Режиссер: Петер Бергенди
Венгрия, 2020 год
За месяц я видел три восточноевропейских фильма, посвященных итогам Первом мировой войны. Все в мрачных тонах, у героев непременная послевоенная травма. Возвращение солдата в бессвязный сумеречный мир, потеря дома и Родины становятся актуальной темой для региона. Образы ложатся на материал, выверенный фольклором и историей, получается убедительно и жутко.
Первый фильм – австрийский Хинтерленд. Лучшее, что в нем есть это ассиметричные декорации, нарушенная перспектива потусторонней Вены. Люди на этом фоне выглядят красиво, сюжет разваливается.
Второй – сербский сериал «Тени над Балканами». Помятый инспектор блуждает в поисках убийцы между македонцами, женщинами и бароном Врангелем в исполнении Александра Галибина. Дольше одной серии смотреть невозможно. Но, говорят, потом возникает Копье судьбы.
Третий – венгерский «Пост Мортем». Происходящее похоже на страшную русскую сказку про ведьму. Солдат приезжает в деревню, останавливается в доме вдовы, вокруг происходят пугающие события. Что-то похожее есть и в «Дикой охоте короля Стаха» и в «Семье Вурдалака» Алексея Толстого. Правда главный герой не просто демобилизованный солдат, он еще и фотограф, это роднит персонажа с большинством зрителей. А также немец – таково требование европейских фестивалей.
Пока на белых стенах мазанок встают горбатые тени, а мертвецы, рассаженные для фотосессии, совершают конвульсивные движения, смотреть страшно. Когда покойники начинают летать – уже не очень. Зритель, смотревший «Шестое чувство» и «Иных», скоро принимается гадать, кто здесь мертвый: герой, девочка, жители деревни, а может все обитатели мира? По счастью, авторы не дают настолько предсказуемых ответов. Но, к сожалению, других дать тоже не могут. А то, что нет ничего страшнее маленькой девочки с распущенными волосами, мы знали и до «Пост Мортема». Я сам не раз встречал ее в темном коридоре.
Главной загадкой остается, почему весь фильм тела умерших лежат в амбаре, жители деревни не считают нужным их хоронить. Возможно, это сказка, кодифицирующая погребальные обряды, история о том, что было, когда умерших не хоронили. Таково главное правило большинства преданий: необходимо соблюдать традиции, иначе произойдут непоправимые бедствия. В современной Европе такой посыл звучит актуально и смело. А венгр в высокой этнической шапке произносит вечное как толкование Фрезера: «Я уверен, что это не местные мертвецы. Наши бы нам не навредили».
Европейская критика упрекает фильм в излишней сложности. Но современное западное кино строится по таким простым шаблонам, что упрек звучит как похвала. Впрочем, ближе к концу я тоже перестаю понимать, кто куда побежал, кто выжил, а кто нет. Что горит и откуда течет вода.
Но венгерское кино это хорошо. Так же как чешское или иранское. Хочется, чтобы в мировом кинематографе было больше незнакомых лиц и непроизносимых имен.
Подписывайтесь на наш Телеграм-канал!
