В первом приближении кажется, что церковь одержала в боях смутного времени если не сокрушительную, то хотя бы уверенную победу. Патриарх Гермоген сначала поставил карманного царя Василия Шуйского, а после его свержения сподвиг российское дворянство на сбор двух ополчений. Его ближайший сподвижник митрополит Ефрем был душой и организатором похода армии Пожарского и Одоевского к Москве. Он же помазал на царство Михаила Романова, прочитав ему долгую и нудную проповедь о пользе духовенства в государстве. Михаил прислушался (а что ему оставалось).
Следующим патриархом (правда с чином местоблюстителя) стал Иона, митрополит Сарский и Подонский. Человек волевой, он начал карьеру с наезда на героев ополчения из Троицы Дионисия и Арсения. Видимо герои второго ополчения ждали чинов и наград и правда вели себя вызывающе. В светские дела особо не лез, дав наслаждаться властью боярской думе, где всем заправляли родственники царя по маме Салтыковы. Был относительно либерален по отношению к полякам – крещенных считал за людей. После возвращения из плена Филарета был подвергнут публичной и унизительной процедуре церковного суда, покаялся и ушел на покой, уступив престол папе царя. Еще один авторитетный кандидат – новгородский архиепископ Исидор – внезапно умер в Москве за полгода до выборов. Возможно – просто от старости.
Филарета патриархом назначил Иерусалимский патриарх Феофан III, случайно проездом оказавшийся в Москве. Ну да, обманываю, ни черта не случайно. Поездки восточных патриархов в Восточную Европу стали нормой в начале XVII века. Официально они ездили собирать милостыню на древние храмы, а реально.. Реально в Стамбуле обратили внимание на Восточную Европу и стали продвигать свои инструменты мягкой силы, самым простым и понятным из которых были вселенские патриархи, они же чиновники Османской империи по работе с православными. Большую часть усилий они прикладывали к Киевской митрополии Константинопольской патриархии, но и до Москвы изредка доезжали. Пометка на полях – прошло четыреста лет, но роль константинопольского патриарха практически не изменилась, разве что теперь они служат не только турецкой, но и английской разведке (по понятным причинам – это неточно).
В Киеве под защитой самоуправляемой казачьей армии была создана мощная православная школа, дававшая лучшие кадры риторов и епископов. Именно эти две организации станут сердцем украинского сепаратизма, который и оторвет Украину от Речи Посполитой. Подозревать в их организации еле живую на тот момент Московию не приходится.
Отношение османов к Москве было сложнее. С одной стороны – союзник и данник (первые Романовы последовательно платили дань Крыму). С другой. Объективный торговый конкурент за перепродажу товаров с Востока в Европу. Иноверцы со своим патриархом и царем т.е. не безродные атаманы, а ребята с амбициями и традициями. Таких нужно одной рукой гладить, чтобы помогали с поляками, а другой ослаблять, чтобы на стали конкурентами. Поскольку сильная церковь=слабая армия турки максимально поддерживали церковников в деле захвата и удержания власти. А еще они очень поучаствовали в драме русского раскола. С той же логикой, пока русский царь борется с иноверцами, мы заберем Правобережье, а там глядишь и Левобережье с Астраханью, если руки дойдут.
Филарет и в молодые годы не считался западником, а уж после почти десятилетнего унизительного плена ненавидел поляков абсолютно искренне. Он был, наверное, единственным из высшей московской знати, кто активно и последовательно хотел реванша с Польшей. Войну чуть не объявили в 1623 году (сразу после смерти Мстиславского, главного апологета нормальных отношений с западным соседом), и всё-таки объявили в 1632. Как вы все знаете – абсолютно неудачно.
Филарет был блестящим светским администратором и дипломатом, мастером интриг и комбинаций. Он оттеснил от власти родню жены навел в царстве относительный порядок. В церкви собственно тоже, но только в том, что касалось хоз и орг вопросов. Святителем он не был. Он же начал ползучую ревизию православия из исторически сложившейся версии в актуальную по версии вселенских патриархов. Его в общем-то можно понять. В Вильно жил и здравствовал альтернативный униатский патриарх Игнатий, тащивший в 1606-15 году Московию в униатство. Филарет волей-неволей стал ярым православным. Работы был непочатый край. Русское православие правда было полно языческих мотивов (почти триста лет фактической автокефалии давали о себе знать) и католических вставок (Софья Палеолог и ее свита деятельно потрудились). Филарет и его ученики работали аккуратно и вкрадчиво, а вот их продолжатели, что в виде «ревнителей православия», что в виде Никона и его своры устроили аттракцион со стадом слонов в посудной лавке.
Влияние церкви падало постепенно, но неотвратимо. Московские соборы второй половины XVII века отменяли решения легендарного Стоглава и даже прямо переписывали великое прошлое в угоду светской власти, принижая роль святителей Алексея, Ионы и Макария. С одной стороны, некоторая секуляризация сознания была общемировым трендом в мире победившего протестантизма. С другой..
Оценки поступков церкви современниками в Смуту были сколь однозначны, столь и нелицеприятны. Это в XX веке патриарха Гермогена сделали рок-звездой, а в XVII его проклинал даже Никон. Наливавшаяся мощью держава последних Даниловичей уж очень сильно контрастировала с дотла разоренным, еле живым царством первого Романова. Страшный грех цареубийства тоже ложился на церковь, которая венчала на царство признанного цареубийцей Годунова, открытого цареубийцу Шуйского. Поражения от поляков и шведов, унизительная дань крымцам, национальное унижение, сожженная Москва, мальчик, повешенный у Серпуховских ворот. Стоило это всё твоих тарханов, Гермоген? Многие задавались этим вопросом. Да и отношение к калужскому царю и его сподвижникам тогда было куда уважительнее, чем сейчас.
Переворот 1634 года с перезахоронением царя Шуйского, опалами бывших сторонников Дмитрия Ивановича, тоже добавило церкви власти, но не авторитета. К концу своего царствования уже и Михаил начал беситься из-за неуместных претензий церковников к военспецам и купцам из Европы.
Его сын, с трудом удержав власть в результате выборов 1645, повел себя еще решительнее. Коллизия была та же, что и у последних Даниловичей, вот только военспецов-ордынцев сменили военспецы-немцы. Нужны были земли, а еще защита от преследований по религиозным мотивам. А царю нужна была реальная власть, а не разделенная с патриархом. Для этого нужно было подчинить себе церковь или хотя бы ослабить ее. Царь протащил в патриархи лояльного и недалекого Никона, дал ему полномочия провести реформу (другой рукой подкармливали будущую оппозицию – «ревнителей благочестия») и наслаждался начавшейся склокой. Ему очень помогали вселенские патриархи, выполнявшие нехитрую программу Стамбульского Политбюро в духе: «пусть они там пересрутся вконец и не мешают нам кроить Восточную Европу». Они же затягивали конфликт царя и патриарха, и наращивали остроту раскола. Самое страшное во всем этом – повод был совершенно пустяшный. Двумя перстами креститься или тремя? Многоголосо петь или одноголосо? Неужели, правда, оно того стоило?
После поражения империи Кепрулю (если кто не знает – династия великих визирей Османской империи в XVII-XVIII веке, организовавших последний взлет империи и оборвавших его в череде тяжелых войн) вселенские патриархи остались у разбитого корыта и Романовы их просто перекупили, получая разрешение буквально на любой свой чих. С их помощью удалось подчинить и русскую церковь. Последние русские патриархи пытались что-то отстоять, их даже пытались связать со стрелецкими бунтами и в 1682 и в 1698 годах, но проиграли. Петр сначала назначил патриархом (ну как патриархом, местоблюстителем) бывшего униата, а то и иезуита Стефана Яворского. Потом и вовсе внедрил Священный Синод, этакую коллегию по вопросам веры. Местоблюститель Стефан был большим поклонником царевича Алексея, пытался усадить его на престол пока папа катался по заграницам. Так что замена патриарха на безликую коллегию – процедура понятная и оправданная в логике борьбы за власть. Как и всешутейские, всепьянейшие соборы, открыто высмеивающие церковников.
Для царя-реформатора церковники стали врагами. Не все, далекий Константинопольский Патриарх соглашался со всем.
Больше чем на полвека московский патриархат заполонили выходцы из Западной Украины, не столько грамотные, сколько активные и крикливые. Уважения такая церковь уже не вызывала совсем. Церкви пустели, монастыри забрасывались.
В 1764 году случился конфликт церковной клики с императрицей. Митрополит Ростовский Арсений Мацеевич, возмущенный секуляризацией церковных земель, публично обматерил императрицу. Та, общавшаяся с гвардией, некоторые слова поняла и очень обиделась. Митрополит стал крестьянином Андреем Вралем. И не зажился. Московская и Киевская церковь, спорящие во всем и всегда, этого чудака на букву «М» синхронно канонизировали. Мир полон чудес.
Имперская же власть обратила внимание на более послушных и образованных выпускников московской духовной академии. Люди были очень умные, достойные, в академии наук сидели, но вот верующие ли – Бог знает. Идеальные чиновники. Вместе с империей давили униатов, отнимали автокефалию у грузин, готовились возвращать Константинополь. При этом в самой стране было нездорово. Полстраны было скрытых раскольников, не считая новомодных баптистов и прочих сектантов. А были еще социалисты, которые и взорвали эту империю изнутри. Которых (в пику проклятой и замордовавшей всех империи) поддерживали небедные миллионеры-раскольники, выброшенные на помойку бывшие дворяне – разночинцы, а со временем и чуть не всё население. Цезарепапизм церкви с Синодом был предметом нескрываемого скепсиса даже внутри нее самой. Есть исторический анекдот о митрополитах, пришедших к Николаю II c просьбой возродить патриаршество и ушедших не солоно хлебавши, ибо царь предложил в патриархи себя. Может и не анекдот.
В 1917 году церковь палец о палец не ударила для спасения ненавистной монархии, мигом возродив себе патриарха. В Смуте XX века церковь активного участия не приняла, Тихон на нового Гермогена не тянул. А в 1922-23 годах новая власть нанесла убийственный удар по церкви. За десятилетие взорвали чуть не 80% храмов и уничтожили не меньший процент церковников. Как после этого у некоторых церковников язык поворачивался славить Сталина –ума не приложу. Хотя вот вам цитата, написал в 1944 году местоблюститель патриаршего престола: "Нашу Православную Церковь внезапно постигло тяжёлое испытание: скончался Патриарх Сергий, 18 лет управлявший Русской Церковью. Вам хорошо известно, с какой мудростью он нёс это трудное послушание; Вам известна и его любовь к Родине, его патриотизм, который воодушевлял его в переживаемую эпоху военных испытаний.
А нам, его ближайшим помощникам, близко известно и его чувство самой искренней любви к Вам и преданности Вам, как мудрому, Богопоставленному Вождю (это его постоянное выражение) народов нашего великого Союза.
Это чувство проявлялось в нём с особой силой после личного знакомства с Вами, после нашего незабвенного для нас свидания 4 сентября минувшего года. не раз мне приходилось слышать от него, с каким тёплым чувством он вспоминал об этом свидании и какое высокое, историческое значение он придавал Вашему, ценнейшему для нас, вниманию к церковным нуждам.
В предстоящей мне деятельности я буду неизменно и неуклонно руководствоваться теми принципами, которыми отмечена была церковная деятельность почившего Патриарха - следование канонам и установлениям церковным - с одной стороны, и неизменная верность Родине и возглавляемому Вами Правительству нашему, - с другой.
Прошу Вас, глубокоуважаемый и дорогой Иосиф Виссарионович, принять эти мои заверения с такой же доверенностью, с какою они от меня исходят, и верить чувствам глубокой любви к Вам и благодарности, какими воодушевлены все, отныне руководимые мною церковные работники". Даже не знаю, как это правильно назвать. Можно имперская церковь. Но мне почему-то в голову лезет другое слово из страшной сказки Чингиза Айтматова. Манкурты.
Но к той, старой Смуте это уже не имеет отношения. В то суровое время империя еще не родилась, раскола еще не случилось и всё еще могло быть совсем по-другому.
