быстрее оторваться от «преследующих танков»... продолжают свой «скорбный путь в суровом молчании», отбиваясь «от наседающих фашистов»(!)… Сюрреал! Под обстрелом танковых орудий, преследуемые врагом, так себя не ведут! Подполковник Гусаров имел три шпалы на петлицах и величать его "полковником" Жидилов мог только в том случае, если не видел Гусарова в описываемый момент.
Вероятно, столь корявый эпизод был специально вставлен в книгу для сокрытия иных обстоятельств гибели командира 3 пмп.
"Одна группа, около 150 человек, во главе с полковником Гусаровым, закрылись в штольнях, имея 2 крупнокалиберных пулемета, большое количество ПТР и автоматического оружия с намерением сражаться до конца."
Подполковник Гусаров посмертно был награжден Орденом Красной Звезды 02.08.1942 согл. приказа Ком. ЧФ № 41с.
Одной фразой Жидилов (ему 29.06. было присвоено звание генерала) выдает страшную тайну, которую старательно обходят все историки-живописатели Обороны: «Вскоре следует приказание: «Генералу Жидилову прибыть к командующему флотом на 35-ю батарею». Со слов генерала получается так, что приказ был адресован ему лично. Но это такая «военная хитрость»: 29 июня в полдень было передано распоряжение об отзыве старшего комполитсостава на 35-й батарею для эвакуации.-С этого момента начинается обрушение обороны. Важно отметить, что приказ отдан от лица ком. флота, а не армией. За этим приказом явственно торчат «уши» ЧВС бриг. комиссара Н.М.Кулакова.
Генерал Новиков, находясь в плену, в разговорах с офицерами-севастопольцами обращал внимание на поспешность принятия решения командованием СОР по отзыву командиров и комиссаров соединений и частей, а вслед за ними – всего старшего комсостава армии, сыгравшую основную роль в окончательной потере боеспособности соединениями и частями, сворачиванию борьбы на Тыловом рубеже и последующему отступлению войск…
Как и следовало ожидать, процесс отрыва от своих частей и соединений старших офицеров армии и флота способствовал переходу от кризисного состояния войск, характерного для отступления, к состоянию трудно сдерживаемого хаоса. (Б.В. Никольский)
О главной причине Севастопольской трагедии впервые заявил на майской конференции 1961 года Евгений Анатольевич Звездкин.
«Главная причина трагедии в том, что произошло нарушение управления войсками армии, которое началось 29 июня и закончилось 30 июня 1942 года массовым, беспорядочным отходом армии с оборонительных рубежей на мыс Херсонес. Штаб СОРа (кап.1р. Васильев А.Г./ полковой комиссар Штейнберг А.М) 29 июня передали всем частям распоряжение:
“Всему высшему и старшему офицерскому составу,а также штабам к исходу дня 29 июня быть на 35-й батарее для эвакуации”.
Это распоряжение вызвало цепную реакцию: за высшим и старшим офицерским составом последовал средний и младший состав. Войска, оставшиеся без своих начальников, не зная, что для них эвакуации не будет, начали толпами уходить на Херсонес вслед за своим начальством. На Херсонесе их никто не ждал, никто не встречал, не учитывал, т.к. весь офицерский состав был в переполненном до отказа подземелье 35-й батареи, где они ожидали эвакуации» (б. политрук гидрографического района ГВМБ Е.А.Звездкин)
Да уж, всё же "не зря" Октябрьского поставили во главе: полный ... в военном деле, он оказался выдающимся пиарщиком своего времени (в паре со своим alter ego- Кулаковым).
Прикрыв свою бездарность и подлый побег, образом героического моряка в окровавленной тельняшке, он "перевернул смыслы", заставляя видеть только героизм рядовых бойцов, часто выдуманных, старательно вымарывая имена истинных героев и оставляя за скобками весь тот позор и бесславие, что сотворил "лично и в группе", будучи командующим СОР.
В 1958 г. его награждение Хрущевым Звездой Героя, вызвало бурю возмущения среди ветеранов (что они ему и высказали в лицо на майской конференции 1961г.). Но прошли годы и то "прочтение" Севастопольской трагедии, что предложил этот человек, (старательно исправляя и уничтожая архивные документы), стало каноническим.
УЧЕТ ПОТЕРЬ
Боевой опыт участников десанта в Григорьевке и обороны Севастополя был востребован командованием: оставшиеся в живых бойцы, несмотря на ранения (с заключением ВВК "НЕ ГОДЕН"), были опять призваны в ДА и направлены в морские десантные подразделения от Черного Моря до Дальнего Востока. В Составе 83-й Керченско-Новороссийской морской стрелковой бригады, они участвовали в десантах под Новороссийском ( ст. Благовещенская, Мысхако), Керчью, Николаевом (ст. Озерейка), освобождали Севастополь и Одессу. Сражались за Будапешт. Практически все полегли. Выжили единицы…
Еще до ознакомления со списками 8-й маршевой роты, я обратил внимание на обилие исправлений в дате п.б.в и поверх них: записей «считать пропавшим без вести __43 (44)г.» в разделе «Документ, уточняющий потери», составленные военкоматами в ходе т.н. подворового опроса 1946-47г.г.
Благодаря находке поименного списка команды 3031, удалось безоговорочно установить, что военкоматами Краснодарского края, в указанный период, были огульно изменены первоначальные даты в списках потерь на более поздние, как факт!
Очевидно, что несмотря на подписи военкомов под формой 2БП решение принял, оно было принято на гораздо более высоком уровне.
Чем же было вызвано такое решение? Объяснения, как водится нет, ибо все эти списки были засекречены, опротестовать это (отнесение гибели военнослужащего на более поздний период или причисление к п.б/в) можно было только предоставив письменное свидетельство командира части/подразделения или трех сослуживцев. На сегодняшний день, признание пропавшего без вести (80 лет назад!) погибшим, возможно только по решению суда с соблюдением всех процессуальных процедур, на основании полного пакета документов, а именно свидетельств очевидцев!
В картотеках Центрального архива Министерства обороны число пропавших без вести военнослужащих превышает 7 млн человек (в 1988–1993 годах коллектив военных историков под руководством генерал-полковника Г.Ф. Кривошеева провел статистическое исследование архивных документов и других материалов, содержащих сведения о людских потерях в армии и на флоте, в пограничных и внутренних войсках. По данным комиссии Кривошеева, за годы войны пропали без вести и попали в плен 4 454 709 человек.— «Огонек»). В том числе неизвестны имена 6 млн бойцов, лежащих в зарегистрированных братских могилах! ( «Из пропавших- в павшие». Журнал "Огонёк"17.06.2019)
— весьма красноречивые цифры, хотя и не бьющиеся между собой
президент Академии военных наук Махмут Гареев пояснил, что статья 45 Гражданского кодекса определяет, что пропавший без вести солдат может быть объявлен умершим спустя два года после исчезновения. "Не известно почему, но эта правовая норма не действует в отношении участников Великой Отечественной войны", — отметил он. Таким образом, по его словам, "спасшие мир от фашизма фронтовики, пропавшие без вести, до сих пор юридически считаются людьми неопределенного статуса"
Россия — единственная страна, где законодательно не решен вопрос признания погибшими пропавших без вести. Гареев считает, что неопределенность их статуса связана "с равнодушием и безответственностью советских и российских властей". Пропавшие без вести – это, в первую очередь, те, кто воевал в окружении. В этих условиях все штабные документы уничтожались, включая списочный состав частей. Именно поэтому данных о многих погибших НЕТ.
Совет Общественной палаты РФ в начале 2014 года предложил по закону признать всех пропавших без вести военных погибшими защитниками Отечества. Секретарь Общественной палаты Евгений Велихов обратился к руководству страны с просьбой внести изменения в соответствующие нормативно-правовые акты. "Пока ответа мы не получили, но рассчитываем, что в этом году этот правовой абсурд будет исчерпан", — сказал генерал Гареев (В России пропавшие без вести на войне до сих пор не получили заслуженные почести. Вести RU. 07 февраля 2015)
-генерал Махмут Гареев давно умер, а «воз и ныне там». Да и о каких «почестях» вещали Вести в 15 году, если речь идет о признании павших за родину-погибшими?! А это совсем иной «юридический статус», влекущий за собой изменение в т.ч. имущественных прав.
«Вопрос признания военнослужащего, пропавшего без вести в связи с военными действиями, умершим регламентирован статьей 45 Гражданского кодекса Российской Федерации, указанная норма не содержит исключений и может применяться к любым лицам, подпадающим под сформулированные в ней критерии. Объявление гражданина умершим осуществляется в судебном порядке согласно процедуре, установленной главой 30 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации».
Известно, что военнослужащим, призванным/мобилизованным в период ВОВ, на действительную военную службу, полагалось денежное довольствие в зависимости от занимаемой должности и характера в/с (т.н. полевые-боевые).
Военнослужащим срочной службы оклады денежного содержания определялись по 5-разрядной тарифной сетке от 8 рублей 50 копеек рядовому составу по первому году службы и до 150 рублей старшине роты по третьему году срочной службы. Размер месячного денежного содержания определялся по типовым воинским должностям соответствующего рода войск, штатному и персональному воинскому званию, присвоенному военнослужащему, а также по годам срочной службы.
Полевые деньги выплачивались всему личному составу действующей армии (до армейского тыла включительно) в зависимости от основных окладов денежного содержания. Получавшим оклад содержания до 40 рублей, от 40 до 75 рублей и более 75 рублей полевые деньги выплачивались соответственно в размере 100, 50 и 25 проц. оклада содержания.Для выплаты полевых денег устанавливались два условия: чтобы воинская часть входила в состав действующей армии и чтобы она дислоцировалась до армейского тыла включительно. (Денежное довольствие военнослужащих Красной армии в годы Великой Отечественной войны. ВИЖ.25.10.18)
На каждого военнослужащего в Сбербанке был открыт счет. В Действующей Армии, финчасть далеко не всегда обеспечивала военнослужащих, находившихся на передовой наличными деньгами. При ранении, переформировании, фин. органы должны была обеспечить в/с денежным аттестатом.
Но такую возможность должностные лица финорганов не всегда имели, т.к. одновременно им зачастую приходилось выдавать денежное содержание личному составу или оформлять денежные документы в финансовом отделе армии, и по этой причине выполнять многие возложенные на них обязанности они были не в состоянии (Там же)
В качестве пояснения к этому письму, нужно отметить, что Шевчук Андрей Емельянович, судя по данным в ПН-ОБД, был повторно призван уже с родины- территории УССР, участвуя в БД до конца войны, в Сочи так и не вернулся. Дело в том, что город Сочи в 1937 г. был объявлен всесоюзной стройкой и тысячи строителей (в основном с Донбасса, Воронежской и Саратовской областей), приехали на заработки, оставив свои семьи дома. (Дед, Никита Яковлевич, так же в 1937 г. завербовался на работу в Сочи, но приехал со всей семьёй, потому что родная деревня Заозерье на реке Молога выселялась, в приготовлении к затоплению водами будущего Рыбинского водохранилища.) Когда началась мобилизация, все кто был на заработках призывались по месту регистрации- Сочинским ГВК и многие семьи так и не получили извещений о судьбе своих мужей и отцов из местных военкоматов.
Как же осуществлялся учет в/с пропавших б/в и начисление их семьям пенсий?
Без вести пропавшие военнослужащие учитывались в штабе полка в течение 15 дней как временно выбывшие. Командиры подразделений и частей обязаны были за это время принять меры к выяснению судьбы таких военнослужащих. После указанного срока фамилии военнослужащих, пропавших без вести, заносились в список безвозвратных потерь и они исключались из списков частей, о чем докладывалось вышестоящему командованию. По истечении 45 дней родственникам без вести пропавших военнослужащих высылались извещения. Если впоследствии судьба этих военнослужащих выяснялась, то дополнительные сведения о них немедленно сообщались вышестоящему командованию, а также в райвоенкоматы или родственникам. Районный (городской) военный комиссар, получив извещение на убитого, умершего от ран или пропавшего без вести, оставлял его в военкомате для учета, а родственникам военнослужащего высылал извещение от своего имени. В случае возвращения с фронта военнослужащего, на которого было выдано извещение как на погибшего, умершего от ран или пропавшего без вести, работники военкомата выясняли обстоятельства возвращения и одновременно устанавливали правильность получения пенсии его семьей. Некоторые пункты Положения об учете потерь были уточнены в приказе НКО № 214 от 14 июля 1942 г. «О порядке высылки войсковыми частями и учреждениями извещений о погибших и пропавших без вести в боях лицах начальствующего состава и сверхсрочнослужащих и о назначении пенсий семьям этих лиц». В этом приказе, например, содержалось требование о назначении пенсии семьям пропавших без вести тем же порядком, что и семьям погибших, но только после получения выписки из приказа по личному составу об исключении пропавшего без вести военнослужащего из списков Красной Армии
( Лысенков С.Г. — Никто не забыт, ничто не забыто? (К вопросу об учете боевых потерь Красной Армии …) // Genesis: исторические исследования. – 2017. – № 7. – С. 144 - 157.)
Так, семья Сечина Ивана Кузьмича: его жена и четверо детей, никогда не получала пенсии за отца. И похоронка на него «пришла» спустя почти 80 лет с момента гибели. Семья моей мамы, из 4-х иждивенцев, тоже не видела никаких «пенсий»… Сами виноваты: одни остались на оккупированной территории, другие…?
Во второй волне мобилизации, были призваны мужики возрастом 35-40 лет (см. «список…»). Это были отцы семейств от 4 до 6 «ртов» (см «список…»). Их семьям полагалась пенсия «по потере кормильца». В масштабах страны это огромные деньги… Мало того: призванные (к примеру) из Сочи резервисты в своем большинстве, находились на момент призыва на заработках на стройках курорта и их семьи были вообще в неведении: куда обращаться?
К моменту начала переписи 1946 г.- подворового опроса по форме 2БП, все пленные находившиеся на территории оккупированной Европы, были «учтены». Оставалось подбить баланс… Оказалось, что огромное количество военнослужащих нигде не числится, ни в списках убитых ни в списках пропавших без вести, составленных в ДА, ни в плену!
Кстати, тема плена при падении Севастополя, ныне старательно обходится виднымисевастопольскими «историками-исследователями». Еще до выхода пр. №270, факт пленения рассматривался, как «сдача в плен врагу»! Плена боялись больше смерти: ведь семья остается без средств, а лично ты будешь нести позорное клеймо всю жизнь! Именно этим был вызван тот вал самоубийств под скалами Херсонесского полуострова, среди комсостава брошенной и окруженной врагом и морем Армии! На этом фоне, еще подлее и низменней видится бегство командования СОР,не захотевшего, да и не желавшего найти в себе силы и мужества, чтобы объединить людей с единственной целью: «продать свою жизнь как можно дороже, но не сдаться врагу!» (полковник Пискунов). Даже прошедшим все тяготы фашистского плена защитникам Севастополя, особисты в фильтрационных лагерях, бросали нагло в лицо: «почему же вы не застрелились, предпочитая малодушно сдаться в плен?!» (Борис Кубарский «Вместо завещания»). Это «отдельная песня»- особисты!
Занимаясь расследованием истории подвига летчика-штурмовика 18 ШАП Николая Евграфова, я с удивлением узнал, что погибнув на глазах своих товарищей он, до момента обнаружения нами места падения его самолета (май 2017), числился не вернувшимся с боевого задания (и до сих пор-официально). Лишь в 48 году, по инициативе офицера кадрового управления(!) был сделан запрос в полк и найдена мать пилота, которая получив похоронку на сына, сама нашла адрес командира того самого звена, что вылетело на подавление немецкой батареи- Ефимова Мирона Ефимовича, к тому времени уже ГСС, полковника. Герой-лётчик ответил матери погибшего друга написав, как её сын: «сбросив торпеду на немецкую батарею, пораженный зенитным огнем врага, направил свой горящий самолет на колонну вражеской техники!»… Что помешало доблестному штурмовику то же самое рассказать особисту в полку при возвращении с б/з и расписаться как свидетелю гибели своего боевого товарища? Боязнь, что Евграфов каким-то чудом выжил и сдался в плен?
Существует миф, что работники военкоматов, в 46-м во исполнении приказа о «подворовом опросе», ходили по дворам, опрашивая семьи не вернувшихся фронтовиков. Это не так. Все документы у них были на руках: вдовы сами обивали пороги военкоматов, выпрашивая пенсии за своих пропавших мужей, пытаясь доказать, что это произошло именно на фронте! Моя бабушка, Анна Семеновна, обратилась в военкомат в декабре 1941г. получив извещение ( является документом для возбуждения ходатайства о пенсии). В военкомате ответили «пенсия не положена». В июле она получила письмо от мужа, переданное матросом с лидера «Ташкент», тут же на всю страну прозвучало «Наши войска оставили Севастополь». Она вновь пришла в военкомат: «Вот муж написал, что он раненый в Севастополе! Город-то оставили, а мужа нет!» — «Ага,- сказали в военкомате—ты же слышала, мать: всех эвакуировали! Значит твой муж сдался в плен!» и изъяли первое извещение. В 46-м году, военкомат несмотря на наличие письма от 26 июня 42-го, в форме 2БП учитывает лишь первое письмо, отправленное из Армавира 5 сентября 41-го, и переносит дату п.б/в с ноября 1941-го на май 1943-го! На все вопросы, сорок лет один ответ: «Вам пенсия не положена!»
Миллионы семей остались без кормильцев. Вдовы сами поднимали детей, надрывая последние силы в голоде и холоде. Малолетки стояли за станками, пахали в поле на запряженных вместо лошади матерях… А в это время, на счету Сбербанка скопились огромные денежные средства, так и не выплаченные невесть куда пропавшим военнослужащим! Еще бОльшие деньги требовались для выплаты пенсий и пособий ИХ семьям…
Но родине нужнее были средства для восстановления разрушенного войной. На предложение США об экономической помощи в рамках плана Маршалла, Сталин ответил коротко: «Нэт, нэ дадим себя поработить!» И тут же начал создавать атомную бомбу, накачивать военно-промышленный комплекс, уже для противостояния с Америкой, потребовавшего колоссальных средств, в ущерб развития отраслей народного хозяйства. Наступил голод 1947 года. Но стране нужнее была атомная бомба! ( «пушки вместо масла», да чего уж там-хлеба!) Поколение детей войны, вытянувшее на себе все сопутствующие ей нечеловеческие тяготы и послевоенного восстановления, едва вздохнув в 70-е , оставшись без работы и пенсий в 90-е, в 2000-х уходит в нищете и забвении: «Денегнетновыдержитесь»…