Человеческая «стая» не может полностью удовлетворить потребности собаки в общении. Кроме того, все-таки мы разные, мы говорим на разных языках и о своем – собака должна еще и общаться с соплеменниками, нельзя ее социальные контакты ограничивать только общением с человеком.
Собака может воспринимать человека как другую собаку, пусть и странную, благодаря тому, что щенок запечатлевает не только образ матери, но и образ человека. Однако общение между ними затрудняет то, что у человека и у собаки разные сенсорные системы являются наиболее информативными.
Еще больше сложностей в формировании отношений между собакой и людьми порождает столь обычный ныне в городах неполный, как это называют социологи, состав семьи. Наиболее частые варианты: родители и один ребенок, супружеская пара, у которой детей еще нет или они уже выросли и живут отдельно. Собака большую часть суток остается в одиночестве и испытывает элементарный дефицит общения – ее хозяева то на работе, то спят, а она оказывается в положении животного, то ли изгнанного из стаи, то ли осиротевшего.
Весьма важен и эмоциональный климат, царящий в семье: при стабильных доброжелательных отношениях – все хорошо. Но достаточно небольшой ссоры между хозяевами, чтобы собака испытала серьезное напряжение. В естественных условиях, когда доминант выясняет отношения со своим окружением, низкоранговые животные стремятся убраться подальше с их глаз, найти себе какое-нибудь дело в сторонке. В квартире, даже
солидных размеров, это сложно – не стоит забывать об отменном слухе собаки. В результате чем нервознее взаимоотношения в семье, тем больше проблем это создает для собаки.
С точки зрения социального комфорта для собаки наиболее приемлема большая семья, где есть люди разных поколений. В такой семье редка ситуация, чтобы никого не оказалось дома, т. е. щенок не испытывает каждодневного одиночества. Взрослая собака прекрасно вписывается в семью, подчиняясь взрослым, будучи на равных с подростками и оберегая и нянча детей. К наиболее приемлемому социальному статусу собаки в семье мы еще вернемся.